========== Часть 1 ==========
— Баки?
— Мистер Барнс просил передать: он у мистера Старка.
— Спасибо, Джарвис.
Стив сдержанно кивнул в подмигнувшую камеру и направился к лестнице. Кто-то угнал лифт прямо из-под носа, а срочность вопроса не позволяла ждать. Да и исследовательская часть лаборатории Тони находилась всего лишь двадцатью этажами ниже. А если бы и выше — дело нескольких минут. Будет время еще раз обдумать поручение ЩИТа.
***
Час назад Фьюри вызвал Стива к себе. Учитывая, что совещание по текущим вопросам закончилось немногим раньше, Кэп сразу понял, что вопрос срочный и крайне серьезный. В чем убедился, только взглянув на донесение одного из двойных агентов. К окончанию чтения Стив понимал, что ему придется смириться с непростым уже принятым решением.
***
Войдя в раздвинувшиеся перед ним после сканирования сетчатки глаза двери лаборатории Старк Индастриз, Стив услышал смеющиеся голоса. Баки травил очередной советский анекдот, Тони жужжал алмазным скальпелем своей установки.
Замерев у приоткрытой двери, Стив невольно улыбнулся.
Жуткая авария семь лет назад грозила оставить его друга инвалидом без руки, если бы свежеразмороженный Капитан Америка как раз не пересекся на одном из брифингов с крайне эксцентричным миллиардером. Помешанный на исследованиях, новациях и изобретениях, Тони вцепился в Баки мертвой хваткой. А тот по сути ничего не терял. Так эти двое нашли друг друга. Старк сделал для Баки новую руку, которая по подвижности и возможностям ничем не уступала живой, а в чем-то даже превосходила. Баки же в свою очередь стал добровольным испытателем изобретения, которое могло буквально перевернуть мир.
Правда, Стиву казалось, что не только в лаборатории эти двое проводят все время, но об этом он старался не думать. Баки был счастлив, улыбался, уверенно обыгрывал его в настольный теннис — и это было главное. Да и Старк стал пить и язвить значительно реже.
Комм дважды прожужжал сообщением, напоминая, что Стив должен был дать Фьюри ответ полчаса назад. Нарочито громко кашлянув, Кэп вошел в кабинет.
— Актер из тебя, Стиви, так себе, — улыбнулся Бак, полулежа на подобии стоматологического кресла и разминая пальцы бионической руки.
— Я проверял гибкость и изучал, как ведет себя новая гипротеиновая прокладка, — Тони поднялся с небольшого крутящегося стульчика. — Можешь одеваться, все отлично, — повернулся он к Баки; скользнувшая по губам улыбка не укрылась от Стива.
— Что-то случилось? — на ходу застегивая рубашку, Баки вышел следом за Кэпом.
— Фьюри ждет тебя у себя, — не оборачиваясь, Стив спешил к ожидающему их на взлетной площадке джету.
— Срочная миссия? — понял Барнс.
Стив лишь кивнул, не найдя в себе сил сказать, что ЩИТ принял решение заслать Баки в самое сердце ГИДРЫ — мощной террористической организации, подступиться к которой пытался еще со времен Второй Мировой. До сих пор склизкая гадина умудрялась ускользать из-под самого носа даже при тщательнейшем планировании операции. И вот — даже сам Стив вынужден был это признать — появился реальный шанс попасть в святая святых — застенки секретной лаборатории — и близко (ближе некуда) увидеть то, о чем все только слышали и считали призраком.
***
— Новое совершенное оружие ГИДРЫ, — Фьюри бросил на стол перед Баки отчет агента, который не так давно читал Стив. — Гибрид человека с зомби, запрограммированная на убийства машина в человеческом теле. Наш агент видел его, но светиться снова ему слишком опасно. Можем спугнуть. Поэтому решили заслать человека, который, имея некоторые физиологические особенности, имеет и реальные шансы выяснить детали и в идеале… — директор ЩИТа замер на сосредоточенном лице Баки.
— Спиздить, — закончил тот.
