– С радостью, сэр Роберт, – откликнулся епископ. – Мне хочется донести до вас ужасную судьбу Анны. И вот какова истина. Анна предпочла любовь всем остальным благам жизни и была жестоко наказана за это. Всё семейство отвернулось от неё. И не только. Друзья, знакомые, общество, все от неё отвернулись. Анну Фейнборк просто вычеркнули из жизни. Ей пришлось влачить жалкое существование вместе со своим избранником. Игнас, так звали её супруга голландца, прилагал все свои силы, чтобы облегчить жизнь любимой женщины, но так и ушёл в небытие с одними надеждами. Через семь лет после свадьбы, Игнас умер от цинги во время плавания, оставив вдову, шестилетнего сына и новорождённую дочь.
Это был страшный удар для Анны Фейнборк. Но она не пала духом. И не обратилась за помощью к своей семье. Анна Фейнборк работала с утра до ночи. И, зачастую, за жалкие гроши. На многие годы вперёд её единственной целью стала возможность накормить своих детей. Она бы не справилась в одиночку со всеми тяготами жизни, не будь рядом её сына, Энтони. Энтони очень быстро осознал безысходность положения своей семьи. Он оказался на редкость смышлёным ребёнком. С малолетнего возраста, он днями и ночами пропадал в порту Портсмута. Возвращался домой всегда усталым и приносил с собой еду, а иногда и немного денег.
В порту Энтони узнавал всякий. Энтони быстро завязывал знакомства и слыл знатоком всяких мелких полезностей. Прибывающие в порт моряки уже знали к кому обратиться за куском мыла, свежими овощами, одеждой или советом по поводу недорогой выпивки. Энтони торговал, обменивал, советовал, и на всём понемногу зарабатывал. К двенадцати годам, через шесть лет после смерти отца, он уже начал понемногу откладывать деньги. Энтони мечтал купить дом для своей матери и сестры, и навсегда освободить их от работы. Для достижения этой цели следовало взвалить все тяготы жизни на собственные плечи. И он это делал с настойчивостью и усердием.
В двенадцатилетнем возрасте Энтони познакомился с доктором по имени Джон Периган. Вначале Энтони выполнял мелкие поручения для мистера Перигана, но затем стал помогать ему при лечении больных. Вскоре, мистер Периган заметил, что Энтони очень быстро впитывает в себя все сложности медицины и начал всерьёз обучать его этому ремеслу. Энтони не смог получить медицинского образования, но преуспел в лечении всяких болезней. В особенности, лечении самой распространённой болезни в Портсмуте – Цинги. Любой корабль, прибывающий с американского континента, привозил с собой больных цингой матросов. И хотя такое постоянство иначе как прискорбными не назовёшь, оно самым лучшим образом способствовало увеличению благосостояния Энтони.
К двадцати годам Энтони осуществил свою мечту. Он купил дом, и большой участок земли с рапсовым полем в окрестностях Хамблдона. Анна Фейнборк была безмерно счастлива этим событием. Получив свой собственный дом, она обставила его со всей любовью. Убранство дома не отличается богатством и изобилием мебели, но в каждом уголке и в каждой мелочи чувствуется забота.
– Такое упорство достойно восхищения! – заметил сэр Роберт. – Этот молодой человек многого добьётся в жизни.
– Сейчас Энтони нуждается только в понимании. Сегодня утром произошла неприятная сцена, которая может лишить Энтони всякой веры. Я выхлопотал для него приход в Хамблдоне, но прихожане отвергли его. Энтони покинул приход в крайнем расстройстве. Он потерял надежду и способен сложить с себя сан. Единственная надежда на вас, сэр Роберт. Если вы предоставите ему должность капеллана, я смогу отговорить его от этого шага.
– Он вам дорог? Не так ли?
– Энтони и по сей день мог спокойно работать доктором. Я желал ему лучшей участи и потому уговорил поступить в семинарию. Он мне не раз говорил о том, что общество никогда не примет священника из семьи Фейнборк, но я не придавал значению его словам и теперь расплачиваюсь за это. Если он откажется от сана, это не только семь потерянных лет, но и…
– Он потеряет всякую веру в справедливость, – подхватил сэр Роберт.
