– За то, что я договаривалась с остальными без твоего ведома, – Таргин посмотрела на него. Под пронзительным взглядом тёмно-синих глаз гладиатору стало неуютно, отчего он снова устремил взор в небо.
– О чём?
– О дополнительных условиях твоего поединка с Аргалом.
Шаин вновь посмотрел на неё, в этот раз заставив себя не отводить взгляд.
– Мы знали, что ты проиграешь, – продолжила хозяйка башни, не дождавшись от него хоть каких-либо слов. – Да, ты силён, но ты не прежний. Даже временное снятие ограничений с навыков предназначения и полное погружение в гарсахт, которое тоже накладывает свои рамки на противников, тебе не помогли бы. Аргал слишком силён для тебя.
– И ты позволила мне с ним сразиться, – Шаин усмехнулся. – В бою до смерти.
– Ты воспользовался священным правом ядара на возмездие. Ты, конечно, не ядар, но был когда-то одним из нас. Отказать тебе мы не могли, – Таргин стала наматывать тёмный локон на палец. – К тому же ты хотел, чтобы исполнились желания других гладиаторов. Так что иного выхода ни для тебя, ни для нас не осталось.
– Ну… я всё равно пока не до конца понимаю.
– Мы все знали, что ты проиграешь, поэтому навязали Аргалу дополнительное условие: если ты сможешь нанести ему хоть какой-либо урон, то победа засчитывалась бы тебе. Аргал вместе со всеми одобрил это условие. Но… священное «Одобряю» для этого стервятника давно потеряло свою значимость, – Таргин тяжело вздохнула. – Мы знали, что он нарушит правила, поэтому без его ведома заключили ещё одно соглашение. Если ты сможешь нанести Аргалу урон, то мы вмешиваемся в поединок сразу после твоей гибели. Должен понимать – бой до смерти. Победитель может, конечно, пощадить проигравшего, но это не про Аргала…
Таргин прервалась на миг, внимательно посмотрела на гладиатора, дабы убедиться, что собеседник всё понял. Вопросов она не дождалась и продолжила:
– Твои атаки достигли цели три раза. Проклятие мрака, Чёрная бездна и… – хозяйка башни хихикнула, вспомнив самое яркое мгновение поединка, – удар кулаком в челюсть. Это было незабываемо, а для Аргала это ещё и удар по самолюбию.
– Да, помню, как он взбесился, – Шаин усмехнулся.
– Даже равнодушная Нурнан долго улыбалась после такого. Но… – Таргин мгновенно посерьёзнела. – Ты знаешь, что умершего невозможно вернуть с того света? Никакая магия на это не способна.
– Погоди. Но я же воскресил двух демониц после смерти и привязал к себе, – гладиатор показал татуировки змеи и крыльев летучей мыши на руках.
Таргин поморщилась при словах «привязал к себе».
– У тебя способности призывателя. Ими тебя одарила Тьма, когда ты положил ладонь на барельеф предназначения с печатью Чёрной бездны. Ты не можешь привязать к себе человека или животное, но вот магическую сущность – демона или ангела – вполне. Привязывая их, ты присоединял эти сущности к собственной жизненной силе, поэтому они и воскресли. Так что твои демоницы… – Таргин язвительно усмехнулась, глядя на изумлённого гладиатора, – теперь неотрывная часть тебя. А воскресить человека, вырвав его душу из Иркаллы4, под силу только Всеблагому Ану, но даже он не вмешивается в движение жизни и смерти.
– Интересно, – справившись с удивлением, произнёс Шаин. – Как же вы умудрились… вмешаться?
– С наступлением смерти душа оставляет тело, и чтобы уйти на очередную реинкарнацию, должна пройти через врата Иркаллы. Я удержала тебя… не дала уйти. Далим, Инилан и Нурнан парализовали Аргала.
– И вы проделали весь этот спектакль на глазах многотысячной толпы? – Шаин недоверчиво хмыкнул.
– Они ничего не увидели, – Таргин недобро усмехнулась. – За кого ты нас принимаешь, а?
– Ладно, ладно, – гладиатор показал ладони. – То есть для всех я как бы мёртв?
– Да, – ядар кивнула. – А дальше догадайся сам.
Шаин смежил веки, его лицо на пару мгновений исказилось гримасой боли. Открыв глаза, он уставился на Таргин.
– Хитро. Тело регенерировали в саркофаге, и душу обратно присоединили к телу. Память Хавизара иногда помогает понять некоторые детали, – пояснил Шаин, заметив недоумение на лице ядара.
