— Подними ногу и положи свою лодыжку на другое колено, пожалуйста.
Я подняла бровь.
— У дикаря есть манеры. Интересно.
Я сделала то, что он просил, и он осторожно приложил полотенце к моей уже опухшей лодыжке.
— Конечно, у меня есть манеры. Что тебя заставило подумать, что нет? — спросил он в замешательстве.
Я чувствовала, как мой рот борется с улыбкой.
— Это потому, что ты два раза поднял меня без моего разрешения, а затем даже не потрудился извиниться за вторжение в моё личное пространство. Так что, услышать «пожалуйста» из твоих уст… круто.
Он усмехнулся.
— Доктор во мне склонен действовать прежде, чем думать, поэтому я могу быть навязчивым. Так что, за это я приношу свои извинения.
— Доктор? — спросила я из любопытства.
— Киган тебе не рассказывала? — его пронзительные голубые глаза встретились с моими.
Я покачала головой.
— Нет. Я только немного знаю о Камдене и Доджере. До сегодняшнего дня я даже не предполагала, что у Камдена ещё есть два других брата.
Его ребяческая усмешка стала еще шире, и бабочки в моём животе сделали сальто.
— Я являюсь сотрудником «УГА Медикал».
Это было абсолютной новостью для меня. Во время ланча он спросил меня, в какой сфере деятельности я хотела бы работать. Я ответила, что-либо в спортивной медицине, либо в родильном отделении. Он немного надавил на меня и попросил выбрать одну из этих сфер, которая мне нравится больше. Я действительно не знала. Я выбрала спортивную медицину, но когда дело дошло до наличия работы, это не имело значения. Я просто хотела быть медсестрой и помогать людям. Кроме того, я не могла продолжать жить за счет сбережений и страховки жизни моих родителей. Хорошо, на самом деле, могла, но я хотела иметь свои собственные деньги.
Откашлявшись, я опустила руку вниз, чтобы забрать ледяную ткань подальше от него. Его глаза проследили за направлением мои руки, перед тем как он посмотрел на меня из-под своих ресниц. Отстраняясь и прислонясь к противоположному концу стойки, он скрестил руки на своей широкой груди и наблюдал за мной. Тёрнер раздражал меня своим пристальным взглядом, и я занервничала. Почувствовав себя неспособной к встрече с ним глазами, я посмотрела на свою ногу и сняла несуществующую пушинку со своих шорт.
— Значит, раз ты являешься сотрудником «УГА Медикал», ты уже закончил свою аспирантуру? — спросила я, пытаясь перенаправить ход своих мыслей.
Когда он не ответил, я посмотрела ему в глаза.
— Я полагаю, что да.
То, как он посмотрел на меня, заставило меня покраснеть. Уххх, я же не краснею.
— И сотрудником какой сферы ты являешься?
Уголок его рта дернулся.
— Спортивная медицина.
Мои брови взлетели вверх.
— Подожди, если бы я пошла на спортивную медицину, мы бы работали вместе.
— Да, работали бы. Разве это было бы плохо?
Я посмотрела на свои руки.
— Нет. Но теперь я понимаю, почему ты спросил меня об этом. Я просто не думаю, что это отдел, в котором будет свободное место, когда я пойду устраиваться на следующей неделе.
— Я всегда могу замолвить за тебя словечко, если ты этого хочешь.
— Нет! — сказала я слишком громко, встретившись с его голубыми глазами. — Я имела в виду нет, но спасибо. Я хочу сделать всё сама.
Он кивнул.
— Понятно, — опустив свои руки обратно по сторонам, он указал на мою ногу. — Теперь ты можешь снять лёд.
Я взглянула вниз.
— Ах, точно, — я сняла ткань с ноги и положила её на стойку позади меня. Я как раз хотела поблагодарить его за помощь, когда за дверью послышались звуки.
— Я клянусь, вы двое закончите тем, что поубиваете друг друга, — сказала Ригли Доджеру, когда они вошли на кухню, абсолютно не обращая внимания на Тёрнера и меня.
— Мне пофиг, младший братец. Займись своим делом, — проворчал Доджер.
Ригли усмехнулся и поднял свои руки в воздух.
— Эй, парень, я просто советую тебе поменять линию поведения. Мейси всё еще докапывается до тебя, но вы оба очень упрямы. Просто скажи ей, что тебе жаль, и двигайся дальше.
