Космопроходцы - Головачев Василий Васильевич 5 стр.


В двенадцать часов по универсальному времени экипаж и пассажиры попрощались со свитой провожающих, в которую входили учёные, представители Международного Совета космических исследований, руководители Роскосмоса и родственники улетавших, и скрылись в гармошке переходного рукава, протянутого от купола космовокзала к громаде корабля, геометрически совершенные формы которого делали его квазиживым зверем космоса, приготовившимся к прыжку.

Заняли места согласно штатному расписанию.

– Стандартный режим, – объявил Бугров, вселившись в гнездо капитанского ложемента, способного в чрезвычайных ситуациях превратиться в модуль высшей защиты.

Это означало, что старт будет происходить без каких-либо форс-мажоров и тревожиться не стоит. Никто не ставил перед экипажем задачи добраться до цели любой ценой, по экстремальному императиву, хотя специалисты, разумеется, жаждали поскорее выяснить, правы ли они, назвав обнаруженный объект Сферой Дайсона.

– Все мировые астрофизики на ушах стоят, – с лёгкой улыбкой заметил по этому поводу при расставании Волгин. – Мало кто верил, что какая-то цивилизация решится на такую грандиозную стройку.

Он имел в виду, что земные учёные ещё сто пятьдесят лет назад предложили идею создания вокруг звёзды сферы, получившей впоследствии название Сфера Дайсона, для полной утилизации её энергии. Но всерьёз о реализации таких грандиозных сооружений никто не рассуждал.

– Это же не первая встреча с ксенотиками, – ответил Бугров с недоверием. – По крайней мере на десятке открытых планет у других звёзд обнаружены развалины древних цивилизаций. А на планетах фуора мы вообще обнаружили живых.

– С этими фуорянами ещё разбираться и разбираться, – пожал плечами генерал. – Они то есть, то их нет. Туда скоро пошлют экспедицию коммуникаторов. Но Сфера Дайсона не менее интересный объект, многие хотели бы пощупать её руками. Вам доверили первыми сделать это. Желаю удачи, капитан. Ждём вас с надеждой, что вы принесёте добрые вести и не встрянете в межзвёздный конфликт. А то и привезёте инопланетян для контакта.

– Будем стараться! – пообещал Бугров.

Через четверть часа «Дерзкий» взмыл в чёрное лунное небо, используя эгран – генератор антигравитации, а ещё через полчаса исчез во тьме пространства, направляясь в глубины созвездия Ориона.

4

Найти цель, практически не испускающую излучений, кроме потока почти неуловимых нейтрино, оказалось непростым делом.

До района расположения Сферы Дайсона «Дерзкий» добрался быстро, всего за три часа, из которых два часа пятьдесят девять минут ушло на подготовку прыжков в «трещины», после того как он отдалился от Луны на один миллион километров, и лишь десять секунд было потрачено на включении ВСП-хода и сами прыжки.

В созвездие Ориона по каталогам земных астрономов входило около трёхсот звёзд. Большинство из них были открыты сравнительно недавно – в течение последней полусотни лет, так как они представляли собой неяркие объекты – красные или коричневые карлики, либо звёзды, скрытые облаками пыли.

С Земли участок неба в направлении на омикрон два-два зет Ориона вообще не содержал источников света, а поскольку Сфера Дайсона тоже не должна была светиться в регистрируемых телескопами диапазонах электромагнитного излучения, за исключением инфракрасного и микроволнового, компьютеру «Дерзкого» по имени Эрг пришлось приложить немало усилий, прежде чем корабль смог сориентироваться и вторым ВСП-прыжком добраться до цели.

«Дерзкий» замер перед пугающе чёрным провалом, занимающем почти всё поле обзора. Диаметр провала, заслонившего звёзды глубин Ориона, был равен полутора астрономическим единицам, что составляло около двухсот двадцати пяти миллионов километров. Примерно таков был диаметр орбиты второй планеты Солнечной системы – Венеры, и вполне можно было ожидать, что внутри этой чёрной сферы, испускающей слабое инфракрасное излучение (что стало доступно аппаратуре корабля только с расстояния в пять миллионов километров), прячется планета, закрытая непроницаемым для света пузырём.

