- Для них дуче, как для нас пес у крыльца, чтоб дом сторожить.
Джулия подошла к окну и постаралась бесшумно открыть раму. С крыльца доносился разговор.
- Хуан Крус? - Строго спросил незнакомый голос.
- Да, это я. - Ответил отец Джулии.
- Нам нужна ваша дочь Джулия.
- Зачем это, посреди ночи.
- Она находится в розыске, по подозрению в соучастии в антиправительственном заговоре.
- Ерунда какая. Какие тут заговоры-то, в нашем мире. Уехала она с вечера. Куда, не сказала. Она у нас уже взрослая и в свои дела не посвящает.
- Пустите в дом, мы проведем обыск. - Бескомпромиссно сказал незнакомец.
Джулия выпрыгнула в окно. Под ногами хрустнули кусты роз. Джулия замерла. Ей показалось, что во тьме она увидела движение, и неяркий зеленоватый отблеск. Девушка сделала шаг, другой. Её неожиданно обхватили сзади. Девушка закричала и попыталась вырваться.
- Она здесь! - Громко крикнул голос над ее ухом.
Из дома выскочили люди. Они осветили ее электрическими фонариками.
- Она? - Спросил кто-то.
- Она. - Подтвердил знакомый голос.
Из дома выскочила, Лупита, мать Джулии.
- Отпустите ее, зачем она вам, моя девочка ничего не делала и ничего не знает. Это все ее муж. Это он связался с кем попало, а моя Джулия просто была с ним. Он даже не муж ей...
- Прекрати, Лупита! - Оборвал истерику жены Хуан. - Куда вы хотите ее забрать? Я могу поехать с вами?
- Нет! Но если ваша дочь не виновата, её отпустят, после допроса. Если она виновна, то понесет наказание, как и положено всем преступникам.
Лупиту перестали держать ноги. Она упала на землю. Младшая сестра Джулии, выбежала из дома на шум, и бросилась к матери.
- Мамочка, вставай, мамочка! - Ревя, девочка пыталась поднять на ноги мать.
Джулию наполнила ярость, вылившаяся в кристальное спокойствие и ясность ума.
- Отец, успокой мать. Все будет хорошо, не устраивайте истерик и не переживайте за меня. Рано или поздно все успокоится, и я вернусь. Я ничего не совершала предосудительного, за что меня можно было бы осудить надолго.
- Вы хоть скажите, можно нам будет проведывать дочь:? - Спросил отец, и в его голосе звучала последняя надежда.
- Если осудят, то наказание она будет отбывать в другом мире. А у нас запрет на перемещение между мирами. Так что, увидите, когда закончится срок, если доживете. - Незнакомец хохотнул. - По коням!
Джулии одели наручники, помогли забраться на лошадь и группа людей, одетых в черное, исчезла в ночи. Лупита беспомощно рыдала, лежа на земле. Младшая дочь трясла ее за плечо, прося успокоиться, но сама рыдала не меньше матери. Хуан злобно скрежетал зубами и смотрел вслед людям, забравшим у них Джулию.
Орлик чертыхнулся. Он снова не успел. У него появилось ощущение, что он растерял всю сноровку и теперь никак не может выйти вперед обстоятельств. Раньше он умел просчитывать результат и быть на шаг впереди врага. Теперь же он только созерцал, как идет по следам случившихся событий, на которые он никак не может повлиять.
Сибирь встретила его известием, что отряд Кузнецова Сергея, на который они возлагали самую большую надежду, и где, в случае благоприятного стечения обстоятельств мог находиться Себ, разбит. Военный канал был заполнен победными поздравлениями.
Орлику нужен был доступ к сведениям о потерях бойцов сопротивления. Вместе с ним, границе между мирами перешли еще двое помощников. На Орлике была одета офицерская форма, на его помощниках солдатские кители. Поддельные документы, которые на самом деле были занесены во все реестры электронной памяти правительственной армии, были абсолютно законными. Согласно этим документам, Джон Киновски, служил в отделе собственной безопасности, призванном вскрывать внутриармейские злоупотребления. Таких как он боялись и не любили. Самым существенным преимуществом службы в таком отделе было то, что ему просто обязаны предоставить любые сведения, какие бы он не запросил.
