– Кто вы?
Глаза его были так близко, что у меня перехватило дыхание, тот самый блеск, что я заметила при первых мгновениях нашей встречи, снова был в его зрачках. Он разгорался всё ярче, и вот это уже были огоньки пламени. Я ощутила отсветы этих огней на лице. И я вдруг поняла, куда исчезали люди…
Дверь в залу распахнулась, на пороге стоял дядя Мэй:
– Девочка, что ты тут делаешь? – спросил он. – Ты что, ходишь во сне?
Я поискала глазами монстра Замка Серых садов, но его уже не было рядом со мной. Словно он действительно мне приснился.
– Я слышала мелодию и спустилась посмотреть, кто играет…
– Какой он? – не дал мне договорить дядя. – Скажи мне!
– Но разве вы ни разу не встречали его здесь?
– Если бы я видел его, зачем бы мне было спрашивать об этом тебя? – голос дяди задрожал от нетерпения. – Знала бы ты, как мне хочется встретиться с духом Замка Серых садов, но, похоже, моя мать права – я слишком глух и слеп. Книги заменили мне жизнь. Иногда я начинаю тяготиться этими мыслями и всю ночь напролёт брожу по своему дому, пугая слуг, словно я сам и есть призрак. Наверняка они сочиняют обо мне небылицы и страшные сказки. Впрочем, мне плевать! Главное другое… Мне кажется, что если я увижу монстра этого замка, то смогу понять жизнь. Но я слишком глух, чтобы услышать его мелодию.
– Может быть, всё совсем и не так, – пробормотала я. – Может быть, прочитав столько разных историй, вы просто способны определить, где правда, а где всего лишь игра теней.
– Милая девочка, хотел бы я так думать. Но расскажи мне о нём, ведь, похоже, ты единственная из всех встретилась с ним и не исчезла. Какой он, этот дух? Опиши, позволь увидеть твоими глазами!
– Нет, я не единственная, была ещё Королева Вьен. – Напор дяди пугал меня, и чем ближе Мэй подходил ко мне, тем страшнее мне становилось.
– Конечно, тот, кто прошёл Лабиринт, ему не по зубам. Но мать ничего не скажет мне. Отправив меня в это проклятое место, она обо мне забыла.
– Почему не по зубам? Дядя, вы столько читали, вы знаете, что там в Лабиринте?
– Этого нет в книгах. – Мэй спрятал глаза, и я поняла, что дядя мне лжёт. – Но что нам Лабиринт? Сейчас здесь произошло чудо: ты встретила монстра Замка Серых садов и осталась жива, расскажи мне о нём! – Дядя схватил меня за руку, и я увидела, как разгораются в его глазах огоньки, похожие на те, что были в глазах у монстра.
– Думаю, я осталась жива только потому, что встреча наша была мимолётной. Я пришла сюда пару минут назад и только увидела неясную тень у камина, как вы открыли дверь и спугнули её. Мне нечего вам рассказать.
Мэй отшатнулся от меня, его лицо исказилось, как от боли, верхняя губа приподнялась, обнажая жёлтые зубы.
– Дядя, вам плохо? – пробормотала я, пятясь к двери.
– Уходи, уходи к себе, – прорычал он, и я, выскочив в коридор, бегом бросилась к своей комнате. Похоже, что страшные сказки, которые сочиняют о дяде слуги, не так уж неправдоподобны. Мэй напугал меня гораздо больше, чем монстр Замка Серых садов. Ни одна мелодия на свете не смогла бы теперь выманить меня из комнаты.
Закрывшись с головой одеялом, я, как маленький ребёнок, пыталась унять тот ужас, который грыз моё сердце. Если бы только Тим был здесь, он бы смог прогнать все мои страхи!
«Будет грустно, напиши мне письмо, – голос Тима прозвучал так явно, что на мгновение я поверила, что он стоит рядом. – Не грусти, ты скоро вернёшься». Я вспомнила, как Тим помахал рукой вслед нашему каравану. Вспомнила, как отчаянно мне хотелось запомнить это мгновение, словно мы прощались навсегда. Взъерошенные ветром тёмные волосы, старую курточку, рукава которой были ему уже слишком коротки, но которую он почему-то упорно отказывался выбросить, заживающую царапину на лбу… Когда я вернусь, её уже не будет. Тим, я обязательно вернусь.
Я сползла с кровати и, достав из дорожной сумки лист бумаги, перо и походную чернильницу, села писать письмо. Впервые за время нашего путешествия я писала послание Тиму.
