И она изо всех сил стиснула зубы.
— Ладно, не надо, — милостиво согласился Саваи.
Он передал девушку стражникам, приказав им нести ее.
— Только осторожно, — предупредил он, — ничего ей не повредите. Господин управляющий велел доставить ее целой и невредимой.
Во время драки Аурин потеряла платок и теперь ее волосы сверкали при свете солнца во всей красе, но до сих пор никто не обращал на это внимания, было не до того. Но теперь, когда драка была закончена, первым восхищенно ахнул один из стражников, а за ним и все остальные. Они даже не стали спрашивать, зачем господину управляющему понадобилась эта дикая кошка. Все было ясно без слов.
Оставшиеся двое стражников со стонами поднялись с земли, потирая ушибленные места. Кэн остался лежать в пыли неподвижно.
— Эй, вы, гады! — вскричала Аурин, — что вы с ним сделали? Да вас убить за это мало!
— Ничего страшного. Полежит — очухается, — равнодушно заметил Саваи, пнув Кэна под ребра носком сандалии.
Его тут же сравнили с малопривлекательным животным. Китрэй не удержался и хихикнул.
— Где там пояс? — злобно спросил Саваи, которого это сравнение ничуть не насмешило.
— Я молчу, — испуганно проговорила Аурин, — я уже совсем молчу, но ты все равно скотина.
Стражники осторожно понесли девушку, словно драгоценную вазу. Правда, шуму от этой "вазы" было гораздо больше.
— Надо бы сунуть ее в мешок, — озабоченно сказал Китрэй, — не то половина Керито увидит, что за подарочек мы несем господину.
— Что-о, в мешок?! — в голосе девушки появилось неприкрытое возмущение, — нет, только не это! Вы что, спятили, недоумки? Попробуйте только, я буду так визжать, что вы оглохнете.
— Тогда нам придется завязать тебе рот поясом, проклятая девчонка, — Китрэй был настроен вовсе не миролюбиво, особенно после того, как ему разбили губу, — эй, вы! — крикнул он стражникам, — где мешок?
Шесть человек с трудом запихнули извивающуюся и вопящую девушку в мешок, при этом Саваи с мстительным удовольствием завязал ей рот поясом так туго, что она не смогла бы кричать, даже если б и хотела.
Хэйтаро отдыхал на своей половине после сытного обеда, когда слуга доложил ему, что принесли девушку.
— Как это, принесли? — вскочил управляющий с подушек, — они же ее покалечат, болваны!
Слуга склонился в поклоне, давая понять, что он-то тут не причем.
Стражники внесли мешок с чем-то шевелящимся и мычащим, и положили на пол с величайшей осторожностью. Хэйтаро с легкостью мальчишки кинулся к нему.
— Развяжите, — приказал он отрывисто.
В мешке оказалась связанная по рукам и ногам девушка, хрупкая, стройная, но даже в таком положении слишком высокая для девушки. Рот ее был крепко завязан поясом от платья. Золотистые волосы рассыпались по полу, словно тончайшие нити. Ярко-зеленые глаза смотрели на Хэйтаро с ненавистью.
— Освободите ее, — сказал он стражникам.
— Господин, — Саваи упал перед ним на колени, — поостерегитесь развязывать ее. Эта девица словно свирепая краути, право слово.
И только тут Хэйтаро заметил, что все шестеро были как-то помяты и потрепаны, почти у всех красовались синяки на самых видных местах. У Саваи — под глазом, у Китрэя была разбита губа, у двоих стражников синяки растеклись во всю щеку, а еще у одного — багровый кровоподтек на лбу.
— Кто это вас так? — в растерянности спросил Хэйтаро, непроизвольно отступая назад.
Все шестеро молча кивнули на лежащую на полу девушку.
— Любопытно, — управляющий оглядел ее еще раз, уже с нескрываемым интересом, — хорошо, развяжите ей рот. Я хочу поговорить с ней.
— Старый негодяй! — это выражение слетело с губ девушки вместе с повязкой.
Стражники в ужасе зажмурились. Хэйтаро от неожиданности вздрогнул, а потом побагровел.
— С тобой разговаривает управляющий самого владетельного князя Тэнмира! — громко и гневно проговорил он.
— Ну и что? — спросила она вызывающе, — это дает тебе право похищать честную девушку, длинноносый коротышка?