Епископ молча кивнул и тут же с воодушевлением продолжил:
– Энтони очень умён. Он был в числе лучших выпускников семинарии. У него масса достоинств. Он обладает удивительным терпением. Старается ни с кем не ссориться и молчаливо сносит даже самые несправедливые упрёки в свой адрес. Он немногословен, добр и в полной мере обладает милосердием. О способностях Энтони вообще можно говорить целый день. Да вы и сами сможете судить о них. К примеру, Энтони прекрасно знает морскую навигацию, все порты и морские пути. При этом он ни разу в жизни не выходил в открытое море. Знания он получил в порту Портсмута, в беседах с моряками.
– Доктор, да ещё и знаток морского дела?! А не лучше ли отправить вашего подопечного на один из моих кораблей? Такой человек мне бы очень пригодился. Я бы положил ему триста или даже четыреста фунтов ежегодно. Что скажете, дорогой друг?
Епископ отрицательно покачал головой.
– Анна Фейнборк ему не позволит. Она всё время повторяет, что не позволит сыну повторить участь отца. Да и какой смысл тогда во всех наших усилиях?
– Каков из себя ваш подопечный? – неожиданно спросил сэр Роберт.
– Каков из себя? – слегка растерянно переспросил епископ. – Ему двадцать семь лет. Он достаточно высок ростом. От отца голландца ему достались чёрные волосы, карие глаза, острый нос и смуглая кожа. Что несколько странно. Впрочем, неважно. Одевается он строго. Всегда носит рясу. Даже когда занимается лечением больных. Носит очки.
– Можно ли сказать, что он выглядит привлекательно и…благородно?
– В полной мере! – не задумываясь, ответил епископ.
– В таком случае, передайте ему, что его ждут обязанности в Фарли Уолопп.
Епископ засиял от радости. Он, несколько раз тепло поблагодарил сэра Роберта, а потом попрощался и ушёл с самым довольным видом.
После ухода епископа, сэр Роберт некоторое время улыбался, а потом внезапно поморщился.
– Чёрт! – вырвалось у него. – Если Маргарет узнает, кого я взял на должность капеллана, разразится страшный скандал.
Сэр Роберт затряс в колокольчик.
Дворецкий Оливер мгновенно возник на пороге.
– В ближайшее время к нам прибудет Энтони Фейнборк. Он получил должность капеллана в Фарли Уолопп. Так вот, твоя задача состоит в том, чтобы никто из слуг не называл его по имени.
– И как же его называть? – осторожно поинтересовался дворецкий Оливер.
– Не знаю…преподобный Энтони?!
– Правила требуют упоминания фамилии! – Дворецкий показал головой куда-то за дверь.
– Говори понятней, – раздражённо потребовал сэр Роберт.
– Леди Маргарет сразу обратит внимание на недопустимость упоминания слова «преподобный» с одним лишь именем. Придётся назвать и фамилию капеллана.
– Чёрт! Об этом я не подумал, – сэр Роберт по привычке потёр лоб пальцами правой руки.
– Отец Энтони! Или лучше «капеллан Фарли Уолопп». Полагаю такое обращение не вызовет подозрений у леди Маргарет.
– Вот именно! – обрадовался сэр Роберт. – Так его и называйте. Он хороший человек, – добавил сэр Роберт, заметив прищуренный взгляд дворецкого. – Просто моя дочь не способна оценить все его достоинства в должной мере.
Глава 3. Семейство Фейнборк
Англия. Графство Хэмпшир. Городок Хамблдон вблизи Портсмута 1698 год.
Яркий солнечный свет и цветущее рапсовое поле превращали всё вокруг в золотистое сияние. И это сияние оживало, едва коснувшись ветра. Ветер гнал золотистые стебли по отлогому склону к вершине холма, на котором возвышался небольшой дом. Стебли, словно «придворные», будто спешили к трону и, остановившись на почтительном расстоянии, низко кланялись. Стоило ветру немного утихнуть, как «придворные» вытягивались во весь рост, но только затем, чтобы снова склониться. И этот поклон не остался незамеченным.
Тилли Фейнборк решила сполна воспользоваться изменчивой погодой. Едва порывы ветра становились слабее, и колоски вытягивались, она торжественно приседала в ответ, затем приподнималась на истёртых носках туфель и, протянув правую руку воображаемому кавалеру, совершала круг на лужайке перед домом. Потом она останавливалась и, приподняв левой рукой край своего платья, ждала следующего «поклонения».
