Глава 4. Охотники
Двое мужчин в охотничьих костюмах шли по едва заметной тропинке, петлявшей среди зарослей и кустарников. Повсюду их окружали густые деревья. То и дело рядом взмывала ввысь птица, но ни один и ни второй даже не думали стрелять. Ружья висели у них за спиной только для видимости. Они пришли в этот лес только для того, чтобы поговорить втайне ото всех.
Первый мужчина невысокого роста выглядел лет на пятьдесят. У него были впалые щёки, острый подбородок и маленькими глазами, которые постоянно двигались. Особенно сильно это было заметно в те мгновения, когда он опасливо озирался по сторонам. Это был Гарри Феллоуз, кузен сэра Роберта по отцовской линии.
Второй мужчина выглядел настоящем красавцем. Он был молод, не более двадцати пяти лет, статен, обладал весьма привлекательными чертами лица, среди которых особенно выделялись зелёные глаза. Это был Джон Стигли, человек которого справедливо считали будущим женихом дочери сэра Роберта, леди Маргарет Уолопп.
– Здесь нас никто не услышит! – Гарри Феллоуз остановился у поваленного дерева. Чуть позже он снял ружьё и прислонил его к дереву. Джон Стигли последовал его примеру.
– У нас серьёзные неприятности, – почти шёпотом сообщил Гарри Феллоуз.
– Они узнали? – Джон Стигли мгновенно встревожился.
– Нет ещё, но мой кузен, сэр Роберт постоянно задаёт разные вопросы насчёт тебя. Я знаю его с самого детства. Ты не внушаешь ему доверия. Он не желает видеть тебя супругом Маргарет, но не хочет огорчать дочь. Ведь она открыто приняла твои ухаживания, следовательно, приняла в качестве будущего жениха.
– Именно так, – подтвердил Джон Стигли. – Маргарет даже намекнула, что готова услышать от меня предложение.
– Прекрасно, просто прекрасно, – оживился Гарри Феллоуз. – Сейчас только Маргарет способна отвести от нас угрозу. Если сэр Роберт не перестанет задавать вопросы, нам обоим настанет конец. Когда он узнает, что ты весь в долгах и только женитьба на Маргарет спасёт тебя от тюрьмы, он примет против тебя самые жёсткие меры. Можешь не сомневаться. Потом он вспомнит, что именно я познакомил тебя с Маргарет и домыслит всё остальное. Он мне не доверяет после того как узнал, что я присваивал часть выручки от продажи шерсти. С тех самых пор он постоянно следит за мной и проверяет каждый мой шаг.
– Что вы предлагаете? – тихо спросил у него Джон Стигли.
– Мы вынуждены действовать, – так же тихо отозвался Гарри Феллоуз. – Нельзя допустить, чтобы эта свадьба сорвалась.
– И как вы собираетесь остановить сэра Роберта?
– Выбор у нас невелик. Если он вздумает воспротивиться, придётся его убрать с нашего пути. Другого выхода у нас просто нет. Мы слишком глубоко увязли в этом деле. Устроим несчастный случай. После его смерти, я смогу распоряжаться всем флотом, всеми одиннадцатью кораблями. У нас будут деньги. Ты женишься на Маргарет. И всё будет прекрасно.
– А Маргарет? – после короткой паузы спросил Джон Стигли. – Что будет с ней?
– Я полагал она тебе нравиться, – с откровенным удивлением ответил Гарри Феллоуз. Джон Стигли нервно засмеялся.
– Нравится? Вы шутите? Да её каждую минуту убить хочется. Рядом с ней находиться просто невыносимо. Она постоянно и по любому поводу читает наставления. Иногда эти наставления совершенно абсурдны. Она просто помешана на своём положение и готова уничтожить всё, что ему не соответствует. Однажды я осмелился ей возразить, так она унизила меня при слугах. Отчитала как уличного мальчишку. А мне пришлось в ответ улыбаться. Да, Маргарет весьма очаровательна, но обладает слишком скверным характером. Я не намерен её терпеть. И уж точно не намерен терпеть всю жизнь.
Гарри Феллоуз равнодушно махнул рукой.
– Поступайте с ней как вам того захочется!
– Следовательно, вы не станете возражать, если и с ней случится несчастье?
– Не стану, если вы готовы помочь мне с сэром Робертом.
