Мы откинулись на спинки наших стульев, наевшись, когда Киган задала мне вопрос.
— Лорен из Отделения интенсивной терапии новорожденных сказала, что ты посещаешь младенца, которому помогла появиться на свет. Как он?
Вопрос казался невинным, но он заставил меня задуматься над ответом. Не то чтобы я пыталась проскользнуть и остаться незамеченной, но очевидно, что я ходила туда достаточно часто, чтобы вызвать некоторые разговоры.
Я почувствовала на себе взгляд Тёрнера, но проигнорировала его.
— У него всё хорошо. Они только понизили уровень кислорода, и он не сопротивляется, так что всё хорошо.
— О каком младенце мы говорим? — присоединилась к разговору Донна.
Ухх, так держать Киган. Об этом я не хотела разговаривать. Особенно со всеми этими людьми, не говоря уже о Тёрнере. Я знала, что как только мы окажемся одни, он станет задавать вопросы. Он читал меня как открытую книгу.
Я оглядела сидящих за столом, все взгляды были прикованы ко мне.
— Несколько недель назад моя пациентка родила недоношенного ребёнка. И я иногда навещаю его.
Глаза Донны смягчились.
— О боже, как это мило с твоей стороны.
— На самом деле всё не так просто. Роженица была наркоманкой. В итоге она отказалась от него в тот же день, когда родила. Серьезно, это было ужасно. Я говорю вам, если бы я была дежурной медсестрой в тот день, я бы вправила ей мозги. — Киган начала злиться. Я так сильно хотела дать ей подзатыльник за то, что она начала этот разговор.
— Когда это произошло? — спросит Тёрнер.
Я не смотрела ему в глаза. Я не хотела. Он бы точно увидел, как разговор о ребенке затрагивает меня.
— На следующий день после свадьбы.
— Я не знаю, как мать может оставить своего ребенка, — у Донны в глазах стояли слезы. Боже, нужно срочно поменять тему. — Это мальчик?
Я кивнула.
— Ты знаешь, что с ним будет, когда он достаточно окрепнет, чтобы его выписали из больницы?
Это был тот вопрос, который мучал меня всё больше и больше, поскольку младенец шёл на поправку. Если честно, то я не знала, что с ним будет, но могла только предположить, что он окажется на попечении государства.
— Я не уверена. Но есть большое количество приемных родителей, которые будут счастливы усыновить новорожденного младенца. Просто не знаю, какие последствия будут от того, что вытворяла его мать. Так что, это может иметь свои сложности.
Тёрнер слегка прикоснулся к моей спине. Он утешал меня, когда даже я сама не понимала, что мне это нужно.
— Да, превосходный ужин, чудесна беседа, — вставила свои пять копеек Мейси, явно не желая больше разговаривать на эту тему. Слава Богу, я бы могла обнять её. — Донна, я начну убираться, если можно?
Всё внимание от меня переключилось на неё.
— Конечно, дорогая. Я помогу.
Мейси покачала головой.
— Нет, всё в порядке, я не возражаю. Вы приготовили невероятный ужин и заслуживаете того, чтобы расслабиться и насладиться общением со своими мальчиками. — Она встала и схватила ближайшие к ней тарелки. Когда она вышла, Доджер встал и последовал за ней. Я понимала, что не единственная, кто хотел бы знать, что между ними происходит.
— Итак, сначала десерт или мы направимся на поле? — спросил Ригли, вытянув руки над головой.
— Я голосую за поле, — сказал Пол.
— Я поддерживаю, — ответил Камден. — Что ты хочешь делать, детка?
Киган вложила свою руку в его.
— Меня всё устраивает в любом случае.
Пол потер свои руки друг об друга.
— Похоже, время игры.
Мы все встали из-за стола и направились к гаражу.
Парни всё упаковали, а Киган вернулась в дом, чтобы забрать Мейси и Доджера. Тёрнер повёл меня к одному из гольф-каров и сел рядом со мной.
— Ты будешь играть в моей команде?
Я приподняла бровь.
— Я не знаю. А ты хорош?
— Ты видела, как я играю, Аннабелль.
— Я не уделяла этому пристального внимания.
Он потер кулаком грудь.
— Упс! Было задето моё эго.
Я игриво пихнула его.
— Нет, это не так, перестань.
— А я-то думал, что ты пялилась на меня всё время.
