Однако они уже обсуждали эту ситуацию, и Кэри должна верить, что Джо был честен с ней, соглашаясь на курортный романчик, который закончится, когда она сядет в свой самолёт до Калифорнии. Он сразу знал, что она не останется.
Ей очень хотелось почесать свою грудь: похоже, чёртовы хот-доги вызвали у нее изжогу; но они спускались с очень крутого холма, и ей необходимо было сконцентрироваться на торможении, чтобы не врезаться в Джо.
Переедет ли он в Калифорнию?
Эта мысль пришла так внезапно, что Кэри занесло и она почти врезалась в дерево.
Он написал это в её дневнике. «Почему ты не попросила меня поехать с тобой?» Это было что-то, о чём он, в конце концов, задумывался, хотя и двадцать лет назад. Было нелегко представить Джо в Лос-Анджелесе. Это место, очевидно, было его средой обитания.
И, после наблюдения за ним в кругу его семьи на протяжении нескольких недель, она не могла вообразить его, отделенного от своей семьи целым континентом. Но для этого ведь и нужны бонусные мили, нет ли?
Она изо всех сил пыталась напомнить себе, что было на кону. В конце концов, именно она ввела правило «только интрижка». Но она не могла перестать думать о том, сможет ли она и сохранить свою работу, и удержать Джо.
***
Когда они вернулись в лагерь, Джо выключил квадроцикл и остался там сидеть. Ему не хотелось сидеть вокруг прощального костра. И ему абсолютно не хотелось возвращаться в хижину с Кэри в их последний раз.
Пока семейство отгружало движимое имущество обратно к прицепам, Кэри перегнулась через крыло квадроцикла и положила свою руку ему на колено.
— Что случилось?
— Ещё два часа до закрытия троп на комендантский час, — сказал он. — Не хочешь запрыгнуть ко мне и поехать прокатиться со мной, только вдвоём.
Она посмотрела на него на пару мгновений, как будто пыталась проанализировать его, и пожала плечами.
— Окей. Только сначала я забегу в баню.
Две недели в лесу, а ему так и не удалось убедить ее пописать под кустиком, думал он, усмехаясь над тем, как она рысью бежала к ближайшему туалету. Для городской девчонки она однако держалась неплохо. За исключением не прекратившейся паранойи по поводу енотов, она уже почти полностью привыкла к грязи и репелленту.
— Собираешься обратно? — спросил Кевин.
Он ходили вокруг, собирая потерявшиеся перчатки и очки, которые выронили дети.
— Да, ненадолго.
— Собираешься предложить руку и сердце?
— Господи, Кевин, - Джо поперхнулся, - прошло всего две недели. Рановато, не кажется тебе?
Его брат пожал плечами. Джо покачал головой. Было сумасшествием думать, что две недели изоляции от повседневной реальности были хорошей базой для начала строительства их совместной жизни. Или не было?
— Ты думаешь, стоит?
— Не знаю, — ответил Кевин. — Но может тебе стоит просто подождать и узнать, продаст ли она тебя с потрохами той сучке, на которую работает.
— Она этого не сделает.
— Надейся.
Кевин взглянул через плечо Джо.
— А вот и она. Постарайся не напороться голой задницей на ядовитый плющ.
— Очень смешно.
Он наклонился вперёд, чтобы Кэри могла сесть на сиденье позади него, подождал, пока она наденет шлем, развернул квадроцикл и направился к тропам.
Дорога была гладкой, в её теле не чувствовалось никакого напряжения, пока её бедра обнимали его бедра и ее руки покоились на его талии. Они ехали несколько миль в одном направлении в темноте, которую нарушали только свет их фар и случайные освещенные окна домов вдалеке.
Он выбрал не главную дорогу, а ту, по которой ездили только очень опытные водители, и которая вела к смотровой площадке, где она ещё не была. Всё её нутро переворачивалось несколько раз, пока они ехали по камням и выбоинам. Но, когда они добрались до места и выключили мотор, она поняла, что оно того стоило. В практически абсолютной тишине и темноте они посмотрели на мерцающие огни какого-то отдаленного городка.
— Это стоило того, чтобы чуть не умереть там, на холме, — сказала Кэри, снимая свой шлем.
