Он сам не знал, сколько прошло времени, когда темная тень, нависшая над постелью Франца, вдруг отстранилась. Почти задремавший Марк разом проснулся.
— Ну что ж, — сказала Тильда, — думаю, он очнется к вечеру. Сейчас не стоит его будить.
Госпожа ведьма аккуратно складывала свои пузырьки в котомку. Марк неверяще взглянул на постель. Франц спал, приоткрыв рот. Лицо его явно посвежело, и уши снова обрели привычный розовый цвет.
— Поверить не могу! Вот это класс! — вырвалось у Сергея. Спохватившись, он перешел на шепот: — Как вам удалось?!
— Розалин могла бы и сама это сделать, — пожала плечами Тильда, — если бы больше доверяла самой себе. Учтите, мальчик проснется очень голодным, так что попросите служанку, чтобы она приготовила хороший ужин.
— Спасибо вам! — горячо сказала Гвен и улыбнулась. У всех них словно камень свалился с души. На лице Хэлси читалась смесь облегчения и досады. Он немного жалел, что ему самому не хватило умения вылечить мальчишку.
Повесив котомку через плечо, Тильда быстро выскользнула в коридор: то ли спешила повидаться с коммандером, то ли хотела поскорее отделаться от благодарностей. Ребята, посовещавшись, решили оставить с Францем Сергея, который буквально валился с ног, а Гвендолин отпустить прогуляться. «Проветрить мозги», — сказал Марк, со значением посмотрев на подругу. Та в ответ только фыркнула и демонстративно взяла Хэлси под руку.
После уютной домашней прохлады госпожа Тильда и трое сопровождавших ее ребят снова окунулись в солнечную суету улицы. Не успели они отойти от дома, как вслед им донеслось истошное мяуканье. Оказалось, забытая в комнате кошка выбралась из окна второго этажа и теперь балансировала на карнизе. Тильда, которая у постели Франца выглядела собранной, как заправский хирург, и даже сумела разрушить сложное колдовство, вдруг совершенно растерялась.
— Грисс! — всплеснула она руками. Услышав голос хозяйки, кошка заметалась по карнизу, поскользнулась и замяукала так жалобно, что даже у самого черствого человека, страдающего котофобией, захолонуло бы сердце. Гвендолин кинулась было обратно в дом, чтобы подманить бестолковую кошатину изнутри, но Хэлси ее остановил:
— Не надо. Она слишком далеко забралась. Надеюсь, ты за ней на карниз не полезешь?
Юный волшебник достал из-за пазухи тонкую прочную веревку с грузом на конце, пошептал над ней что-то и ловко забросил наверх. Под крышей в двутавровую балку дома был вделан толстый крюк. Гвен недавно узнала, что он предназначался для того, чтобы втаскивать внутрь вещи, которые не пролезали по узкой и крутой лестнице внутри дома. И фасад дома был наклонен в сторону улицы по той же причине. А она-то удивлялась сначала, почему в Фрисдаме такие кривые дома! Затаив дыхание, Гвендолин наблюдала, как волшебник взбирается по веревке, слишкой тонкой, по ее мнению, чтобы выдержать взрослого человека. Конечно, он же воздушный маг…
Беспокойство ее было напрасным. Хэлси действовал так ловко, будто целыми днями только тем и занимался, что лазал по стенам. Миг — и он уже стоит на карнизе, еще один — подхватывает ошалевшую от испуга кошку и сажает себе на плечо. Вскоре госпожа Тильда уже сжимала в объятьях свою любимицу, а Хэлси, слегка покраснев от ее похвалы, сматывал на кулак веревку. Гвендолин очень внимательно посмотрела на веревку, потом на окно, на волшебника… Некоторые смутные подозрения промелькнули у нее в мыслях и отразились на лице. Хэлси, конечно же, это заметил.
