Верующие в Бога исповедуют, что у мира есть Творец. Творец неба и земли. «Творец» по-гречески – «поэт». Он сочинил «небо и землю, море и вся, яже в них» (Пс. 145:6). Он – Творец и вместе с тем Создатель. Эта мысль очень важна для человека, потому что человек будет жить в двух мирах. Человек живет в мире природы и в мире второй природы, то есть цивилизации. И куда бы человек ни пришел, он строит жилище, изобретает орудия труда, рыболовства и охоты, шьет одежду, подчиняет себе кого-то из животного мира: оленей, собак, слонов и прочих. Начинаются цивилизационные усилия.
Люди живут в двух природах. По одной природе они ходят по земле, от земли они питаются и в землю возвращаются. А по второй природе, человеческой, они живут в цивилизации. У людей разные цивилизации: многоэтажные дома, асфальтовые дороги или же просто чеканная монета, наличие власти – царя, князя, вельможи, начальника, полицейского, которые исполняют разные законы. Вот эта вторая природа заслоняет первую: цивилизация заслоняет естественность. И люди, если выселены, выкинуты на природу, под чистое небо, под деревья, – уже пугаются. Им нужны каменные дома, банковские карточки, теплая батарея. Люди уже боятся жить с природой, потому что они – цивилизационные люди. И вторая природа заменяет первую. А отсюда одна интересная вещь: они верят в цивилизацию, но не верят в Творца неба и земли. Люди заслоняют Его от себя цивилизацией: каменными зданиями, транспортными средствами, средствами связи, гаджетами. Они заслоняют от своего сознания веру в Того, Кто создал воду и живущих в воде, воздух и летающих по воздуху, землю, небо, море, звезды и прочая, и прочая.
Мы погружены в цивилизацию, и дела рук человеческих заставляют нас сомневаться в делах рук Божиих.
Естественный человек вполне естественно верует в то, что мир прекрасен, что мир божественен, что мир чудесен и у него может быть чудесный и божественный Творец. А современный человек, окруженный делами рук своих, то есть камнями, бетоном, стеклом, пластиком, верует в то, что создал сам. Он верует во всемогущество науки, в разные технологии, и это заслоняет простейшие истины.
А одна из главных истин состоит в том, что у мира есть Творец и что если весь мир погибнет, то никак рукотворно это не создашь: не расплодишь, не размножишь и не воссоздашь это все. Если вдруг все птицы рухнут на землю камнем и умрут, человек ничего не сделает.
Христиане исповедуют, что Бог есть Творец неба и земли, всего видимого и невидимого: то есть – бактерий, молекул, атомов… Всего: и того, что видит глаз, и того, что видно только при помощи микроскопа или сложных инструментов. Значит, Он – Творец всего. Но это заслонено от нас верой в человеческие дела. И нам нужно смириться, чтобы вернуться к простоте и к пониманию таких простых и очевидных истин. Выйди на речку, сядь с удочкой на рассвете, посмотри, как вода плещется, как рыба играет, как поднимается солнышко. Пойми, что человеческое – временно. Что бетон раскрошится, асфальт расколется, а живое останется, и живое – это не человеческое, это Божие.
Итак, у мира есть Творец.
Один таинственный день. Немного о происхождении выходных
Евреи имели приказ помнить день субботний для того, чтобы не забывать никогда, что мир сотворен. Это называлось: заповедь о субботе. Она понадобилась, чтобы напоминать: мир вышел из рук Творца. Мир сотворен Личностью, Богом, Который благ и мудр, – и нужно помнить об этом. Смысл почитания субботы заключается в очень простой вещи: мир сотворен, у мира есть Творец, и уже все сделано – успокойся! Почитание субботы вменяло евреям в обязанность никак не проявлять власть над миром. Почему нельзя зажигать огонь евреям в субботу? Потому что зажигание огня – это есть нечто прометеевское, похищенное у Бога. Почему нельзя носить обувь с гвоздями в подошвах? Потому что нельзя проявлять свою власть над Вселенной. В субботу нужно смириться. Нужно вспомнить, что мир сотворен Богом. Бог все уже сделал. Ты ничего не добавишь, человек. Ты ничего не вынесешь из мира и ничего не привнесешь сюда. И в этом смысл почитания субботы. Замечу вам, дорогие христиане, что православные субботу почитают тоже – вместе с воскресеньем. Воскресенье больше, конечно, – это день искупления. А суббота – это память о творении. Потому что есть Творец у мира, Творец Премудрый, а ты не дергайся, человек, ты встань на место.