— Ты бы не умерла. Я — да, если бы ты сжала меня посильнее, но ты была в безопасности.
Они подошли к краю скалы, выдающейся из-под земли и стояли, рука в руке, просто смотрели.
Был ли это подходящий момент? Идеальный, романтичный момент, чтобы спросить, сможет ли она бросить всю свою жизнь в Калифорнии и приехать к нему? Он должен спросить. Он не сможет жить, зная, что он так и не спросил.
Но она вздохнула и прислонилась к нему так, что его рука обвилась вокруг неё и её голова легла под его подбородок, и он не посмел нарушить такой момент. Она, скорее всего, скажет - нет, а он не сможет просто вернуться обратно и провести их последнюю совместную ночь с этим между ними.
И если он хотя бы сейчас не станет раскрывать рта, то у него останется хоть какая-то надежда.
— Я могла бы здесь остаться навсегда, — со вздохом сказала она.
— Хотел бы я, чтобы мы могли, — честно ответил он. — Но мы не можем долго оставаться тут. Мы итак уже почти опаздываем с возвращением в лагерь до наступления тихого часа.
Она только обвила свою руку вокруг его талии и прижалась ближе к нему. Слова были уже на кончике его языка. Ты вернёшься ко мне?
Но он тяжело сглотнул и продолжил молчать, глядя на ночное небо. Он смотрел на звёзды и надеялся, что одна из них упадёт и позволит ему загадать желание.
Он не знал, как долго они стояли там. В один момент он услышал, как Кэри с дрожью выдохнула, и подумал о том, где же находились ее мысли. Думала ли она о завтрашнем дне? Будет ли для неё так же болезненно покинуть его, как ему отпустить ее?
Так или иначе, у него не было другого выбора, кроме как отстраниться и вернуться к квадроциклу. Если он не притормозит, то поплатиться за нарушение правил. Хотя оно того стоило.
Со шлемом, свисающим с его правой руки, он залез на квадроцикл и подождал, пока Кэри окинет последний раз взглядом округу. Но вместо того, чтобы взять свой шлем и залезть на сиденье, она взобралась на пол квадроцикла, поставила свою ногу между ним и колонкой управления и села лицом к нему, зажав его колени.
— Будет тяжело так рулить, — он попытался пошутить, но юмор потерялся в жёсткости его голоса.
Они были одни. Было темно. И даже если другой ездок решит высунуться после положенного часа и направиться в это же место, они услышат его приближение за милю.
Она улыбнулась, и её зубы засияли белым в темноте.
— Помнишь, как мы парковались за старым кладбищем?
— Как я могу забыть?
Он провёл руками по её бокам и накрыл ладонями ее грудь, растирая пальцами ее соски.
— Было жутковато. Тот момент, когда ты пяткой задел клаксон, чуть не убил меня.
— Господи, та машина была ужасной.
Он засмеялся.
— У меня остались приятные воспоминания о той машине, детка.
— Если подумать, очень коричневые воспоминания. Уродливая коричневая машина. Уродливый коричневый диван в подвале у твоих родителей. Коричневое одеяло на твоей кровати.
— Коричневый ворсовый ковёр в гостиной твоих родителей.
Она вытащила конец своей розовой ездовой кофточки из джинсов и потянула её через голову вместе со спортивным лифчиком.
Джо взял ее сосок в свой рот до того, как её одежда коснулась земли, и судорога, прошедшая по её телу, была его погибелью. Сидя с широко расставленными ногами на сиденье, с джинсами, натянувшимися от его эрекции, и придавленный ею, он не смог бы освободиться.
Но он и не жаловался. Он переключился на второй её сосок, в то время как его пальцы пытались расстегнуть её штаны.
— Боже, лучше бы я надела юбку, — сказала она, и её слова превратились во вздох, ведь его рука уже была в ее джинсах и начала ее поглаживать.
Мыслительный процесс Джо немедленно свелся к Горячо. Влажно. Хочу. Он впился сильнее в её сосок, она запустила пальцы в его волосы и стала насаживаться на его пальцы. Её дыхание участилось, она дышала быстро и тяжело.
Её руки опустились ему на плечи, пальцы впились в кожу сквозь футболку, и она поднялась с его руки.