– Подходим ближе, – объявил Бугров. – Режим «Чужой».

Пассажиры зароптали. Императив под названием «Чужой» представлял собой инструкцию по поведению земных косморазведчиков при встрече с чужой агрессивной жизнью. В представлении же экспертов и учёных исследовательской группы Сфера Дайсона хотя и представляла собой искусственный объект, но не связывалась с агрессивными действиями её создателей. Однако объяснять своё решение капитан не стал, и ропот стих.

«Дерзкий» набрал скорость, используя эгран, и за час приблизился к невидимому «пузырю» на четыре миллиона километров, включив все свои системы обзора и анализа пространства.

Оболочка Сферы почти не отражала свет звёзд, поэтому приходилось полагаться только на показания датчиков, принимающих низкочастотное излучение, микроволны и гравитационные поля.

Компьютер нарисовал синтезированное из разных изображений общее, в приближении к нормальному, человеческому, зрительному восприятию, и космонавты увидели в глубине экрана бугристую синеватую стену, удивительно напоминающую поверхность океана во время сильного волнения. Только застывшую. Впечатление складывалось такое, будто Сфера была сформирована слоем кипящей воды, замёрзшей под ударом холода космического пространства и сохранившей свою волнистую форму.

– Лёд! – пробормотал Томас Нурманн, археолог экспедиции.

– Этого не может быть! – возразил Шустов.

– Почему не может?

– Лёд слишком хрупок для строительного материала Сферы. А мы видим сплошное поле.

– Там видны трещины… как будто…

– Для сохранения формы под воздействием неравномерного гравитационного поля звезды материал оболочки Сферы должен быть на порядок прочнее стали. Лёд давно растрескался бы и образовал облако астероидов и ледяных глыб. А мы видим непроницаемую твёрдую поверхность, не отличимую от поверхности планеты. Эрг, какова масса объекта?

– Приблизительно один миллион земных, – ответил компьютер.

– При объёме Сферы с радиусом в треть а. е. можно предположить, что звезда, которую она окружает, красный или оранжевый карлик. Даже если внутри вращается какая-нибудь планета.

– А если создатели Сферы использовали для её строительства все внутренние планеты?

– Вряд ли там уместилось бы много планет, не больше двух-трёх, в то время как на такую работу требуется по меньшей мере строительный материал сотни планет. Тем более что это наверняка не лёд. Эрг, высвети нам таблицу спектрального анализа.

Компьютер выдал на ложементы экипажа и кресла пассажиров все данные, какие имел.

– Да, это не лёд, – согласился Нурманн. – Но и не горные породы. И не металл. С ума можно сойти! Из чего она сделана?

– Похоже, это чистый углерод.

– Алмаз?!

– Виталий Семёнович, – вызвал капитана Шустов. – Надо садиться. Издали мы ничего не определим.

– Предлагаю сначала облететь этот шарик кругом, – сказал Бугров. – Найдём подходящее место для посадки и приземлимся.

Возражений не последовало.

«Дерзкий» приблизился к Сфере ещё на полмиллиона километров и направился вокруг «застывшего алмазного океана», постепенно снижаясь.

Стали видны «полыньи» – гигантские гладкие поля «льда», покрытые более тёмным материалом, нежели «волны» и «торосы», а также кратеры и ямы. Но все они были неглубокими, до полусотни метров, и не пробивали оболочку Сферы насквозь.

Компьютер после сотен измерений формы Сферы и дистанционного анализа её пород выдал свои выводы: Сфера действительно имела практически близкую к идеальной сферическую форму, а материалом её оболочки являлся обычный углерод, но в абсолютно необычном кристаллическом состоянии.

– Суперфуллерен! – назвал этот материал Нурманн. – Жаль, что не алмаз.

– Этого не может быть! – повторил своё заклинание Шустов.

– Но это факт, – посочувствовал ему Нурманн. – Наверное, Сфера сохранила форму именно из-за прочности этого суперуглерода.

Женщины экспедиции молчали. Они являлись специалистами в других областях науки и ждали своего часа, чтобы применить знания в деле.