«Так странно, я никогда не сочиняла для тебя писем, – начала я и тут же ляпнула на лист кляксу. Какая досада, Тим опять решит, что я никогда не научусь быть настоящей принцессой, он и так всегда надо мной смеётся. – Может быть, – продолжила я письмо, – потому что ты всегда был рядом и мне незачем было этого делать, ведь ты и так был в курсе всего, что со мной происходит. И я привыкла, что ты знаешь каждый мой шаг, каждую мысль в моей голове, наверное, поэтому я воспринимала тебя как часть самой себя. Сегодня мне сказали, что я совсем не задумываюсь о себе, о своих мечтах и желаниях. Это правда. До этой поездки мне было это ни к чему. Ведь всё и так было хорошо. Думаю, ощущая тебя частью себя, я не задумывалась и о тебе. Я была таким ребёнком. Сейчас мы врозь, и мне нужно не забывать, что теперь ты далеко и не можешь читать мысли по моему лицу, как я привыкла. А потому я хочу тебе сказать одну важную вещь, не думаю, что ты будешь ей рад. Тим, я впервые в жизни соврала. Нет, наши шутки не в счёт. Одно дело заведомо невинная шалость, другое дело – ложь, когда смотришь в глаза человеку, который ждёт от тебя искреннего ответа и… Но я сделала это не со зла. Я должна была так поступить, иначе бы призрак Замка Серых садов стал бы реальностью для моего дяди. Мэй бы поверил в него, увидел с моих слов, записал бы на страницы дневника. Я думаю, что тогда Мэй бы тоже его встретил. Увидел бы, потому что давно ищет этой встречи. Что тогда бы произошло? Тим, когда я заметила, как дядя смотрит на меня, как сильно он хочет услышать о том, что мне известно, я подумала, что они с монстром Замка Серых садов очень похожи. А что, если бы они вдруг стали одним целым? Что тогда? Мне стало страшно. И поэтому я соврала. Тим, мне жутко, мне кажется, что из этой комнаты вышла одна девочка, а вернулась другая, словно тот призрачный менестрель поделился частью своего огня со мной, и этот огонь сейчас сжигает меня изнутри отчаянным чувством стыда. Как бы я хотела, Тим, чтобы ты был рядом».
Я оторвалась от письма. Небо за окном розовело, и зарождающийся свет сделал мои страхи меньше. Скоро мы покинем Замок Серых садов, и я уже никогда не вернусь сюда. Я перечитала написанные мною слова. Они были так необходимы мне ночью, чтобы прогнать ужас, поселившийся в сердце, теперь же казались глупыми. Я поднесла письмо к огоньку свечи, понаблюдала, как вспыхивает и горит бумага, а затем бросила его на железный поднос. Лист обернулся пеплом. Нет, Тим, я не буду посылать тебе это глупое письмо. Когда я вернусь, то всё расскажу тебе сама. Глядя на то, что осталось от письма, я подумала о монстре и решила для себя, что обязательно спрошу бабушку, кто он и почему бродит по этому замку. Я была уверена, Королеве это известно.
Когда мы выехали за ворота замка, я попросила отца остановить карету. Мне хотелось ещё раз взглянуть на замок. Осторожно подойдя к краю воды, я смотрела на отражение, подмечая всё новые и новые детали, отличающие его от оригинала. Нет, Замок Серых садов не отражался в озере. Там, в водной глади, был ещё один Замок. Замок, созданный из пепла сгоревших на огне страсти людей, именно там нужно искать их, именно туда бросились они, чтобы загасить пожирающее их пламя. Я коснулась воды, в которую когда-то кидали цветы влюблённые, приезжавшие на пикники. И, сорвав на берегу цветок, тоже бросила его в воду. Белый печальник поплыл яркой звёздочкой по водной глади, не потревожив отражения Замка.
Глава 3
В СТОЛИЦУ МЫ ПРИЕХАЛИ поздно ночью. Стражи в сверкающих доспехах, похожие на сказочных великанов, распахнули перед нами парадные ворота. Я подумала, что навсегда запомню это, ведь за городскими воротами я оставляла своё прошлое. В тот момент я ещё не знала, насколько была права.
Несмотря на то что была поздняя ночь, казалось, будто в Столице никто не спит – так много людей было вокруг! Наш караван продвигался по улице очень медленно, то и дело приходилось останавливаться, мешала толпа. Создавалось ощущение, что люди были абсолютно повсюду, людской поток волновался, галдел, заполнял пустоты. Да, шум стоял невообразимый! Смех, крики, песни, музыка – всё это перемешивалось, превращаясь в нечто невыразимое и в то же время неразделимое, гармоничное. Для меня это было непривычно, но не пугало, а притягивало и вызывало любопытство. Мне хотелось выскочить из кареты и затеряться между этими людьми, стать частью происходящего. Находиться вне этого было почти невыносимо.
