Самая темная мука (ЛП) - Шоуолтер Джена 8 стр.


- Как ты чувствуешь мой ужас? - спросила она мягко, но уверенно. - Я ничего не сказала.

Его резкий смешок указывал на умаление собственных достоинств.

- Поверь мне. Тебе и не надо говорить. Мои более чудовищные особенности наслаждаются им.

- Из-за более чудовищных особенностей ты думаешь, что я должна поблагодарить тебя за похищение?

- Да. Я сделал тебе одолжение, невеста. Считай это отдыхом от ужасной жизни, что тебя ожидает.

- Ты ничего не знаешь о моей жизни. Или обо мне!

Баден усмехнулся, его отвращение вернулось с полной силой.

- Ты вышла замуж за Александра Черника. Поэтому могу догадаться.

"Не знаю этого мужчину, он мне не нравится. Его мнение не имеет значения. Но..."

Что бы он сделал, расскажи она ему о собаках? Понял бы он ее обстоятельства? Помог ей? Или осудил бы?

"Никогда не скажу ему! Баден - убийца, такой же плохой как и Алек... возможно, хуже... и он может выследить ее малышей, только чтобы досадить ей.

- Твоя жадность не принесет тебе ничего кроме боли, - бросил он.

Она моргнула и посмотрела на него.

- Жадность?

- Ты жаждешь денег и власти своего мужа.

Ее кулаки сжались, а ногти врезались в ладони.

- А как же его милое лицо? Или возможность исправить его? Разве я не могу захотеть сделать из него честного человека?

- Плохой мужчина - это плохой мужчина, - сказал Баден скучающим тоном.

- Тогда для тебя нет надежды, так?

Прямое попадание. Он хмуро посмотрел на нее.

Очевидно, она зашла на опасную территорию. Катарина отступила, дерзко ухмыляясь.

- Возможно, я слишком поспешно высказалась. Может быть, я просто не знаю тебя достаточно хорошо. Пока.

Если она сможет заполучить флакон в его кармане, то получится опоить его. И она сбежит, вернется к Алеку, спасет своих малышей и скроется... на всю оставшуюся жизнь.

Ее ухмылка исчезла.

- Почему бы не заказать обслуживание в номер для нас обоих, pekný? - Красавчик. Она ему подмигнула.- Я умираю... надеюсь, не буквально... как хочу узнать о тебе побольше.

* * *

Бадена больше не забавляли всплески эмоций девушки. Злая... и кокетливая. Все больше и больше ему не нравилось то, что она заставляла его чувствовать. Невеста посмотрела на него, словно он ее разочаровал... потому что так и было. Она считала его таким же, как и мужчину, за которого она вышла замуж... по объективным причинам.

К тому времени, как Баден закончит с сиреной, то станет намного хуже.

- Я твой похититель, - обратился он к ней, - а не спонсор.

Она была красивой, каким-то образом становясь все красивее с каждой минутой, и невеста, определенно, собиралась его очаровать. Скольких мужчин она обманула за эти годы? Скольких выжала до капли, прежде чем перейти к следующему?

Власть впереди чувств.

- Ты хочешь, чтобы я ослабла от голода? - она продолжала бродить по комнате, рефлекторно покачивая бедрами, словно маня пальчиком. "Иди сюда. Прикоснись". Он нашел в себе силы бороться. Едва. - Чтобы преодолела страх перед тобой?

- Едва ли. Я не встречал более хилой женщины.

Как легко было бы обхватить ее изящную шею и покончить с девушкой.

Или еще лучше, он мог бы прожевать ее выплюнуть.

Она обернулась к нему, ее глаза пылали от гнева.

- Я хилая, потому что настоящий мужчина смог увезти меня с собственной свадьбы?

- Да. Ты не смогла защитить себя или даже позаботиться о себе. Тебе нужен другой человек, кто сделает это вместо тебя.

Угрожать тем, у кого есть власть, презирать тех, у кого ее нет. Нравился ли ему такой тип людей?

Катарина выглядела так, словно он ее ударил. Затем она моргнула, отгоняя обиду, и скривила губы.