– Ещё один круг, – объявил капитан Бугров. – Теперь в меридиональном направлении, если не возражаете.

Никаких ориентиров, конечно, Сфера не имела, её магнитное поле практически равнялось нулю, и определить, где север, где юг, было невозможно. Однако для удобства навигации Эрг взял противоположные районы Сферы в качестве полярных реперов, чтобы можно было ориентироваться относительно её поверхности, и она получила условные «экватор», «северный полюс» и «южный полюс».

«Дерзкий» перестал наматывать круги в широтной полосе и направился к «северному полюсу».

А через некоторое время система визуального контроля корабля получила с поверхности отражённый сигнал, и Эрг доложил:

– Фиксирую выход металла.

Оживились не только эксперты исследовательской группы.

– Капитан, разрешите разведрейд? – азартно предложил изнывающий от безделья Ломакин.

– Присоединяюсь! – одобрил его идею Филипп Каледин, входящий в команду исследователей в качестве оператора беспилотных систем и пилота шлюпа.

– Согласен с вами, – отозвался Шустов. – Виталий Семёнович, как вы смотрите на посадку?

– Оценим объект и решим, – сказал Бугров.

С высоты в двести километров, на которую опустился корабль после сообщения Эрга, стали отчетливо видны «выходы металла».

К удивлению космонавтов, это оказался космический корабль, судя по его форме, мало отличимой от ракетных систем землян начала двадцать первого века.

– Капитан! – разволновался Ломакин. – Похоже, мы здесь не первые?!

– Может быть, это корабль строителей Сферы? – нерешительно сказал Нурманн.

– Такой примитивной формы? Строители смогли вырастить Сферу из углерода и при этом пользовались допотопными реактивными ракетами?

– Форма не всегда отражает содержание.

– Эрг, пакет «К» в сигнале! – скомандовал Бугров.

Компьютер выполнил распоряжение капитана, послав вниз на всех доступных диапазонах связи программу контакта, разработанную учёными-ксенологами Земли. Программа была продублирована на четырёх языках: русском, китайском, английском и математическом.

Однако ответа не последовало. Торчащий из неглубокого кратера чужой космолёт остался нем и недвижим. Не сверкнул ни один лучик света, не шевельнулся ни один люк, если они там, конечно, были, в эфир не просочился ни один радиосигнал.

– Ещё раз.

Однако ни на второе послание, ни на третье чужак не ответил, оставаясь глыбой мёртвого металла, хотя с виду он повреждён не был.

– Садимся! – сказал капитан Бугров.

«Дерзкий» пошёл на посадку.

5

Корабль инопланетян оказался не только неповреждённым внешне, он и внутри создавал впечатление вполне работоспособного сооружения, готового к полёту. Войти в него не составило труда, так как его люки оказались открытыми. А вот куда делся экипаж космолёта, осталось загадкой.

Разведчики – Ломакин и Каледин – обнаружили в центре управления корабля только два трупа. Существа походили скорее на крупных лемуров, чем на людей, и, судя по их позам и наличию оружия в лапах, они просто-напросто убили друг друга. После чего никто в рубку управления так и не вошёл. Компьютер корабля по истечении длительного времени (Шустов определил этот временной отрезок в пятьсот лет) перешёл в спящий режим, не получая никаких сигналов и распоряжений от хозяев, после чего открыл люки и стал ждать.

В течение двух последующих суток на «ракете» побывали все пассажиры «Дерзкого» и свободные от вахты члены экипажа.

В «ракете» и вокруг неё были развёрнуты исследовательские комплексы, и учёные начали искать причину странного происшествия, после которого корабль так и не стартовал на свою родину.

Вскоре удалось оживить компьютер космолёта, подключив внешнее электропитание, по параметрам близкое к земному, и выяснить, что численность его экипажа достигала четырнадцати «лемуров», но все они на борту корабля почему-то отсутствовали. Ксенологи экспедиции проанализировали последние видеозаписи в памяти компьютера «ракеты», разработали модель взаимодействий членов экипажа между собой и сделали вывод, что «лемуры» обнаружили какой-то «артефакт» на поверхности Сферы, начали его исследовать, но поссорились и перебили друг друга.