Тилли минул двадцать один год. Это была жизнерадостная девушка с прекрасным чувством юмора. У неё напрочь отсутствовало чувство обиды. И это качество, по мнению многих в Хамблдоне, являлось наилучшим среди всего, что ей досталось в наследство от родителей.
Кроме весёлого нрава, Тилли обладала всеми необходимыми качествами для того, чтобы стать прекрасной женой и заботливой матерью. Она умела и любила работать. Она всегда частенько напевала под нос разные песенки. Она напевала, когда стирала, занималась уборкой дома, приготовлением пищи, вышиванием или работой в саду.
От матери Тилли достались рыжие волосы, голубые глаза и веснушки вокруг носа. Она обладала достаточно высоким ростом и была неплохо сложена. Единственным недостатком являлась слишком бледная кожа, тоже полученная в наследство от матери.
Как уже говорилось ранее, этих качеств с избытком хватило бы на роль будущей супруги и матери. К сожалению, для достойного замужества этих качеств оказалось недостаточно. Тилли не могла похвастаться ни хорошими корнями, ни приличным приданным, а ведь именно они определяли будущий брак.
Достигнув возраста, когда девушки из приличных семей должны задуматься о браке, Тилли была лишена возможности присутствовать на балах и светских раутов в Хамблдоне. Семью Фейнброк игнорировали все те, кто мог похвастать благородным происхождением. С ними общались по мере необходимости и никогда никуда не приглашали. Каждый джентльмен и леди считали своим долгом упомянуть о них лишь в части касающейся низкого происхождения и отсутствия всяких манер.
Но случались и исключения. Как ни странно, это исключение обитало в семье леди Стоук и звалось Анной. Анна, втайне от матери дружила с Тилли и иногда наведывалась к ней домой. Анна бы не стала столь бездумно рисковать ради возможности увидеть Тилли. Но существовала ещё одна причина, ради которой девушка готова была презреть все опасности. И эту причину олицетворял Энтони. Она была влюблена в него, но никто, включая Тилли, не знал о её чувствах к Энтони. Анна их тщательно скрывала. И сейчас, когда её собственная мать повела себя столь недостойно по отношению к Энтони, Анна не могла оставаться равнодушной. Пока её почтенная мать леди Стоук вела разговоры со своими знакомыми за чашкой чая в гостиной, она выскользнула из дома и быстро направилась на южную окраину Хамблдона, где находился дом семьи Фейнборк.
Завидев Тилли возле изгороди, Анна замахала рукой и ускорила шаги.
Тилли заметила подругу, когда та уже вошла во двор и приблизилась к ней. Тилли пошла навстречу. Они нежно обнялись.
– Я пришла попросить прощения и сообщить плохую весть, – едва отстранившись от Тилли, с хмурым видом заговорила Анна. – Причиной всему моя матушка. Она уговорила всех, чтобы они отвергли Энтони. Я сама стала свидетельницей этой ужасной сцены. Энтони не заслужил ни одного из этих упрёков. Я сожалею, Тилли. Очень сожалею, но ничего не могу поделать.
– Вот и прекрасно! – спокойно отозвалась Тилли.
– Прекрасно? – поразилась Анна. – Как ты можешь говорить такие слова, Тилли? Энтони унизили и прогнали. А ты говоришь «прекрасно»?
– Мы его не раз отговаривали. Мы не хотели, чтобы он стал священником, потому что хорошо знали, чем всё закончится. Энтони нас не послушал. Пусть это станет для него последним уроком. Он не должен питать напрасных надежд на благосклонность общества. Не будет леди Стоук, найдутся другие люди, которые займут её место. Мы давно ко всему привыкли, Анна, поэтому и живём уединённо. Энтони стал священником только ради нас с матушкой и тебе это известно. Он мечтал таким образом влиться в общество и вывести меня в свет. Не получилось, и слава Богу! Я хочу иметь свою семью, но только не ценой унижений брата. Энтони вернётся к работе в порту. Он будет рядом с нами каждый день. Разве это не прекрасно? – Тилли засмеялась. – Можешь передать своей досточтимой матушке благодарность от моего имени. Она вернула мне брата.
– Тилли! Это совсем не смешно, – возмутилась Анна.
– Напротив. Очень смешно! И сейчас самое время сообщить обо всём матушке. Хотя она и так обо всём догадывается.