- Может ли какая-нибудь женщина защититься от тебя, красавчик? - она взяла вазу и взвесила ее в ладони. Решила, что из этого получится приличный снаряд? - Держу пари, ты разбиваешь сердца... и образно и буквально. Ох, и давай не будем забывать о трусиках, которые ты, скорее всего, расплавляешь

Именно. Так. Он стал твердым, как камень.

Уильям вошел через главные двери и, заметив состояние Бадена, закатил глаза. Он разразился речью о необходимых настройках в системе безопасности.

"Сфокусируйся. Принимайся за работу". Но он продолжал уделять Катарине большую часть своего внимания. Когда она что-то стащила со стола, он подошел к ней сбоку и, игнорируя боль от прикосновения к коже, разжал ее пальцы.

Она стала хватать ртом воздух, он отступил, забирая... ручку с собой. Простая шариковая ручка?

- Ладно, - сказала девушка. - Держи ее. В любом случае, я не хочу записывать стихотворение, которое сочинила про тебя.

Ложь. Она надеялась использовать ручку в качестве оружия. Глупая женщина. Она не в курсе своих собственных пределов возможностей? Ее бы вырвало при виде крови. Катарина никогда бы не осмелилась напасть на него.

- Расскажи мне стихотворение. - Приказ, а не просьба. - Я весь в ожидании.

Она ему мило улыбнулась, хлопая ресницами.

- Его красота страшна, как и его нрав. Смотрю на него, дрожь не сдержав.

Смешно. Баден наклонился, оказываясь с ней нос к носу.

- Как тебе понравится начало моего стихотворения? Я не лучше маньяка-убийцы сейчас. Напакостишь мне и увидишь это тотчас.

Глава 5

"Если эта ситуация станет еще отстойней, у меня случится оргазм".

- Парис, хранитель Разврата

Катарина сохраняла спокойствие пока Баден вел ее длинным коридором. Он, наверное, воспринимал ее пассивность как очередной признак слабости. Ну и пусть. Его ошибка - ее выигрыш. Баден никогда не станет ожидать, что она начнет действовать против него. Что Катарина и собиралась сделать, через три... две... одну...

Она повисла на нем, изобразив обморок, и потянулась рукой в его карман, чтобы стащить флакон. Успех!

Она спрятала наркотики в складках платья, когда он зарычал и поднял ее на руки. Баден отнес ее в просторную спальню, рукава его рубашки приподнялись, обнажая на бицепсах металлические браслеты. Которые оказались теплыми на ощупь. Он бесцеремонно бросил ее на кровать.

Катарине удалось сохранить спокойное выражение лица и расслабленную позу, когда подскочила на матрасе.

- Веди себя хорошо, девочка, и завтра утром тебя вернут мужу в том же самом состоянии, в каком оставила его. 

Раздались шаги. Дверь закрылась, запирая ее внутри. Замок зловеще щелкнул.

Она подождала одну секунду... пять... десять... прежде чем открыть глаза. Одна! Да! Она подскочила и начала метаться по комнате, ища выход. Возможно, Баден передаст ее Алеку завтра, возможно, нет. Скорее всего, нет. Катарина видела лицо похитителя и могла опознать его в полиции. Как только он заполучит монету, то убьет ее.

Окна оказались наглухо закрытыми. Ручка в балконной двери снята и замазана, чтобы помешать ей расковырять замок. Ладно. Она переключилась на другое, став искать оружие. Но все безделушки убрали. На стенах не висело ни одной картины... ничего, чем можно было бы ударить по голове. В ванной не нашлось даже швабры, чтобы использовать ее в качестве биты.

Либо он рассчитывал взять заложника и приготовился, либо она не первая его жертва похищения.

"Думай, думай". Она вертелась, разглядывая каждый предмет мебели, словно ища ответа на вопрос: "Умру я или останусь жить?". Шкаф! Полная решимости она открыла дверцы. Ощущение триумфа наполнило ее, когда Катарина увидела, что ручки прикреплены гвоздями.

План таков: использовать гвозди, чтобы выколоть глаза Бадену и сбежать.

Хотя она сломала несколько собственных ногтей и несколько раз порезала пальцы, но отвинтила два гвоздя, прежде чем щелкнул дверной замок.