— Лишить опасного влияния, изучить и перевести на государственную службу, — перевел на культурный Фьюри. — У Вас будет час изучить дело. Ваша легенда там же, в Досье. Уже этим вечером ГИДРА собирается опробовать свое творение на случайной жертве. Наш агент внес в установленную программу небольшую корректировку, которая на некоторое время дезориентирует оружие. Вы должны будете исправить «поломку» так, чтобы ГИДРА пожелала взять Вас в качестве хэндлера. Повторяю, сержант Барнс, у Вас будет единственный шанс. У нас всех это единственный шанс.
Баки по-военному коротко кивнул и взял папку со стола. Устроившись в комнате совещаний, открыл на первой странице. Пальцы невольно провели по фотографии. И тут же сжались в кулак.
Как можно было превратить в бездушное оружие, запрограммированного на убийства зомби, такое… красивое лицо…
С фотографии на Баки смотрели горчично-медовые глаза, четко очерченные скулы так и притягивали провести по ним рукой, а тонких губ хотелось коснуться своими и не отпускать…
========== Часть 2 ==========
— Идите нахуй, сэр!
Неприкрытая злость в голосе. Уверенный разворот в сторону двери.
— Узнаешь?
Он спокойно включает на ноутбуке запись. На надрывном женском крике дерзкий мальчишка замирает, на хриплом мужском резко оборачивается, прожигая его взглядом. Он медленно поворачивает к нему экран, холодно улыбаясь, наблюдает. Женский крик затихает, мужчина отчаянно хрипит, звуки борьбы, хруст сворачиваемой шеи. Два контрольных. Мальчишка стекленеет взглядом, стоит, остолбенев.
— Так что ты сказал?
На видео слышится новый звук. Детский девчоночий всхлип, и парень тяжело сглатывает. Молчит. Руки сжимаются в кулаки, лицо замирает неподвижной маской.
— Ко мне.
Стоит, не двигается, только зубами еле слышно скрипит. Но недостаточно, чтобы заглушить уже откровенный плач с экрана.
— Я сказал, ко мне. И это был последний раз, когда я повторил.
И он идет. Вколачивая каждый шаг. Как гвоздь в крышку гроба. Своего. Останавливается рядом с креслом. Видео все так же плачет, постепенно затихая. Ненависть в глазах, наоборот, разгорается. Но ему плевать. Он поднимается и замирает напротив. Молодое, красивое лицо. Немного резкие, но по-дьявольски притягательные черты лица. Горчично-медовые глаза, тонкая линия упрямых губ.
Он протягивает руку и касается их пальцем. Парень вздрагивает, но продолжающиеся, пусть и тихие, всхлипывания из видео вынуждают его оставаться на месте. А он все сильнее сжимает его подбородок, поднимая голову и заставляя смотреть в глаза.
— Пока ты будешь хорошо себя вести, с твоей сестрой все будет нормально. Как сироту ее отдадут в хорошую семью. Нашу, — он делает акцент, продолжая улыбаться и откровенно наслаждаться кипящей внутри красивого молодого тела яростью, — семью. ГИДРА позаботится о ней. Она будет расти в полном обеспечении и считать, что родители ее погибли от рук бандитов, а старший брат пошел в серьезную военную организацию, чтобы найти и наказать их, а также других нехороших людей. У нее будет обычная жизнь, какой живут миллионы американцев. Но все может закончиться в любой миг, если ты…
Ярость заполняет глаза напротив, делая их цвета гречишного меда, его любимого, каким он его ел только в СССР. Любимый мед, любимый мальчик…
Он положил на него глаз, привычно просматривая досье выпускников военных академий. Сразу вырвал из потока однотипных чемоданообразных лиц его. С искоркой, с изюминкой. Дерзкий дьяволенок. Его дьяволенок.
Нашел. Официально, как положено, пригласил на собеседование. В контракте была чистая правда. С первой до последней буквы. Парень оскалился. И ожидаемо послал. Но он это предвидел и ко второй встрече уже подготовился. Правда, в этот раз пришлось настоять, добровольно мальчишка ехать категорически отказывался. Надо, кстати, научить этих дебилов из охраны бережнее обращаться с его, Александра Пирса, вещами. Вон какие синяки на запястьях наливаются. А оставлять следы на этом теле отныне может только он.
— Так о чем я тебя спросил, напомни? Кажется, что-то насчет дальнейшего сотрудничества…
— Да, сэр.