Тилли оказалась права. Когда они вошли в дом, Анна Фейнборк вышивала узоры на новой скатерти. Один короткий взгляд на дочь, и она всё поняла. Не прерывая вышивания, она коротко произнесла:
– Мы не будем переживать по этому поводу. У нас есть дом, еда и спокойная жизнь. Слава Господу!
В доме появился Энтони. При его появлении Анна вспыхнула и покраснела. Тилли насмешливо улыбнулась, а Анна Фейнборк перестала вышивать и бросила сына беспокойный взгляд.
Энтони приветствовал Анну поклоном. Она кивнула в ответ и, набравшись смелости, сразу же принесла извинения за поведение своей матери.
– Благодарю вас, мисс Анна, но, право, извинения здесь излишни. Я не таю обиды на леди Стоук, – вежливо отвечал на это Энтони. – Прошу меня простить, но я вынужден оставить вас. Мне необходимо составить прошение на имя его преосвященства.
Ещё раз поклонившись, Энтони ушёл в свою комнату. Анна проводила его взглядом, полным сострадания. Она предполагала, что Энтони глубоко уязвлён утренним событием, но никак не желает проявлять свои чувства.
– Хотите выпить чая? – донёсся голос миссис Фейнборк.
– Благодарю вас, но лучше в следующий раз. Я ушла без разрешения матушки, – краснея, призналась Анна. Она тепло попрощалась с миссис Фейнборк и в сопровождение Тилли вышла из дома.
Уже во дворе Анна несколько раз оглянулась назад в надежде снова увидеть Энтони.
– Анна, не стоит питать напрасных надежд!
Анна вначале растерялась, но потом снова взяла себя в руки, и сделал вид, будто не понимает слов Тилли.
– Ради Бога, Анна, – раздражённо бросила Тилли, – ты всякий раз таешь, как только рядом оказывается Энтони. Мне можешь признаться в своих чувствах. Я никому не расскажу. Ты влюблена в него?
После короткого замешательства, Анна покраснела и кивнула.
– Ничего не могу с собой поделать, – шёпотом и едва ли не с отчаянием призналась Анна, – ноги так и несут к вашему дому. Ты ведь не скажешь Энтони?
– Нет. Но тебе лучше о нём забыть. Брак между вами невозможен. Вздумаешь ослушаться матушку – станешь такой же, как мы. Лишишься общества, балов, радостей жизни, перед твоим носом закроют все двери, и придётся жить у нас.
– Я бы с радостью, – призналась Анна.
Поцеловав Тилли в щеку, Анна попрощалась и быстро ушла. Тилли с озадаченным видом стояла и смотрела ей вслед до той поры, пока за спиной не раздался голос брата.
– Зачем приходила Анна? Только лишь, чтобы принести извинения?
– Она приходила порадоваться вместе со мной твоим несчастьям! – Тилли повернулась лицом к брату и изобразила на лице смешную гримасу. Энтони нахмурился.
– Ты всё знаешь. Анна рассказала?
– Да. Но мы и без того знали, чем всё закончиться. Это ты у нас веришь в доброту, милосердие, понимание и прочие человеческие добродетели. Люди злые и только думают, как сделать тебе больнее. И больше всего это касается леди Стоук.
– Ты несправедлива к ней, Тилли. Леди Стоук всего лишь высказала своё мнение. Мнение неприятное для меня, но всё же заслуживающее уважения.
– Уважения? – возмутилась Тилли. – Да она с позором изгнала тебя. О каком уважении может идти речь? Господи, ты стал священником, но не настолько же, чтобы терпеть подобные вещи. Энтони, приди в себя или лишишься моего уважения.
Негодуя, Тилли обошла брата и вошла в дом. Энтони же прошёл к изгороди и, облокотившись руками на деревянные прутья, устремил взгляд на рапсовое поле. Вид цветущего поля всегда привносил в душу умиротворение.
– Стоит ли мне роптать на несправедливость? – думал Энтони. – Возможно, Господь лишь испытывает мои силы и пытается укрепить мой дух терпением!
В эти мгновения Энтони осуждал себя за слабость. Он написал прошение на имя епископа, в котором сообщал о желание сложить с себя сан священнослужителя. Но прошение всё ещё не было отправлено. У него оставалось время для раздумий.