Сенатор Юлис -- вдовец, пару лет назад схоронивший жену. Его старший сын Плавт по прозвищу Акрий ("Резкий") служит помощником трибуна Первого Северного легиона на границе с Кейнским королевством. Отец предлагал ему остаться в столице, но достойный наследник славного рода пожелал приобрести боевой опыт и увенчать себя воинский славой.
Ещё у Касса Юлиса Митрора есть тринадцатилетняя дочь Алтея, в которой он души не чает и уже подыскивает ей благородного и состоятельного жениха.
Сам сенатор очень богат. Кроме огромного дома с садом в Радле он владеет обширными поместьями, приносящими большой и постоянный доход, и множеством вилл, одна из которых расположена на берегу моря, где покровитель Олкада предпочитает проводить самые жаркие летние месяцы.
Коскид звенящим от восторга голосом вещал о многочисленных комнатах, украшенных росписями, о яркой мозаике полов, об искусно разукрашенной янтарём и слоновой костью мебели из редчайшей древесины, доставленной чуть ли не из самого Келлуана, о галерее бюстов славных представителей старших лотийских Юлисов, прекрасных статуях в домах и садах, где среди дубов и орешника прячутся каменные беседки с колоннами.
Девушку поразило то, что молодой человек описывает всё это великолепие с таким воодушевлением, словно оно принадлежит ему лично, а не покровителю, по сути -- господину. Однако, заметив хмурый вид дядиного посланца, подумала, что выспренная речь сенаторского коскида скорее всего предназначена не столько ей, сколько столичному хлыщу. Нет-нет да пробивавшаяся сквозь снисходительно-высокомерную маску на лице Минуца зависть послужила лишним подтверждением этого. Видимо, его покровитель не мог похвастаться подобным богатством, хотя и имел большой красивый дом почти на вершине холма, с которого открывался прекрасный вид на реку Флумину и порт, а совсем рядом располагалась "Орлиная дорога" - одна из центральных улиц Радла, ведущая к императорскому дворцу Доминиуму и святилищу Сенела. Кроме того у Итура Септиса Даума есть имение, доставшееся ему от предков.
Олкад попытался высмеять бедность регистора Трениума, но Ника быстро заставила его замолчать, попросив Минуца рассказать о семье покровителя. Тот охотно согласился. Супруга дяди Пласда Септиса Денса принадлежит с старинному роду приморских Марлов, среди представителей которых несколько сенаторов и один из трибунов Ипия Курса Асербуса - первого из Императоров. Их старший сын Лептид давно женился и теперь живёт отдельно от родителей в большой квартире, второй сын Анк отправился в Либрию изучать философию.
Сейчас в доме регистора Трениума кроме него и супруги проживает их младшая дочь Гэая одиннадцати лет, двоюродная сестра Ники Юлисы Террины, и их общая бабушка Торина Септиса Ульда, ещё довольно бодрая старушка, которую едва не хватил удар, когда она узнала о существовании ещё одной своей внучки.
Несмотря на то, что беседа помогла скоротать время и немного отвлекла от наваливающейся усталости, путники, сами того не замечая, с каждым шагом шли всё медленнее, с трудом переставляя наливавшиеся свинцом ноги.
Несколько раз Олкад предлагал девушке забраться на тележку, но та упрямо отказывалась, кивая на понурившего голову ослика, которого заставляла двигаться только зажатая в руке Солта палка.
Тем не менее, успешно преодолев все трудности и ужасно вымотавшись, они к вечеру всё же сумели добраться до Тоаза - небольшого городка, расположенного к западу от Этригии.
Ника не могла не признать, что жители этого мира, даже в "цивилизованной" Империи гораздо более выносливы, чем подавляющее большинство её изнеженных современников из двадцать первого века, не представлявших своей жизни без собственных автомобилей или в крайнем случае без общественного транспорта. Здесь же люди передвигались в основном пешком, пользуясь повозками исключительно для многодневных путешествий. А вот лошади в Империи встречались довольно редко, стоили немалых денег и являлись во многом вещью статусной, символом принадлежности к более чем хорошо обеспеченным людям.
Пожилой, сурового вида стражник в воротах, проделанных прямо в невысокой, покосившейся городской стене, подозрительно оглядел запылённые одежды странных путников, тяжело дышащего осла и измождённых рабов, однако подробно рассказал, как добраться до гостиницы.