Я наклонилась ближе к нему. Он следил за мной как ястреб.
— Я раскрою тебе один маленький секрет, — произнесла я ещё тише, — я наблюдала за тобой за ужином, — я подмигнула ему и уставилась вперед, надеясь, что мы скоро поедем.
Киган вышла наружу, выглядя расстроенной и готовой что-нибудь пнуть.
— Мейси вне игры. Она сказала, что плохо себя чувствует и поедет домой.
Донна начала вылезать из гольф-кара.
— Кто-нибудь отвезёт её домой?
— Доджер сказал, что отвезет, но вы же её знаете. Она борется изо всех сил, отказываясь быть рядом с ним.
Говоря о Доджере. Он вышел из дома, хлопнув дверью. Он проигнорировал то, что все смотрят на него, схватил сумку с битами и вышел из гаража без слов.
— Ну, хорошо, — сказал Тёрнер. — Похоже, проблемы в раю.
— Прекрати, — отругала его я.
— Я уверен, если Мейси что-то понадобится, она даст об этом знать, — переключил внимание семьи Пол. — Давайте выдвигаться.
Больше ничего не нужно было говорить. Глава семьи сказал, и всё с концом. Мы все расселись по своим карам и поехали вниз по дороге к пустому бейсбольному полю, принадлежащему семье, и хорошо знакомому им. Я была здесь только один раз, но и этого было достаточно. Я чувствовала себя комфортно, как будто регулярно проводила с ними время. Я не могла понять, почему эта семья была настолько гостеприимной и теплой. Они относились к гостю так, что ты чувствовал себя непринужденно. Я сомневаюсь в том, что они когда-нибудь встречали незнакомца, и тот почувствовал себя неуместно рядом с ними. Должно быть, это их дар.
Пока всё выгружались, Доджер стоял перед забором, бросая бейсбольный мяч так сильно, как только мог. Он отскакивал назад, и тот мог поймать его голыми руками. Очевидно, ему необходимо было выпустить пар. Он даже не повернулся, чтобы посмотреть на нас, когда мы подъехали.
— Команды, — произнес Ригли, потирая руки. — Я, мама, Камден и Аннабелль.
— Что? Ни за что, она в моей команде, придурок, — парировал Тёрнер.
— Папа, Тёрнер, Киган и Доджер. — Он кивнул, гордясь собой и игнорируя своего брата.
— Нет, надо разбить команды по-другому. Мы возьмём Аннабелль, вы можете забирать Доджера.
— Не сходи сума, большой брат. Ты же знаешь, я дал тебе лучшую команду.
— Эй, — вмешался Камден. — Нужно ли напомнить, кто был отобран в первый колледж страны?
— Чувак, ты говоришь это каждый раз, когда мы приходим сюда. Мы знаем…это устаревшие новости, — проворчал Ригли.
У меня сложилось впечатление, что это было для него больным местом. Интересно, было ли это дружеским братским соревнованием.
— Всё в порядке с распределением команд? — спросил Пол, останавливаясь между братьями.
Оба парня кивнули.
Было решено, что я остаюсь с Тёрнером, из-за чего я была слегка разочарована. Я хотела проверить свои способности и надрать ему задницу, но не могла это сделать, когда мы оба пытались «завершить бег». Мы играли в игру, выполняя по пять подач. Было много смеха и стеба. В этот раз большую часть времени мне удавалось оставаться на своих двух ногах. Не могу сказать того же о Поле. Он почувствовал необходимость проскользить к третьей базе, словно он молоденький парень, и подарил бедной Донне сердечный приступ. Она вопила на него, пока проверяла его разорванные штаны, говоря, что ему больше не двадцать лет, и он не может играть грязно или в противном случае кто-то получит травму. Ну вы понимаете — обычное дело для мамы.
Донна закончила тем, что после небольшого инцидента с Полом, просидела остаток игры. Это измотало её. Когда я стояла в сторонке, ожидая своей очереди, она подошла ко мне.
— Я так расстроена из-за младенца.
Я взглянула на неё. О боже, неужели мы снова будем говорить об этом?
— Конечно.
— Ты в порядке?
Я наклонила свою голову в сторону.
— Да. А что?
Она подарила мне нежную улыбку.
