А значит, все шло по плану.
* * *
Нужно было выписываться из больницы, потому что ее палата превратилась в проходной двор. Сначала заявился этот мутный журналист, который мог оказаться совсем не журналистом, потом, когда она не устроила скандал, врачи стали пускать к ней других представителей прессы. Агата подозревала, что медикам за это приплачивают, но доказать ничего не могла.
Вот и теперь перед ней сидел какой-то скользкий тип, который не смог даже толком объяснить, кем он работает.
– Я помогаю людям, оказавшимся в вашей ситуации, – заявил он. – Вот моя визитка.
На карточке значилось только «Дмитрий Гриценко. Консультант» и несколько телефонных номеров.
– За какой же консультацией к вам можно обратиться? – поинтересовалась Агата.
– За любой. Бывают ситуации, когда человек просто оказывается в тупике. Я помогаю ему сам и нахожу людей, которые могут помочь. Юристы, врачи, кредиторы, что угодно.
– Слово «кредиторы» очень радует сейчас.
– Вы меня не так поняли, – покачал головой Дмитрий. – Кредиторы нужны тем, кто, например, нуждается в срочном дорогостоящем лечении и не может ждать, пока благотворительные фонды соберут помощь. Это не ваш случай. С каждым клиентом я работаю индивидуально, оплата тоже обговаривается отдельно.
– То есть, вас нужно воспринимать как доброго самаритянина? – Агата даже не пыталась скрыть иронию.
– Не совсем. Свой доход я получу. Но, поверьте, для вас это не станет проблемой. Я зарабатываю на жизнь, а не наживаюсь на чужом горе. Моя задача – сделать так, чтобы это сотрудничество было выгодно нам обоим. Я помогаю вам начать новую жизнь: найти квартиру, работу, возможно, переехать в другой город. Вы же платите мне за это, когда у вас есть такая возможность. Все просто и честно.
– Спасибо, я подумаю об этом.
На самом деле, она и думать не собиралась, ей просто хотелось, чтобы он оставил ее в покое. Доверия этот «консультант» не внушал. Невысокий, полный, с редеющими волосами и каким-то масляным взглядом карих глаз. Хотя можно ли вообще судить по внешности? Алексей, вон, выглядел как ближайший родственник греческого бога. А что это изменило?
Среди ее гостей в последнее время не было тех, кому она готова была поверить. Даже тот журналист, что навестил ее первым, был каким-то странным. Высокий, причем необычно высокий – на голову поднимающийся над толпой. Черты лица нездешние, не классически красивые, но этим и запоминающиеся, кожа светлая, а волосы, напротив, угольно-черные – так он и становился кумиром медсестер, плясавших потом под его дудку. Для Агаты больше значила не эта лисья привлекательность, а небрежность, которая чувствовалась во всем его образе – одежде, взлохмаченных волосах, жестах и манере говорить. Ему нельзя было верить.
Да никому верить нельзя! Ему, Дмитрию этому… всем. Алексей показал ей, что надеяться можно только на себя.
Дмитрий, похоже, понял, что ничего от нее не добьется. Он наконец оставил ее в покое, хотя его визитка по-прежнему лежала на прикроватной тумбочке.
– Позвоните мне, когда будете готовы, – сказал он напоследок.
– Непременно, – солгала Агата.
Нет, определенно нужно уходить. Оставалось только пересилить себя, заставить вернуться в ту самую квартиру. Рано или поздно придется сделать это! Выбора все равно нет: позволить себе жизнь в отеле она больше не могла, оставшиеся деньги нужно было тратить с умом.
Агата думала, что жизнь, привычная или нет, начнет налаживаться, а стало только хуже. В больнице ее навестили коллеги, принесли с собой еду, подарили новую одежду – белье, спортивный костюм, халат; у нее ведь ничего не было, когда ее привезли сюда. Это было мило и трогательно, однако радость долго не продлилась. Под конец своего визита они решились объявить ей, что она уволена.
Компания тоже оказалась втянута в эту историю из-за договора о страховке. Руководителей допрашивали, проверяя, не связаны ли они с тайным бизнесом Владимирова. Они не простили Агате то, что не было ее виной.
Единственной милостью с их стороны было разрешение самой написать заявление и уволиться по собственному желанию. Если бы она отказалась, стало бы только хуже. Такого Агата не ожидала, и хотя определенные накопления у нее были, разбрасываться деньгами она сейчас не могла.