Доджер взял бутылку воды из холодильника и опрокинул голову назад, заливая в себя жидкость. Когда он закончил, то бросил бутылку в мусорную корзину и указал в сторону Ригли.
— Я скажу это один раз, и клянусь, что как только ты еще раз поднимешь эту тему, я надеру твою задницу. Оставь это. Мейси и я не твоя забота, и никогда не были ею. Кроме того, ты видимо не знаешь, как работают отношения, если это так задевает твою задницу.
Ригли выпил залпом свою бутылку воды.
— Конечно, я знаю. Я всё время нахожусь в отношениях.
— Засовывание своего члена в девушку еще не является отношениями.
Тёрнер усмехнулся и фыркнул в согласии. Я посмотрела на человека-мамонта, который переместился и встал рядом со мной, и мне стало интересно, почему же он улыбается. По факту, я чувствовала себя не очень, будучи свидетелем этого небольшого братского конфликта. Донна, мама мальчиков, выбрала подходящий момент, чтобы войти на кухню и ахнуть.
— Мальчики, вам бы лучше не говорить о том, о чем я думаю. Здесь присутствуют леди, и такое ваша мать просто не хочет слышать.
— Не беспокойся, ма, разговор закончен, — ответил Доджер.
Она развернулась и свирепо посмотрела, указывая пальцем, на своего младшего сына, Ригли.
— А вы, молодой человек, должны лучше предохраняться, если у вас был секс. А вообще, ты должен прекратить этим заниматься! Никакого секса до того момента, как будешь женат. Последнее, о чем я хочу узнать, это то, что какая-то из твоих девушек беременна.
— О господи, мам! Я не буду с тобой об этом говорить, — Ригли выглядел смущенным. Тёрнер и Доджер ухмылялись из-за дискомфорта брата. — В любом случае, сменим тему. Эй, мам, как ты называешь парня без рук и ног в груде листьев?
В комнате послышался коллективный стон.
— Риг, не сейчас, — проворчал Тёрнер.
Он проигнорировал его.
— Рассел, — сказал Ригли и шлёпнул по своей ноге, смеясь от своей шутки.
Я позволила себе чуть-чуть хихикнуть. В мою защиту, это было довольно смешно. Тёрнер обратил свой взгляд на меня и наклонил в сторону голову. Я пожала плечами.
— О боже мой, Белль, ты только что посмеялась? Охренеть, наконец-то появился кто-то, кто оценил мои шутки, — Ригли подошел ко мне и обхватил меня рукой вокруг моего плеча.
Моё лицо стало краснее моих волос, и я отвела свой взгляд от всех.
— Я никогда не слышала этого прежде. Это было довольно забавно.
Он потрепал мои волосы, как будто я была ребёнком. Что же с этими парнями Брукс, почему они так себя ведут?
— Ты милая.
Тёрнер скинул руку Ригли с меня и сердито посмотрел на него.
— Во-первых, её зовут Аннабелль, а не Белль, а во-вторых, она просто была вежлива. Держи свои руки при себе, болван.
— Вообще-то, — обратилась я к Тёрнеру, — Белль звучит нормально, шутка была смешная, и, спасибо тебе за комплимент, — я повернулась к Ригли и улыбнулась.
— Ха! Получи, придурок.
— Мальчики, — осуждающе сказала Донна. Сменив тему, она подошла ко мне и посмотрела на мою лодыжку. — Как ты, дорогая? Я могу тебе чем-то помочь?
Со всей этой суматохой, я полностью забыла о своей травме.
— Нет, спасибо большое. Вообще-то, я думаю, что мне пора идти. Это был долгий день, и я чувствую себя довольно усталой.
— Хорошо, дорогая. Могу ли я предложить тебе, чтобы один из моих мальчиков отвез тебя домой? Я уверена, что им не сложно.
— Нет. Я ценю это, но думаю, что могу сделать это самостоятельно.
— Я довезу её, — перебил меня Тёрнер.
Я повернулась к нему лицом, мои красные волосы разлетелись по сторонам.
— Отлично, я сказала, что доеду самостоятельно.
Его лицо стало каменным, и эти доминирующие волны тихо прокладывали свой путь ко мне.
— Я довезу тебя домой на твоей машине, а Доджер может последовать за нами, чтобы потом отвезти меня обратно.