— Потому что, милая, я умею читать людей. Нет, не так как та психическая чушь, которую можно увидеть по телевизору. Но я могу ощутить, когда кто-то сдерживается и не позволяет себе чувствовать. Как Мейси и Доджер. Я знаю этих двоих, и я знаю, как сильно она его любит. Хотя у неё есть свои причины противиться, но в конечном итоге они будут вместе. А когда мы сидели за ужином, я видела, как ты сцепила руки и твои глаза становились пустыми. — Она сделала паузу, позволяя мне осознать то, что она сказала. — Этот младенец что-то значит для тебя.
Я сглотнула.
— Конечно, я же забочусь о нем. Он — невинный ребенок.
Я не одурачила её.
— Это намного больше. Я не уверена в том, какая у вас с ним связь, но скажу тебе: продолжай ходить к нему. Посещай его, держи его, корми, позволь ему почувствовать себя любимым. Любовь исцеляет. Мы не знаем, что Господь приготовил для этого маленького создания, но ты — добрый и милый человек, который приходит к нему и заботится о нём. Это говорит мне кое-что о твоём сердце и о том, какая ты женщина. Я не сомневаюсь, что твоя мама смотрит на тебя с небес и гордится тобой.
Хорошо, а теперь слёзы. Кто, черт возьми, такая эта Донна Брукс и откуда она взялась? Это было не то, что мне хотелось услышать прямо сейчас. Я не была религиозной, и не имела ни малейшего понятия, были ли мои родители на небесах, видели ли они или наблюдали за тем, что я делала в жизни. Я не думала, что они где-нибудь есть. Когда они умерли, то умерли. Я не знала, есть ли Бог, поэтому не могла поверить в выражение: «У Бога есть план на каждого». Забрать семью у молодой девочки — это не план. Это было ужасно и больно. Жестоко. Это разорвало и искромсало мою душу. Мои родители были в земле в сорока минутах от этого бейсбольного поля и это то, во что я действительно верила.
Я не хотела грубить женщине, которая была так любезна со мной, поэтому натянула улыбку.
— Спасибо.
Она погладила моё плечо.
— Пожалуйста. Теперь, если мой самый младший мальчик смог бы найти хорошую девочку, как и вы трое, я бы была самой счастливой мамой.
Я была в замешательстве.
— Что?
Она махнула рукой в воздухе.
— Ригли — та ещё заноза в заднице. Я его очень люблю, но этот парень настолько не приспособлен к жизни, что я сомневаюсь, что он когда-нибудь угомонится. Я знала, что мои остальные, кроме него… ладно, я слечу с катушек в тот день, когда он приведет девушку домой и скажет, что она набрала больше очков. — Она захохотала так, как будто только что рассказала лучшую шутку.
Я все ещё была под впечатлением от прошлой беседы, когда она вылила на меня следующий ушат воды. Она говорила так, как будто Тёрнер остепенился. Нет. Тем более не со мной. Я только начала расслабляться с ним и впускать его. Могли бы мы хотя бы впервые поцеловаться, прежде чем начнем разговаривать о вечности и о том, чтобы остепениться?
— О, твоя очередь, милая! — Донна вернула моё внимание обратно к игре.
Ага. Кто, черт подери, сможет отбить мяч, после такой информации?
Я хорошо справлялась оставшуюся часть игры, но знала, что Донна наблюдала за мной. Я осознала, что она пристально наблюдала за каждым из нас. Это было именно тем, откуда она всё знала. Она была наблюдательна к мелочам.
Время игры закончилось, после того, как сыграли ещё две подачи, и настало время всё упаковывать. На улице уже стемнело, но пара фонарей довольно хорошо освещала поле. Комары все больше нас кусали, и Киган сказала, что им надо поехать домой и проверить собаку. Я была готова отправиться домой к моему коту и бокалу вина. Я валилась с ног.
— Эй, ты, — обратился ко мне Тёрнер.
— Хмммм?
— Пойдем со мной. — Он взял меня за руку и прижал к себе.
Семья освободила поле и поехала обратно к дому.
— Хорошо провела время? — спросил он.
Помимо обсуждения нескольких тем, вместо которых я бы предпочла снова удалить свои зубы мудрости, я бы сказала, что очень хорошо.
— Да. Твоя мама — замечательный повар.
— Да. Она хранит рецепты лучшего ежевичного пирога и креветок по-креольски из трех стран.
Я рассмеялась.
— О боже, не говори мне про еду. После того, как мы отыграли, я готова к ещё одному плотному ужину.
