Фёдор не подвел. В свое время мне не доводилось жить в подобной роскоши. А тут еще личный повар, слуга, сторож дядя Миша, которого я не стал гнать, а взял в штат, и, конечно же, личный камердинер.
На официальное открытие своей частной практики я пригласил тех немногих знакомых, которых заимел. Прежде всего Марию Павловну, затем Карла Марковича, Курьяна Константиновича и еще пяток бывших клиентов. Идея фуршета в этом мире была неизвестна. Поэтому к такому новшеству все отнеслись с интересом. Оценили необычный дизайн приемной и комнаты ожидания для посетителей. Я всучил каждому из гостей по пачке буклетов и стопке своих визиток, заверяя, что всегда готов помочь.
Обслуживал наш фуршет Фёдор в новом смокинге. Несмотря на излишний вес, камердинер смотрелся безукоризненно. Его манеры и поведение были безупречны и вызывали восхищение. Шампанское и закуски, организованные им, пришлись более чем кстати, все остались довольны.
Не знаю, как и кто раздавал мои визитки, но уже через три дня клинику буквально заполонили посетители. Деньги потекли широкой рекой. А свободного времени совсем не осталось.
– Фёдор, я не успеваю проводить даже первичное собеседование, – пожаловался я камердинеру. – Десять клиентов за день! И у всех такие случаи, что нужно вникать и думать.
В общем, оформив личную карточку и перебросив на нее средства, я отправил Фёдора «выкупать» для меня Савву Рыбака. Сопроводительное письмо приятелю я написал, но все равно очень волновался, что он откажется. Но Савва мне доверял. Кроме того, Фёдор (старый интриган!) успел ему по пути рассказать нечто жалостливое про «мальчика из хорошей семьи», которого за любовь исключили из рода, а царь-батюшка отказывается восстанавливать титул виконта. Мол, разве Савва не в курсе, что Вячеслав Варлаамович виконт?! И тут же «строго по секрету» была озвучена фамилия «моего» бывшего рода.
Савва всем впечатлился: и рассказом о моей судьбе, и условиями в частной клинике, и теми клиентами, что к нам обращались. Да и зарплату я платил неплохую.
Бланк договора я взял у Дивея Ермолаевича. Обозначил сумму погашения долга перед школой и назначил оклад своему сотруднику двадцать рублей в месяц. Но списывал всего десять в счет долга. Остальное оставалось Савве. Если решит побыстрее расплатиться, сам будет дополнительно перечислять. Пока же я не хотел вгонять парня в кабалу. Зато работы на него навесил выше крыши. Ну и приодел его соответственно должности и уровню моего заведения.
Теперь всех посетителей встречал мой заместитель – Савва. Фёдор лично следил, чтобы на Савве «костюмчик сидел», и он производил самое благоприятное впечатление на клиентов. Собственно, в его задачу входило сразу отсеять тех, кто имеет следы проклятий. Отчего с такими симптомами люди не обращаются в обычную больницу, где есть пси-опекун, я не понимал.
Только через два месяца работы я примерно вник в местный расклад. Знаете, в чем разница между поликлиникой и больницей? Так вот, аналога поликлиники в этом мире не существовало. Были Белые знахари, к которым обращались в случае легкого недомогания. В каждой родовитой семье имелся «на балансе» свой знахарь. Ходить к чужому знахарю не то чтобы не приветствовалось, но автоматически человек становился обязанным тому роду, помощь от которого принял.
Народ из низшего сословия посещал Белых знахарей, работающих в больницах. Или вообще не посещал, предпочитая лечиться народными методами.
Открыв первый частный кабинет по пси-услугам, я разрушил многие стереотипы и отчего-то моментально стал модным. Вовремя я усадил в приемной Савву. Просто любопытствующих и скучающих горожан отсеивал Савва, а иногда на выручку даже звал сторожа.
– Вячеслав, сегодня было двести сорок посетителей! – возмущался Савва. – Только трое с проклятиями и ни одного больного!
– Тебе нужен помощник? – поинтересовался я.
– Не помешал бы, – честно ответил приятель.
– Фёдор, что там в книге записей, какие у нас доходы? – задал я вопрос. Бухгалтерию я перевесил на камердинера. Он-то точно не забудет вовремя сделать отчисления наподобие налогов и выплатить зарплату служащим, включая себя.