То ли хозяин сего заведения с рождения являлся исключительно приветливым и обходительным человеком, то ли немалый опыт подсказал, что, несмотря на непрезентабельный вид, у путешественников есть чем заплатить, только принял он их чрезвычайно радушно.
Девушке даже нашёлся отдельный номер, её спутникам пришлось делить одну комнату на двоих, а рабы будут ночевать в большом зале на полу. Пока Жирдяй распрягал осла, Риата и Солт разгружали фургон, разнося сундуки и корзины по апартаментам господ.
Олкад предложил Нике поужинать, но та решила первым делом вымыться. Разумеется, лезть в ванну, после того как там балакался повстречавшийся ей возле двери в баню толстый, неопрятного вида мужик с сизым носом и слезящимися глазами, девушка не собиралась.
Пришлось споласкиваться из кувшина, который держала уставшая не менее госпожи Риата. Кое-как смыв пыль и переодевшись в чистое бельё, путешественница почувствовала жуткий, прямо-таки звериный голод.
Спутники не стали её дожидаться, и когда она вернулась в зал, уже успели изрядно выпить, закусывая жареными бараньими рёбрышками.
- А тут совсем неплохо готовят, госпожа Юлиса, - проговорил Минуц с набитым ртом. - Мясо очень недурственное. Правда в маринаде не хватает гвоздики, немного тмина и липового мёда. Тогда оно получилось бы великолепным!
- В таком случае здесь стоит задержаться, - усмехнулась девушка, делая знак подавальщице.
- Мой покровитель очень хочет увидеть вас как можно скорее, госпожа Юлиса, - хмуро напомнил Олкад, наливая себе вина.
- Я нисколько не сомневаюсь в вашей силе и выносливости, господа, - покачала головой собеседница. - Но мне после сегодняшнего перехода необходимо немного отдохнуть, а вам найти тележку, чтобы освободить от вещей фургон.
- Вот пусть господин Минуц и ищет, - недовольно проворчал писец. - Я и без того сильно потратился.
- Если господин сенатор действительно торопится встретиться со мной, господин Ротан, - мягко улыбнулась Ника. - Он обязательно оценит подобное старание. А при таком богатстве ему ничего не стоит компенсировать ваши расходы.
Недовольно хмыкнув, молодой человек вылил в стакан остатки вина из кувшина.
- Полагаю, мой дядя тоже не настолько беден, чтобы разориться от покупки повозки и осла? - обратилась она ко второму своему сопровождающему. - Не так ли, господин Минуц?
- Лучше я просто найду возчика, - усмехнулся тот, насмешливо глянув на Олкада.
- Как вам угодно, - пожав плечами, девушка чуть отодвинулась, давая возможность подавальщице поставить перед ней тарелку с бараньими рёбрышками. - Надеюсь, одного дня вам хватит?
- Вполне, - уверенно пообещал собеседник, и кивнув Солту, уже поджидавшему его с большим свёрнутым полотенцем в руках, вальяжной походкой направился к выходу. Как и во всех имперских гостиницах здесь баня тоже не сообщалась с жилыми помещениями.
Покушав с большим аппетитом, путешественница заказала ужин для клевавшей носом Риаты и поднялась на второй этаж в крошечную, похожую на плацкартное купе, каморку, где в изнеможении плюхнулась на кровать, погружаясь в набитый, не успевшей слежаться соломой матрац. Надо бы сбросить платье, чтобы не помялось, и забраться под одеяло, но уж очень не хотелось опять вставать на ноги.
В дверь негромко постучали.
- Вот батман! - досадливо выругалась Ника, сообразив, что зайдя в комнату совершенно автоматически, не думая, закрылась на засов.
Очевидно, рабыня поужинала и теперь торопится помочь хозяйке отойти ко сну. Со вздохом сев, та потянулась всем телом, разгоняя слипавшую глаза дрёму.
В коридорчике, выходившем на проходившую над залом галерею, скрипнули половицы, видимо, невольница в волнении переступила с ноги на ногу.
- Ну, заходи скорее, - пробормотала госпожа, распахивая дверь и тут же оказываясь в объятиях Олкада.
- Я знал, что ты меня ждёшь! - прерывисто выдохнул писец, покрывая слюнявыми поцелуями лицо ошарашенной девушки.