Ее сердце забилось быстрее под ребрами, она прыгнула на кровать, пряча руки в складках одежды.

Баден вкатил тележку с едой.

- Ешь. Ты не должна умереть от голода на моих глазах. - Он бросил сверток одежды к ее ногам. - Кроме того, сделай нам обоим одолжение и переоденься. Я никогда не видел более уродливого платья.

Тогда он еще не рылся в шкафу, который Алек заполнил одеждой для нее.

- Мне любопытно. Какой яд ты подсыпал в еду?

Он хмуро посмотрел на нее, но попробовал каждое блюдо, прежде чем двинуться к выходу.

- Ты не хочешь поесть со мной? Мы могли бы...

Баден захлопнул дверь и закрыл замок.

Здорово! Как же она опоит его, если он отказывается проводить с ней время?

Ответ перестал ее волновать, когда запахи сахара, специй и всего остального достигли ее носа. "Не могу... сопротивляться...". Когда Катарина подошла к тележке, рот наполнился слюной, а желудок заурчал. С моменты ее приезда в Нью-Йорк... как же давно это было... Алек, в основном, морил ее голодом.

"Нужно поддерживать фигуру".

И, она была уверена, недостаток питания к тому же делал ее слабой и одурманенной.

Слабой...

"Я не встречал более хилой женщины".

"Не нравлюсь ему, его мнение не важно".

Когда Катарина приподняла крышку одного из блюд, запахи усилились, а урчание желудка стало громче. Она обнаружила сливочную пасту с кусочками мяса краба, филе в беконе со спаржей в масле на гарнир, салат с клубникой и шпинатом и тарелку лукового французского супа. Но что её любимое? Ореховый пирог, политый расплавленным ванильным мороженым. Баден хоть и ублюдок, но с отличным вкусом.

Сначала она съела десерт, проглатывая кусочек за кусочком. Пасту постигла та же участь, и к тому времени, как она опустошила тарелку, стонала от переедания, из-за которого могла лопнуть.

Страдая от дискомфорта в животе, Катарина переоделась в новую одежду: в шорты и розовую футболку с надписью "Одобрено Уильямом". Одежда была слишком облегающей, но зато в ней легко двигаться.

Она заставит его пожалеть о подарке.

Катарина подошла к двери. Можно было бы взломать замок, как она это сделала в доме Алека, но зачем? Баден ее поймает. Возможно, у нее получится помешать ему войти, по крайней мере, ненадолго, и продумать следующий шаг без страха, что он причинит ей вред в любую секунду.

Она собралась с силами, чтобы подтащить шкаф к двери, и, наконец, ей это удалось. Не лучшая преграда, но сойдет.

Ее мозг работал, пока она вытаскивала еще один гвоздь. Учитывая, что у Бадена есть сообщники, чем больше у нее будет боеприпасов, тем лучше. Но боль в желудке усилилась, в конечном счете, на нее навалилась сильная усталость. Адреналин начал спадать, а ноги словно налились свинцом, пока не стали весить тонну каждая.

"Не засыпай. Не смей спать".

Сон, даже недолгий, сделает ее уязвимой. По этой причине она спала урывками с тех пор, как Алек появился в ее жизни.

Ее лучшая возможность сбежать? Через балкон. Положив в карман гвозди и флакон, Катарина подтащила одеяло к балконным дверям. Если ей удастся выбраться наружу, то вывесит флаг о помощи. Она обернула кулак подушкой и била, била, била. Наконец, стекло разбилось. Благодаря подвешенному одеялу, звук был приглушенным, но все равно заставил ее съежиться. Прошла минута, две, которые казались вечностью, из-за того что задержала дыхание.

Баден так и не вошел повторно в комнату. Он точно поблизости? Или ушел, оставив ее гнить?

Она удалила столько стекла, сколько возможно и протиснулась через отверстие. Горячий летний воздух превратил все пространство в духовку. Катарина встала, ожидая увидеть ограждение из кованого железа, но яркие солнечные лучи осветили шестифутовую кирпичную стену, обвитую плющом с обеих сторон. "Разрази меня гром!" Собственно, балкон полностью окружен кирпичом. Она ничего не могла увидеть, ни другую комнату или другой балкон.