– За этот месяц? – тут же поинтересовался Фёдор, доставая учетную книгу. – Шестьсот восемьдесят два рублика доходов, двенадцать потрачено.
– А не перекупить ли еще и Филата? – задумался я.
– Ему и у пограничников неплохо, – вспомнил Савва. – Писал недавно, что всё нравится.
– И кого тогда? – задумался я. – Окула я бы сам не выбрал. Не помню за ним особых талантов.
– Нам не нужны те таланты, – ответил Савва. – Для приемной подойдет любой пси-опекун.
– Не любой, – встрял Фёдор. – Нужен тот, кто покрасивше.
– Если «покрасивше», тогда лучше выбрать Матвея, – припомнил я доброжелательного курсанта, который учил меня пользоваться банковской карточкой и терминалом. – Только у меня нет его адреса. Он мне не писал.
– Свяжусь с кем-нибудь из наших и всё разузнаю, – пообещал Савва.
Адрес Матвея он получил через две недели, сам же написал письмо, приглашая на работу в столицу. Матвей сразу согласился. Фёдору в этот раз пришлось лететь через полстраны на дирижабле. На такие затраты я не смотрел. Преданные люди того стоят.
Фёдор же получил еще одного опекаемого и заквохтал, засуетился вокруг Матвея. Парнишка и впрямь был красавчиком. Жаль, что полуголодная жизнь в больнице наложила на него свой отпечаток. А еще Фёдор по секрету рассказал мне о том, что парня там насиловали, и не раз. Матвею даже зарплата была не важна, как то, что я забрал его из того ужасного места.
С новой стрижкой, в элегантном костюме, красавчик Матвей в первый же день работы сразил наповал наших посетителей. Предложения о свидании посыпались как из рога изобилия. Даже мне в свое время столько не поступало, хотя я на свою внешность не жалуюсь. Но Матвей проявил стойкость и на все зазывания отвечал, что несвободен.
Савва привычно ворчал. Он ожидал, что работы в приемной станет меньше. А оказалось, праздных бездельников только прибавилось. Дядя Миша, видя такое дело, напялил теплый тулуп и, несмотря на мороз в двадцать градусов, встал на входе, изображая швейцара и отсеивая тех, кто шел «просто посмотреть». Поток посетителей сократился в разы. Я искренне удивился, как такое удалось нашему охраннику.
– А он стал брать рубль за посещение клиники, – просветил меня Савва. – Вон полную коробку уже собрали, Фёдор думает на эти деньги цветы в горшках купить.
Такая тактика по взиманию наличности с любопытных принесла свои плоды. К весне мы вошли в нормальный рабочий режим частной клиники. Исчезли те, кто приходил просто так посмотреть, появились постоянные клиенты и такие, кто заранее записывался по мобильнику. Больше трех-четырех посетителей в течение дня не приходило. Если учесть, что по понедельникам я не принимал (работал в полицейском участке), а суббота и воскресенье были законными выходными, то работы было не так и много. Зато радовали стабильные доходы.
А ещё Фёдор раскрутил меня на покупку галовизора. Я и в своем мире телевидение не сильно жаловал, а уж в этом и подавно. Технологии здесь были другие. Понятия записи в принципе не существовало. Все шло в прямой трансляции, так сказать, без дублей. Если транслировался спектакль из Московского государственного театра, то в реальном времени и от статичной камеры. Когда артисты уходили на антракт, камера продолжала снимать пустой занавес. Тем, кто смотрел галовизор, тоже приходилось делать перерыв.
В общем, я эту технику передачи изображения не сильно любил. Новостей особых не показывали, остальное же выглядело слишком примитивным. В газетах или журналах все подавалось более информативно. Но Фёдор настаивал, чтобы у нас, «как в приличных домах», имелся галовизор.
– Повесишь тогда эту бандуру в приемной, чтобы посетители не скучали, – согласился я выделить триста рублей на покупку техники.
Неожиданно мое новшество снова подняло планку клиники. «Вы не были на приёме у Петрова? Ах, ах! Там даже в приемной галовизор есть!» – расходились обо мне по столице сплетни.
