Он лучше остальных знал, что права наследования в его мире не имели ничего общего с желанием наследников и нынешних владельцев. Все решало само наследие.
Гелиард не особо хотел об этом говорить, и ему на помощь решила прийти Урсула.
— Кстати, Даймар, почему ты не ешь? — спросила она. — Тут все так вкусно.
Стол действительно был уставлен аж двенадцатью роскошными блюдами, помпезно украшенными разнообразными цветами из яблок и моркови, что добавляло к антуражу сказочного застолья привкус праздника с советским шиком.
— Я же говорил, что ел на этой неделе, — напомнил Даймар.
Ему было трудно даже сидеть за этим столом. Большой стул казался ему неудобным. Хотелось забраться на него с ногами, но в высшем обществе это было крайне неприлично. Он впервые сидел за подобным столом в таком зале. На приемы, где знать должна была отобедать, его брал с собой только граф Делингот и то в форме волка. Графу нравилось показывать всем послушного белого войлака и вытирать сапоги о его шерсть. В конце концов, перепив на одном из приемов, граф проиграл Даймара в карты торговцу Шалбару, а уже Шалбар…
Даймар нервно дернул головой, отгоняя воспоминания. С тех пор прошло больше столетия, да и значения все это уже не имело.
— А чем ты вообще питаешься? — спросила Кристина, сидевшая рядом, обгладывая сочное перепелиное бедрышко, покрытое медово-золотистой корочкой.
— В зависимости от успешности охоты, — ответил Даймар, равнодушно глядя на человеческую еду.
— Ты охотишься в форме волка?
Даймар кивнул. Когда он был маленьким, о нем мог позаботиться только Роберт, а тот став внешне настоящим войлаком мог охотиться только как дикий зверь. Он, конечно, сдирал шкуры и жарил мясо на огне, разведенном магией. Роберт был учеником магической академии и умел немного владеть силой, но для нормальной жизни этого было недостаточно. Даймар, будучи мальчиком, просто не мог даже откусить кусок звериного мяса, зато волчонком легко мог рвать сухожилия убитой братом лани, а потом и вовсе начал охотиться сам. Он был младше Капару, когда Роба не стало, но уже тогда мог самостоятельно загнать зайца или косулю. Пока волувойлак рос, еды нужно было много, а теперь чувство голода приходило к нему уже тогда, когда он видел добычу и буквально чувствовал, как глаза наливаются кровью, а по клыкам сочится слюна.
— И ты не пробовал человеческой еды? — почти испуганно спросила Урсула.
— Нет, но разве это имеет значения?
Рыжая ведьма не ответила. Она просто подскочила, схватив свою тарелку теплого супа с какими-то диковинными маленькими рыбками и овощами, оббежала Кристину и села возле полувойлака. Зачерпнув юшку большой чистой ложкой, она подула на теплую жидкость, а потом протянула Даймару.
Полувойлак прижал жалобно уши и почти с ужасом посмотрел на эту ложку.
— Попробуй, — спокойно проговорил Гелиард. — В нашем мире тебе не просто будет охотиться.
— И опасно, — подхватил Капару, активно жующий овощное рагу, закусывая его сладким медовым рулетом. — У нас тебя и подстрелить могут, — сообщил он.
— Скорость арбалетного болта не достаточная, чтобы догнать меня, — совершенно серьезно ответил Даймар.
Глядя на юного оборотня, он понимал, что сам не так уж дик и не воспитан. Впрочем, в этом обществе никто не держался, как полагалось аристократу, кроме разве что Гелиарда, манерно расправляющегося с перепелкой.
— У нас есть оружие куда страшнее арбалетов, — спокойно сообщил Кэмбэр. — Я верю, конечно, что ты сильный и действительно бессмертный, но лучше не рисковать. Тебе будет куда проще жить в нашем мире, если ты привыкнешь к человеческой еде.
— Ну? — с взволнованной мольбой пискнула Урсула. — Пожалуйста. Он о-о-очень вкусный.
Даймар сглотнул. Ему было откровенно страшно. Он чуть приблизился и понюхал содержимое ложки. Ароматы приправ буквально щекотали чувствительный нос. Есть что-то подобное ему не хотелось, но чувствуя, что все за ним наблюдают, сглотнув, все же попробовал суп.