Нужно было брать себя в руки и начинать жизнь заново, выписка из больницы стала бы первым шагом к этому. Однако Агата все не решалась, медлила. Не только из-за трудностей, с которыми ей предстояло столкнуться, но и из-за предупреждения того неряшливого журналиста. Бред, конечно, и все же… Что если он прав? Что если кто-то действительно охотится за ней из-за ее крови?
Если постоянно думать об этом, можно и с ума сойти. Поэтому Агата упорно пыталась забыть разговор с журналистом – до одной ночи. Она проснулась после очередного кошмара, когда за окном еще было темно, а в здании царила тишина. Но именно в этой тишине выделялись два голоса, доносившиеся из коридора.
– Это уже точно? – нетерпеливо спросил один. – Наверняка?
Она знала этот голос! Может, через неделю уже и не опознала бы, но Дмитрий заходил к ней только этим утром – а теперь беседовал с кем-то посреди ночи у дверей ее палаты.
Голос, ответивший ему, тоже был знаком Агате. Как она могла не узнать своего лечащего врача?
– Сомнений больше нет. Андрей Седов был носителем вируса гепатита С. Он даже не знал об этом, но болел много лет.
– Так бывает?
– Иногда бывает, и в этом нет ничего сверхъестественного. Он узнал бы о болезни через ее осложнения, рано или поздно. Но нам ведь не это важно! Агата абсолютно здорова. Мы провели уже три теста.
– Может, это какой-то инкубационный период?
– Мы наблюдаем за ней больше двух недель и используем самые точные тесты, что вообще есть в распоряжении медицины. Она не заражена.
Этому Агата была рада – она ведь даже не знала, в какой опасности находилась! Никто не сказал ей… да и сейчас не говорил. По сути, она подслушивала то, что врач давно должен был объявить ей открыто.
– Она могла не заразиться случайно? – допытывался Дмитрий.
– Такое везение еще менее реально! Обычно достаточно небольшого количества крови для заражения – вплоть до укола одним шприцом. Но Агата зажимала открытую рану Седова, когда ее собственные руки были покрыты порезами. Она была вся залита его кровью! Она должна была заразиться.
– Может, она заразилась и выздоровела?
– Не за такой срок, – ответил врач. – Она просто не была больна. Я не могу это объяснить.
– Вам и не нужно, остальное беру на себя я.
Они говорили тихо, и все равно Агата слышала, что они приближаются к ее палате. Она замерла, накрывшись одеялом до самых глаз, притворилась спящей. Ее била нервная дрожь, но Агата надеялась, что плотная ткань скроет это. На секунду ей вдруг показалось, что она снова попала в ту лесную хижину…
Дверь открылась, в темную палату скользнул луч света из коридора. Заходить доктор и его гость не спешили, они наблюдали за Агатой с порога.
– Когда ее выписывают? – поинтересовался Дмитрий.
– Завтра. Ее и так здесь продержали дольше, чем полагается, чтобы закончить все тесты для вас. Но завтра я предупрежу ее, что пора уходить.
– Во сколько?
– В двенадцать, – сообщил врач. – Вам что-то еще нужно?
– Нет. Просто выпишите ее, все как обычно, а остальное – моя забота.
Свет исчез, дверь закрылась, голоса начали удаляться. Однако Агата еще несколько минут не могла шелохнуться от страха. Она вдруг четко поняла, о ком предупреждал ее тот журналист.
Просто забыть и сделать вид, что ничего не было, уже не получится. С ее кровью и правда что-то не так, придется признать это. Она не представляла, что, да и врачи, видимо, тоже. Но ничего хорошего в этом неожиданном даре Агата не видела.
Она не собиралась дожидаться завтрашнего дня. Если у нее и был шанс сбить им все планы, то только сейчас. Поэтому, оправившись от шока, она выбралась из постели, торопливо натянула спортивный костюм, подаренный коллегами, теперь уже бывшими. Больше у нее ничего не было – ни телефона, ни документов, ни ключей от квартиры. Даже обуви нормальной, и то не было, только матерчатые больничные тапки! Но все это Агата могла раздобыть потом, сейчас ей нужно было как можно скорее покинуть больницу.