На какой-то миг та остолбенела от подобной наглости и бешеного напора. Дыхание перехватило, ноги вдруг ослабели так, что дрогнули колени, и даже, кажется, закружилась голова. Воспользовавшись её замешательством, молодой человек, ногой прикрыв дверь, ещё крепче обнял Нику, властно лаская жадными руками спину под тонкой материей.
Стряхнув внезапно нахлынувшую одурь, девушка попыталась оттолкнуть пылкого влюблённого и уже набрала в грудь воздуха, собираясь заорать во всю глотку, но тут взгляд споткнулся об ошалелые, почти сумасшедшие глаза Олкада, затягивавшие её сознание в тёмный омут безумия. Как ни странно, но способность трезво соображать вернуло ей нечто, отчётливо выпиравшее через тунику молодого человека. Жуткие воспоминания прочистили сознание, словно пролитый на открытую рану спирт.
- Дверь! - зашептала она, наклоняясь к уху писца. - Дверь закрой!
- Что? - чуть отпрянув, тот дыхнул на Нику густейшим запахом баранины и чеснока.
"Ну и вонь! - мысленно охнула девушка, совершенно некстати подумав - Надо бы зубную пасту изобрести или хотя бы порошок".
- Засов задвинь! - выпалила она, запрокинув голову. - Вдруг кто заглянет? Мне сплетни не нужны.
- Да, Юлиса! - обрадованно кивнул Олкад, выпуская предмет своей страсти. - Сейчас.
Но едва он развернулся, коварная аристократка, схватив его за затылок, с силой ударила лбом о дверной косяк, потом ещё и ещё раз.
Вскрикнув, писец прикрыл ладонями окровавленное лицо. Теперь уже Ника удачно воспользовалась заминкой, и когда разъярённый молодой человек обернулся, в её руке уже блеснул смертельным льдом длинный, узкий кинжал.
Видимо, по тому, как привычно она держала оружие, по холодному взгляду и решительному виду молодой человек даже сквозь боль сообразил, что возлюбленная, не задумываясь, пустит в дело клинок. Гнев и ярость на лице Олкада сменились удивлением и растерянностью.
- Пошёл вон! - с удовольствием наблюдая за подобной метаморфозой, но ни на секунду не теряя бдительности, прошипела девушка. - Вы много сделали для меня, господин Ротан, поэтому я никому не расскажу о вашем мерзком поступке. Но если вы ещё раз позволите себе нечто подобное, клянусь Анаид, я убью вас и расскажу господину Кассу Юлису Митрору за что!
- Но как же? - обалдевший собеседник, казалось, не замечал крови, густо струившейся из рассечённого лба. - Письмо... Магия... Я же люблю вас!
За его спиной показалась Риата с занесённой для удара палкой. Поймав её взгляд, хозяйка чуть заметно покачала головой, рабыня подобно бестелесному духу вновь растворилась в темноте.
- Ну и что?! - вскричала Ника. - Это даёт вам право врываться в мою комнату и распускать руки? С чего вы решили, будто я нуждаюсь в любовнике?
Несмотря на тревожную ситуацию, она едва не расхохоталась, глядя на испуганно-недоуменную физиономию молодого человека. Хотя, возможно, это просто не вовремя схлынула часть напряжения от всё ещё неоконченной схватки.
- Я же отправил вам письмо, - отведя взгляд, он тыльной стороной ладони стёр наползавшую на глаз струйку крови. - И вы... вы...
- Что я? - нетерпеливо перебила его собеседница.
- Вы были должны..., - похоже Олкад окончательно растерялся. - В нём я описал свои чувства, и вы не ответили отказом!
- Насколько я помню, господин Ротан, вы просили позволить вам боготворить меня издали, - криво усмехнулась девушка. - А не лезть с поцелуями!
- Подождите! - замахал руками коскид сенатора Юлиса. - Недавно я передал привратнику храма Рибиды письмо, в котором открыл перед вами свою душу...
- Я получала от вас только одно послание, господин Ротан, - Нике наконец-то удалось справиться с собой, и в её голосе звучало откровенное негодование. - Некоторые слова в нём, действительно, показались мне чересчур смелыми. Тогда я посчитала их проявлением обычной мужской несдержанности, вызванной теми испытаниями, которые нам пришлось преодолеть вместе. Но я и подумать не могла, что вы решитесь на бесстыдство недостойное радланина!