Он еще сильнее вжимает его в край стола, коленом раздвигая ноги, пальцы настойчиво обводят контур губ:
— Если укусишь или сделаешь хоть что-то подобное, она…
Он резко разворачивает к ним экран, на котором шестилетнюю Карин Рамлоу усаживают в машину, а скромный домик в тихом пригороде Нью-Йорка почти сразу вспыхивает, словно пересушенная солома.
Он по-хозяйски глушит полустон-полурык поцелуем, грохот рушащейся крыши почти не слышен за треском джинс на упругой молодой заднице.
Двадцатитрехлетний Брок Рамлоу скребет ногтями по дорогому красному дереву его стола, но принимает все: и болезненные покусывания сосков на груди до сине-багрового состояния, и нетерпение, ограничивающееся найденным в ящике почти пустым тюбиком какого-то крема, сдерживает рвущиеся из глаз слезы боли и ненависти и не сводит мертвого взгляда с замершего на экране кадра заплаканного детского личика — пока он вколачивается в него, а, кончив, еще долго лежит, оставляя на руках новые синяки. И, прежде чем отпустить — на сегодня — впивается вампирским поцелуем в его шею, зная — следы укусов останутся на ней навсегда.
Его метка. Знак хозяина.
***
— Господин директор.
В приоткрытую дверь заглядывает Фриц Каперберг — один из немногих, кто может входить в этот кабинет без предварительного согласования, ограничившись стуком. Наверняка Фриц стучал и сейчас. Это он что-то задумался, снова окунувшись в воспоминания.
— Что тебе?
— Ликерсон мертв.
— Какого?.. — он резко вскакивает с кресла.
— Мы не успели ничего сделать. Он был спокоен и вдруг… Какая-то секунда. Он просто свернул ему шею. Без эмоций, без провокаций, даже не отреагировал, когда его скрутили и заковали в вербаниум.
На мгновение Пирс сбит с толку. Налаженная система, откалиброванное оружие, послушное, время от времени профилактически накачиваемое таким коктейлем, что Менделеев бы сжег свою таблицу по примеру земляка Гоголя. Да, коротило иногда, приходилось напоминать — кто он и кому принадлежит — но такой глобальный сбой.
Впервые. За прошедшие двадцать пять лет.
========== Часть 3 ==========
— Баки, прошу, будь осторожен.
— Стиви, тридцать лет КГБ что-то да значат.
Улыбаясь, Баки вернулся к сидящему на диване Роджерсу и поставил на низенький столик две чашки кофе.
Небольшая кухня ЩИТа обычно напоминала оживленный перекресток, где постоянно сновали туда-сюда потоки страждущих охладиться прохладным лимонадом или взбодриться ароматным колумбийским кофе. Но сейчас здесь было непривычно пусто. Кто разъехался на миссии, кто разошелся по домам. Оставшиеся шлифовали последние детали грядущей операции, Баки и Стиву дали время побыть вдвоем. Время десять…
— Такое точно не проходит бесследно, — кивнул Стив, обжигаясь кофе и даже не замечая этого.
Все его мысли сейчас с другом, который через несколько часов войдет в пасть хищника. Стив понимает, почему ЩИТ выбрал Баки. С его биографией написанная для него легенда почти не отличалась от правды.
***
Жуткий день далекого сорок пятого разлучил друзей на долгие семьдесят лет. Сам считавшийся погибшим и случайно найденный Мстителями, Стив вернулся в новый мир. И ненавидел посыпавшиеся на него знаки внимания до того момента, как на одном из закрытых приемов в Белом Доме не встретил независимого консультанта Пентагона по сотрудничеству с Россией и странами почившего социализма.
Потом они год не могли наговориться. Несколько месяцев просто сидели и смотрели друг на друга, касались, проверяя — не сон ли, не сошли ли с ума. Потом уже Баки рассказал, как пришел в себя в каком-то бункере. Не помня ничего: ни своего имени, ни что с ним произошло. Окружавшие его люди говорили на непонятном языке, и даже их английский Баки понимал с трудом из-за слишком сильного акцента. Постепенно он узнал, что находится в СССР на засекреченной базе военного института в Зауралье, что обнаружила его в начале семидесятых во льдах в состоянии анабиоза советская научная экспедиция. Его привезли в Союз, исследовали и изучали как ископаемое, после чего определили в секретное подразделение КГБ. Первое время он переживал, пытался что-то вспомнить, но быстро заметил, что как только его память что-то находила в зыбком прошлом, его тут же помещали в комнату с решетками на окнах и несколько дней непрерывно накачивали лекарствами. И проредившаяся было оболочка памяти уплотнялась еще сильнее.
