— Как думаете, скоро стемнеет? — шепнула Шани.
Нейд взглянул на небо, оценивая положение солнца.
— Часа через два. Нужно собрать сушняк. Чуть погреемся, отдохнем — и отправимся в путь.
Мы набрали целую кучу сухих веток — до этой части леса дождь не добрался. До наступления темноты успели разжечь костер. Зажигалкой послужили очки Нейда. Дерево задымилось, когда через линзу на него попал кусочек солнца. Нейд осторожно дул, пока не превратил струйку дыма в пламя. Закат застал нас сидящими у разожженного костра.
— Жаль, что мы не охотники, — улыбнулась Шани. Добавила мечтательно: — Представляете, как нажарили бы сейчас мяса!
— Какого мяса? — без улыбки спросила Кристабелла. — Мы никого не встретили.
— Потому что не искали, — заупрямилась Шани. — И вообще, настоящие охотники встретить зверя не боятся.
— А мы?
Повисла неуютная тишина. Хорошо, что был костер, в котором так весело потрескивали ветки. Плохо только то, что от тепла захотелось спать. Нейд это заметил, сказал:
— Сильно долго рассиживаться не будем. Боюсь, ночевать в Бездне, под открытым небом — плохая идея.
Мы кивнули вразнобой. Я грела руки над костром, хотя почти не замерзла — даже в легкой водолазке и черных брюках в этой части мира было довольно тепло. Жар костра убаюкивал, хотя я уговаривала себя не поддаваться. Просто плыла по волнам спокойствия, почти блаженства. Скоро нам придется оставить костер и отправиться в неизвестность… но это будет потом.
— Ты скучаешь по ней? — вдруг тихо спросил Нейд. — По маме?
Я кивнула. Ком в горле помешал говорить.
— Она ведь когда-то меня лечила.
— Правда?
Нейд кивнул.
— Ага. Я упал с дерева, сильно разодрал ногу. Она наложила швы. Такая милая, улыбчивая. Постоянно шутила, наверное, чтобы я забыл про боль.
Я рассмеялась сквозь слезы.
— Да, она такая. Не думала, что ты в детстве лазал по деревьям. Я представляла тебя… ну, такой же, какой была я. Домашним ребенком.
— Я не играл с ребятами, если ты об этом, — серьезно сказал Нейд. — Я залазил на деревья, чтобы наблюдать за лесом. За животными, которые показывались только тогда, когда думали, что рядом нет человека. Я мог сидеть на ветке, спрятанный листвой, часами… и наблюдать.
— Ого, — только и смогла сказать я.
— Я тоже скучаю по маме и по отцу, — признался он. — Отец строгий. Почти никогда не говорит, что любит. Наверное, я вырос не таким сыном, которого он всегда хотел. Я не силен в спорте, как он. Но сейчас они волнуются за нас — все родители. И, я надеюсь, когда я вернусь домой, папа крепко меня обнимет.
— Конечно. Так и будет, Нейд. Я расскажу ему… что ты для нас сделал, — пообещала я. — Как так вышло, что мы, живя через несколько домов друг от друга, почти не общались?
— Не знаю. — На лице Нейда появилась такая редкая для него улыбка. — Но мы это исправим.
Я улыбнулась в ответ.
— Обязательно.
Громкий шум, донесшийся со стороны леса, стер наши улыбки. Мы вскочили.
— Ч-что это? — выдавила Шани.
Шум стал отчетливее: топот, треск поломанных сучьев.
— Они… они бегут прямо к нам! — Криста была близка к истерии.
— Твари Бездны! Бежим!
Уговаривать нас не пришлось. Счастье, что мы не бросились врассыпную — найти друг друга в темноте у нас не было ни малейшего шанса. Тонкий серп луны давал совсем немного света. Мы бежали что было сил — вперед, как можно дальше от чащи… но куда?
— Вы видите, кто это? — задыхаясь, крикнула Шани.
— Не оборачивайтесь! — закричал Нейд. — Бесполезно бежать вперед! Школы не видно. Они нас догонят!
— Что ты предлагаешь? — Бок нещадно кололо. Я была в числе худших на физре. Кто бы знал, что однажды мне это аукнется. В тот момент, когда смерть будет бежать по пятам.
— Нужно бежать обратно к лесу.
— Что? Нет-нет-нет! — Криста отставала. Она бегала еще хуже меня.
— Наш единственный шанс — забраться на дерево! Боюсь, только так мы можем от них оторваться.
Топот и впрямь тише не становился. Мы пока еще сохраняли разрыв… Но как долго это продлится? Никто из нас, кроме юркой Шани, не был силен в беге. Но и она уже заметно выдохлась.