Я подавила в себе чувство подчинения. Что, чёрт возьми, такое с этим парнем? Если девушка говорит «нет», она это и имеет в виду. По крайней мере, когда я говорю «нет», я это и предполагаю.
— Нет, спасибо, — мой голос был твёрдый и решительный. Здесь не было места переубеждению, и мне не понравилась внезапная смена его поведения.
— Она поняла, Тёрнер, оставь бедную девочку в покое, — заговорила Донна. Она наклонилась и обняла меня. Это был самый добрый жест, адресованный мне за длительный период времени, поэтому у меня в горле появился ком. — Это было прекрасно, познакомиться с тобой. Пожалуйста, не избегай нас. Тебе здесь рады в любое время. Ах да, и поздравляю с получением высшего образования.
Её улыбка была настолько искренней и подбадривающей. Я хотела притянуть её обратно в крепкое объятие, просто чтобы почувствовать материнскую заботу, а затем убежать обратно в свой кокон безмолвия. Вместо этого я обменялась с ней улыбками и поблагодарила за гостеприимство.
Соскальзывая со стойки, краем глаза, я увидела, что рука Тёрнера дёрнулась, чтобы помочь мне. Он, вероятно, хотел бы, чтобы его мамы не было здесь, готовой шлёпнуть его, если он попытается. Я взяла свою сумочку, которую положила на стойку напротив меня, и начала ковылять к двери. Моя нога начала медленно гореть от боли, но я отказалась обращаться за помощью. Я посмотрела за своё плечо и растянулась в вежливой улыбке.
— Я была рада познакомиться со всеми вами. Спасибо вам еще раз за приглашение. Мне жаль, что я доставила вам много хлопот в конце.
Как только я достигла дверной ручки, мне на плечо опустилась тяжелая рука.
— Серьёзно, Аннабелль, я могу подвезти тебя. Мне не сложно.
Я обернулась, чтобы посмотреть ему в лицо.
— Я ценю это, правда, но лучше поеду сама.
— Хорошо, это может прозвучать странно, но я хочу спросить, — он, казалось, хотел провалиться сквозь землю из-за этого вопроса, каким бы он ни был. Он глубоко вздохнул, и затем заговорил: — Могу ли я пригласить тебя куда-нибудь?
Это было действительно странно. Каким образом он перешел от властного, доминирующего мужчины к этому смягченному тону и приглашению меня на свидание? Я покачала своей головой, встретилась с его яркими голубыми глазами, которые казались уверенными и полными надежд.
— Спасибо, но я не хожу на свидания.
Его уверенность заколебалась, и он свёл свои брови.
— Что значит, ты не ходишь на свидания?
Я вздохнула. Как я это объясню?
— Просто не хожу. Мне это не интересно, — и это действительно так. Не поймите меня неправильно, меня определённо привлекает Тёрнер Брукс, но я считаю его опасным. В моей голове я уже проиграла всю ситуацию. Я пойду с ним на свидание. Одно свидание превратится в два, два в четыре, и не успеешь обернуться, появятся чувства. Как только появляются чувства, нет способа уйти от них. Потом появятся обязательства, и что если что-нибудь случится? Что, если он бросит меня, потому что больше не захочет заботиться обо мне, а я всё еще буду любить его? Что, если я получу телефонный звонок или услышу стук в дверь с новостями, что с ним случилось что-то ужасное? Я бы никогда этого не пережила. Таким образом, я остановила это, прежде чем это началось.
Тёрнер свёл свои брови ещё сильнее, как будто он пытался разгадать таинственную загадку, которая не имела для него смысла. Но нечего было решать. Я подготовила себя к огромному количеству вопросов, на любой из которых смогу ответить. Я думала, что он сделает то, что делают все мужчины, у которых хватает смелости пригласить меня на свидание.
Начнет уговаривать.
Вместо этого, он просто кивнул, разглаживая свои прекрасные черты лица, и открыл передо мной дверь.
— Хорошо. Ну, было приятно с тобой познакомиться. Может быть, я увижу тебя где-нибудь около больницы. Удачи в поиске работы.