На молодого человека стало жалко смотреть. Сочащаяся из разбитого лба кровь, алым ручейком стекая вниз по переносице мимо переполненных болью глаз, делала писца похожим на плачущего вампира из какого-нибудь сериала для подростков.
- Ступайте к себе, господин Ротан, - покачала головой путешественница. - Пусть раб перевяжет вам рану. И подумайте, как будете объяснять её происхождение господину Минуцу.
- Да, госпожа Юлиса, - Олкад провёл ладонью по лицу, украшая его красно-бурыми разводами. - Но, во имя Диолы, ответьте всего на один вопрос, и, клянусь Нолипом, я вас больше не потревожу.
- Если он будет достаточно пристойным, господин Ротан, - девушка с усилием задавила шевельнувшуюся в сердце жалось к незадачливому влюблённому.
- Неужели вы не испытываете ко мне никаких чувств?! - с отчаянной надеждой вскричал молодой человек.
- Только благодарность! - решительно заявила собеседница. - Я расскажу дяде и сенатору Юлису, как много вы сделали для моего спасения, и попрошу их щедро наградить вас. Но от меня вы сможете получить только дружеское расположение и больше ничего.
- Разве я так плох! - буквально взвыл писец.
- Я уверена, что для кого-то вы самый лучший в мире, господин Ротан, - Ника вновь приподняла руку с кинжалом, застыв в боевой стойке. - Но не для меня! Надеюсь, понимаете почему?
- Конечно, госпожа Юлиса, - горько усмехнулся молодой человек. - Кто вы... и кто я...
- Вот и прекрасно, - она холодно улыбнулась. - Можете идти.
Зажимая всё ещё кровоточащий лоб, молодой человек поклонился и, что-то еле слышно бормоча себе под нос, тяжело зашагал по коридорчику.
Вновь послышался шорох. Девушка насторожилась, но в двери появилась Риата, всё ещё сжимавшая толстую суковатую палку с чёрным, обугленным концом.
- Входи, - устало махнув рукой, хозяйка плюхнулась обратно на кровать. - Да запереться не забудь.
Кивнув, невольница торопливо задвинула засов, поправила на полочке масляный светильник и попыталась осторожно взять из руки Ники кинжал. Но та, вздрогнув, отстранилась, сама загоняя клинок в ножны.
Позволив рабыне помочь снять платье и оставшись в тонкой короткой тунике, девушка без сил рухнула на постель.
Вздыхая и качая головой, Риата заботливо прикрыла одеялом лежащую с закрытыми глазами хозяйку. Потом достала из-под кровати тощий матрас, на котором устроилась сама, укутавшись двумя плащами, и скоро негромко захрапела.
А вот к её госпоже сон упорно не шёл. Неожиданное нападение Олкада, драка, тяжёлый разговор, в котором она ощущала себя обманщицей, взвинтил нервы, не давая успокоиться. Формально у парня не должно быть никаких претензий. Она ничего не обещала, не заигрывала, просто немного воспользовалась его чувствами в личных целях. А вот Олкад, видимо, воспринимал всё очень серьёзно, поэтому и заявился, чтобы сделать их отношения более тесными, поднять, так сказать, на новый уровень. В итоге её чуть не изнасиловали, а их бурную разборку наверняка слышал кто-то из обитателей гостиницы.
Теперь осталось только ждать, когда об этом узнает Минуц или Солт, и гадать, что они расскажут Итуру Септису Дауму о взаимоотношениях его племянницы с коскидом сенатора Касса Юлиса Митрора.
"Вот батман!" - выругалась девушка одними губами, с горечью подумав: "Ну почему мне так везёт на козлов?"
Сия мудрая мысль оказалась последней перед тем, как сознание погрузилось в казалось бы давно забытый кошмар. Знакомая улица, яркий свет редких электрических фонарей, проход мимо заброшенной стройки. Её вновь терзали четыре размытые фигуры со сгустками мрака вместо лиц, но с многочисленными холодными и скользкими руками-щупальцами, которые подобно червям расползались по всему телу. Как и в ту роковую ночь девушка отчаянно вырывалась, а осознав свою беспомощность, дико закричала.