Кристина присела, не закрывая дверцы. Ей хотелось быстренько глянуть на этот рогатый кулон и идти назад. Но быстренько не получилось. Пакет выпал из рук Тараса, а тут ещё и телефон его начал звонить.
– Алло, – ответил он в трубку. – Офигеть! Да как так?! Вот водила – урод! Попался бы он мне – придушил бы, заразу! А как Амур? Да не паникуй ты. Дышит? Вот и славно. Сейчас подъеду, я тут рядом.
Кристина сразу поняла, что что-то случилось. Тарас нервно сбросил вызов.
– Крис, забей насчёт подарка. Сейчас не до него. У друга собаку машина сбила. Немецкая овчарка. Амур. Такая умница. Чёрт! Какой-то ублюдок глаза залил и прёт – ничего не видит. Мне надо ехать. Срочно! Не знаешь, какая ветлечебница круглосуточно работает?
Кристина знала.
– На проспекте Космонавтов.
– А она в новогоднюю ночь открыта?
Кристя пожала плечами.
– Слушай, а ты же умеешь первую помощь оказывать? Помнишь, ты как-то кошку спасла? Вдруг клиника не работает. Да и до клиники ещё доехать надо. Крис, ты со мной?
Кристине очень было жалко большую умную овчарку Амура и его хозяина, которые в новогоднюю ночь, скорее всего, вряд ли быстро найдут помощь. Но в то же время ей так не хотелось уезжать из клуба. Это ведь минимум на час. А у неё в голове и так уже начался обратный отсчёт времени, оставшегося от тех 24-ёх часов, на которые ей дали в полное распоряжение Фердинанда. Скоро её тропический нагло-галантный принц вернётся в свою Атиландию, и Кристинина сказка закончится. Аж сердце сжималось при этой мысли.
– Ну, Крис? Или поехали, или выходи. Времени нет – друг там посреди пустой улицы один с раненой собакой.
У Кристины перед глазами встала эта картина. Тяжело дышащий пёс, глядящий на несправедливый мир своими грустными умными глазами и хозяин, не понимающий, чем помочь. Она решительно захлопнула дверцу:
– Поехали. Только дай мне телефон. Мой в сумочке остался. Я Даше позвоню – предупрежу.
Тарас начал выруливать со стоянки.
– Сейчас.
Он выехал на трассу и понёсся на приличной скорости.
– Телефон, – напомнила Кристя.
– Сама возьми. В кармане.
Лезть Тарасу в тесный карман джинсов? Что-то Кристине не очень хотелось. И, вообще, не понравилось, что он делает вид, будто так сосредоточен на дороге, что не может на секунду отвлечься вынуть мобильный.
– Телефон, – ещё раз повторила она.
Когда Тарас и не подумал отреагировать на просьбу, у Кристины вдруг закрались сомнения. Неприятный холодок пробежал по спине. А вдруг не было никакой сбитой собаки? А что если Тарас таким подлым способом решил увезти её с вечеринки?
– Щербаков, куда мы едем?
– Ко мне.
От досады придушить бывшего захотелось.
– Вот ты подонок! Останови немедленно!
Нет, Кристина не боялась Тараса. Он не посмеет её тронуть, если только жить не расхотелось. Она же если расскажет отцу – тот его уроет. Но ей до боли было жалко того времени, которое она потеряет. Бесценного времени, которого остаётся всё меньше и меньше.
– Останови, Щербаков. Или я на ходу выпрыгну! – Кристина потянулась к ручке двери.
– Да ладно, ладно, – лениво улыбнулся Тарас. – Без глупостей.
Он начал сбавлять скорость и съехал на обочину.
Но выскочить из машины не дал. Притянул к себе и попытался обнять. Полез губами для поцелуя, вызывая омерзение.
– Крис, ну чего ты как дикая кошка? Нам же хорошо было вместе. Ты, что, забыла?
Господи, и как Кристя могла в своё время в такого мерзавца влюбиться?
– Пусти! – попыталась оттолкнуть.
Пару секунд борьбы, и вдруг оглушительный звук автомобильного сигнала разрезал ночную тишину. Кристина обернулась и увидела, как ровно за автомобилем Тараса на обочине припарковалась белоснежная фура. В следующую секунду оттуда выпрыгнул её принц. У Кристи зашумело в ушах, и дыхание перехватило от нахлынувших чувств. Она смотрела, как он подбегает к машине, и сердце надрывно бухало в груди.
Тут же с разных сторон подкатили машины одногруппников. А принц уже вытягивал Тараса наружу.
- Без рук, - попытался вырваться бывший. - Она сама в машину села. Все видели. Парни, подтвердите.
Парни молчали. У принца от ярости горели глаза. Но он довольно невозмутимо спросил подскочившего Кольку:
- Не знаешь, как называется самец лани?
- Баран, наверное, - пожал тот плечами.
Принц кивнул и от души врезал Тарасу кулаком по физиономии:
- Охренеть, какой ты баран!
