У Игоря, Васи и бабушки (на самом деле, конечно, прабабушки, но кому какое дело до таких точностей?) с того вечера все окончательно стало налаживаться. Не сказать, что пацан вышел в отличники. Но вызывать в школу Игоря перестали. Бумаги он через некоторое время переоформил с опеки на полноценное усыновление. Количество фамилий в семье сократилось с трех – до двух.
Сияющий Вася сгоряча пообещал папе пятерки. Никто не поверил. Ну и ничего страшного.
Бабушка жила еще довольно долго. Но до последнего двигалась. Не слегла. Машинку для белья Игорь прикупил. Так что стирка тоже перестала быть проблемой.
Несколько разведенных подруг Марины на Игоря поглядывали. Но не складывалось. Он в итоге женился на медсестре из поликлиники, которая забегала к ним делать старушке уколы.
Только тогда совместное питание семей и прекратилось. Но меньше общаться не стали.
P. S. Младший сын Марины и Вася дружат до сих пор. Один почти вышел в шеф-повара. Вот-вот. Еще шаг, и все сложится. Второй – тренер в спортшколе.
Игорь со своей медсестрой родили еще пару девчонок. На одной из них Мишка скоро женится.
Традиционные пятничные блины на две семьи пекут по очереди: то Вася, то Марина.
Варенье
Моя приятельница одно время увлекалась варкой экзотических или просто необычных вкусностей к чаю.
Среди них были варенье из лепестков роз, из арбузных корок, из тыквы, из огурцов и кабачков, из липового цвета и одуванчиков. И даже… из крыжовника с зеленым луком. Не спрашивайте меня, как это вообще можно есть. Брррр.
Народ пробовал и причмокивал. Мол, вполне, вполне.
Таня экспериментировала постоянно. Каждый год, помимо банальностей вроде малинового и яблочного варенья, обязательно что-нибудь такое-эдакое новенькое готовила.
Я от ее выдумок шарахалась, как сами знаете кто от ладана.
Но… «Что с тебя взять, – вздыхая, говорила она мне. – Ты… такая консерва». Имелось в виду – консервативная.
Как-то их с мужем пригласили на юбилей министра. А денег не было ни гроша. И что делать? Отказываться идти – неприлично. Тем более что муж радостно пообещал, мол, будем непременно! Ничего не подарить – невозможно.
Таня выкрутилась довольно неожиданно. Экспромт и чувство юмора – наше все. Или голь на выдумку хитра. Министр-то человек взрослый. И комсомольцем был в юности. Таня решила сыграть на ностальгии и одновременно тяге к новизне.
Она нашла плотную коробку. Обклеила ее старыми советскими газетами – «Правда», «Комсомольская правда», «Советский спорт». Стильно получилось. Внутри ряд баночек с необычными вкусами. Они не повторялись. Все подписаны от руки. А одно варенье название имело почти матерное. Ибо сварено было из фейхоа. А банку подписал муж. А Таня не проверила это… фейх…е вкусное.
Баночки тоже были аккуратно завернуты в советские газеты. Перевязаны красными ленточками. Таня придумала, как сделать что-то вроде печатей. И каждую ленточку закрепила с оттиском комсомольского значка!
А еще положила наверху перечень содержимого. Опять же – написанный от руки на старой открытке. Ограбила свою юношескую коллекцию открыток. «Белочка» художника Зарубина. Красивая и озорная, с бантиком на хвосте.
На юбилее подарок имел сумасшедший успех. Вскрыли и жадно сожрали практически половину банок. Пробовали с восторгом. Визжали, как дети. Отпихивали друг друга. Чмокали и хвалили. Запивали, правда, не чаем, – водкой…
Именинник с трудом вырвал из жадных веселых лап своих друзей и коллег коробку с оставшимися вкусностями. Отдал водителю, велел унести в машину.
Таня была довольна. Ее муж тоже. Тем более что через пару недель министр сказал на одном из совещаний – мол, передавайте супруге от меня привет. И скажите, что матерное варенье и то, которое из одуванчиков, ей особенно удались. Не сварит ли она для меня этим летом еще несколько банок?
Муж покивал и пообещал, мол, непременно. Само собой. И прочее.