Теплая жидкость, чуть солоноватая, с дурманящим привкусом кориандра и гвоздики еще больше озадачила полувойлака. Он испуганно проглотил все, не веря в такую бурю ароматов и вкусов. Их было слишком много. Они переливались, перекатывались один в другой и изменялись.
Мотнув головой, Даймар высунул язык, но прохладный воздух дома только обострил все ощущения.
Окончательно перепугавшись, он схватил первую попавшуюся жидкость, надеясь, что это вода, но на губах ощутил терпкое чуть сладковатое вино. С трудом поборов желание все выплюнуть, он сделал глоток и чувствуя, что он весь горит от стыда, все же спрятался за колени, спешно поставленных на стул ног.
— Он острый что ли? — удивилась Кристина, только теперь попробовав содержимое чаши.
— Нет, — прошептала Урсула растерянно.
Гелиард молча передал воды, но Кристина, приняв ее, только погладила Даймара по голове.
— Слишком необычно, да? — спросила она.
Большие серые глаза только взглянули на нее жалостливо, но сам волк так ничего и не сказал.
Кристина ему улыбнулась, сняла с куска перепелки шкурку, выбрала кусочек мяса из глубины грудки и протянула ее Даймару руками.
— Попробуй это.
— Кстати логично, ему действительно нужно что-то попроще твоего заморского борща, — ободрил идею Кэмбэр.
Даймар его не слушал, он только смотрел на Кристину и ее руку, понимая, что в нем почему-то просыпается аппетит. Он послушно принял кусок мяса из рук своей госпожи. Оно показалось ему сладковатым, но это не раздражало.
Запив угощение водой, предусмотрительно поданной, он выдохнул с большим облегчением. Ничего страшного с ним явно не произошло.
— Достижение, мы накормили белого оборотня перепелкой! — хохотнул Капару и тут же умолк, ибо большая дверь, ведущая в столовую, внезапно распахнулась.
В дверях стоял высокий мужчина, одетый словно английский лорд начала восемнадцатого века. Только вместо напудренного парика на голове мужчины была своя черная грива с легкой проседью. Его высокомерный взгляд был настолько холодным, что Даймар невольно встал и чуть оскалился. От мужчины пахло яйцом, которое очень скоро протухнет.
— Не могу сказать, что рад тебя видеть, еще и в сопровождении этих ничтожных существ, — сказал вошедший, сделав пару шагов.
Он не смотрел ни на кого из присутствующих, только на Гелиарда и то взгляд его, казалось, проходил сквозь мага.
— Это взаимно, отец, — отозвался Гелиард, выйдя из-за стола. — Однако нам надо поговорить.
— Говори! — приказал мужчина.
— Не здесь.
Эмадас старший презрительно фыркнул, явно не желая слушать сына, но Гелиард опережая возражения, извлек из-под рубашки медальон с изменившим цвет камнем.
— Речь пойдет об этом, — сообщил он спокойно.
Мужчина сразу изменился в лице. Его самоуверенность просто сползла с лица, искривляя губы в гримасе волнения.
— Идем, — сказал он, спеша к двери.
— Подождите меня здесь, — проговорил Гелиард, спеша за отцом.
Даймар проводил их внимательным взглядом, чуть щурясь.
— Что не так? — едва слышно спросила Кристина.
Полувойлак не ответил, он шагнул за хозяевами дома, на ходу расстегивая штаны.
— Даймар, что ты делаешь? — спросила тихо девушка, почему-то боясь повышать голос в тишине.
Он все равно не ответил, отмахнувшись. Его рука при взмахе, внезапно стала белой лапой. Молодой человек буквально упал, безшумно приземляясь на волчьи лапы. Коротким движением он сбросил черные джинсы, оставаясь в одной лишь майке, что очень странно смотрелась на теле большого волка и была готова трещать по швам, только самого Даймара это не волновало. Он быстро последовал за Гелиардом, становясь полупрозрачным лунным бликом, неслышно скользящим по полу.
— Я пойду с ним, — уверенно сообщила Кристина, выбегая за волком.
Она просто чувствовала, что Даймар не может просто так куда-то отправиться, но догнать его и двух мужчин оказалось очень трудно. Когда она выбежала из зала, силуэт Даймара скрылся за поворотом в конце коридора. Добежав до поворота, она увидела кончик хвоста у лестницы. Без всякой надежды она поспешила наверх, но застала волка, сидящим на полу пролета между этажами. Он внимательно смотрел на плохо освещенную картину.