— Мне пора бежать, — смущенно сказал он и тут же растворился в уличной толпе, как по волшебству. Гвендолин с Марком смотрели ему вслед, поэтому не увидели, как Тильда подмигнула Грисс, уютно свернувшейся на ее руках:
— Как ты думаешь, она догадается? — спросила ведьма еле слышно. Что бы люди ни думали о ведьминском даре предвидения, Тильде обычно хватало простой наблюдательности и умения делать выводы. Неловкий жест, вспыхнувшее от случайного слова лицо, маленький букетик на окне, спрятанный за занавеской… В общем, если вы не хотите, чтобы ведьма вызнала все ваши секреты, лучше помалкивайте при встрече и ни в коем случае не зовите ее к себе домой.
Грисс утомленно подняла глаза на хозяйку, презрительно прищурившись. «Где уж ей, — говорил этот взгляд. — Люди ведь такие… невнимательные. Они не узнают любовь, даже если она сама подойдет к ним и постучит по лбу».
* * *
Комната была наполнена туманным светом и призрачным шепотом, доносившимся как будто со всех сторон. В ломких солнечных лучах, скрестившихся в середине, тихо звенело волшебство. Света здесь было очень много благодаря разбитым окнам и полуразрушенным стенам. Невесть откуда забредший ветер гонял по углам сухой песок и лиственную труху. Все здесь производило впечатление ветхости, единственное, что было крепким в помещении — это крыша: она хотя бы не протекала, пусть черепица кое-где и осыпалась. Тем более странно было увидеть в этом заброшенном углу нормальную человеческую кровать с подушками и покрывалом. Поверх покрывала лежала девушка в легком платье, ее кудри рассыпались вокруг лица, как золотистое облако, розовые губы улыбались. Судя по спокойному выражению лица и слабому дыханию, девушка безмятежно спала. Ее не беспокоили ни странные звуки, доносившиеся непонятно откуда, ни холодные порывы ветра.
За девушкой наблюдал человек, стоявший возле постели. Заклинание стазиса — удобная вещь. Не нужны ни сторожа, ни служанки для шустрой пленницы. Вообще-то он не предполагал, что ему привалит такая удача. Когда семнадцать лет назад он столкнулся в Вольфстаде с тем молодым заносчивым лордиком, то бросил проклятье просто так, по привычке. Мол, отдашь мне самое дорогое, о чем сам не подозреваешь. Лорд Шипске воспринял угрозу серьезно, жену держал взаперти в замке, дочь отправил под крыло к колдунье. И надо же было такому случиться, чтобы эта малявка сама сбежала во Фрисдам, да еще нашла ключ! Как причудливо иногда переплетаются судьбы! Девочка может стать хорошим козырем в его игре. Еще раз взглянув на спящую, человек довольно усмехнулся.
— Спи, маленькая принцесса, — сказал он и ушел.
* * *
Джербен появился в Управе только под вечер и сразу же пригласил госпожу Тильду к себе. Вскоре до стражников долетели обрывки гневных реплик, видимо, разговор велся на повышенных тонах. Не успел Марк закончить отчет, как Тильда вылетела из кабинета, словно грозная валькирия. Шелковый плащ вился за ней, как темные крылья.
— Доброй ночи, — резко бросила она ребятам и направилась к выходу.
Марк подумал, что этого следовало ожидать. Госпожа Тильда была слишком уж… подавляющей. А Джербен вряд ли согласился бы, чтобы кто-нибудь подавлял его в собственном кабинете. И все-таки это несправедливо. Ведь она помогла Францу! Он хотел остановить колдунью, но в этот момент в дверях приемной возник поздоровевший Франц. Какая поднялась суматоха! Сергей испустил радостный вопль, Пирс загудел басом что-то приветственное, Райна в порыве чувств так крепко обняла мальчишку, что тот рисковал снова отправиться в госпиталь. В общей кутерьме Тильда успела исчезнуть.
На шум из кабинета выглянул Джербен, нехорошо прищурился при виде смущенного Франца:
— Жив? И на том спасибо. Зайди-ка на минутку.