Как только движения прекратились, и он высвободил свою руку, Кэри засунула большие пальцы в свои джинсы и начала стягивать их вниз, пока не осознала, что это не работает.
— Я целую вечность буду снимать свои ботинки.
Она встала и попыталась освободить свои ноги.
О, у него было решение. К счастью, он много думал об этой ситуации на протяжении последних двух недель, и теперь те бессонные часы фантазирования сыграют ему на руку.
— Встань на сиденье на колени, детка, — сказал он ей, — лицом назад. И держись за спинку сиденья.
Когда она сделала всё, что он сказал, он вылез из квадроцикла и встал лицом к ее спине. Стоя на подножке, он размышлял о том, что всё сложилось именно так, как он хотел. Вытащив презерватив из заднего кармана, куда он его положил на всякий случай, Джо взялся одновременно за пояс её джинсов и трусики и резко стащил их с её бёдер. Затем он сбросил свои штаны максимально низко, как только смог, и справился с надеванием презерватива, лицезрея при этом лучший чертовский вид из всех, которые ему когда-либо открывались.
Он положил одну руку на её бедро, и она подалась навстречу ему, пока он направлял себя в неё. Её пальцы впились в мягкую спинку сиденья, и она резко двинулась назад, принимая в себя его полностью одним резким движением.
К чёрту тактичность. Это просто фантастика. Придерживая её за бёдра, чтобы она не скользила по сиденью, он вколачивался в неё. Сильнее. Быстрее. Пока она стонала: «О, Боже, даа», показывая, как ей это нравится.
Ему тоже нравилось, и, как только её накрыла волна оргазма, он выпустил пар ещё несколькими сильными движениями, прежде чем достигнуть своего оргазма с гортанным рычанием. После того, как его пронзила заключительная дрожь, он наклонился над ней, опершись руками на подлокотники пассажирского сиденья, чтобы не упасть на неё.
— Чёрт... побери, — еле выговорила она.
Он полностью согласился. Если он когда-нибудь сможет восстановить свое дыхание, то он ей сможет сказать об этом. Но пока он просто кивнул, думая, что она это почувствует, и выдохнул.
И тут ее тело дернулось под его.
— Похоже, комар только что укусил меня за задницу.
Со вздохом он нехотя вышел из неё и подвинулся, чтобы она могла натянуть штаны. И в этот момент он осознал, что во всех его фантазиях об этом невероятно горячем сценарии он всё-таки упустил одну маленькую деталь. Что, чёрт возьми, теперь ему делать с презервативом?
Единственное, что семья Ковальски не делает вне лагеря на дорогах, так это не мусорит. Ты приносишь что-то, ты это же и уносишь. Но ему как-то не хотелось класть эту чертову штуковину себе в карман. Он подумал, что можно сжечь его, но это было бы неловко.
В конце концов, он решил засунуть презерватив обратно в надорванную упаковку и положить в бардачок квадроцикла. К тому времени, как он со всем разобрался, Кэри уже была полностью одета, вплоть до шлема.
Он был немного разочарован. Он бы хотел поцеловать её раз, два или дюжину раз, прежде чем они вернутся в лагерь, но, возможно, оно было к лучшему. Она забралась на сиденье и в этот раз он сел перед ней так, как полагается. Он завёл мотор и развернул квадроцикл в обратную сторону.
Когда она обвила его талию своими руками и, повернув голову в шлеме, положила ее на спину, он улыбнулся. Так комфортно будет не долго, особенно с каменистой поверхностью, на которую они скоро заедут, но он принимал всё, что только мог получить. И так долго, как только мог.
Глава 17
Джо проснулся до рассвета. Он даже не был уверен, если честно, спал ли он. Это была какая-то череда мучительных приступов беспокойной, бесполезной дремы.
Сегодня она уезжает. Вот встанет солнце, они позавтракают, а затем она сложит свои модные чемоданы в багажник арендованного автомобиля и уедет. Он выскользнул из кровати – осторожно, чтобы не разбудить Кэри, которая, кажется, провела столь же беспокойную ночь, как и он. Натянув пару свитеров, он в задумчивости застыл посреди хижины, размышляя, что ему делать. Если он включит свет, то разбудит Кэри. Если он включит ноутбук, то будет глазеть на мигающий курсор, пока не сойдет с ума.