Стражники и соглядатаи сдержали улыбки. Управляющий действительно обладал длинным и чрезвычайно острым носом. За глаза его так и звали: "носатый господин".
— Отпустите меня! — дернулась Аурин.
— Ты должна покоряться желаниям князя, ведьма! — рявкнул Хэйтаро, донельзя разозленный оскорблением.
Он сделал резкий жест рукой, удаляя посторонних. Неизвестно, что еще скажет эта девка, пока не заткнуть ей рот. Стражники поклонились и льстиво улыбаясь, вышли. За ними отправились и соглядатаи, в душе довольные, что управляющему тоже досталось. И притом, по самому больному месту — по носу.
Между тем, Хэйтаро продолжал разглядывать Аурин оценивающим мужским взглядом. "Красивая, — подумал он, — князю понравится. Светлая кожа, зеленые глаза — большая редкость! А эти волосы! О, она ему очень понравится и он не забудет и про меня. Вот только надо ее приучить к послушанию".
Тем временем, Аурин громко выражала свое недовольство нынешним положением:
— Ваши люди напали на меня, связали и приволокли сюда в вонючем мешке! Вы не смеете так поступать со мной!
— А кто ты такая, детка? — вкрадчиво спросил Хэйтаро, — может быть, принцесса?
— Не твое дело, кто я, — заскрипела зубами девушка.
— Ты не принцесса, — продолжал говорить тот, пропуская ее замечания мимо ушей, — принцессы гораздо лучше воспитаны. Так что, потерпишь. Как тебя зовут?
— Зато я знаю, как тебя зовут. И сейчас скажу.
— Меня зовут — господин управляющий владетельного князя Тэнмира Хэйтаро. Запомни, стерва, — он наклонился над ней и с силой сжал рукой ее подбородок, — иначе за каждое плохое слово ты будешь получать по десять палок. Итак, как тебя зовут?
Аурин демонстративно промолчала, помня о десяти ударах. Она резко дернула головой, освобождая свой подбородок.
— Не хочешь говорить — не надо, — почти миролюбиво сказал Хэйтаро, — я сам придумаю тебе имя, достойное наложницы князя, которой ты скоро станешь.
Услышав это, Аурин просто взбеленилась.
— Ах ты, мерзавец! — крикнула она.
— Я тебя предупредил, — вздохнул управляющий и дважды хлопнул в ладоши, — эй, ко мне!
Вошел слуга и с поклоном осведомился о желании господина.
— Эта женщина рассердила меня, — проговорил Хэйтаро, — она заслуживает наказания — десяти палок. Бить не слишком сильно, но чтоб запомнила.
— Плешивый пень, — не выдержала Аурин.
— Двадцать палок.
— Слушаюсь, господин, — поклонился слуга.
— И развяжите ее, — с этими словами Хэйтаро отвернулся к окну.
Когда Аурин поставили на ноги, слуги были несколько удивлены ее ростом. Развязав ей руки и ноги, они не сразу подступились к ней, чтобы вести ее на место экзекуции.
Хэйтаро, повернувшись, остолбенел.
— Ох! — только и сказал он.
По сравнению с Аурин он казался пигмеем, едва достигающим ее плеча.
Глаза девушки насмешливо блеснули. Она вскинула голову и встряхнула длинными волосами:
— Что, испугался?
— Женщина, ты напрашиваешься на увеличение наказания. Учти, что и двадцать палок для тебя — это больше, чем достаточно.
— Ты не смеешь меня бить, — заносчиво фыркнула Аурин.
— А я и не буду тебя бить. Это сделают мои слуги. Тебя нужно научить послушанию и покорности мужчине.
— И ничего у тебя не выйдет.
Хэйтаро многозначительно улыбнулся и сделал знак слугам, уведите, мол.
2 глава. Демонстрация
Новость о том, что у Хэйтаро находится девушка, которую он хочет преподнести своему господину, достигла ушей госпожи Томин на следующий день. Эту весть ей принесла ее верная служанка Норити, которая была вдвойне ценна еще и тем, что ее родной брат служил у Хэйтаро, а значит мог постоянно снабжать ее новостями.
Томин хотела своему сыну только добра. И поэтому она велела Норити привести в свои покои брата по имени Гэти. Служанка тут же помчалась исполнять приказание, так помимо преданности обладала изрядной долей любопытства и ей самой хотелось досконально разузнать, в чем же там дело.
Молодой парень рухнул на колени как только увидел госпожу. Мать молодого князя он видел нечасто и испытывал к ней почти такое же благоговение, как перед самими Богами.