За пациентами никто особо не следил – смысла не было. Здесь находились те, кто уже не рисковал без помощи врачей отправиться на тот свет, и ни у кого из них не было причин внезапно сбегать посреди ночи. Поэтому медсестры иногда обходили коридоры для очистки совести, но большую часть ночи проводили в комнате отдыха.
Агата осторожно выглянула в коридор и, убедившись, что на посту никого нет, двинулась к лестнице. Мягкие тапки, неудобные в любых других обстоятельствах, сейчас спасали, делая ее шаги беззвучными. Не нарушая ночную тишину, она добралась до выхода на лестничную клетку.
На ночь эту дверь запирали, но изнутри ее можно было открыть простым поворотом замка, ключи нужны были тем, кто находился снаружи. Поэтому дверь не стала препятствием, и скоро Агата уже спускалась по ступеням, освещенным лишь долетавшим через окна светом уличных фонарей.
Ей казалось, что все и дальше будет просто. Она ушла от наблюдения, осталось только вырваться в теплую летнюю ночь – и она свободна! Но на первом этаже ее ждало разочарование: главные двери открыть без ключа не получалось. Их запирали надежно, на всю ночь, до начала утренней смены. Ждать так долго Агата не могла, однако и что делать дальше – не знала.
Она застыла перед дверью, пытаясь понять, как быть. Попробовать вскрыть замок? Не вариант, в жизни она такого не делала, и сейчас не получится. Ломать дверь? Сил не хватит. Выбить окно? Слишком много лишнего внимания – и проблем в будущем.
Но что еще ей оставалось, вернуться в свою палату и ждать, надеясь, что ей удастся ускользнуть утром? Агата не готова была пойти на это, тело просто отказывалось двигаться с места, когда свобода так близко!
Пока она раздумывала, замок неожиданно щелкнул. Дверь открылась прямо перед Агатой, однако путь на свободу все равно был перекрыт – на пороге стоял высокий мужчина. Слишком высокий, чтобы не узнать его даже в полумраке.
– Ты?.. – только и смогла произнести Агата.
– Я, – журналист ответил так, будто ничего особенного и не происходило. Подумаешь, ночной побег из больницы! – Нам обоим лучше уехать, идем.
Но следовать за ним Агата не спешила.
– Как ты здесь оказался? Да еще и именно сейчас!
– Не именно сейчас, – поправил он. – Я наблюдаю за окнами с вечера. Были у меня основания полагать, что ты захочешь смыться, когда поближе познакомишься с Димочкой.
– Так ты знаешь его? Это о нем ты меня предупреждал?
– О ком же еще? – пожал плечами журналист. – Слушай, поболтаем в машине, если хочешь. Сейчас тебе нужно решить, куда идти – обратно или со мной. Можешь, конечно, и самостоятельно бежать, опыт есть. Но ты уверена, что готова к этому?
Хотелось ему отказать – прямо сейчас, решительно. Уйти в ночь и больше никогда его не видеть. Но Агата понимала, что он прав. Ее собирались снова втянуть в чужую игру, о которой она ничего не знала. Избавиться от своей крови она не могла, а жить хотелось, настало время выбирать союзника. Из этих двоих, журналист нравился ей лишь немногим больше, чем Дмитрий.
– Делай выбор, Кровавая Мэри, – поторопил ее он.
– Я с тобой, – объявила Агата. – И не называй меня Кровавой Мэри!
* * *
Если бы он хотел напасть на нее, он мог бы сделать это в любой момент после того, как они отъехали от больницы. Яну даже не нужно было заманивать ее в заброшенное здание или глухой переулок. Он был настолько сильнее ее, очевидно сильнее, что свернул бы ей шею до того, как она успела бы крикнуть.
Если бы захотел. А он, похоже, не хотел.
Но и рассказывать, что происходит, не спешил. Они кружили по пустым предрассветным улицам, словно запутывали след, хотя за ними никого не было. При этом Ян не смотрел на карту и не включал навигатор, он точно знал, куда им нужно попасть. Иногда он косился на свою спутницу, словно ожидая, когда же она задаст очевидный вопрос. Однако у Агаты голова шла кругом от всего, что уже случилось, ей нужно было время, чтобы смириться с этим.
Когда небо окрасилось розовыми лучами раннего летнего рассвета, они выехали за пределы Москвы.