Потому что если дитя родится, то не твоими силами, а Божией силой; если трава растет, то не твоей мудростью, а Божиим благословением. А если Ты, Господи, вдруг не разрешишь, то и дитя не родится, и трава не вырастет, и хлеб не заколосится, и дождя не будет, а то будет и это будет. Потому что Бог командует миром.
У мира есть Творец, Господь имя ему. Эта простейшая мысль нуждается сегодня в глубоком внедрении в сознание человека. А человек противится этой мысли. Он Богу молится, но на самом деле уверен, что он сам хозяин жизни. Это ложь. Хозяин жизни – Господь. Волосы на голове нельзя сделать белыми или черными без Его согласия и разрешения. И все, что есть у нас, – это все Его. Ноготь растет Его силой. Вырастает ребенок, проходя разные ступени роста, – это все Его мудрость и Его благословение. Так что мы, говоря о том, что Господь сотворил мир, говорим непременно о смирении, необходимом для современного человека.
У мира есть Творец, Господь имя ему. Эта простейшая мысль нуждается сегодня в глубоком внедрении в сознание человека. А человек противится этой мысли. Он Богу молится, но на самом деле уверен, что он сам хозяин жизни.
Наши летания по воздуху, наши плавания по водам, наши обмены мыслями при помощи телефонов ничего не значат, потому что – как были мы, люди, слабыми, так и остаемся слабыми. Как взвешено дыхание наше, так и остается взвешенным. Как от Бога зависел каждый глоток нашей слюны, так и зависит. Вот Иов говорит Богу: «Что ж Ты мне не дашь слюну мою проглотить?!» (ср.: Иов 7:19) – то есть я и слюну проглотить не могу без Божиего разрешения. Либо захлебнусь ею, либо рот пересохнет, если Он так захочет.
Современному человеку надо вспомнить простейшее: у мира этого есть Творец, и мир сей чудесен только потому, что Творец его чудесен. Изучайте творение Божие и познавайте руку Создателя. Вот, например, выставлены картины. Смотришь: это Васнецов, это Суриков, а это – Айвазовский. Сразу угадываешь: море написал Айвазовский. А это – «Девочка с персиками», Серов. А это – «Незнакомка», Крамской. Мы руку мастера узнаем по бесценным полотнам. Но почему же не узнаем по бесценным полотнам мира Божиего, по всему тому, что создано, руку Мастера? Есть Мастер, целуйте руку Его.
Святой Иоанн Кронштадтский по утрам молился в своем палисаднике и цветы целовал. И когда он целовал цветы, он говорил: «Целую руку, вас создавшую». Велика рука Господня, искусна эта рука, Он много всего сотворил. Неужели не поймет человек, что у этого огромного мира есть Творец и рука Его достойна, чтобы ее целовали? Познавайте Бога в творениях Его и не сомневайтесь, что есть Бог и есть у мира Творец, именем Господь.
Человек – хозяин или странник?
На вопрос о задаче жизни человека ответить просто: Царство Небесное. С вопросом: кто такой человек? – все сложнее.
У Гавриила Романовича Державина есть ода «Бог», в которой он попытался поэтически дать свой ответ – по сути ответ церковный – на вопрос: кто мы, люди, такие и зачем мы здесь? Он пишет, обращаясь к Богу:
Вот что такое, прежде всего, человек: он является связующим звеном всего мироздания. Так Сам Господь захотел, так Он сделал. И так и есть: человек соединяет собой мир видимый и мир невидимый.