— Что за девушка? — спросила госпожа Томин, — опиши мне ее. Она красива?
— Да, госпожа. Она высокая, стройная, словно молодое деревце, а ее волосы — золото.
Госпожа Томин нахмурилась:
— Что значит "золото"?
— Ее волосы цвета сияющих лучей солнца, госпожа, — испуганно пояснил Гэти, косясь на сестру, которая подавала ему успокаивающие знаки, — цвета новеньких золотых монет и молодой пшеницы.
— Этого не может быть, — госпожа Томин глубоко задумалась, — я видела много красивых девушек, но у всех волосы были либо черными, либо темно-каштановыми. Думаю, это не натуральный цвет.
Она вновь взглянула на Гэти:
— А какие у нее глаза?
— О! — парень затрепетал от волнения, — словно молодая листва.
— Зеленые, — уточнила женщина, — когда-то давно, в дни моей молодости, когда я жила в доме моего почтенного отца, из-за морей приезжали люди, у них были светлые глаза, но не волосы. Хм. Я должна ее увидеть.
— Пощадите, госпожа! — взмолился Гэти и для верности стукнулся лбом об пол, вызвав гулкий густой звук, — хозяин сживет меня со свету, если узнает, что я рассказал вам об этом!
После чего парень бросил на Норити обвиняющий взгляд, говорящий о том, что это она во всем виновата. Девушка мотнула головой в его сторону и посмотрела на госпожу.
— Он не узнает, — отозвалась та, — ты проведешь нас в дом ночью и тайно. А теперь ступай.
Госпожа Томин сделала повелительный жест рукой. Норити спохватилась и поспешно вывела брата из покоев, шепча ему на ухо, что все обойдется и не надо так нервничать. Вскоре она вернулась.
— Златоволосой наложницы у моего сына еще не было, — сказала госпожа, обращаясь к самой себе, — и не думаю, что кто-нибудь из владетельных князей, либо сам император мог этим похвастаться. Да, это было бы приятным разнообразием для Тэнмира, — она взглянула на служанку, — но мне хотелось бы узнать, насколько правдивы эти слухи. Слуги любят все приукрашивать. Не к лицу влиятельному князю крашеная кошка. Пойдешь со мной сегодня ночью к управляющему. Заодно и проверим.
Норити поклонилась.
А госпожа Томин продолжала размышлять. Жена его сына умерла полтора года назад от родов и в данный момент князь хочет взять в жены свою любимую наложницу Рэкти. Девушка и вправду хороша, но госпоже Томин она не нравилась. Рэкти всегда знала, чего хочет, а мать князя ей ужасно мешала развернуться. Наложница хотела быть полновластной хозяйкой в доме.
Поэтому госпожа Томин, отчаявшись повлиять на сына, решила помочь себе другим путем: подсунуть ему наложницу, которая будет на ее стороне. Следуя этой цели наложница должна затмевать своей красотой Рэкти, да так, чтоб сын скоро забыл ее. А тут подвернулся такой случай! Девушка с золотистыми волосами и зелеными глазами. Тэнмир будет ошеломлен, что впрочем, неудивительно. Сама госпожа считала до сего времени, что золотых волос не существует в природе.
Поздно ночью госпожа Томин, набросив на голову накидку, хорошо скрывающую лицо, осторожно вышла из дому. Ее сопровождала Норити, столь же таинственная и малоузнаваемая. Она обо всем договорилась с братом, хотя ей пришлось постараться его уломать, поскольку Гэти ужасно боялся попасться на таком деле. Но девушка его все-таки уговорила и решающую роль в уговорах сыграли десять монет золотом.
Гэти впустил их в дом управляющего и пугливо озираясь, провел по коридорам. Комната златоволосой девушки находилась далеко от покоев господина и была надежно заперта. Выудив из кармана ключ, Гэти осторожно вставил его в замочную скважину и бесшумно отпер замок.
— Только очень тихо, — прошептал он одними губами, — если господин узнает…
Госпожа Томин сдвинула брови, а Норити погрозила брату кулаком, так же шепотом велев не утомлять госпожу.
Они вошли и остановились у низкой кровати. Девушка лежала на боку и судя по всему, спала. Дыхание ее было ровным.