Армейский джип подвез его к воротам военного лагеря. Перед лагерем они миновали странную деревню, не встретив в ней ни одного жителя, кроме тощих бродячих собак. Орлик напомнил себе расспросить военных об этой странности.
Часовой просканировал автомобиль. Где-то у него на пульте появилось разрешение, ворота открылись и машина въехала на территорию лагеря. Джип остановился возле штаба. Нил Дальквист знал, что после того, как часовой просканировал его машину данные о нем сразу попали в штаб, и наверняка, там теперь царила жуткая суматоха. Проверки не любил никто.
Жалюзи на окнах дергались всякий раз, когда Орлик бросал на них свой взгляд. 'Волнуются. Это хорошо. Они будут рады, когда я буду задавать им не те вопросы, которых они бояться, и с готовностью расскажут больше, чем сами того хотели.'
Часовой отдал воинское приветствие и открыл перед Орликом дверь. В штабе стояла гробовая тишина. Наверняка те, кто не успели улизнуть, делали вид крайней занятости и служебного рвения. Нил подошел к кабинету командующего лагерем и тихо постучался.
- Вой... - За дверью закашлялись. - Войдите!
Орлик вошел и оценил актерское мастерство офицера. Тому удалось изобразить на лице удивление.
- Здравия желаю...
- Майор Джон Киновски. Отдел собственной безопасности.
- Лейтенант Телбот, сэр, командующий шестым гарнизоном. Могу я узнать цель вашего визита?
- Можете. Обычная рутина. Я здесь чтобы убедиться в том, что вы не используете военные действия для собственной выгоды, проверить соответствие подаваемой вами статистики реальному положению дел.
- А что, есть подозрения? - Орлик заметил, как пальцы на руке лейтенанта задрожали, а на лбу выступила испарина.
- Нет, я же говорю - рутина. Приказ. Прикажите принести мне все бумаги, по оставшейся у вас подбитой технике, которую вы решили восстановить самостоятельно, и пройдемте с нею в гараж.
Офицер отдал по связи приказ.
- Может быть, кофе? - Спросил лейтенант Телбот .
- Вы знаете, не откажусь.
Через минуту в кабинет вошла секретарша, неся на подносе две чашки кофе. Она с интересом глянула на Дальквиста, а потом переглянулась со своим начальником. Тот еле заметно, глазами, показал ей удивление. Секретарша вышла.
- Хорошенькая. - Прокомментировал ее Орлик.
- Служит хорошо, отличник боевой подготовки. - Лейтенант постарался быть убедительным.
- А что сейчас происходит в Сибири. Я с этими бумажками совсем не смотрю новостей? - Орлик вдохнул пар, исходящий от чашки и немного отпил.
- Наконец-то мы смогли взяться за них как следует. Три дня назад провели ночную операцию. Смогли повесить маячки на некоторых из повстанцев, они и привели нас к своему логову. Накрыли их там, те и полезли, как тараканы из всех щелей. Побили мы их изрядно. Впрочем и нам досталось. Без техники, они сильнее нас. И лес хорошо знают. Десант наш выбивают на раз в ближнем бою. Сейчас долбим их с вертолетов, и только потом, на обработанное место выпускаем десант. За три дня, у нас больше полусотни погибших, и еще пара сотен раненых.
- А у них?
- Ну, мы точно не считали. Я думаю, гораздо больше.
- Пленные есть?
- Были. Сорок восемь человек раненых и сдавшихся в плен.
- Где они?
- Да мы это... Приказ же был, допросить с сывороткой правды, а потом в расход. Никого не осталось. Может быть, сегодня еще привезут.
- Ну, разумеется, чего их кормить.
Орлик не спроста завел разговор о пленных. Ему хотелось отыскать след Себастиена. Записи читать ему никто не даст, не его это компетенция. А чрезвычайная любознательность обязательно вызовет подозрение.
- Пленные все местные были?
- Да, хотя в их признаниях фигурировали люди из других миров. Но нам они не попадались. Или улизнули, или погибли. Но, как им канал перекрыли ни оружия, ни людей они больше не получали. И самое главное, координация пропала. Они теперь сами по себе.
- Это хорошо. Дурной пример заразителен. Чем быстрее задавим эту язву, тем меньше будет соблазна поступить так же в других мирах.
- Согласен.