Он решил, что лучше бы ему остаться в кровати и глазеть в потолок. Но еще лучше посмотреть, сможет ли он тихонько выскользнуть за дверь и полить дерево, а потом быстро забраться обратно под одеяла.
Но выходя, уже возле самой двери, он услышал скребущий звук, раздавшийся с переднего крыльца. Тихонько, бочком он осторожно подошел к окну, настолько, чтобы можно было выглянуть наружу. Медленно раздвинув занавески, он разглядел енота, катающегося в косметичке, забытой им на крыльце.
Услышав легкий скрип сзади, он обернулся и обнаружил, что Кэри проснулась и идет к нему. От вида ее наготы он лишился дара речи, однако ухитрился приложить палец к губам и рукой подозвать ее к себе.
Она выглянула между занавесками как раз в тот момент, когда енот отбросил в сторону зубную нить. Ее глаза расширились от увиденного. Енот не проявил ни малейшего интереса к одноразовым лезвиям, равно как и к дезодоранту. Но тот он хотя бы понюхал перед тем, как выбросить с крыльца в грязь.
Еще через несколько секунд ему – или ей, потому что откуда нам знать – надоели туалетные принадлежности, и его внимание привлекли вещи, развешанные на перилах для сушки. В частности, цветастое полотенце, в которое Кэри заворачивалась каждый раз, когда спускалась к бассейну. Енот потерся об него мордой, затем стащил с перил и сгреб в маленький комок.
После этого он тихонько слез с крыльца и пошел вниз по дорожке, сжимая похищенное полотенце в маленьких ручках.
- Он крадет мое полотенце! – воскликнула Кэри. – Я же говорила – преступниками были еноты!
- Хочешь, чтобы я его вернул? - он надеялся, что нет. Он ни секунды не сомневался, что, погнавшись босиком и без рубашки за енотом с полотенцем, обязательно наткнется на одного из своих братьев, и до конца жизни будет слышать об этом на каждом костре.
Она вздохнула и покачала головой:
- Он может его забрать. Или она. Скорее всего она, и должна признать, у нее утонченный вкус. Это была Дольче Габбана.
- Ей будет завидовать вся банда, - он обхватил рукой ее такую обнаженную поясницу и прижал к себе. - Семья проснется, и будет пить кофе только примерно через час.
- Я уже проснулась. Нет смысла возвращаться в постель.
- О! Насчет этого не знаю – пробурчал он, покусывая ее за ушко.
Немного спустя, когда солнце пробивалось через занавески и они лежали обнявшись – немного потные и немного запыхавшиеся – под одеялами, Джо почувствовал у себя на груди ее тихие слезы и его сердце замерло.
Всё было собрано. Кэри прошлась вокруг хижины, еще и еще раз всё перепроверяя и ища любую причину не садиться в машину и не уезжать. Но всё было упаковано в ее чемоданы, выстроенные около двери.
- Думаю, хотя ты и не пробудешь здесь весь день, – Джо мялся и выглядел столь же несчастным, какой чувствовала себя она. – Ты, наверное, должна дать мне задать другой вопрос. Я, в некотором роде, запутался.
Запуталась и она, потому что ее прошлая жизнь – нет, ее настоящая жизнь, чтоб ее – растворилась в тени последних нескольких дней, такие идиллических и немного нереальных.
- Я думаю, у меня есть всё что нужно. В пределах заданных тобой параметров не осталось буквально ничего, о чем можно было бы спросить.
О чем она, несомненно, слышала в течение тех двух минут, что ее фигура пересекала доску Тины. С другой стороны, та женщина была такой фанаткой Джозефа Ковальски, что, возможно, была бы счастлива, намазывать майонез на его хот доги.
- Пора задать мой вопрос, А?
- Да, и это твоя последняя попытка, так что пусть вопрос будет хорошим.
Она собралась с духом, готовясь услышать какой-нибудь стыднейший вопрос. Мастурбировала ли она когда-либо на людях или еще, какая подобная нелепица. Даже Джо пришлось бы долго думать, что предпочесть: или симулировала ли она когда-либо оргазм или представляла ли она в его лице своих прошлых любовников.