Норити зажгла свечу и подняв ее над спящей, осветила ее, стараясь сделать это так, чтобы хозяйке было удобнее. Госпожа Томин оглядела девушку с ног до головы. Отметила хорошее сложение, стройные ноги, четкий профиль. Правда, и некоторую худобу, которую, впрочем, всегда можно было подправить. Но ее вниманием завладело вовсе не это, а волосы, разметавшиеся по кровати. Гэти не обманул, они и в самом деле напоминали лучи солнца. И судя по всему, были натуральными. Это госпожа отметила, повнимательнее разглядев корни.
Махнув рукой служанке, госпожа Томин повернулась к двери. Норити погасила свечу и отправилась за ней следом. В полном молчании Гэти проводил их до выхода. Там Норити сунула ему десять монет и приблизила палец к губам. Парень согласно кивнул. Ему и самому не хотелось болтать о случившемся.
Уже лежа в постели, госпожа Томин негромко проговорила:
— Она красива и это хорошо. Она определенно понравится моему сыну.
На следующий день Норити получила приказ узнать все, что можно о златоволосой чужеземке и доложить ей лично. Это было довольно трудной задачей, но не для служанки матери князя, тем более, что она щедро раздавала золото, способствующее развязыванию языков ничуть не хуже, чем плеть. К вечеру она обдумала полученные сведения и отправилась к госпоже, чтобы обстоятельно пересказать их.
— Эта девушка из совсем простых, госпожа, — начала Норити, — двое соглядатаев управляющего заметили ее на базаре, где она торговала рыбой. Свои волосы она постоянно прячет, видимо, не хочет привлекать к себе излишнего внимания. Хотя и без них на нее постоянно глазеют. Для того, чтобы ее поймать, управляющий послал двоих соглядатаев и четверых стражников.
— Сколько? — изумилась госпожа.
— Я говорю то, что слышала, госпожа. Наверное, кто-то что-то приврал. Но в любом случае, всем известно, что девушка сопротивлялась и идти не хотела, а также нанесла стражникам некоторые увечья. Правда, с нею был какой-то парень, но о нем никто почти и не вспоминает. Почему-то это не произвело на них такого впечатления. Зато про девушку поговаривают всякое. Главное, что она упряма и несговорчива, ее уламывают вот уже третий день, но ничего не выходит. Кстати, говорят, что она так разозлила Хэйтаро, что он велел ее побить.
— Он сошел с ума! — рассердилась госпожа Томин, — моему сыну не нужна наложница с переломанными костями и синяками по всему телу.
— Не знаю, как насчет синяков, госпожа, но кости у нее целы, — отозвалась Норити, — управляющий велел бить ее аккуратно, но чтоб запомнила.
— Что ж, в таком случае, у него ничего не вышло, — хмыкнула женщина, — может быть, даже хорошо, что она упряма. В моем сыне силен охотничий азарт. Этим он похож на своего отца. Как ее зовут?
— Она не говорит своего имени, госпожа, наверное из того же упрямства, — охотно пояснила служанка, — а Хэйтаро называет ее краути — степная ведьма.
Норити позволила себе фыркнуть в кулачок. Госпожа Томин приподняла брови:
— Как все мило, — заметила она, — судя по прозвищу, характер у нее — не сахар, раз она так рассердила Хэйтаро.
— Еще бы она его не рассердила, госпожа, — уже откровенно веселилась девушка, — если дала ему прозвище "носатый коротышка". Теперь так его называют все без исключения, правда, за глаза.
Госпожа Томин покачала головой, осуждая такое безобразие. Но вслух сказала:
— Хорошо. Значит, завтра я поговорю с господином управляющим насчет этой неизвестной девушки. Будет замечательно, если он не догадается, что сулит ему мой визит, — и она со значением посмотрела на Норити.
Девушка тут же поклонилась и заверила ее, что будет молчать как рыба. Впрочем, в этом на нее можно было положиться. Норити любила поболтать и перемыть другим косточки, но всегда выполняла просьбы и приказания своей госпожи.
Хэйтаро совсем потерял терпение со строптивой девчонкой. Хотя справедливости ради следовало признать, что крепким терпением он не отличался сроду. Но уламывая торговку рыбой, он проявил поистине невероятную силу духа, пытаясь сдержать рвущиеся наружу темные инстинкты, главным из которых было желание самому взять в руки плеть и отходить противную девицу так, чтобы она неделю сидеть не могла. Но увы, именно этого он и не мог сделать. Так что, приходилось терпеть, скрипя зубами.