— А если… они… умеют забираться на деревья?
— Тогда нам конец, — ответил Нейд.
— Но это наш единственный шанс, — сказала я. — Нейд прав. Давайте к лесу!
Собрав последние силы, я рванула к чаще. Остальные последовали за мной. Очень скоро меня перегнала Криста — страх придал ей сил.
— Помните — первое же высокое дерево. Ветки… — Нейд закашлялся, — …должны быть низко. Времени на раздумья не будет!
— Нашла! — крикнула Криста.
Она уже была на вершине склона. Я торопливо взбиралась следом за ней. Криста схватилась за толстую ветку ближайшего дерева, подтянулась, нащупала ногой сук. Как только она поднялась повыше, я все в точности повторила за ней.
— Шани!
Я обернулась на крик. Они оба уже были на возвышении, в самом начале чащи. Бегущая перед Нейдом, Шани упала — то ли споткнулась о камень, то ли от усталости запуталась в ногах. Она вскрикнула от боли, прижимая ладонь к раненой ноге. Капрон под клетчатой юбкой-разлетайкой наверняка порвался.
— Как жжет!
Недолго думая, Нейд подхватил ее на руки. Подбежал к дереву — Криста уже поднималась почти к самой верхушке, я же зависла внизу.
— Давай! Хватай ее за руку!
Чертыхаясь, я спустилась на пару веток вниз. Стоя на тостом суку и одной рукой держась за ветку сверху, вторую руку протянула Шани. Нейд подсадил ее на плечо, как будто они — брат и сестра или парень с девушкой — были на концерте. Шани вцепилась в мое запястье обеими руками, и мне даже показалось, что я слышу хруст.
— Держу, держу!
Здоровую ногу она поставила на сук, а раненой… кажется, ударила Нейда, потому что он, охнув, схватился за голову.
— Все, Нейд! — радостно закричала я. — Шани наверху. Давай, забирайся!
И торопливо полезла наверх, чтобы освободить ребятам дорогу. Шани постоянно шептала «Жжется, жжется», но не отставала. Потом, видимо, совсем обессилив, выбрала достаточно крепкую ветку и легла, вцепившись в нее обеими руками.
— Нейд! — Глянув вниз, я увидела тень, которая преследовала нас. Очертания животного размером с кабана, которое передвигалось на четырех лапах. А в нескольких шагах от нее стоял Нейд. В голове зашумело.
— Очки! Ничего не вижу!
Я похолодела. Нечаянный удар Шани сбил очки с его лица. Толстые линзы. Значит, зрение очень плохое. Нейд потерял драгоценное время, пытаясь найти очки. Дерево было от него на расстоянии вытянутой руки, но он даже смотрел не в ту сторону. Шарил руками не по тому дереву — его ветви, за которые можно было уцепиться, начинались слишком высоко.
Страх парализовал меня. Взгляд был прикован к тени, которая подбиралась все ближе. Еще много-много дней спустя я продолжала терзать себя одним-единственным вопросом: не помедли я тогда… что бы произошло?
— Господи-господи-господи. — Как могла быстро, я соскользнула по дереву вниз. — Нейд, наше дерево справа! Нащупай первый сук, я постараюсь тебя подтянуть!
Поняв свою ошибку, Нейд метнулся к нужному дереву. Я не знала, как далеко он может видеть, знала лишь, что счет шел на мгновения. Все должно было получиться. Я уже сидела на корточках на том самом суку, с которого подтягивала Шани. Уже крепко вцепилась в ветку. Уже протягивала руку ему. Наши руки соприкоснулись, но…
Я опоздала.
Влажный щелчок — мощные челюсти разжались. Не услышала, как они сомкнулись, но услышала дикий вопль Нейда.
— Нейд, хватайся за руку!
Он тряс в воздухе рукой, пытаясь, не глядя, поймать мою. Теперь я видела тушу, намертво вцепившуюся челюстями в его ногу. Нейд кричал не переставая, но каким-то чудом ему удалось сбросить с себя зверя — или тот, выдрав кусок мяса, отступил с добычей в зубах.
Это был наш шанс. Возможно, последний.
— Хватайся! — Я закричала во всю глотку.
Наши руки соприкоснулись снова… и сцепились — ладонь в ладонь. По спине стекал пот, запястье молило о пощаде, ветка могла не выдержать нас двоих. Но я продолжала тянуть. На выручку пришла Криста — удерживаясь на соседней ветке, она наклонилась и схватила Нейда за другую руку. Вдвоем мы подтянули его наверх… Почти подтянули.