Конечно, по-настоящему родовитых и титулованных клиентов было мало. С десяток близких знакомых Карла Марковича. Зато они платили не скупясь. Именно эти клиенты сначала связывались со мной по мобильнику и договаривались о приёме. Теперь мой личный мобильник стал общим средством связи. У Саввы сохранился и его старый мобильник. Порой это смотрелось довольно забавно, когда он пытался ответить одновременно по двум телефонам. Это еще добавляло слухов и сплетен (у секретарей Петрова ушей меньше, чем мобильников!).
А еще я всех сотрудников переодел в единую форму с эмблемой клиники, поручив её разработку Фёдору. Вкус у мужчины был отменным. Портного он выбрал из недорогих, но сам проследил за работой. Что-то подправил и выдал ошеломляющий результат. Стильные костюмы, состоящие из черных брюк, темно-синего кителя и белоснежной рубашки, теперь были на всех сотрудниках, включая меня.
Дядя Миша долго не мог поверить, что даже ему пошили такие красивые и хорошо сидящие по фигуре вещи. И теперь рвался постоять в дверях клинки в качестве швейцара, даже когда в этом не было необходимости.
Новый 7521 год двадцать первого березня (марта) я встречал полностью уверенный в своих силах и в будущем своей клиники.
========== Часть 11 ==========
К началу лета клиника Петрова, как теперь называлось мое заведение, обрела популярность не только в Москве, но и за ее пределами. Даже не представляю, какими путями информация дошла до Филата Пушатова, но он написал мне письмо, интересуясь, не найдётся ли и для него местечка?
– Вот, а ты говорил, что его всё устраивает, – попенял я Савве. – Нужно было Филата давно пригласить.
– Так и Матвей неплохо справляется. Вчера один художник заплатил дяде Мише рубль, чтобы попасть в приемную и оценить лично того, о ком столько слухов ходит.
– Да? Думал, что сплетни ходят только обо мне. Получается, я себе льщу?
– Безбожно, – усмехнулся Савва и переспросил: – Так что с Филатом?
– Отправлю, как обычно, Фёдора. Пусть выкупает.
На Пушатова у меня были особые надежды. Я помнил, что он довольно сильный псионик. Его чуток поднатаскать, рассказать, что я сам знаю, и можно будет подкинуть многих клиентов. Сам я давно собирался заняться браслетами. Эта область деятельности меня очень интересовала, только времени не хватало.
Еще я задумал кое-какие преобразования в том пустующем сарае. Планировал снять крышу (не сам лично, конечно), надстроить второй этаж и устроить подобие фитнес-клуба. Я обнаружил в этом мире ещё один пробел в предлагаемых услугах. Собственно, навели меня на мысль о необходимости подобного заведения те посетители, которые всю зиму осаждали клинику.
Дядя Миша придумал брать с таких по рублю. Но если устроить фитнес-клуб и ввести членские взносы, получится еще лучше. Так-то элитные аристократические клубы в Москве имелись. Но не спортивные! Не было в этом мире подобного. Юношей обучали гимнастике и каким-то приемам самообороны в семьях. Низшему сословию, понятное дело, хватало «трудовой деятельности». Я же предвкушал, как и что сделаю и введу, пользуясь тем, что нахожусь сейчас на пике моды и популярности.
Конечно, мне придется самому все разрабатывать, заказывать тренажеры, обучать тренеров, персонал и много чего еще делать. Кстати, я отловил того художника, что повадился таскаться к Матвею и заказал ему тематические плакаты. Художник поставил два условия: рисовать он начнет, когда будут готовы тренажеры, и в качестве модели возьмет… Ну, сами понимаете, кого.
– Мне к плакатам потребуется подробный текст: какие группы мышц работают, – пояснил я свою мысль художнику. – Ты же у себя в академии изучал анатомию?
Парень пообещал, что все сделает в лучшем виде (за сто рублей!!!) и с нетерпением начал ждать заказанных тренажеров. Я в свою очередь поторапливал строителей и отделочников. Уже совсем зашивался, когда вернулся Фёдор с Филатом и снял с меня часть забот.