Бывший отлетел на капот собственного авто. Принц подошёл, поднял его за грудки и сказал с ледяным спокойствием:
- Будешь распускать руки, я тебе ноги выдерну... вместе с чулками.
И врезал ещё раз.
- Среди разносторонних презумпционно-превентивных методов воздействия на поведение индивидов, выходящее за общесоциальные границы, - Кристя о удивлением узнала голос Деда Мороза. Оказывается, среди подкативших машин была и вишнёвая ауди, - наиболее эффективно значимым в некоторых особо концептуальных случаях является воздействие непосредственным физическим образом, оказанное на префронтальные доли черепной коробки индивида.
- Козлов в воспитательных целях можно иногда припечать по физиономии, - перевела Снегурочка, поймав на себе вопросительные взгляды.
Но Кристя её перевода уже не слышала. Принц подскочил к ней:
- Ты в порядке?
Подхватил на руки и понёс в белый «лимузин». Она обвила шею принца руками. Какое это странное живое горячее счастье, что вот он рядом - и у них ещё есть несколько часов. И, кажется, она жалась к нему уж как-то слишком откровенно. Он не выдержал донести её до кабины фуры - начал целовать прямо по дороге.
- Карета подана, - распахнул дверцу водитель.
Глава 21. Горячий шоколад, или Нас в хрущёвке двое
Белая махина плавно тронулась.
– Домой? – понимающе хмыкнул водитель, глядя на целующихся Кристину и Фердинанда.
Они кивнули. Возвращаться в клуб совершенно не хотелось. Но отъехать фуре не дали. Кое-кто ещё догадался, что пассажиры на вечеринке больше не появятся, и начал настойчиво стучать в дверцу кабину. Этим кое-кем оказалась смеющаяся Дашуня:
– Крис, а сумочка? – она забросила на сидение рядом с Кристиной её клатч. – Ты бы как без ключей домой попала?
Точно! Это ж надо, как последние события отключили в голове все здравые мысли. А Дашуня молодец! Догадалась захватить сумку, которую Кристя в зале оставила.
– Даш, ты прелесть.
– Знаю, – усмехнулась она. И вместо «Пока!» заявила: – Первого после обеда буду у тебя. За тобой должок, – она многозначительно глянула на принца.
– Я помню, – кивнула Кристина.
В мельчайших подробностях рассказать о «Фёдоре». Расскажет, конечно, только ж Дашка ни разу не поверит.
«Лимузин» помчался назад в Кристинину хрущёвку по новогодней заснеженной дороге. Красиво! Особенно когда смотришь на весь этот сказочный зимний пейзаж вот так – под углом, потому что голова лежит на плече принца.
Кристина чувствовала, как губы принца легонько касаются её виска, и дыхание щекочет кожу.
– Федь, а расскажи про себя, про свою семью.
– Что?
– Что-нибудь.
– Моя младшая сестра, Амалия, ей 17, хорошо поёт. Некоторые особо впечатлительные даже плачут, когда слушают. Она грозится, как только окончит школу, удрать из дворца на большую сцену.
– И удерёт?
– Может быть. Она упорная.
– А средняя?
– Средняя, Вилена, недавно рассталась с парнем. Запирается в своей комнате и никого не хочет видеть.
– Он её обидел?
– Нет. Просто не сложилось. Охладел. Но у меня всё равно руки чешутся выдернуть ему ноги.
– Вместе с чулками? – улыбнулась Кристина.
– Желательно.
– А старшая?
– Джанет сейчас полностью поглощена заботой о малыше.
– О маленьком Фердинанде?
– Да. Он, кстати, тоже хорошо «поёт». Особенно ночами.
– Не даёт Джанет спать?
– Угу. Но зато он уже научился улыбаться. И теперь к нему в детскую очередь из многочисленных тётушек и дядюшек посмотреть на его улыбку.
Как было тепло и уютно в объятиях принца, как нравилось слушать его тихий чуть хриплый голос. И приходилось постоянно бороться с собой оттого, что хотелось большего. И Кристя знала, что он тоже борется с собой, потому что ему тоже хочется большего.
Чтобы избавится от наваждения, она сделала несколько глотков горячего шоколада. Потом потребовала:
– Теперь про себя.
– У меня есть собака, – послушно продолжил принц. – Полностью рыжая, но одно ухо белое. Ещё щенок. Ему полгода. Теодор. Вырастет огромным.
Губы сами собой расплывались в улыбке.
– А ещё?
– Ещё я хорошо фехтую. Лучше всех в Атиландии, – заявил принц без малейшего стеснения.
- Хвастунишка, - подразнила Кристина.
- Нет, - невозмутимо возразил он. - У нас проходил чемпионат, я победил во всех личных поединках.
Хотела бы Кристя взглянуть на принца со шпагой в действии. У неё наверно дыхание бы перехватило от этой картины.
- А теперь ты рассказывай о себе, - попросил он, прижимая ещё теснее.
- Что?
- Что-нибудь.
- Я во время этой сессии зачёт по «Технике безопасности» только с третьего раза сдала.