Когда Нейд заорал — я впервые в своей жизни, в реальной жизни, слышала в голосе столько боли — я поняла, что зверь вернулся.
— Нога!
Одним рывком мы подтянули его наверх, усадили на сук, прислонив спиной к стволу. Зная, что он в любое мгновение может упасть в обморок, я кое-как выдернула ремень из его брюк. Привязала за талию к дереву, стараясь не замечать, что ниже правой лодыжки у него нет ноги. Вовремя — Нейд потерял сознание, уронив голову на грудь.
Плачущая навзрыд Криста отломала ветку и кинула ее вниз.
— Убирайся, тварь! Оставь нас в покое!
У меня дрожали руки — от страха и напряжения, и все же я заставила себя расстегнуть ветровку Нейда и оторвать от его футболки полоску ткани. Руки все еще дрожали, когда я пыталась найти артерию повыше раны. Я никогда не хотела становиться врачом. Но сейчас это не имело никакого значения. Я должна была сделать все, чтобы спасти Нейда. Я обещала ему, что мы будем видеться чаще, когда оба вернемся домой, в Альграссу. Я обещала…
— Криста…
Она плакала и даже не взглянула на меня.
— Криста! У тебя есть ремень?
— Что? — всхлипывая, переспросила она.
— В твоих брюках есть ремень?
— Д-да. Тоненький.
— Хорошо. Сними его и передай мне.
— Что? Что там с Нейдом? — раздался сверху голос Шани. Этого еще только не хватало.
Я закусила губу.
— С Нейдом все будет хорошо. Если только Криста передаст мне сейчас ремень, а не будет смотреть на меня вытаращенными глазами. Потому что я не могу в этом чертовом полумраке найти артерию, а мне, черт возьми, надо ее пережать!
Криста смотрела на культю Нейда, из которой, не переставая, хлестала кровь. Мне хотелось ее ударить. Впервые в жизни мне захотелось ударить человека.
— Криста!
Мой резкий окрик подействовал на нее как пощечина — она дернулась и наконец засуетилась, пытаясь одновременно вытащить из петель ремешок и не свалиться с ветки. Вытащила, передала. Обернув культю куском ткани, я наложила жгут. Последним остатками футболки Нейда перевязала его бедро — оно беспокоило меня куда меньше откусанной ступни. Но правда в том, что и из-за этой раны он потерял уже достаточно крови.
К этому времени страх полностью контролировал мои мысли. Я боялась, что жгут недостаточно тугой — из-за того, что пришлось поднимать ребят наверх, руки слишком устали. Мои хлипкие мышцы не привыкли к такой нагрузке. Я боялась, что на поиски ремешка я потратила слишком много времени. И все же завладевший мною страх оставил место для надежды. Надежда — это ведь самое важное, правда?
К рассвету Нейд умер.
Он так и не пришел в сознание — болевой шок оказался слишком сильным. Я так и не сказала ему два таких важных слова. Спасибо. И прости.
Прости за то, что не сумела.
Уже и не помню, в какой момент снующая внизу тварь, не желающая упускать свою добычу, убралась восвояси. Может, зверя кто-то спугнул. Может, ей было достаточно ступни Нейда, чтобы набить желудок. При мысли об этом меня стошнило прямо с ветки.
Нужно было уходить. Я не могла позволить Нейду оставаться на дереве, но не могла и просто сбросить его тело вниз, как куль с мукой. Спустилась вниз и попросила Шани развязать ремни и аккуратно толкнуть Нейда, чтобы я смогла его поймать. Он упал на меня, и это было жутко и противно, как бы я ни старалась убедить себя, что это… Нейд. Я впервые держала в руках мертвое тело. Устрашившись этой мысли, поспешно опустила его на землю.
Шани протянула мне что-то. Сквозь набежавшую пелену слез я поняла, что у нее в руках очки Нейда.
— Как он мог потерять их? — всхлипнула она.
Помрачнев, я взяла в руки очки. Шани не видела того, что видела я с высоты. И слава богу.
— Это уже не важно.
— Мы понесем его в школу? — глядя на Нейда, прошептала она.
Ее мутило, кожа была зеленоватой, а глаза — красными от слез, но она изо всех сил пыталась держаться. Маячившая за ее спиной Кристабелла напоминала зомби — восковое лицо и остановившийся взгляд.
Я покачала головой.
— Даже с дерева школы не видно. Неизвестно, сколько нам придется до нее идти. Да и… Школа — не кладбище.
— И что, мы просто оставим его тут? На растерзание зверям?
— Нет, конечно же, нет. Мы его похороним.