– Прекрасно! – Джон Стигли мгновенно воодушевился. – Остаётся уточнить незначительные детали. Что станет с наследством после смерти отца и дочери? Поделим поровну?
– Даю слово! И вот моя рука в знак согласия!
– Прекрасно! – повторил Джон Стигли, пожимая протянутую руку.
Оба остались, как нельзя более довольны разговором.
– И каков наш план на ближайшие дни? – спросил Джон Стигли.
– Вам придётся проводить больше времени рядом с Маргарет. Спрашивайте её мнение по любому поводу и изредка повторяйте её ответы. Маргарет неглупа, но за всеми этими правилами порой и собственного носа не замечает.
Джон Стигли зло рассмеялся.
– Прекрасный совет, будь я проклят. Ко всему прочему, я не только приближусь к Маргарет, но и вволю над ней поиздеваюсь, отплачу за все насмешки над собой. Я даже знаю с чего начать. В прошлый раз она битый час объясняла мне подлинное значение второго завтрака. Кроме того, она объясняла все тонкости обеденного церемониала, как она его называет. Я каждое её чёртово слово на всю жизнь запомнил, но сделаю вид, будто у меня остались вопросы, – он продолжил смеяться.
– Ну, а теперь самое время подстрелить птицу. Мы не можем возвращаться в Фарли Уолопп с пустыми руками.
Гарри Феллоуз взял ружьё. Джон Стигли снова последовал его примеру. При этом он, не переставая, смеялся, а глаза были полны ненависти. В эти мгновения он представлял, как поступит по отношению к Маргарет.
Сэр Роберт стоял у раскрытого окна и полной грудью вдыхал свежий воздух. Он увидел, как из тени леса одновременно появились его кузен Гарри Феллоуз и Джон Стигли, и пошли по направлению к поместью. У пояса Гарри Феллоуза болталась утка.
Охота оказалась неудачной. Надеюсь, Гарри не слишком расстроится, – подумал сэр Роберт.
Он наблюдал за ними, но они его не замечали. Сэр Роберт увидел, как Гарри Феллоуз выбросил вперёд руку, на что-то указывая. Он проследил направление и почти сразу же вздрогнул. Гарри указывал на Маргарет, которая вышла прогуляться в сопровождение горничной. Сэр Роберт нахмурился. Ему не понравился этот жест, и он начал подумывать о том, в какой форме выразить своё недовольство кузену, но в это мгновенье Джон Стигли снял с плеча ружье и передал его Гарри. Потом забрал утку и направился в сторону Маргарет.
Сэр Роберт внезапно осознал, что эти двое слишком хорошо понимают друг друга. И это обстоятельство его встревожило. Он попытался успокоиться и поразмыслить более здраво на эту тему. Жест как жест. Возможно, Гарри просто желал оказать внимание Маргарет посредством этого жеста?
– Тогда почему он сам к ней не пошёл? – задумчиво пробормотал сэр Роберт. – Да и сам жест очень странный. Со стороны кажется, будто Гарри направляет действия Стигли… – сэр Роберт ещё сильнее нахмурился. Это ведь Гарри привёл в дом Стигли. Он постоянно его расхваливает передо мной и Маргарет. А если неспроста?
– Надо выяснить как можно больше об этом Стигли, – снова пробормотал сэр Роберт, – если он так хорош, как рассказывает Гарри, значит всё прекрасно, и я не стану противиться браку Стигли с Маргарет. Но если… – сэр Роберт оборвал свои слова. Он сел за стол, взял чистый лист бумаги и, макнув перо в чернильницу, стал выводить одну за другой ровные буквы.
«Дорогой Джеймс! У меня возник важный вопрос, требующий скорейшего ответа. Речь пойдёт о возможно будущем женихе моей дочери Джоне Стигли. Возникли некоторые сомнения относительно этого человека, и мне бы хотелось их прояснить. Разузнайте всё возможное об этом человеке. Но не только. Постарайтесь выяснить каковы отношения между ним и моим кузеном Гарри Феллоузом. Прошу вас действовать как можно более решительно, но сохраняя истинную причину втайне от всех. Речь идёт о нашей семье. Мне бы не хотелось выносить на всеобщее обсуждение столь щепетильные вопросы. Как и всегда, полагаюсь на ваш ум и находчивость. Ваш Роберт».