– Почему так многолюдно? – спросила я отца.
– Начинается Праздник Середины Осени. Я рад, что ты сможешь это увидеть. Праздник всегда проходит очень пышно. Да что там, это будет незабываемо! Поэтому сюда стекаются люди со всей страны. Артисты, маги, певцы, торговцы и просто зеваки. Нам повезло, что не нужно искать себе ночлег, иначе мы бы попали в затруднительное положение. Уверен, сейчас забиты не только трактиры и гостиницы. Наверное, горожане уже успели сдать все свободные углы, чердаки и сараи.
В небе вспыхнуло и заиграло разноцветными огнями.
– Что это? – у меня перехватило дух.
– Небесное сияние. Говорят, такое есть на севере, а здесь его создают маги.
– Во сколько же Вьен обходится такое чудо? – ахнула моя мать.
– Королева может себе позволить содержать на службе лучших магов, а эти маги, в свою очередь, могут позволить себе развлекаться на улице для увеселения толпы. Маги тщеславны, внимание и восторг толпы они любят не меньше, чем золото и титулы. Подозреваю, эта красота не стоила короне ни копейки. Моя мать придерживается принципа, что нужно позволять людям делать то, что им нравится, это всегда и казну бережёт, и приносит больше пользы, чем то, что они делают нехотя, но за деньги, – улыбнулся отец. – Признаться, я и не думал, что соскучился по этому месту, но сейчас понимаю, что это именно так. Как же давно я здесь не был! В Столице даже воздух другой, он делает тебя моложе на двадцать лет. – В подтверждение этому отец сделал глубокий вдох и расправил плечи.
Я заметила, как мама на мгновение нахмурилась, но новые огни в небе тут же стёрли раздражение с её лица.
Я во все глаза следила за тем, что творится на улицах. Шум и суета будоражили меня всё сильнее. Не замечая того, я даже постукивала каблучком в такт уличным музыкантам.
Из дверей какого-то трактира появилась толпа молодёжи, один из парней заметил меня и, что-то крикнув, сорвал с куртки цветок розы и бросил мне. Инстинктивно я поймала его, тут же испуганно скрывшись за занавеской. Отец рассмеялся:
– Что, Лина, уже и кавалера себе нашла? Будь осторожней – Столица разбила немало сердец.
Я не ответила, подумав, что совсем не хочу больше слышать ни о каких там сердцах. Обычно про моё сердце говорили только обидные вещи. Хотя после посещения Замка Серых садов я решила, что иметь пустое и чистое сердце не так уж и плохо, по крайней мере, безопасно.
Неожиданно цветок ожил в моих руках, обернувшись яркой птичкой, которая взмахнула крылышками, сделала круг по карете и выпорхнула в окно.
Увидев наши с мамой растерянные лица, отец захохотал. Никогда я не видела его таким весёлым и молодым. Похоже, он действительно соскучился по Столице или воздух здесь и вправду был волшебным.
– Что растерялись? Держите ухо востро, тут столько магии, что ничему нельзя верить! А твой кавалер, Лина, теперь знает, как тебя зовут. Птица-шпион передаст ему всё, о чём мы тут говорили. Я и сам так делал, когда был молодым.
– Если знал, то мог бы и предупредить, – буркнула я.
– Зачем? Тогда бы шутка не удалась. Научись воспринимать всё легко, дочь, это понадобится тебе в жизни.
– А по мне так пусть она лучше остаётся такой, какая есть, – рассерженно посмотрела на отца мама. – Легкомысленное поведение позволительно юношам, девочку до добра оно не доведёт.
– Излишняя серьёзность тоже, – парировал отец.
Мне оставалось только порадоваться тому, что этот спор произошёл не в присутствии волшебной птички.
Вскоре наш караван разделился. Повозки с вещами под присмотром слуг отправились в наш семейный особняк, а карета повернула к Дворцу. На мой вопрос, почему, имея в Столице дом, мы ни разу здесь не бывали, отец только пожал плечами:
– А зачем? Нам было хорошо в нашем замке.
– Да, очень хорошо, – поддакнула мама. Было заметно, что Столица пугает её.
– Но я же вижу, ты любишь это место, отец, – не унималась я.
– У каждого из принцев есть свой особняк в Столице, но мало кто из нас бывает там. Только по делам. У меня не было дел здесь до этого дня, – пожал он плечами несколько раздражённо.
– Наверное, твой отец решил так из-за меня, – сказала мама, горько вздохнув. – Честно говоря, Королева не одобряла наш брак.