- Да, кстати, что это в деревушке, перед лагерем так пусто? Куда подевался народ? - Вспомнил Орлик.
- А, да это эксперимент. Начальство начиталось какой-то древней литературы, и решило в дальнейшем, чтобы избегать излишней самостоятельности местных, поместить их под круглосуточное наблюдение. Привить им стандартные и ограниченные потребности, ввести жесткий график и сделать их в конечном итоге, послушными и неприхотливыми работниками. Тут они все, неподалеку, казарму для них специальную построили. Пока воют, как волки, но скоро привыкнут.
Орлик переварил в уме полученную информацию. С таким ему еще не приходилось сталкиваться.
- Умно, хотя и как-то непривычно. Они ведь не были против нас.
- Сегодня - нет, а завтра - вполне возможно. Их общение с повстанцами никто не ограничивал.
Принесли бумаги.
- Выделите мне место, где я могу спокойно проанализировать цифры. - Попросил Орлик.
- Садитесь за мой стол, а у меня сейчас как раз дела. - Предложил лейтенант.
- Пусть ваш помощник по материальной части никуда не уезжает, мне он понадобится.
- Есть. Разрешите идти? - Лейтенант перешел на Устав.
- Идите.
Орлик сел за бумаги. Он не собирался ничего анализировать и вникать. Мозг его был занят способом узнать судьбу товарища, которому он был обязан по гроб жизни. На страницах мелькали цифры отражающие количество потраченных боеприпасов, уничтоженной техники. К статистике уничтоженной техники прикладывались фотографии паршивенького качества, показывающие места пробития, или сам урон, нанесенный технике.
Орлик подчеркнул несколько строк с машинами, у которых якобы был уничтожен двигатель, без возможности ремонта. Это было самым подозрительным, потому что за двигатель внутреннего сгорания в Сибири можно было выручить до стада крупного рогатого скота. Стадо можно было перепродать в родной мир мясом, где оно стоило безумных, по меркам Сибири, денег, и в одночасье обеспечить себе безбедную старость.
Себ отложил бумаги и посмотрел в окно. Чего людям не живется спокойно? Зачем прикладывать столько усилий, чтобы получить еще немного денег и власти? Напротив находился госпиталь. Из него вышли санитары и вынесли носилки, на которых лежал прикрытый с головой труп. Еще одна жертва чьих-то амбиций.
Если не удастся нащупать здесь следы Себа, придется искать их запасную базу. Чревато попасться военным, или наоборот, под огонь повстанцев. Когда Орлик не видел реального способа получить решение проблемы, он начинал прислушиваться к собственной интуиции. А она посылала ему успокаивающие сигналы.
Нил вышел в коридор и попросил секретаршу найти ему заместителя командующего по материальной части. Орлик вышел на небольшую площадку перед штабом. Оба его помощника кружились возле джипа бросая взгляды на медсестер из госпиталя. Справа послышался шум двигателя. К госпиталю приближалась, вполне себе гражданская карета скорой помощи. Спереди и сзади ее сопровождали такие же джипы, как и тот, на котором приехал Орлик.
Нил окликнул рыженькую медсестру.
- Чего это кортеж такой? Кого-то важного подстрелили?
- Нет, сержант обычный, он в плену у сопротивления пробыл какое-то время. Когда на них напали, его с собой потащили, а наши ракетами их с вертолета побили. Он выжил, но потерял память после контузии. Из него хотят вытянуть многое, а у нас условий по реабилитации нет, вот и забирают его в Альпы, кажется. Там поправят.
Альпы - прекрасный горный мир, с зелеными долинами, чистым воздухом и отличным сыром. Орлик там не был, но слыхал, что в том мире отличная медицина. Солдат заинтересовал его.
- Можно на него взглянуть?
- А чего там смотреть? Весь в бинтах, как мумия. Это мой пациент. Я думала, что он не выживет, а он первым делом, как пришел в себя, попытался схватить меня за задницу. Живчик.
Не очень похоже на Себа, но Орлика это не остановило.
- Проводите меня.
Кортеж замер возле двери. Человек в гражданском, с папкой для бумаг, выскочил из джипа и побежал к начальнику госпиталя. Медсестра провела Орлика в палату, предварительно нарядив его в белый халат, и прикрыв лицо повязкой.