Сэр Роберт сложил листок вдвое и сверху написал крупными буквами: «Джеймсу Лонгу моему поверенному в Лондоне». Он затряс колокольчик. Дворецкий Оливер появился почти сразу.
– Отправь нарочного в Лондон к моему поверенному. Надо доставить это письмо. В Фарли Уолопп никто ничего не должен знать. Найми человека со стороны, – добавил сэр Роберт, протягивая письмо.
– Всё будет сделано как того желает ваша светлость, – ответил дворецкий. Забрав письмо, он слегка помедлил, а потом всё же спросил. – Мне надо знать, кому именно не доверяет сэр Роберт.
Сэр Роберт без промедления кивнул.
– Речь идёт о моём кузене и мистере Стигли. Я хочу, чтобы ты незаметно понаблюдал за ними.
– Вашему сиятельству тоже показалось это странным?
– О чём вы, Оливер? Что мне показалось странным?
– Мистер Феллоуз и мистер Стигли часто охотятся вместе!
– И что же в этом странного? Оба любят поохотиться. Я тоже люблю охотиться.
– Но ваше сиятельство не возвращался последние семь раз с одной единственной уткой.
Поклонившись, дворецкий Оливер исчез, оставив после себя ещё больше сомнений.
– Семь раз с одной уткой? – повторил слова дворецкого сэр Роберт. – Понятно, что они идут в лес не для охоты. Тогда почему они делают вид, будто охотятся и какова истинная причина этих прогулок?
Глава 5. Решение
Энтони сидел на краю колодца. Позади него со скрипом раскачивалось ведро, а рядом лежала лопата. Штаны были закатаны до колен. К обнажённым ступням прилипли комья земли. Ворот белой рубашки был расстёгнут и со лба всё ещё струился пот. Энтони работал в саду, когда нарочный передал ему письмо от епископа. Бросив работу, Энтони немедленно ознакомился с содержимым послания:
«Дорогой Энтони! – писал епископ. – Мне весьма неприятно писать это письмо. Весьма неприятно. Но иного выхода из сложившихся обстоятельств попросту нет. Мне порой кажется, что Господь не желает принимать тебя в своё лоно, ибо всегда и во всём именно ты становишься виновным. Да простит мне Господь эти слова, но если даже такова его воля, я не смогу принять её как должно принять покорному слуге Божьему.
Дорогой Энтони, с тяжёлым сердцем признаюсь в том, что все мои усилия оказались тщетными. Я вынужден подчиниться и лишить тебя прихода. В ином случае тебя будет ждать пустая церковь. Ты останешься без средств к существованию, а епископство лишится прихожан.
Но не спеши расстраиваться. Возможно, все эти неприятные события только к лучшему. Спешу сразу же обрадовать тебя хорошей новостью. Я получил сообщение от моего доброго друга сэра Роберта Уолопп. Старый капеллан умер в Фарли Уолопп, и он искал ему замену. Я предложил тебя. Маркиз начал расспрашивать про твою жизнь. Я не стал ничего утаивать. Дабы избавить тебя от неприятных разговоров в будущем, я всё ему откровенно рассказал. Мы очень долго беседовали. Сэр Роберт великодушно принял предложение. Мне удалось выхлопотать для тебя местечко капеллана в Фарли Уоллоп с достойным окладом. Это три часа езды от твоего дома. Ты будешь получать триста фунтов в год. Сможешь раз в месяц приезжать домой и получать дополнительно двадцать футов в год на необходимые нужды, такие как новая одежда и обувь. Стол будет для тебя бесплатным. Жить будешь в маленьком, но уютном домике рядом с церковью. Это в нескольких минутах ходьбы от поместья. Сэр Роберт прекрасной души человек. Он тебе очень понравится. Я уж не говорю о том, что должность капеллана в Фарли Уолопп откроет для тебя любые двери в нашем графстве. Это прекрасная возможность. Не упусти её, Энтони. Поезжай туда. Немедленно.
Знаю, что после скандала с приходом ты подумываешь покинуть лоно церкви и заняться врачеванием. Но не стоит спешить, Энтони. Взвесь всё и только потом принимай решение. С твоим упорством, ты, как доктор, наверняка сможешь заработать триста фунтов в год, но ты никогда получишь того, что ждёт тебя в Фарли Уолопп – признания общества».