Ей придется забраться по стене, чтобы привлечь чье-то внимание. "Сердце, не подведи меня сейчас". Катарина полезла вверх... еще выше... используя неровности в кладке как опоры для рук и ног. Когда, наконец, забралась наверх, то уселась на выступе и стала держаться изо всех сил.

"Не смей смотреть вниз".

Она все же опустила взгляд, и, вау, ее сердце пропустило удар. Катарина была на высоте птичьего полета. Машины выглядели муравьями, а люди точками. Если она упадет, то превратится в лепешку.

На коже выступили бисеринки пота. Она осмотрела все здание с-образной формы. Большинство окон оказалось зашторено. Несколько балконов в пределах досягаемости были только с железной оградкой, а не кирпичной. Это ей на руку. Но никто не стоял... подождите! Женщина вышла на балкон справа от Катарины.

Экстраординарная девушка лет двадцати с темными волосами до плеч, кончики подрезаны, но неровно, словно пряди ровняли кухонным ножом... и без зеркала. У нее было решительное, угловатое лицо и сильное тело. Таких предпочитает Баден? Ее черная майка демонстрировала накаченные бицепсы и черные браслеты на них. Такие же браслеты как у Бадена. Американская мода?

Обе ее руки покрывали татуировки, но с такого расстояния Катарина не могла рассмотреть рисунок.

Между губами была зажата сигарета, черный дым клубился вокруг девушки. В одной руке она держала стакан с янтарной жидкостью. В другой - бутылку.

- Мадам! - Катарина пыталась шептать и кричать одновременно, размахивая руками. - Мадам!

Глаза неопределенного цвета сосредоточились на ней.

- Potrebujem pomoc. Zavolajte políciu! - Слова спешно сорвались с ее губ. "Надо говорить по-английски. Верно." - Меня зовут Катарина Джоэль, и мне нужна помощь. Меня похитил мужчина по имени Баден. Он убийца. Позвоните в полицию...

Женщина погасила сигарету, развернулась и вошла в свой номер, закрыв за собой дверь. Не сказав ни слова.

Катарину накрыло разочарование. Одна из ее собак перепрыгнула бы через здание, чтобы добраться до нее, но человек не озадачился даже ответить?

Черт побери, и что ей делать теперь?

* * *

Пришло время заработать свое первое очко.

Баден переместился в...

Духовный мир. В коттедж у моря, судя по плескам волн и запаху соли в прохладном бризе. Обстановка оказалась скудной, стояло только самое необходимое. Диван, журнальный столик и стул. Не было ни картин, ни других украшений. Ни личных вещей, ничего, что бы делало дом уютным.

Приятная мелодия доносилась из задней части дома. Женщина напевала. Точнее, это сирена напевала. Насыщенный, магический голос донесся до Бадена и даже... успокоил Разрушение?

Уловка зверя, чтобы внушить ему ложное чувство спокойствия? Не исключено. Или хитрость сирены?

Баден не мог заставить себя волноваться об этом. Он закрыл глаза и наслаждался редкими, драгоценными минутами покоя.

Только когда лязгнули кастрюли и сковородки, его внимание переключилось. Гнев разгорелся в нем, и Разрушение зарычал. Пожалуй, это не уловка. Женщине без труда удалось отвлечь их обоих. Если она также воздействует и на Гадеса...

Неудивительно, что мужчина хотел заставить ее замолчать.

Ее, безгрешную. Вина вновь охватила Бадена.

"Не могу позволить себе проиграть". Он все еще не верил, что Гадес сдержит слово и освободит победителя, но прямо сейчас, у него не было решения. Ему нужно участвовать и выиграть время.

Полный решимости он прошел через весь дом. И остановился у входа в кухню, наблюдая, как женщина из его видения из пепла вытирала и расставляла посуду. Она двигалась медленно и всегда использовала обе руки... одной держала тарелку, а другой щупала шкафы, словно...

Она была слепой?

Он смотрел на нее еще несколько минут, только чтобы убедиться и решить, да, она слепа. Дважды она поворачивалась в его сторону, но ни разу не показала, ни намека на волнение.

Назад Дальше