- Почему?
- Потому что преподаватель - самец лани, - рассмеялась Кристина.
- А ещё?
- А ещё Дашуня с Колей заявление в ЗАГС подали. И я у них на свадьбе свидетельницей буду.
- А ещё?
- А ещё у меня бабушка в Сибири живёт. Мы иногда ездим к ней в гости. В Сибири очень-очень холодно. Вот там бы ты уж точно замёрз без верхней одежды.
- Не-а.
- Замёрз бы. Там зима по полгода, метели и сугробы в человеческий рост.
- Не замёрз бы.
- Замёрз. Там иногда минус сорок бывает.
- Не замёрз... - упрямо повторил Кристинин тропический принц, - ...если бы ты была рядом...
Его губы нашли её губы. Какие горячие! Наверно после какао. И этот дурманящий шоколадный запах совсем начал сводить с ума. И Кристя вдруг вспомнила, как ей сильно хотелось проверить такой ли принц тёплый под свитером, как его ладони. И это странное желание вспыхнуло с новой силой, и она таки пробралась руками под трикотажную ткань. Да, горячий и стальной. И ему, похоже, крышу сорвало от её прикосновений. Он резко с шумом втянул воздух. Поцелуй сделался убийственно откровенным и напористым. Она почувствовала, что его ладони делают то же самое - пробираются через слои одежды, чтобы обжечь кожу...
Глава 22. 24 часа истекли, или Где корона?
Какое это было сумасшествие: долгие поцелуи и его прикосновения, с каждой секундой всё более чувственные и откровенные. Кристина оказалась под властью тягучей истомы, когда теряешь над собой контроль и растворяешься в ощущениях…
– Нет, Крис, я не должен, – принц вдруг остановился, прерывисто дыша. По его пылающим глазам она видела, чего ему стоило остановиться. – Я дал слово мужика твоему отцу, – он упёрся лбом в её лоб, мучительно пытаясь восстановить дыхание, – и дело даже не в этом. Всё слишком быстро. Я боюсь, ты потом пожалеешь. Когда аура праздника рассеется – будешь раскаиваться, что позволила мне слишком много. Я не хочу, чтобы ты считала меня… самцом лани.
Он не выпустил её, просто аккуратно вернул в исходное состояние – прижал спиной к своей груди. И они долго сидели молча, практически не шевелясь. Сердце щемило от странного чувства, название которому Кристина не знала. Она ощущала, насколько сильно принц хотел продолжения, но задушил свои желания, боясь её ранить, сделать больно. Даже в такой момент думал о ней. Её благородный принц. Её настоящий принц.
Она опять попросила его рассказать что-нибудь про себя. И он начал рассказывать, как в детстве убегал со старшей сестрой исследовать руины заброшенного замка, хоть родители и не разрешали. Как отец учил его фехтовать и ездить верхом. Как однажды он нашёл на пруду необычную крупную лягушку с кожей, покрытой синей слизью и огромными бородавками, и принёс во дворец удивить сестёр. Но они почему-то вместо того, чтобы проявить любопытство, визжали и давали дёру.
– Я это запомнил. Потом пригодилось, – усмехнулся принц.
– Когда?
– Когда решил сорвать отбор.
– Ты что, притащил подобную лягушку на конкурс?
– Да. Сказал, что приготовил для участниц сюрприз, – грудь Фердинанда начала подрагивать от хохота. – Но они не оценили. Сначала все скопом склонились над коробкой. Но когда я открыл крышку, и лягушка выпрыгнула наружу, с полоумными глазами разбежались кто куда.
Кристина тоже рассмеялась, представив себе эту картину, а потом заявила с апломбом:
– А я не боюсь лягушек.
Правда, она боялась пауков. Но об этом решила умолчать. Зато рассказала, что в детстве любила пропадать на речке, когда ездила к бабушке на дачу. И про то, что в школе страшно недолюбливала историю, зато обожала информатику. А ещё, что хоть ей в кулинарных талантах до мамы, конечно, далеко, но, тем не менее, она умеет печь совершенно обалденный яблочный пирог.
Они всё говорили и говорили. Кристина устроилась на груди Фердинанда, удобно свернувшись калачиком, и впитывала его тепло. Тепло своего тропического принца. Своего принца на 24 часа. И так тоскливо становилось при мысли, что время неумолимо летит, что отведённые часы тают. А в наушниках по второму кругу звучал надрывный голос солиста «Бумбокса»:
Давай вот так просидим до утра.
Не уходи, погоди – но мне пора…
Скоро и Кристине придётся прощаться. Вот-вот явится дядя Фердинанда… И вдруг её словно током прошибло. Она непроизвольно встрепенулась:
– Фёдор, а где корона?!
Кажется, когда они вернулись, пакета в руках принца уже не было. Вот засада!
– Забыл в клубе, – невозмутимо ответил Фердинанд. – Я когда узнал, про пари этого твоего… э…. барана… у меня в голове от ярости помутилось. Не до короны было.