Энтони сложил письмо и устремил задумчивый взгляд на мать. Она в этот время развешивала постельное бельё на верёвках перед домом. В глаза сразу бросались огрубевшие пальцы, следствие постоянного физического труда, и рыжие локоны, которые выбивались из-под белого чепчика. Тилли стояла рядом. Она вытаскивала бельё из корзины и подавала матери.
Анна Фейнборк была одета, так же как и её дочь Тилли. Незамысловатое ситцевое платье с передником, которое опускалось до самых туфель. Поношенные туфли на каблуке с поблекшей пряжкой. Единственно, у Тилли волосы были распущены, а её локоны уложены под чепчик. И это маленькое различие имело определённый смысл с точки зрения поведения женщин в повседневной жизни. Что дозволялось молоденькой девушке, могло быть расценено как признак легкомысленности в отношении сорока шестилетней вдовы, кем и являлась Анна Фейнборк.
Энтони боготворил матушку. Она всегда и во всём была для него примером. Ему нравилось наблюдать за ней, и это не зависело от того, чем именно она занималась. И сейчас, наблюдая за уверенными движениями матери, Энтони начал непроизвольно улыбаться.
Ему следовало поговорить с ней, спросить её мнения по поводу письма епископа. После скандала с его назначением в Хамблдоне, они с матерью долго беседовали. Общество категорически отказывало им в любом праве. Так стоило ли пытаться плыть против ветра? Что даст его упорство? К чему приведёт? Сможет ли он обеспечить достаток в семье, добиваясь уважения? И добьётся ли он уважения? А если, несмотря на все усилия…его ждёт разочарование? Именно эти вопросы задавала ему матушка.
Энтони желал быть тем, кого с нетерпением ждали и кого благодарили, а не тем, кого унижали, оскорбляли и изгоняли. Профессия доктора давала ему такую возможность. Но для Энтони этого было недостаточно. В глубине души он мечтал вернуть матери доброе имя. Именно эта мечта привела его в семинарию. Он надеялся, в один прекрасный день пройтись с ней под руку по Хамблдону и увидеть, как все вокруг оказывают ей уважение.
Заметив состояние сына, и зная о письме епископа, Анна Фейнборк передала простыню Тилли и неторопливо направилась в сторону колодца.
Как только мать подошла, Энтони молча протянул ей письмо. Анна Фейнборк очень внимательно прочитала письмо. Затем сложила его и вернула сыну.
– Мы же решили, что ты вернёшься к врачебной практике. В порту всегда много работы и тебя там хорошо знают. Не смей говорить, что ты снова передумал.
– А как же Тилли? – тихо спросил Энтони. – Скажите, матушка, разве не должен я сделать всё возможное для её счастья?
– Предложение отличное, но если оно означает новые унижения для тебя, ни я, ни Тилли не позволим принять его.
– Я думаю принять предложение, матушка. Это прекрасная возможность для меня и…для Тилли.
– Подумай очень хорошо, Энтони. Одно дело слышать колкости в свой адрес, но совсем другое – находиться в кругу этих людей. Неужели история с приходом ничему тебя не научила? Ты меняешься, Энтони. Приходишь домой мрачным и целый день с нами не разговариваешь. Ты не показываешь свои истинные чувства, но я знаю, что тебе приходится очень нелегко. Ты не сможешь долго терпеть унижения. В один прекрасный день ты сорвёшься. Обязательно сорвёшься! И тогда всё станет намного хуже.
– У меня достаточно терпения, матушка!
Анна Фейнборк широко улыбнулась.
– Терпение ты унаследовал от меня, но в тебе определённо есть и черты отца. И они вполне могут проявиться.
– И какими же достоинствами отличался мой покойный батюшка?
– Несдержанность. Его главная черта характера. Особенно, после того как он выпивал. Однажды он перебрал, поехал к моему отцу и высказал ему в лицо, всё, что, по его мнению, является несправедливостью. Его едва не убили.
– Полагаю, дедушка заслужил каждое сказанное слово, – заметил на это Энтони.
– Возможно, – не могла не согласиться Анна Фейнборк, – но это никак не оправдывает поведение твоего отца.
– Надеюсь, вы не ждёте от меня обещания по поводу недопустимости столь же неподобающего поведения?
– Нет. Я жду, что ты откажешься от предложения епископа, сложишь с себя духовный сан и вернёшься к врачебной практике, в которой ты всегда преуспевал.