– Сложно с тобой, Хави, – призналась Таргин, покачав головой. – С тех самых пор, как твои мысли закрылись для меня.
Гладиатор улыбнулся, пожав плечами.
– Хорошо. Вы меня спасли, воскресили. Нет, я вам благодарен, конечно… Но не понимаю – зачем? Могли ведь не воскрешать, и желания гладиаторов не пришлось бы исполнять.
– Ты прав, – Таргин кивнула. – Не стали бы воскрешать, если б ты не смог ударить Арагала хоть как-нибудь. Ну и… ты же сам сказал, что владеешь важными для нас сведениями. Или ты солгал, Хави? – ядар подозрительно сощурилась.
– Нет, не лгал.
Шаин потянулся к подносу и, взяв зелёное яблоко, с хрустом откусил смачный кусок. Прожевав и насладившись сочным вкусом спелого фрукта, гладиатор внимательно посмотрел на хозяйку башни и выпалил:
– Нунарти в Дархасане.
– Чтоо-о?!
* * *
С высоты птичьего полёта Пустошь Демона кажется ещё более удручающей. Чёрной кляксой она протянулась во все стороны на многие мили – не видать конца и края безжизненной пустыни. Только агатовые скалы, торчащие то тут, то там среди тёмных барханов, напоминали горбы и гребни исполинских мифических тварей, навечно уснувших под толщей чёрных песков. Мерцающие над головой звёзды и спираль Млечного Пути только усиливали мрачный контраст, отчего простиравшаяся подо мной Пустошь Демона походила на непроглядную бездну, которая только и жаждет проглотить неосторожного путника.
Гигантская чёрная птица машет крыльями, ветер свистит в длинных перьях. Верхом на Найрин, превратившейся в каргана, я лечу прямо в сердце Пустоши. Пора встретиться с Нунарти и освободить Алаю с Орилой. Надо всего лишь действовать по обговорённому с ядарами плану. Тогда всё получится. Должно получиться…
– Где это мы? – спросил я.
Многократное «мы» эхом ответило мне и потонуло в глубине гигантского зала. О масштабах судить было сложно, так как помещение буквально погружено во мрак. Потолок терялся где-то во тьме, отчего казалось, что над головой раскинулась пропасть, а мы с Таргин просто шли себе по потолку вверх тормашками. Единственный ориентир, к которому мы продвигались – тускло освещённый белый пятиугольник на полу, выложенный из мраморных плит вокруг прозрачной полусферы. Над ней в воздухе вилась туманная дымка.
– Под ареной, – тихо отозвалась Таргин. – Это главный Храм Боли.
Ну вот теперь окончательно ясно предназначение арены и Турнира Пяти Башен. Я и раньше знал, что в этих кровавых поединках и испытаниях ядары питаются муками гладиаторов, а также их эмоциями и эмоциями зрителей. Но чтобы тут располагался Храм Боли и напрямую выжимал энергию… Если ещё учесть, что арена построена в форме вогнутой линзы, плюс предположить, что она фокусирует эфир, то… Н-да. Сколь много энергии ядары собирают за каждый турнир? Подозреваю, что очень много – игра стоит свеч, иначе кровавые соревнования не проводились бы ежегодно. Или вообще не возникли бы никогда.
Добравшись до полусферы, мы остановились в трёх шагах от неё.
– Дальше что?
– Потерпи. Скоро все явятся. Я срочно всех вызвала… Как ты мог, Хави?
– Эм, ну…
– Молчи! – Таргин тяжело вздохнула. – Будешь перед всеми отчитываться за сокрытие столь важных сведений. Радуйся, что я не растерзала тебя на месте!
– Радуюсь, – я ухмыльнулся. – Честно!
Ядар сокрушённо покачала головой, но тут же посерьёзнела, стоило прозвучать гулким хлопкам телепортов. Вот и остальные прибыли.
Подойдя к полусфере каждый со своего угла мраморного пятиугольника, ядары замерли от неё на таком же расстоянии, как и мы. Все смотрели на нас: Далим – заинтересованно; Инилан – ехидно ухмыляясь; Нурнан – равнодушно, хотя тень улыбки на губах выдавали её с потрохами; и Аргал – в его взгляде читались ненависть и бессильная злоба. Угум-с. Он меня убил, а я жив. Меня этот факт тоже взбесил бы и расстроил.