Я удивлённо посмотрела на маму. Разве можно было её не одобрять? Она же у меня просто красавица! Оказывается, я столького не знаю. Мне хотелось спросить, почему выбор отца не понравился бабушке, но я промолчала, заметив, какой грустной стала мама. Спрошу потом, когда вернёмся в Замок Тихой воды.
Когда впереди показались ворота Дворца, нашу карету остановили.
– Принц Олаф! – Заглянувшая к нам в карету женщина лучезарно улыбнулась. Я восторженно уставилась на её волосы. Они струились жидким пламенем, огонь казался настолько настоящим, что я испугалась, как бы обивка кареты не вспыхнула. – Вы помните ритуал?
– Я всё помню, Кадета, – кивнул мой отец и попросил нас выйти из кареты.
– Очень в этом сомневаюсь, – откликнулась красавица. Мне показалось, что в её словах скрыто гораздо больше, чем кажется на первый взгляд.
Помимо огненноволосой, нас ожидали ещё две женщины в серых балахонах. Они молча поклонились нам.
– Это маги, они позаботятся о нашем внешнем виде, – пояснил отец.
– Интересно, с каких это пор главный маг Королевы лично встречает гостей? – прошептала моя мама. Я почувствовала, что её настроение вконец испортилось.
Через мгновение мы были освобождены от дорожной пыли, одеты по последней моде, причёсаны и благоухали ванилью.
– Ты помнишь, что я люблю этот запах, Кадета? – удивился отец.
– Я не забываю друзей, даже если друзья забывают меня, – криво усмехнулась та, волосы её вспыхнули ярче.
– Поверь, я скучал. Правда.
– Хотелось бы верить. – Волшебница встряхнула волосами, и в ночное небо взметнулись искры. – Надеюсь, мы посидим как-нибудь вечерком вдвоём за бокалом лимонада и вспомним старые добрые времена и наши проказы?
– Если Королева оставит мне хотя бы минутку времени.
– Не уверена, – хмыкнула Кадета.
– Кто она? – не удержалась я от вопроса, когда мы отошли от магов.
– Она – старый добрый друг, такой, как твой Тим, – ответил отец и взял под руку мою мать.
Тим. Неужели когда-нибудь я также мимолётом встречу его у нашего замка, заехав навестить родителей. Взрослая, чужая, с мужем и дочкой. Мне сделалось не по себе. Нет, так не будет никогда. Просто отец не знает, что значит для меня Тим, иначе бы он так не говорил. Но другая, более ядовитая мысль ужалила меня – возможно, это я не знаю, что значит для него Кадета. Много ли мы знаем о своих родителях?
Чем ближе подходили мы к распахнутым воротам Дворца, тем меньше в моей голове оставалось посторонних мыслей. Я заметила, как мать испуганно смотрела на Дворец, – ей тоже было непривычно появляться при дворе. Их с отцом добровольное затворничество в Замке Тихой воды не часто прерывалось подобными вызовами. И они, как и я, с радостью отказались бы, но у них родилась дочь. Это не оставляло им выбора.
– Лина, – голос матери задрожал, – не бойся, моя девочка. Будь почтительной и вежливой, как подобает…
– Будущей королеве, – закончил за неё отец.
– Я не боюсь, – ответила я и облизнула вдруг ставшие сухими губы. По правде говоря, мне было очень страшно.
Переступив порог Дворца, я задохнулась от восхищения. Вокруг всё сияло. На стенах мелькали живые картины, на которых, сменяя друг друга, возникали прекрасные, а порою и просто фантастические пейзажи. Можно было услышать шум воды, завывание ветра, шёпот песков, но картинка менялась и звук таял вместе с нею. Стая огненных бабочек резвилась под потолком, с крылышек насекомых сыпалась золотая пыльца. Я подумала о Кадете: наверное, это её рук дело. Главный королевский маг, похоже, очень любит огонь. Я замерла пред этим чудом, но тут же опомнилась, разозлившись на себя за то, что пусть всего на минуту, но пожелала стать хозяйкой всей этой красоты. Значит, на эту минуту я предала Тима. Да, этот Дворец был прекрасен, но я бы не променяла на него ни одну травинку нашего луга, ни один листочек нашего леса и ни одну каплю нашего ручья. Не променяла бы даже Болота, если уж на то пошло. Потому что там всё было настоящим, здесь же меня окружала красивая подделка. Моё сердце сжала тоска по дому, по Тиму. Я испуганно подумала: а что, если Дворец Королевы станет для меня золотой ловушкой, из которой я уже никогда не вырвусь?