— Что случилось? — взволнованно спросила Кристина.
Белый волк никак не отреагировал, и девушка сама подняла наверх глаза. Картина изображала троих мужчин, вид которых вызывал у Кристины легкий ужас. На старом портрете в центре композиции сидел мужчина на золотом троне. Его красные глаза откровенно пугали. Справа от него стоял Гелиард, именно Гелиард, а не кто-то иной, облаченный в черную мантию, а слева в белой мантии стоял Даймар, только волосы у него были не белые, а золотистые и никаких волчьих ушей не было.
Девушка только пораженно выдохнула.
— Не может быть, — прошептала она.
— Может, — тихо ответил Даймар.
Он сидел на полу в человеческом облике, скрестив ноги. Длинная майка делала эту позу вполне приличной, хотя сам полувойлак о приличиях не думал.
— Я только слышал о них. В центре сам Канхар Маригад — первый и единственный император Эминара, — продолжал он.
Этого человека, в облике которого ничего кроме глаз запомнить было просто невозможно, Даймар уже видел на одном из портретов и много читал о нем в детстве.
— Он был императором? — удивилась Кристина. — Разве он не был злым магом, который пытался заполучить силу всех миров?
Одно с другим у девушки в голове просто не вязалось, да и мужчина перед ней не казался злым, скорее напротив мудрым, могущественным, но при этом добродушным.
— Он объединил все магические королевства, а после него они вновь распались, — пояснил Даймар. — Все что известно о Канхаре всегда было довольно противоречиво, мой предок Дэйвел Крайд писал о нем, как о сильном и мудром человеке, лишенном тщеславия.
— Это он на портрете?
Даймар кивнул. Роберт говорил ему множество раз, что он очень похож на Дэйвела, но беловолосый мальчишка не верил, а теперь, впервые видя предка, убеждался в правдивости этого заявления. Дэвел Крайд на портрете выглядел как улыбчивый мальчишка, хотя в действительности был великим магом, отдавшим свою жизнь в битве с изменившимся другом. Ему тогда не было и сорока, что для магов, живущим до двух столетий, было слишком мало.
— А рядом? — спрашивала Кристина, все еще не веря, что рядом с тем самым Канхаром, из-за которого видимо все и началось, с которым явно было связанно все происходящее, стояли копии знакомых ей людей. — Это предок Гелиарда, верно?
— Гейлен Эмадас, — подтвердил Даймар. — Когда-то наши роды были союзниками во всем.
— А потом? Эмадасы ведь сбежали от какой-то войны? Они бросили твоих предков?
Даймар отрицательно покачал головой, не сводя глаз с портрета. Ему отчаянно казалось, что он знает Канхара лично, просто не может вспомнить. Перед глазами был художник, писавший этот портрет. Он почти слышал ворчание Гейлена.
— Когда-нибудь это может стать единственным, что останется от нас, — произнес Даймар вслух и тут же нервно мотнул головой.
Ему не нравилось происходящее.
— В этом доме есть тайники, — сообщил он глядя в пол, — один из них прямо за этим портретом.
— Что? — почти испуганно переспросила Кристина.
Она смотрела на Даймара, что упирался в пол руками, хмурился и настороженно поворачивал уши из стороны в сторону, словно чего-то опасался.
— Ты хочешь… Даймар, нельзя же! — почти вскрикнула Кристина.
— Знаю, — прошептал последний Крайд, — но я должен. Мы потом скажем об этом Гелиарду, но сейчас я должен забрать оттуда кое-что … свое.
Больше ничего не говоря, Даймар сделала шаг рукой, но пола вновь коснулась волчья лапа. Он приблизился к картине, обнюхал ее, зацепил край носом и скинул огромный портрет на пол, оголяя стену.
Кристина взвизгнула и отскочила, боясь, что огромная деревянная рама просто убьет ее, но накренившись, портрет вдруг уменьшился, рама и вовсе исчезла, а на пол упал небольшой кусочек холста, на котором было крохотное изображение. Только подобие металлических уголков осталось на стене, напоминая о прежних размерах картины.