– Итак, Таргин, – начал Далим, качнув павлиньим пером на тюрбане. – Что случилось?
Ну да… Гин созвала срочный совет ядаров, потребовав, чтобы все присутствовали по-настоящему, а не в качестве магических проекций. С такими вещами не шутят.
– Хави хочет нам кое-что рассказать, – процедила она сквозь зубы, покосившись на меня.
– Ну да, – Инилан кивнула. – Обещанные важные сведения. Раз мы здесь, да ещё и вживую, они просто обязаны быть важными.
– Да. Я скрывал их от Гин всё это время, благо она не могла прочитать мои мысли, – начал я. – В общем, если коротко… Нунарти в Дархасане.
– Чтооо-о?! – выпалили все одновременно.
Аргал даже дёрнулся, шагнул в нашу сторону, но вовремя опомнился. Как я узнал позже из воспоминаний Хавизара, порядок в главном Храме Боли священен и нерушим. Хотя потрясло меня иное знание. Наконец-то вняв совету Вахираза, я порылся в памяти себя прошлого о межмировом барьере, укрывающем Дархасан от демонов. Оказывается, отключить его проще простого – достаточно расхреначить эту самую полусферу, торчащую тут из пола. Это поможет ненадолго. Барьер «перезагрузится» через минуту, как только Храмы Боли в пяти ядарских башнях примут эту функцию на себя – запасной вариант. Хватит ли Нунарти этой минуты? Даже проверять не хочется…
– Объяснись, Хави! – одетая во всё белое Инилан превратилась в олицетворение самой смерти, да и остальные смотрелись жутко… даже Нурнан, изумрудные глаза которой полыхали яростным огнём. – Иначе я пожалею, что одобрила твоё воскрешение! А если я пожалею, то… – её пальцы красноречиво сомкнулись вокруг рукоятей шамширов.
– Надеюсь, вы помните, что обещали исполнить желания всех выживших гладиаторов?
– Это-то тут причём, Хави?! – вспылила Нурнан. От неё такого напора совсем не ожидал, смотрела так, будто хотела испепелить взглядом. Впрочем, ей это под силу. Только присутствие более-менее спокойной Таргин спасло меня от неминуемой расправы.
– Да всё притом же. Всё взаимосвязано, – я тяжело вздохнул. – Итак… почему я сокрыл от вас, и в первую очередь от Гин, эти сведения. Пришлось. Нунарти взяла в плен моих друзей – Алаю и Орилу. Они тоже гладиаторы. Если бы я сразу вам всё рассказал, вы бы отправились выжигать скверну Хаоса огнём и мечом, не считаясь с потерями.
– И что? – Далим скрежетнул зубами. – Что нам мешает это сделать сейчас?
– Ваше слово. Вы обещали выполнить желания всех выживших гладиаторов. Сейчас это ушло на второй план, ибо разобраться с Нунарти куда важнее. Алая и Орила живы, значит, вы должны исполнить и их желания. Если вы сейчас отправитесь воевать с Королевой Змей, то, скорее всего, Алая и Орила погибнут. Тогда вы не сможете исполнить их желания, и получится так, что вы нарушите своё слово. А слово ядара – священно. Правда, кое-кто об этом забыл…
Аргал презрительно фыркнул.
– И что ты предлагаешь? – Инилан скрестила руки на груди.
– Нунарти хочет отключить сдерживающий демонов барьер. Она хочет, чтобы это сделал я, иначе Алая с Орилой погибнут.
Я почувствовал, как все пятеро ядаров внутренне напряглись. Внешне это никак не проявилось, однако пространство между нами словно накалилось, готовясь лопнуть, как поддавшиеся напряжению звенья толстой цепи.
– Этого я сделать не могу, как и не могу допустить смерти моих друзей. Поэтому предлагаю выманить Нунарти. Я поговорю с ней, сообщу, как и где можно вырубить межмировой барьер, обменяв эти сведения на свободу Алаи и Орилы, а вы тем временем подготовите Владычице Проклятых Душ ловушку. Здесь и встретите её во всеоружии. Как вам план?
Ядары переглянулись. Явно мысленно перешёптывались.
– Предлагаю немедленно атаковать, – заговорил Аргал. – В бездну этих пленниц!
– Осуждаю! – невольно выпалил я, отчего владыка северной башни вздрогнул и уставился на меня злобным взглядом. В тот момент я и не догадывался, что произнёс ритуальную фразу. Так получилось, само собой вырвалось из глубин души.