Раненый лежал на спине. Его веки дрогнули, когда Орлик спросил медсестру.
- Он спит, или без сознания.
- Спит, показатели в норме.
По торчащему носу, рту и закрытым глазам сложно было узнать человека. Но раненый открыл глаза и повернул голову в сторону Орлика. Это был Себ. Никаких сомнений на этот счет не было. Себ тоже узнал Орлика и всем взглядом это показывал.
- Привет, солдат. - Орлик, чтобы не вызвать подозрения, подал идею.
- Здравия желаю. - Тихо сказал раненый голосом Себастиена.
- Я рад, что ты выжил, мы позаботимся о тебе. Мы своих не бросаем.
Медсестра согласно кивала головой, совершенно не понимая, о чем говорят эти люди.
Себ пустил слезу. Аппарат, регистрирующий показатели, тревожно запищал. Рыжая медсестра засуетилась.
- Всё, хватит, не видите, сержанту Маккинли плохо от вашего присутствия.
Медсестра открыла дверь и настойчиво выпроводила орлика из палаты. По коридору уже деловито приближался гражданский с начальником госпиталя. За ними шли два медика с носилками.
- Джоан, вы будете нам нужны. - Сказал начальник госпиталя, поравнявшись с медсестрой и Дальквистом.
Орлик вышел на улицу. В голове у него уже созрел план. Он подошел к водителю скорой помощи. Тот уже нашел удобное место и пытался уснуть. Орлик постучал в стекло и показал, что его надо опустить. Водитель, гражданский, изобразил на лице гримасу неудовольствия, но стекло опустил. Орлик ткнул тому в лицо своим удостоверением, не дав, как следует его рассмотреть.
- Откуда вы, и куда повезете раненого? - Спросил Орлик строго.
- Сейчас на аэродром, а оттуда в Альпы.
- Конкретнее.
- Сан-Галлен, госпиталь Святой Женевьевы.
- Понятно, спасибо. - Орлик пошел к своей машине.
- А чего вы носитесь с этим контуженным? Он что, родственник чей-то?
Орлик обернулся, приложил палец к губам и многозначительно подмигнул. Водитель, вытаращил глаза и снова поднял стекло.
- Он здесь, еле живой, и его увозят в Альпы. Его почему-то зовут Маккинли, но этот Себастиен толковый малый, как-то смог выдать себя за их сержанта. Надеюсь, правда не вскроется до тех пор, пока мы его не вытащим оттуда.
Чтобы не вызвать подозрений, Орлик провел проверку, указал на первые попавшиеся несоответствия. Будучи хорошим психоаналитиком, он смог перевести разговор в нужное русло и подсунуть ответственному за матчасть военному идею с переводом денег на счет Орлика. Военный все понял, как надо и был благодарен за такое развитие ситуации. Деньги сопротивлению, в настоящий момент, были очень нужны.
Далее предстояло заняться основной проблемой, найти оставшихся людей Кузнеца, чтобы снова создать устойчивую связь и наладить поставки оружия. Орлик отмерил себе на это три дня, после которых намеревался попасть в мир 'Альпы'. Живучесть Себастиена его очень впечатлила. По-человечески, пережившего такое юношу можно было уже списать и отпустить жить, как тому хочется, но Орлик понимал, насколько способности Себа могли сгодиться сопротивлению. Если бы фокус с путаницей не раскрылся?
По военной рации Орлик смог избегать нежелательного контакта с военными. Он знал про запасной лагерь отряда Кузнеца. Туда он и держал путь. Петровский Кряж был известен магнитными рудами залегающими близко к поверхности. Электроника здесь чудила, и потому военные не решались использовать здесь вертолеты. А против пехоты армия ополченцев воевала очень достойно.
Географически, место было не очень удобным. До границы мира было далековато, и много открытых пространств, на которых нельзя было спрятаться. Только чудом Орлику с товарищами удалось избежать пуль ополченцев.
Кузнец был несказанно рад тому, что с большой землей снова установилась связь.
- Мы ведь все бросили в том лагере, под рекой. С собой взяли только то, что можно унести на себе. А с этим долго не повоюешь. Хорошая новость, отличная. Бойцы воспрянут духом теперь. Нас же, как пообтрепало, чуть больше половины личного состава осталось, есть с чего поникнуть духом.