В конце концов он просто затаился, веря, что терпение и время вернут все на круги своя. После развала Союза его на волне потепления передали ЦРУ, где пришлось снова пережить череду исследований. Понятное дело, правительство преследовало свои интересы, но и Баки перепало. Он вспомнил. Себя до войны, семью, друзей. Но понимал, что если кто-то и жив, то уже в преклонных летах, и все, что ему останется — проводить их в последний путь. Сам же Баки еще в СССР в какой-то момент заметил, что перестал стареть. Закачиваемые в него препараты дали неожиданный эффект.
Осознавая обреченность своих поисков, он, тем не менее, искал. Нашел могилы родителей, первую любовь в одном из «Пожилых домов», парочку еще живых друзей, встретивших его откровенным недоверием. Настаивать на общении Баки не стал и был готов и дальше одиноко существовать на вынужденной госслужбе, если бы…
Они бы все равно встретились. Размороженный герой Америки стал слишком частым гостем телевизионных экранов, чтобы пройти мимо внимания Баки, но тот был рад, что узнал обо всем буквально из первых уст.
Больше они не расставались. Стив использовал свое положение и отбил Баки у ЦРУ. Как раз подвернулись Старк, Мстители и ЩИТ — и завертелось.
***
— Я все перепроверил по личным каналам, — Стив покосился на лежащую тут же на столе папку, ту самую. — Слеплено идеально.
— Понятно, что они будут через дюжину луп перепроверять, — усмехнулся так и не притронувшийся к кофе Баки, — но должно сработать. Я должен туда попасть.
— Главное, не лезь на рожон, прошу тебя, — Стив понимал, что друг не хуже, а то и лучше него подкован во всех этих шпионских играх, но не волноваться не мог. — Ни одна тайна, ни одно оружие не стоят твоей жизни.
Баки сдержанно улыбнулся. Он не мог объяснить Стиву, как ему важно добраться до поставленной цели и выполнить задание. Но не ради ЩИТа. Он будто слышал наяву зовущий его голос, видел безмолвную мольбу в горчично-медовых глазах, грезящихся ему по ночам. Открываться другу, как те с первого взгляда зацепили его, Баки пока не собирался. Не стоит, чтобы Стив переживал за него больше, чем уже.
— Человек стоит, Стиви, — Баки все же глотнул уже холодный напиток.
— Человек? — Стив, конечно, понял друга. — Он — живое оружие, Бак. Холодное, безжалостное. Ты читал отчет, он…
— Я все читал, Стив, — перебил Баки, накрывая своей ладонью руку старого друга, — но с таким взглядом добровольно в дерьмо не лезут. Его заставили.
— Заставили? Ты видел его?
— Шантаж — самое гениальное изобретение на пути к обладанию, Стиви. Поверь, я знаю это как никто другой. Поэтому первое, что надо будет сделать — узнать его настоящее имя и собрать всю информацию, какую только можно.
— Можешь на меня рассчитывать, — Стиву не нравился энтузиазм Баки, но оставлять его одного копаться в этой плохо пахнущей истории он не мог.
— Первое время я, возможно, не смогу выйти на связь. Не волнуйся и не психуй. Просто верь в меня.
— Баки, прошу, будь осторожен, — повторился Стив.
***
Мимолетная растерянность осталась далеко позади за спиной уверенно и спокойно идущего по пустынным коридорам Пирса. Смерть Ликерсона лишь озадачила необходимостью искать нового хэндлера для Солдата. Но этим он займется завтра. А сейчас надо напомнить сбоившей игрушке ее место. Времени до запланированного на вечер дела не так много, но Александр Пирс всегда умел четко и быстро решать задачи.
Лабиринт коридоров привел его к бронированной двери. Меняющийся два раза в сутки, каждый раз в разное время, тройной код, посылаемый лишь ему на вживленный под кожу руки чип, полумрак, гул мощной вентиляции. Шаги дорогих ботинок эхом отталкивались от каменных стен. Еще две двери, расходящиеся лишь после касания только его ладони. Кроме него, только один человек находился здесь последние десять лет.