Далим покачал головой, Инилан усмехнулась.
– Такое впечатление, что наш Хави вернулся, – Нурнан посмотрела на меня потеплевшим взглядом, – и что мы все снова в сборе. Как в старые времена… Осуждаю.
Фраза прозвучала ещё трижды, сорвавшись с уст Таргин, Инилан и Далима.
– Вы все пожалеете об этом! – Аргал громко скрипнул зубами.
– Предлагаю поддержать план Хави, – Далим кивнул. – Одобряю.
– Устроить Нунарти ловушку? – Инилан усмехнулась, пожала плечами. – Почему бы и нет? Одобряю.
– Поддерживаю, – голос Нурнан вновь звучал монотонно, словно говорила бездушная машина. – Одобряю.
– Тебя стоит наказать, Хави, за своеволие! – процедила Таргин, тряхнув чёрным водопадом волос. – Но это после… Одобряю.
Аргал промолчал, смотря на меня из-под нахмуренных бровей.
– Что же касается исполнения желаний выживших гладиаторов, – добавил Далим, – этим займёмся позже, когда разберёмся с Нунарти.
– Вы все об этом пожалеете! – добавил Аргал…
«Господин», – голос Найрин прозвучал в голове, вырвав меня из воспоминаний.
Да, Най. Вижу.
Мы приближались к песчаной буре, сплошной чёрной стеной вздымавшейся к небесам. Логово Нунарти близко.
Най, бери выше. Надо долететь до центра вихря.
«Слушаюсь, господин».
Мощными взмахами крыльев она начала набирать высоту. К тому моменту, когда мы долетели до границы бури, уже оказались над ревущим внизу песчаным вихрем. Но и дальше Найрин продолжала набирать высоту – не хватало, чтоб нас воздушные потоки затянули.
«Держись крепче, господин».
Меня дважды просить не нужно. Я мёртвой хваткой вцепился в жёсткие чёрные перья на шее птицы, прижался к ней, сильнее сдавил коленями бока.
И тут Найрин стала ускоряться. Вскоре ветер нещадно трепал полы моей куртки и волосы, свистел в ушах, отчего пришлось приоткрыть рот, чтоб нормализовалось давление на барабанные перепонки.
«Впереди песок расходится, господин».
Зажмурившись, я смотрел на мир глазами Найрин. Действительно. Впереди песок раздвигался подобно воронке, образуя свободный проход.
Нас приглашают. Летим туда.
«Слушаюсь, господин».
Найрин устремилась во вращающийся воющий колодец. Стоило залететь внутрь, как пески стали смыкаться над нами. Воцарившийся мрак не стал для нас помехой – помогало эфирное зрение. Спикировав вниз, Найрин захлопала крыльями, сбрасывая скорость и плавно опускаясь у края гигантской дыры – тот же вход, через который мы впервые попали в гости к Нунарти.
– Молодец, Най, – я спрыгнул на песок и протянул к птице правую руку. – Возвращайся.
Коснувшись клювом ладони, она исчезла в чёрном облаке – татуировка парящего каргана вернулась на предплечье.
Так, теперь надо вниз. Прыгать нельзя – падать долго и больно. В прошлый раз нам с Алаей и Орилой повезло: нас спасли трагуги – наши гигантские ездовые муравьи. Хоть мы и шмякнулись на гору песка, насекомые не выжили, но нас от убийственного удара спасли… своими телами, смягчившими падение. Мы лишь потеряли сознание…
Фахиса, подсобишь?
«Только прикажи, господин», – проворковала суккубка.
Я прыгнул, ступив за грань эфира, в падении обратившись в тень. Плавно и невесомо, будто пушинка, я спланировал на дно песчаного колодца, и вернулся в реальность.
Н-да. Хитиновые оболочки наших трагугов как лежали, так и лежат тут, сиротливо погрузившись в песок. Подойдя к ним, я погладил тёмный матовый панцирь на голове одного из трёх насекомых, как мне показалось, именно моего муравья.
– Спасибо вам, друзья, – прошептал я на прощание и, развернувшись, зашагал в единственный туннель, ведущий под землю – в гнездо Королевы Змей.
Тихо. Только песок скрипит под сапогами. Из глубины коридора тянуло затхлостью…
«Мы можем добраться до цели быстрее, господин».
Нет, не нужно, Хиса.
«Почему?» – в голосе суккубки прозвучала взволнованность. – «Ты боишься, господин?»