Кто такой человек? Он является связующим звеном всего мироздания. Так Сам Господь захотел, так Он сделал. И так и есть: человек соединяет собой мир видимый и мир невидимый.
Потому что человек – существо, живущее одновременно в двух мирах. Он живет в мире мыслей и идей, в мире молитв, в мире нравственности, которую не пощупаешь пальцами. И при этом он живет в совершенно конкретном трехмерном мире, в котором есть верх и низ, право и лево. И еще он живет во времени. Но умом своим он находится вне времени, и сердцем – вне времени живет. Об этом известный пассаж Державина: «Я царь – я раб – я червь – я Бог». Я – все, я соединяю в себе несовместимое, я велик и ничтожен.
Но откуда я, «столь чудесен», взялся?
Ты есть Ты создал меня, а значит, – есть и я. Державин обрушивает атеистическую логику, потому что атеистическая логика говорит: я есть, и я придумываю богов. Нет! Ты, Господи, есть, а значит – есть и я. Коль есть Ты, то есть и человек.
Человек – это парадоксальное бытие. О человеке можно говорить только в парадоксе. Это непонятный сам себе персонаж. Это вечная загадка для самого себя. Действительно, кто этот «я»: просто животное или – царь животных? Или я вообще не отсюда, но почему-то здесь? Это вечная проблема. На человека и нужно смотреть как на проблему – прежде всего для самого человека, как на персонаж, сам себя оценивающий, – и как на некое общепланетарное явление.
Он любим, потому что он последний, и он любим, потому что именно он связывает собой невидимое и видимое. И ангельское существование – родное нам, человекам, потому мы и поем псалмы, поем «Аллилуйя» и говорим: «Свят Господь Саваоф» – точно так же, как серафимы и херувимы.
Но и животное всякое тоже понятно нам, потому что они – живородящие и млекопитающие или просто любящие жизнь, плавающие в водах, летающие в воздухе. Мы всех их тоже можем понять, мы можем крякать с утками по-утиному, плавать с рыбами по-дельфиньи…
Мы можем в силе ума летать в воздухе при помощи самолетов, мы можем молиться с ангелами на литургии. Мы можем все. Притом что человек – самое слабое животное, если смотреть на него как на часть мира животных. Он очень долго превращается в самостоятельного деятеля жизни. Жеребенок, родившись от кобылы, тут же на ножки встает. Он слабый, падет, но уже ходит и ищет вымя. А пока ребенок пойдет, сколько бессонных ночей у его колыбели проведет мать! Человеческий детеныш – самый слабый. Он не видит еще ничего, когда рождается, он не разговаривает, он еще ничего не понимает. И у него нет ни панциря, ни когтей, ни рогов, ни копыт, ни крыльев – ничего. Он – самое слабое существо в мире.
И вместе с тем он – хозяин мира. Выходит, что слабость – залог его власти над миром, и мы видим, что все слушаются человека. Большой буйвол позволяет собой править. Умный конь с мудрыми глазами и сильными мышцами смиряется под седоком. Корова дает молоко, собака служит зубами – охраняет, овца – шерстью, пчела – жалом и медом. Мы подчинили себе мир, потому что Бог однажды сказал нам это. Он сказал, что мы, люди, должны жить в этом мире, управлять им и царствовать над ним. Мы это и делаем.
Господь не просто любит нас как творение Свое. Он любит и Себя в нас, потому что Он отобразился в нас. Но Он поставил на нас еще и большую ставку, потому что мы должны оправдать Его имя перед Вселенной, перед любым живым существом. Мы должны посрамить диавола.