А вот про то, какое именно варенье министр обозвал матерным, муж уточнить постеснялся. Хорошо, что Таня догадалась. Пусть и не с первой попытки. Вернее, не догадалась. Я вру. Залезла в погреб. Туда, где на отдельной полке и стояли маленькие баночки эксклюзивных зелий. Она читала надписи. И наткнулась на одну – из фейхоа сваренную и мужем аккуратно подписанную: варенье фейх…ое.
Смеялись мы долго.
А министр несколько баночек получал регулярно. И каждый раз благодарил. И говорил, что с такой затейницей-супругой жить точно не скучно.
Но не всем же так везет…
Вельзевул
Начало августа выдалось знойным.
Год на год не приходится, пусть и принято считать, что вторая половина лета самая жаркая. Недаром есть даже простое правило, как запомнить те два месяца в году, что длятся подряд по тридцать одному дню – июль и август, мол, такие горячие, что от нагревания расширяются и оба достигают максимальной длины! На самом деле, конечно, очень часто в Подмосковье август уже становится предвестником грядущей осени. Словно отчаянный загул вечера воскресенья, неизбежно приводящий за собой хмурое похмелье понедельника.
Но только не этим летом.
Борис и Уля были счастливы по-настоящему. Два года семейной жизни и три года со дня знакомства, вообще-то, должны были вылиться в первые разочарования, привыкание, наметившуюся взаимную усталость и легкий семейный кризис, как это пророчат многие психологи, но ребят чаша сия миновала. То ли потому, что у каждого это был уже не первый брак, и, стало быть, имелись уже и опыт, и понимание, а может, потому, что теория вероятности сработала единственно правильным образом. Ведь если предположить, что вероятность удачной женитьбы составляет 50% (то бишь, или она будет удачной, или неудачной, третьего не дано), то именно со второй попытки эта пара нащупала небесами уготованное сочетание и небезуспешно ринулась в омут счастливого совместного быта.
Одним из приятных взаимных открытий стало для ребят полное совпадение вкусов и взглядов на огромное количество житейских вопросов. Оба любили деревню, питая к ней нежные чувства со времен своих детских лет, немалую часть которых проводили у бабушек. Однажды, не сговариваясь, едва ли не хором предложили друг другу перебраться из городской квартиры в частный дом. Так и вышло, что, совершенно неожиданно для друзей и знакомых, вдруг купили уютный бревенчатый сруб в Подмосковье, куда и укатили из столицы окончательно и бесповоротно. Переехали недавно, но сразу поняли – поступили правильно. С учетом накопившейся некоторой усталости от шумного мегаполиса и чрезмерного избытка общения наслаждались взаимным обществом, не испытывая никакой потребности в шумных компаниях и пестрой столичной тусовке, благо такого добра насмотрелись уже. Куда как большее удовольствие получали от неспешной работы на воздухе и тихих вечеров на крыльце своего дома. Добавьте сюда удивляющий их самих уровень взаимной телепатии и получите универсальный рецепт счастья. Ну а как еще назвать такое состояние, когда один не успевает сказать другому о неожиданном кулинарном капризе, а второй уже заканчивает мысль названием того самого вожделенного блюда!
Именно поэтому жарким субботним днем они шли, взявшись за руки, по грунтовой дорожке в магазин за куриными яйцами и куском вареной колбасы. Зеленый горошек, огурцы, картофель и прочие ингредиенты удачнейшим образом уже имелись в наличии. Посему не было причин не дополнить продуктовый набор недостающими элементами и не нарубить их в правильной пропорции для традиционного салата, известного под иностранным словом «Оливье» на родине и логично именуемого «Русский» во всех остальных странах мира.
К ближайшему магазину можно было попасть двумя путями – выйти к шоссе и пройти семьсот метров вдоль асфальта либо пробраться задними дворами по присыпанной щебнем грунтовке – этот маршрут был чуть короче и не в пример живописнее, с видом на поле и поросший зеленым перелеском холм. Неудивительно, что счастливая пара, держась за руки, бодро проигнорировала поворот к шоссе и решительно двинулась по извилистой проселочной дорожке.