Несколько дней я потратил на то, чтобы проверить уровень знаний и возможности Пушатова. Парень оказался действительно так хорош, как я и думал. Натаскал его по схеме аур, которую давно для себя нарисовал, провел совместное диагностирование клиентов и сообщил, что к самостоятельной работе он готов. И вообще меня могут теперь отвлекать только на клиентов, которые записываются в клинику по мобильнику. С остальными пусть парни сами разбираются. У меня, вон, стройка в самом разгаре.
Кстати, никто, даже мой преданный Фёдор, не понимал, что это я такое затеваю. А уж когда я к душевым сделал еще пристрой с баней и сауной, недоумение у народа возросло во сто крат.
– Это что же, и дамы, и господа в одном месте париться станут? – удивлялся Фёдор.
– Какие дамы?! – возмутился я. – Фитнес только для мужчин.
– А дамочки, что ходют к вам? Та-то купчиха почитай каждый месяц проверяется на проклятие.
Госпожа Ремова действительно наведывалась в клинику с такой настырностью, что оставалось лишь посочувствовать её мужу. Пелагея Ярополковна в обязательном порядке требовала, чтобы её осматривал именно я. И сто рублей за прием не считала дорогим удовольствием. А я, скотина такая, брал деньги, мурыжил женщину не менее часа в кабинете. Затем выводил в парк на прогулку, делал вокруг озера два обязательных круга и вежливо прощался.
Пелагея Ярополковна, как правило, записывалась на прием под вечер, когда не было других клиентов. И мне приходилось «выгуливать» купчиху. Хорошо, что это случалось не чаще одного раза в месяц.
Очередной гонорар от Пелагеи Ярополковны забрал Фёдор и сказал, что ему нужно «для дела». Нужно, значит, нужно. Фёдор давно стал для меня членом семьи. Разбираться, куда пошли эти деньги, я не стал, а зря. Мой камердинер точно был гением бизнеса. Он мне устроил рекламу. Оплатил десять минут трансляции по галовизору.
На следующий месяц, когда я, как обычно, прогуливался с купчихой вокруг озера, нас снимали по местному «телевидению». Я не обратил внимания на группу людей и странное оборудование. Оно, кстати, было направленно на мою клинику. По сторонам я не смотрел и неспешно обсуждал с Пелагей Ярополковной «погоду и природу». При этом активно потел и мысленно ругался на камердинера, который почему-то заставил меня нацепить полную форму моего заведения и еще специально сшитый берет в тон кителя надеть. Распрощавшись с дамой, я вернулся в клинику и застал весь свой персонал в полном составе (включая повара) за просмотром галовизора в приемной.
– Вячеслав Варлаамович, вы выглядели великолепно! – первым сообщил дядя Миша.
– Господин у нас красавчик, – расплылся в довольной улыбке Фёдор.
– Что произошло? – не понял я.
– Так я… ето… десять минут трансляции оплатил. Вас по галовизору показывали и рассказывали, какой туточки фитЬнес будет, – пояснил Фёдор.
– Что?! – взревел я. – Вся Москва и Подмосковье видели, как я эту жирную корову вокруг озера вожу?!
– Вячеслав Варлаамович, вы не правы, – вмешался Савва. – Все видели, как вы лично заботитесь о каждом клиенте и наблюдаете выполнение своих предписаний.
– Слав, ты правда хорошо смотрелся, – хлопнул меня по плечу Филат. – Да и попал в кадр только на последней минуте.
– А и плевать, – отмахнулся я. – Это вам придётся разбираться с теми посетителями, которые сейчас ломанутся в клинику.
Мои парни притихли и покосились на Фёдора. Тот же всем своим видом демонстрировал полное удовлетворение.
– Распечатанные буклеты по фитнесу уже привезли? – вернулся я к текущим вопросам.
Мой фитнес-клуб был готов к открытию. Два дня назад Фёдор пригнал целую бригаду уборщиков, которые его буквально вылизали. Плакаты были развешены по стенам, оборудование установлено, тренеры набраны.
Те буклеты, о которых я беспокоился, и не понадобились. Десятиминутный выпуск по галовизору в вечернее время успели посмотреть тысячи москвичей. Фитнес-клуб был рассчитан не более чем на сотню человек при условии, что они все одновременно не заявятся. Через неделю Фёдор с дядей Мишей стойко держали оборону, сообщая всем желающим записаться, что свободных мест нет. Но обязательно будут в новом клубе, который господин Петров откроет к осени.