– Что за артефакт они нашли? – спросил Бугров у Шустова, буквально поселившегося в «ракете».

– Не знаю, – ответил глава группы.

– Почему вы решили, что речь идёт об артефакте?

– Понимаете, Виталий Семёнович, язык этих братцев по разуму пока не поддаётся расшифровке, мы интерпретируем записанный их компьютером видеоряд. Артефакт – это наш перевод, так сказать.

– Где он находится?

– Точного района расположения компьютер почему-то не знает, но, по всей видимости, где-то недалеко от корабля, надо искать.

– Они пешком передвигались?

– В их транспортном трюме остался всего один аппарат, напоминает летающую тарелку. Наверно, они передвигались на таких «тарелках».

Поднимать корабль над поверхностью Сферы не хотелось, и Бугров вызвал Ломакина:

– Иван, обследуй этот район «моря» по развёртывающейся спирали. «Лемуры» где-то наткнулись на артефакт, а летали на «тарелках».

– Понял, капитан, – ответил оператор, чей шлюп в этот момент находился рядом с лемурской «ракетой». Ему тоже удалось побывать внутри инопланетного корабля, но его помощь исследователям была не нужна.

– Высылаю тебе в помощь два дрона, – добавил Бугров.

Шлюп взлетел.

«Дерзкий» выстрелил очередью беспилотников, имеющих видеокамеры и датчики.

На стекло шлема Ломакина легла призрачная картинка изломов «углеродного льда», передаваемая дронами. Хотя пока что их информация была лишней, он и сам всё прекрасно видел.

Искать артефакт долго не пришлось.

Сначала беспилотники зафиксировали нечто необычной формы – чисто губа кита! – или «ледяная арка» в километре от «ракеты лемуров», затем компьютер шлюпа поймал отражённый от арки сигнал локатора, и стало понятно, что «арка» накрывает некую щель или пещеру, уходящую в глубь «ледяного» слоя Сферы, в которой находится что-то металлическое.

– Нашёл!

– Не спеши, – осадил молодого человека Бугров. – Продолжаем работать по протоколу «Чужой», не забывай.

– Как можно, капитан? Хотя ничего опасного не наблюдаю, всё тихо-мирно.

– Тем не менее «лемуры» погибли.

– Они перестреляли друг друга.

– Могу подстраховать, – раздался в наушниках рации голос Каледина.

– Благодарствую, Фил, я справлюсь, – ответил Ломакин.

– Отправляйтесь следом, Филипп, – сказал Бугров. – Пойдёте парой. Надеюсь, вам не надо напоминать…

– О протоколе? – весело подхватил жизнерадостный Каледин. – Нет, капитан, я помню.

– Подключайте к системам контроля дроны.

– Ок.

– Иван, жди коллегу.

Ломакин хотел было процитировать капитану классика: кто не рискует, тот не пьёт шампанского, – но не отважился.

– Слушаюсь, капитан.

Через минуту киберпилот шлюпа подвесил аппарат над синеватой в лучах прожектора, мутно-прозрачной «ледяной» «губой кита-кашалота».

По сути это был карниз над щелью «пасти кашалота», образованный почти горизонтальной пластиной «льда».

Ломакин направил внутрь тёмной «пасти» луч прожектора.

Рядом завис катер Каледина:

– Что нашёл?

– Внутри что-то блестит.

– Надо выйти и посмотреть.

– Сначала запустим дрон, дружище.

– Соблюдаем СРАМ? – засмеялся Каледин. – Срам, да и только.

Ломакин вспыхнул, но сдержался.

– Срам будет, если мы ошибёмся.

Беспилотник, напоминающий небольшого размера речного ската, скользнул под «губу кашалота».

Над консолью управления шлюпом вырос призрачный лист экрана, развернулся объёмным окном. Прожекторов дрон не имел, но его видеокамеры обладали высокой чувствительностью, и света бортового осветителя хватало, чтобы в подробностях рассмотреть открывшееся пространство пещеры, напоминающей глотку гигантского кита.

Назад Дальше