Он ткнул меня в бок.
— Не такой уж плохой вариант.
Я остановилась.
— Ну, нет, сэр. Я ем всё, что попадается под руку из-за моего сумасшедшего расписания в больнице. Сегодня вечером впервые за месяц я ела домашнюю пищу. Разогреть — единственное, на что у меня есть время. И уж точно я не хожу в зал.
Он потянул меня за руку, притягивая к себе. Твердость его груди заставила меня тяжело дышать. Моя вторая рука по собственному желанию поднялась и расположилась как раз над его сердцем. Оно билось спокойно. Очевидно, я не воздействовала не него так же, как он меня. Если бы кто-нибудь сейчас измерил моё кровеносное давление — оно бы зашкаливало, и меня бы отправили прямиком в больницу.
— Ты разыгрываешь меня? — искренне спросил он.
— Разыгрываю?
— Твой вес.
Я хотела перевести всё в шутку.
— Нет. Я имею в виду, что по большей части шучу, но было бы не плохо время от времени ходить в спортзал, чтобы бы избавиться от калорий шоколадного торта… или пирога, что я ела.
Он хотел улыбнуться этому, я знаю, что хотел, но оставался серьезным.
— Ты красива во всех отношениях, Аннабелль. Конечно, сначала ты привлекла меня своей внешностью, однако, я узнал тебя и то, настолько большое твоё сердце Тренировки в спортзале или нет, прибавка в весе или нет, ты для меня всё тот же человек.
Я быстро заморгала.
— Ты даже не знаешь меня по-настоящему.
Он наклонил голову вперед так, что его яркие голубые глаза были прямо напротив моих.
— О, да, я знаю. Ты, может быть, не разделяешь со мной некоторые аспекты своей жизни, но ты это сделаешь. Придёт время, и сделаешь. И несмотря ни на что, это всё не изменит того, насколько прекрасны и красивы те твои стороны, которые ты мне уже показала.
Я застыла на месте, наслаждаясь моментом, в который он меня затянул. Моментом, где существовали только Тёрнер и я, где я даже не могла чувствовать, касались ли мои ноги земли. Я парила, и всё, о чём могла думать, как я хочу, чтобы он поцеловал меня.
— Это достаточно серьезные слова, доктор Брукс, — пропищала я.
Он кивнул.
— Да, это так.
Я не имела ни малейшего представления, как близко мы были к дому или как далеко ушли, поют ли всё ещё сверчки или они ожидают того же, что и я. Но это случалось. Тёрнер выпустил мою руку и руками обхватил моё лицо. Один из его больших пальцев поглаживал мою щеку настолько нежно, что я едва чувствовала его дыхание на моей коже. Не-а, сейчас определенно не существовало силы притяжения на планете Земля. Как только он наклонился ко мне навстречу, я сделала единственную вещь, которую могла. Я закрыла глаза и сдалась ему на милость, позволив ему играть ведущую роль.
Поначалу его губы слегка прикасались к моим. Как будто ты ступаешь в водоем и пробуешь, будет ли вода теплой или холодной. Теплота — всё, что я чувствовала. Мое сердце трепетало, затем забилось сильнее в тот момент, когда он остановился и в этот раз с большим давлением позволил мне почувствовать неимоверное ощущение его губ, прижимающихся к моим. Сперва я слегка приоткрыла губы, но этого было недостаточно, чтобы он понял, что я хочу большего. Он подхватил мою инициативу и прижался ко мне ближе. Брукс Тёрнер обернул свою руку вокруг моей поясницы, притягивая меня к себе, а другую запустил в мои волосы. Его язык танцевал вдоль моих губ, прежде чем погрузиться в мой рот, требуя большего. Я вздохнула и растаяла перед ним. Этот поцелуй был не похож на те безумные неопытные первые поцелуи. Не существовало никакого изучения того, что нравилось одному человеку — быстро или медленно, мягко или жестко, больше языка или губ. Тёрнер был смесью этого. Он двигал ртом в требовательной манере, прежде чем замедлил темп, и я последовала его примеру. Никогда в жизни у меня не было поцелуя подобного этому. Я не хотела, чтобы он заканчивался. Не имела ни малейшего понятия как долго мы так стояли, а Тёрнер всё ещё сохранял ведущую роль, но в конечном счете всё закончилось нежным легким поцелуем, а потом сладким поцелуем в кончик моего носа.