– Спать не хочешь? – поинтересовался Ян. – Можешь перебраться на заднее сидение.
– Спать не хочу. Кофе хочу.
Она не лгала – спать ей сейчас хотелось меньше всего. Нервное напряжение до сих пор не отпускало ее, даже теперь, когда она сбежала из больницы и загадочный Дмитрий уже не мог ее найти. Агата по-прежнему не знала, кто опасней – он или Ян. Как можно заснуть, когда твоя жизнь вышла из-под контроля, и тебя даже лечащий врач готов продать?
Они не стали отъезжать далеко от столицы, свернули к престижному коттеджному поселку, но не остановились там. Дорога, по которой они ехали, миновала ряды небольших элитных особняков и снова скользнула в старый сосновый лес. Уже там, среди вековых деревьев, золотистых в солнечном свете, Агата увидела их цель – дорога здесь просто заканчивалась, других вариантов не было.
Среди сосен укрылся высокий каменный забор с декоративными кованными вставками, ограждавший от мира солидный участок леса. Там среди зелени притаился дом, превосходивший любой из коттеджей в поселке. Классические формы, просторные балконы, башни и ступенчатая кровля придавали ему сходство со сказочным замком, однако сдержанные тона и обработка натуральным серым камнем избавляли особняк от излишнего пафоса, обеспечивая ему необходимую дорогую строгость. Большие окна и стеклянные двери занимали чуть ли не половину стен, но на уровне первого этажа все они были укреплены ажурными кованными решетками. Это, да еще камеры наблюдения на заборе, Агате не понравилось, хотя на сам дом она невольно засмотрелась издалека.
Когда их автомобиль подъехал ближе, открылись ворота, впустившие их на огороженную территорию. Здесь не было сада или клумб, но работа дизайнера все равно чувствовалась: вместо асфальта использовали аккуратные булыжники желтого и розоватого цветов, чтобы обустроить парковку, а узкие дорожки для прогулок гармонично вписывались в естественную красоту старого леса.
Ян припарковал машину под деревянным навесом; других автомобилей здесь не было. Не дожидаясь, пока он поможет ей выйти, Агата выбралась сама. Она по-прежнему не расслаблялась, хотя в таком месте это было непросто – здесь все дышало спокойствием и умиротворением.
Ее спутник показательно потянулся, шумно втянул носом воздух.
– Обожаю это место! – заявил он. – Правда, потом все время в сон клонит! Надышишься тут этими соснами…
– Где мы? – прервала его Агата.
– В гостях.
– У кого? Чей это дом?
– Сейчас познакомлю. Да не дергайся ты, все нормально!
Возможно, для него все и было нормально, однако Агата не собиралась поддаваться очарованию леса. Особняк указывает, что с деньгами у его владельца проблем нет. Что если он купил ее так, как хотел купить Дмитрий, только с меньшими усилиями? Ни о каком спокойствии и речи быть не может, пока она не узнает, кто здесь живет. Но сбежать она уже не могла, ворота закрылись, и Агате оставалось лишь следовать за Яном.
Мощеная дорожка, присыпанная сухими сосновыми иглами, привела их к просторной террасе. Здесь были установлены плетеные кресла, столик для чая, подвесные качели – но только для взрослых, детских вещей Агата не видела. Ян и вовсе не обратил на это внимания, он не стал стучать и просто открыл незапертую дверь.
Внутри дом оказался не менее роскошным, чем снаружи, и бесконечно уютным. Кто-то с любовью подошел к оформлению интерьера, выбирая только натуральные материалы и теплые цвета. Пространство этого дома не давило на гостей, оно давало ощущение свободы. Деревянные балки на потолке, винтажные стеклянные люстры и добротная мебель создавали домашнюю атмосферу, хотя внушительный размер особняка подошел бы и для отеля. Именно благодаря этому Агата с первых шагов поняла, что здесь кто-то живет.
А потом она увидела, кто: по обитой ковром лестнице к ним спускалась женщина в длинном светлом платье. Стройная и тонкая, издалека она показалась Агате ее ровесницей, но когда она подошла ближе, стало ясно, что ей около сорока пяти лет. Иллюзию юности создавала ухоженная кожа, медовые волосы, обрамлявшие ее лицо, и общая легкость движений. Через очки в золотистой оправе Агату внимательно рассматривали серые глаза.