Десять минут путешествия прошли в увлекательной беседе – не чуждые взаимного тщеславия супруги хвалили сами себя за удачно проделанную работу. Через две недели в их дворе должен был появиться долгожданный щенок настоящего турецкого волкодава, еще с прошлой осени заказанный у заводчицы, уже полтора месяца подрастающий в питомнике и получивший гордое имя на восточный лад – Айхан, то есть «повелитель медведей».
Под это дело ребята подготовили настоящий большой вольер, собственноручно переделанный ими из старой бытовки, которая стояла у самых ворот. Целый месяц супруги дружно разбирали старые стены, пилили доски, крутили «саморезы», красили дерево, натягивали металлическую сетку – и вот теперь во дворе красовался новенький, цвета светло-коричневого ореха дом для мохнатого жильца. Чувство удовлетворения от результатов самоотверженного труда наполняло Улю и Бориса теплой радостью и горячим предвкушением собачьего новоселья.
За несколько метров до поворота к магазину навстречу паре вылетел подросток лет тринадцати на велосипеде. Парнишка запыхался и раскраснелся, то ли от езды по жаре, то ли от волнения. Глаза его влажно блестели, веки припухли, точно он только что плакал.
Чуть притормозив, он спросил неожиданно высоким, видимо, от волнения, голосом:
– А вы собаку черную не видели?
Ребята развели руками:
– Нет…
Парнишка всхлипнул и ударил по педалям.
Уже в магазине запоздало подумалось, что стоило расспросить подробнее. Хотя бы – куда идти, если собака найдется. Но когда вышли, конечно, было поздно – мальчишки и след простыл.
И, разумеется, через полтора десятка метров они наткнулись на собаку. Вернее, на автомобиль, возле которого стояла озадаченная женщина и смотрела по сторонам, точно искала кого-то. Завидев ребят, обрадовалась и окликнула их:
– Здравствуйте, вы не знаете, никто собаку не терял?
Как это часто бывает в жизни, самые настоящие драмы случаются из-за небольших несовпадений во времени и пространстве. Сейчас назревала одна из них.
– Я ехала к себе на дачу, мне тут километров пять остается, смотрю – у дороги бульдожка сидит. Породистый, в ошейнике! Вышла из машины – он ко мне. Дверь открыла – он сразу внутрь залез.
– Он, похоже, убежал. Его здесь паренек искал недавно!
– Я сама «собачница», знаю, каково это, когда пес убегает! Думаю – отвезу к себе, если никто не откликнется, но… а вы местные, ребята?
– Да, вроде как…
– Может, возьмете? Найдете хозяев?
Ребята переглянулись.
– Конечно, давайте его сюда!
– Доставайте! Забирайте! – обрадовалась женщина.
Борис заглянул в салон.
С заднего сиденья на него хладнокровно таращился черный бульдог. Пес дышал часто, приоткрыв пасть – видно, уже неплохо пробежался по жаре. Больше всего он напоминал увесистый короткий черный цилиндр, туго чем-то набитый, с четырьмя короткими кривыми лапами.
Оба мужчины воззрились друг на друга в неописуемом изумлении.
Во взгляде каждого читалось «Вот так урод!» Человек, однако, как и подобает царю природы, быстро совладал с собой и взял инициативу в свои руки.
Сразу сообразил: вытащить собаку из машины и отпустить нельзя – опять убежит. Поводка или чего-то подходящего на его роль нет. Выходит, безопаснее всего будет взять бульдога на руки и попытаться дотащить до дома, после чего уже можно будет приступать к вдумчивому поиску хозяев.
Борис протянул руки к животному. Тот с любопытством посмотрел на них, негромко пукнул, чем вызвал приступ восторга у «собачницы»:
– Ой, настоящий бульдог!
Было не совсем понятно, как настоящий бульдог воспримет попытку вытащить его из авто, но Борис рискнул и, просунув ладони под странные короткие лапки, потащил на себя. Тварь оказалась неожиданно увесистой, однако сопротивления оказывать пока не решила, что не помешало ей старательно пыхтеть и пускать газы.
Обрадованная женщина пожелала удачи в поисках и, прыгнув за руль, была такова.
Уля мрачно поинтересовалась:
– До дома-то дотащишь?