Каждый из нас знал, что зверь в любой момент может вернуться. Что могут прийти другие, еще страшней. И вместе с тем каждый из нас понимал, что Нейд Криспе должен быть преданным земле. Поэтому, вооружившись камнями, палками и собственными руками, мы рыли яму на свободном от деревьев пятачке. А потом аккуратно опустили в нее тело Нейда.
Именно тогда, забрасывая его могилу землей, я повзрослела.
Глава шестая
— Где мы, твою мать? — Блейз озиралась по сторонам. Ощущение, будто кусок трехэтажного здания просто стерли, оставив порядком осточертевший унылый пейзаж. — И куда подевалась школа?
— Полагаю, подевалась не школа, а мы. — Мистер Моррис стоял в нескольких шагах от нее, краем рубашки очищая от грязи стильные очки.
— То есть? — нахмурился Виктор.
Если присутствие этих двоих Блейз еще вполне могла пережить, то Берджи, который с тупым — ну это не новость — выражением лица ковырялся в земле носком ботинка, бесил ее одним своим видом. Хорошо хоть рядом не было пафосной до тошноты и пустоголовой сестрицы Виктора или вечно ноющей Кристабеллы. И на том спасибо.
— Если бы вы последовали моему примеру и пообщались с мисс Атрейс, то узнали бы об этом мире много интересного, — сказал мистер Зануда Моррис, не забыв и про наставительный тон. — Я понимаю, что современные подростки не могут жить без дружбы против кого-то и без того, чтобы сбиваться в стайки и высмеивать, на их взгляд, слабых и недостойных. Я никогда не вмешиваюсь во взаимоотношения школьников — разумеется, пока каждая из сторон держится в рамках дозволенного. Потому что понимаю — это личное дело каждого. Понимаю и то, что со временем вы это перерастете.
Блейз закатила глаза. Да вы, должно быть, шутите. То есть она оставила нереально крутого парня в Альграссе, чтобы слушать нотации старика в мире, который так и норовит их сожрать?
— Но мы сейчас не в старшей школе. — Поток мудрости заканчиваться и не собирался. — А в Бездне.
— Спасибо, что напомнили. Я уж и забыла, — хмыкнула она.
Виктор усмехнулся, а Моррис и бровью не повел. Продолжил ровно с того места, на котором закончил.
— И, игнорируя Лексу, вы поступаете как минимум недальновидно. Мисс Атрейс — наше преимущество.
Берджи заржал.
— Преимущество? Эта рыжая дура хлопнется в обморок, если таракана увидит!
— Я говорю не о силе воли или твердости характера, — спокойно отозвался Моррис. — Хотя, я уверен, эта девушка вас удивит, если вы узнаете ее получше. Но речь сейчас не об этом. А о тех знаниях, которыми она обладает. Дневники Алексии Атрейс… это ключ к пониманию Бездны.
— Кто владеет информацией, владеет миром, — тихо сказал Виктор.
Мистер Зануда Моррис одобрительно кивнул. «Оу, в полку мудрецов прибыло», — с тоской подумала Блейз.
— И что же сказала вам наша мисс Преимущество? — осведомилась она.
— Что подобные скачки в пространстве происходили и в Эпоху Слияния. Люди Альграссы называли их Метаморфозами.
— Ага. И что нам теперь делать?
— Как что? Искать дорогу домой.
Моррис двинулся вперед, а Блейз со стоном потерла виски.
— И к чему, скажите пожалуйста, была это лекция, если единственное, что нам остается — искать дорогу назад? — воскликнула она.
— Это информация для размышления, мисс Морена.
Блейз задернула голову и, глядя в голубое небо, спросила:
— И за что мне это наказание?
Моррис негромко рассмеялся, не сбавляя шаг.
Блейз ничего не оставалось делать, как последовать за ним и Виктором. Берджи, к ее большому сожалению, решил не оставаться в пустоши и не становиться кормом для тварей Бездны. Очень, очень жаль.
Они шли несколько часов без остановки, а школа и не думала показываться. С правой стороны виднелся крутой склон, поросший деревьями. Идти туда, само собой, они не собирались. И все же Блейз мысленно отметила это место — если у них кончится еда, нужно будет отыскивать где-то мясо, ягоды и фрукты. Пока она раздумывала, сможет ли стать меткой охотницей, с первого выстрела попадающей зверю в глаз — в итоге придя к выводу, что, конечно же, сможет — Виктор и мистер Зануда Моррис увлеклись беседой. Что-то о причинах Эпохи Слияния и о том, та ли причина выбросила их с Альграссы спустя два века. Блейз подобные темы интересовали мало, а потому она ускорила шаг. Изредка поглядывала в сторону чащи, но, кажется, лес был тих. Никакой угрозы.