Пока Кристина удивлялась, Даймар обнюхал стену, нажал на один из камней, а когда открылась ниша, запрыгнул в нее. Внутри обнаружилась большая черная тетрадь, вернее ее подобие из пожелтевших растрепанных листов, прикрытое толстыми кожаными листами, заменявшими обложку. Она пахла домом, Робертом и им самим. Она пахла семьей Крайд и от этого Даймара немного тошнило. Рядом с тетрадь лежали какие-то шкатулки, от них пахло золотом, и полувойлак совершенно не хотел иметь с ними дело. Обнюхав все, он осторожно взял тетрадь зубами и спрыгнул вниз. Боясь повредить, он осторожно подал ее Кристине. Девушка легко приняла ее, совершенно не смущаясь присутствия огромного зверя. Даймар же вновь нажал на камень. Ниша закрылась, а затем небрежно швырнул в сторону стены маленький холст. Тот внезапно замер в воздухе, снова увеличился и застыл. Огромная рама постепенно появилась вновь.
Кристина испуганно сглотнула, то, что для Даймара было простой бытовой магией, для девушки было похоже на безумие.
Не замечая ее удивления, Крайд обнюхал пол и осторожно пошел вверх по лестнице.
— Куда ты? — поспешно спросила Кристина. — Идем назад. Нас ведь могут увидеть.
Но Даймар ее не слушал. Он хотел попасть в кабинет старшего Эмадаса, потому что чувствовал, что Гелиарду нужна будет помощь, просто знал, что темный без светлого не сможет справиться.
* * *
Гелиард молча следовал за отцом. Он давно знал о своем сходстве с предком, поэтому даже не обратил внимания на портрет, проходя мимо. Поэтому он так и не заметил сходства Даймара с древним Крайдом. Просто мужчина не помнил лица Дэйвела и странности не замечал, думая совсем о другом.
Он заранее начинал хмуриться, как только зашел в отцовский кабинет.
Эта огромная комната с мебелью из красного дерева должна была принадлежать ему, но Гелиард почти ненавидел это место, чувствуя тошноту от иллюзорности величия. Осознание того, что его дом в действительности тень в чистом поле, не позволяло ему быть таким же надменным, как его отец, что теперь с гордым видом сел за стол.
— Итак, что ты натворил с ключом? — спросил старший Эмадас.
Звали его Алексеем, да и по паспорту он был Эмад, а не Эмадас, но все в этом доме обязаны были именовать его Господин Арбадом, только Гелиард не собирался соблюдать глупые правила.
— Что ты знаешь о Кристэль? — спросил он, опираясь руками о стол и откровенно игнорируя вопрос отца.
Все это время Гелиард отчаянно чувствовал, что имя ведьмы кажется ему знакомым, но списывал все на созвучность с известной ему Кристэной.
Алексей Эмад нахмурился.
— Впервые слышу это имя, — прошипел он, — к тому же соблюдай приличия…
— Мне не до приличий! — признался Гелиард.
Он снял медальон и, положив на стол, открыл, показывая отцу алый камень.
— Сейчас в этом мире находится Даймар Крайд, последний из Крайдов. Он украл слезу Канхара под действием какой-то магии и потерял здесь, а ее, судя по всему, забрала эта самая Кристэль, к тому же ключ стал красным, что говорит… ты сам знаешь о чем!
— О том, что ты негодный хранитель!
Арбад схватил открытый медальон, но Гелиард со всей силы сжал его руку.
— Ты не можешь его отобрать, — прорычал он, впервые отчаянно чувствуя свою связь с алым камнем.
Прямо сейчас камень требовал возвращения к его груди, вызывая томительную боль в сердце.
Два мага внимательно смотрели друг другу в глаза.
— Я уверен, что камень красный из-за тебя, ты прекрасно знаешь, что часть Канхара в крови Эмадасов, и если они не используют истинную магию…
— Не неси чушь! — перебил его Гелиард, сильнее сжимая запястье отца. — Это сказка, выдуманная нашими предками, чтобы объяснить весь этот пафос с замком. Ключ резонирует со слезой, вот в чем истинная проблема!
Арбад отпустил медальон.
— Ты уверен? — спросил он серьезно.
— Как ты думаешь, появился бы я на пороге этого дома, если бы не был в этом уверен?
Гелиард спешно закрыл медальон и снова повесил его на шею, расположив на, пряча при этом под рубашку. Ноющая боль сразу утихла.