– Если пойду быстро, то может, и… Слушай! – осенила Бориса неожиданная идея. – А давай-ка разделимся: ты домой вдоль шоссе, я задворками. Если мальчонка еще здесь где-то гоняет, то будет шанс его встретить!
Уля кивнула и, подхватив пакет с покупками, двинулась вдоль шоссе.
Борис же решительно зашагал обратно по желтой проселочной дороге. Цилиндр, отливающий черной ондатрой, смирно замер на руках, по всей видимости, приятно удивленный перспективой проделать часть пути за чужой счет. Только бесстрастно таращился блестящими черными глазками и, не переставая, пыхтел.
Очень быстро Борис ощутил, как с каждым новым шагом спасенный чужой питомец будто наливается свинцом. Сам же потеряшка не проявлял признаков беспокойства и, томно устроившись в объятьях своего новоявленного покровителя, продолжал с любопытством смотреть по сторонам, периодически умиротворенно испуская газы.
Солнце припекало, футболка на спине быстро намокла, но это еще были цветочки – необходимость тащить увесистую бульдожью тушку в двух руках начисто исключала возможность вытереть лицо, и пот очень быстро начал заливать глаза, вызывая жжение и ослепляя.
Метров за двести до финиша Борис понял, что сам начинает пыхтеть на манер своего нового друга, и поэтому решил сделать перерыв, рухнув на удачно подвернувшееся бревно и выпустив из рук свою сопящую кожаную находку.
Бульдог рванул в кусты позади, тотчас пометив их, и вернулся к ногам мужчины, всем своим видом словно демонстрируя – мол, не журись, товарищ, все под контролем.
Казалось, что никакого стресса этот кривоногий тип не испытывал. Он странным способом уселся на твердый черный зад, надменно озирая ближайшие окрестности невозмутимо-бодрым взглядом.
Борис не смог удержаться от улыбки. Все пропорции этого пса выглядели чуть гротескно, немного карикатурно, но лишь настолько, чтобы вы улыбнулись, глядя на забавное создание, но не настолько, чтобы не чувствовать к нему уважения.
Точно услышав мысли своего нового компаньона, бульдог одобрительно всхрапнул и мощно пукнул.
Обреченно вздохнув, Борис снова подхватил его на руки и побрел в сторону дома. Супруга появилась из-за поворота в тот самый момент, когда мужчины приближались к калитке, и очень вовремя достала ключи, отперев замок.
Казалось, происходящее вполне укладывалось во внутреннюю логику бульдога, поэтому он принял все как должное. Едва приоткрылся вход во двор, пес проскочил на бетонированную площадку у ворот и, даже не подумав оглядеться, взлетел по ступеням на дощатое крыльцо дома, где и улегся с видом главного хранителя порядка на тут же взятой под свою ответственность территории.
Уже в следующую секунду за невысоким забором-перегородкой из сетки-рабицы, разделяющим участки, раздался истошный лай – это соседская девочка-далматинец среагировала на шум.
Тотчас вскочив, бульдог понесся к забору, описывая полудугу по странной траектории, причем в процессе его бега постороннему наблюдателю могло показаться, что пес вовсе не касается земли короткими кривыми лапками, а летит над свежескошенной травой, как небольшой, но увесистый крупнокалиберный снаряд, и вот-вот пробьет забор, соседскую собаку, стену дома и все прочие препятствия, что встретятся на его четко обозначенном пути.
Однако неуловимо точным движением развернув набравшую скорость тушку кормой в землю, бульдог затормозил точно перед металлической сеткой забора и мрачно-деловито три раза коротко гавкнул. Никакой угрозы, ничего лишнего не прозвучало в этом ответе, но девочка-далматинец вдруг замолкла и, изумленно вильнув пестрым задом, почему-то ретировалась.
– Самэц! – неожиданно для себя издал возглас восхищения Борис.
А бульдог невозмутимо обнюхал сетку ограждения и дал спокойный круг по участку вдоль всего забора, не забывая притормаживать у каждого куста смородины и задирать заднюю лапку.
Территория была изучена, освоена и застолблена в первые же три минуты пребывания на участке. По-прежнему невозмутимый бульдог ленивой, вразвалочку, трусцой вернулся на крыльцо и снова рухнул на пузо, глухо стукнув тугим туловом о доски пола.