Человек – царь, но он слабый царь. Слабый до тех пор, пока он полагается на собственные силы. И очень сильный, когда он с Богом. Интересно, что в шахматной игре самая слабая фигура – это король. Но мат королю – это конец шахматной партии. Убийство короля – это конец, хотя король – самая невоинственная фигура на шахматной доске. Там есть слоны, офицеры, пешки, кони – они воюют, стратегии разные разрабатывают. Самая серьезная фигура – королева, она вообще творит что хочет. А король – самый слабый, но его поражение является окончанием партии и полной сдачей. Вот человек и является таким слабым королем, физически слабым, но притом умственно очень сильным, который заставляет овцу отдать нам шерсть, собаку – служить зубами, коня – служить мышцами. Человек весь мир вокруг себя закручивает в соответствии со сказанным: «Ты – царь мира, царствуй здесь! Царствуй и хозяйничай. Ты имеешь Мой образ, а Я – Царь, следовательно, и ты – царь. Царь этого видимого мира. Командуй им, управляй им».
Человек – любимое существо, в котором соединяются более нигде не соединимые вещи: духовное и телесное. В нем гармонично воплощены растительная жизнь – вегетативная, и духовная – нематериальная. Растительная – это волосы и ногти: их режешь – не больно. Это некая растительность, лишенная чувствительности. Жизнь вегетативная проявляется в том, что человек должен питаться, расти, распространяться. При этом человек – совершенное млекопитающее, он должен знать своих родных, питаться грудью, рожать потомство. И человек одновременно – ангел, дух. Он может молиться, он может пренебречь физикой ради духовного, ради «пневматики». В нем есть все. Он может быть и растением, и деревом, баобабом, например. Отчасти правы индусы, потому что, действительно, можешь быть чем хочешь. Можешь быть камнем, деревом, бизоном, свиньей, ангелом, звездой, бриллиантом, куском грязи… Человек все в себе соединяет. Это микрокосмос.
И Господь любит его. Господь сделал некую ставку на человека. Господь не просто любит нас как творение Свое. Он любит и Себя в нас, потому что Он отобразился в нас. «Во мне себя изображаешь, как солнце в малой капле вод», – пишет Державин. Но Он поставил на нас еще и большую ставку, потому что мы должны оправдать Его имя перед вселенной, перед любым живым существом. Мы должны посрамить диавола. Вот книга Иова. Иов не просто страдающий праведник, это точка, в которой сошлись все силовые поля духовной брани. «Видел ли ты раба Моего Иова? Нет такого на земле, праведного, богобоязненного, удаляющегося от зла» (ср.: Иов 2:3). Таким должен быть каждый человек.
Человек, знающий Бога, удаляющийся от зла, посрамляющий диавола, претерпевающий все, прославляющий Бога и входящий в вечность, – это человек по замыслу Божию. Вот таким должен быть человек. А мы просто еще не знаем, кто мы такие. Как святитель Иоанн Богослов осторожно говорит: «Дети, мы еще не знаем, кем будем. Мы знаем только, что мы увидим Его, какой Он есть». Мы еще не знаем, кто мы есть и кем мы будем. Действительно, мы – загадка для себя самих. И расцвет психологии, например, или антропологической философии связан с тем, что человек неисчерпаем. Гораздо интереснее общаться с человеком, чем со звездами. С человеком, а не с глубинами морскими. С человеком, а не с ветрами и штормами. Потому что в мире все замкнуто на человека. Что ты подумаешь – то и будет. Как ты скажешь – так и произойдет. Каким грехом согрешишь – вот так вот и будет. Помолишься – будет вот так вот. Святые в своей жизни показывают, как это бывает. Видим, как отступает стихия, как преклоняются животные перед человеком. То есть святые – это некое снимание шторки перед тем, каким должен быть человек. Человек не должен быть таким, каким мы его видим. Наш собеседник, спутник, современник в транспорте, на улице, в телевизоре – он не такой, каким он должен быть. Человек должен быть другим. И Церковь говорит нам: это не человек еще, это – некая возможность человека. Ведь и рождается человек не как «готовый продукт», а как возможность.