Что? Нет, «Тебе вообще нравятся парни? Если да, то просто дай мне шанс? Ты недотрога? Ты хранишь себя для брака?». Ничего. Он не задал мне ни один вопрос, который, как я ожидала, он бросит в моём направлении. Вместо этого, именно я выглядела озадаченной. Я предполагаю, что Тёрнер Брукс спрашивает один раз, и это твой единственный шанс. Я не могу сказать, это было хорошее или плохое чувство, что он принял мой отказ так легко, но, независимо от этого, я нацепила улыбку на своё лицо и кивнула ему. Расправив плечи, я прошла мимо него и двинулась к своему автомобилю. Я чувствовала его взгляд на себе в течение всего своего пути. Когда залезла внутрь машины, то обернулась посмотреть на дом. Входная дверь была закрыта, и он нигде не был виден. Как странно. Я готова была поклясться, что он будет стоять там. Выбросив из головы этот странный день, я направилась домой, не желая ничего, кроме как поднять свою лодыжку на край ванны, в то время как я буду нежиться в горячей пене и расслабляться. Я была готова, чтобы этот день закончился.
1 глава
Аннабелль
7 месяцев спустя…
— Тужься, Сесиль, — инструктировала я своего пациента.
«Выдох»
— …три, четыре, пять, шесть…
«Выдох»
Мать в родовой тяжело дышала, когда наклонилась вперед, обхватывая себя под коленками.
— Восемь, девять, десять. Хорошая работа, теперь ты можешь отдохнуть и ждать следующих схваток, — сказала я, когда убрала назад волосы, которые прилипли к её влажному лбу.
— Я не могу это сделать, — Сесиль умоляла своего мужа, у которого было очень извиняющееся выражение лица. Я уверена, что ему было тяжело видеть, как его жена мучается от боли, так чувствовали себя все мужья, которые заходили и уходили из моих родильных палат.
— Да, ты можешь, дорогая. У тебя всё хорошо получается, — проворковал он.
Слёзы потекли по её щекам.
— Нет, я не могу. Я так устала, и всё болит. Пожалуйста, хватит. Просто достаньте его.
Моя пациентка находилась в родильной палате более двадцати четырёх часов. Врачи не были уверены, сможет ли шейка матки раскрыться на десять сантиметров, которые были нужны, чтобы естественно родить. Акушер не решил, позволит ли он довести дело до конца способом, который происходил сейчас, или же мы повезём её в операционную. К счастью для Сесиль, матка расширилась на последние три сантиметра за короткий период времени. Она тужилась уже в течение часа, и я могла увидеть изнеможение, написанное на её лице. Здесь бывали мамочки, которые приходили и продолжали тужиться в течение двух или даже трёх часов. Так же были и другие, такие как Сесиль, у которой была истрачена каждая унция энергии, и ей буквально уже нечего было дать.
— Хорошо, Сесиль, подходит следующая схватка, и ребёнок уже здесь, — сказал доктор Линдс. — Если ты разок сильно потужишься, это всё закончится. Давай же, дай мне всё, что у тебя есть.
Я держала одну из её ног, пока её муж держал другую ногу. Она приложила все усилия и стала тужиться, пока всё её лицо не стало красным. Я начала свой отсчёт, как делала при каждой схватке. Ещё больше пота появилось на её лбу, и я могла сказать, что она полна решимости сделать последний толчок. Я посмотрела вниз и увидела темечко ребёнка, который начал выходить.
— Вот видишь, Сесиль, ребёнок уже выходит, продолжай. Тужься сильнее! — сказала я взволнованно.
Спустя несколько коротких секунд кровавый, влажный, маленький малыш выскочил наружу, и доктор работал над прочищением лёгких и носа ребёнка. Родители заметно расслабились, когда наблюдали за этим в слезах. Через несколько секунд в почти тихой комнате раздался небольшой вскрик. Я вручила доктору Линдс пару вещей, чтобы помочь вытереть ребёнка, поскольку он клал новорожденного на живот матери. Это всегда был мой самый любимый момент. Момент, когда семья из двух человек становится семьей из трёх. Момент, когда они исследуют каждый небольшой дюйм своего нового маленького комочка, и находятся в эйфории. Эти моменты никогда не устареют. После того, как выполнила свои обычные обязанности взвешивания и мытья ребёнка, я вышла из комнаты, чтобы дать новой семье некоторое время для сближения. Мы перевели их в обычную палату, как только у матери замедлилось кровотечение, и все жизненные показатели стабилизировались.