И снова, во второй раз за сегодняшний вечер в коммандерском кабинете разразился скандал. До ребят доносились только отдельные возгласы, но и их хватило, чтобы проникнуться сочувствием к несчастному Францу.
— Спасать пойдем? — без особого энтузиазма шепотом предложил Сергей. Марк в ответ бросил красноречивый взгляд: мол, в уме ли ты, приятель?
Когда Джербен выглянул снова, все его подчиненные сидели на скамейке по стойке смирно. Следом за коммандером вышел «пропесоченный» Франц, светясь ушами ярче обычного и смущенно улыбаясь.
— Что ж, теперь можно и поработать, — спокойно сказал коммандер. — Итак, сегодня я еще раз навестил наших ученых друзей в Цитадели. На вчерашний день стопроцентное алиби имеется только у магистра Николаса. Он весь день проторчал в лаборатории с двумя учениками. Хенрик якобы работал в библиотеке, но подтвердить это никто не может. Вечером он отправился на городское собрание, где его действительно видели. У магистра Летайло приключился очередной творческий кризис, как сообщил господин ректор, так что он заперся дома и никого не принимает. Доказать это, разумеется, невозможно.
Марк вспомнил открытое окно в комнате художника. Будучи магом воздуха, Летайло без проблем мог как попасть в комнату, так и выбраться оттуда. Между прочим, именно он занимается с Хэлси! Нет, все-таки нужно еще раз серьезно поговорить с Гвендолин! Пусть получше присмотрится к своему ухажеру!
— Завтра я собираюсь встретиться кое с кем в Цветочном квартале, — продолжил коммандер. — Наш колдун не может так долго орудовать в городе, не оставив ни малейшего следа. Марк, ты пойдешь со мной. Для остальных у меня тоже будут поручения.
Джербен устало потер лицо руками. Выглядел он, что называется, «краше в гроб кладут», сочувственно подумал Марк. Лицо осунулось, глаза блестящие, как ложки, даже одежда на нем как-то обвисла. Сколько времени он уже не спит? Впрочем, спокойный сон никому из них не грозит, пока не найдется Розалин. А еще ему завтра нужно обязательно выкроить время и навестить пару маяков. Жаль, что он не видел саму картину. Надо будет спросить у Гвендолин, как выглядел тот маяк. Ничего, он успеет.
Глава 24
Стоило Францу немного прийти в себя, как он сразу же вспомнил о своем любимом беговеле. К счастью, Гвендолин с мастером Питерсом успели его починить и даже усовершенствовать, превратив в настоящий велосипед. Сергей проводил мальчишку до конюшен: по общему молчаливому согласию, стражники больше не рисковали оставлять Франца без присмотра. Кроме того, Сергей успел соскучиться по Дарту.
Флайер, временно отстраненный от полетов из-за подозрений в адрес магистров, отчаянно страдал от скуки. Когда пришли стражники, он уныло слушал какие-то исторические хроники, которые читала ему Гвен, иногда прерывая ее саркастическими комментариями. Книгу эти двое явно позаимстововали из цитадельской библиотеки. Сергей подумал, что без Хэлси здесь не обошлось. Значит, нотации Марка пропали втуне. Он не смог удержаться от шпильки:
— Смотри, чтобы твой волшебник не подсунул тебе какой-нибудь сборник заклинаний! А то поедешь потом домой в образе лягушки!
— Ты же меня и расколдуешь, — пошутила Гвен. — Помнишь ведь, как это делается?
— Что, целоваться с лягушкой?! Брр! — Сергей очень правдоподобно изобразил отвращение, за что получил дружеский подзатыльник.
— Прошлая книга была интереснее, — капризно протянул Дарт. — Помнишь, про какого-то султана с юга, который жил в беломраморном дворце, где в каждой комнате были фонтаны, чернокожие воины с саблями наголо и прекрасные обелиски!
— Обелиски? Он что, жил в склепе? — удивился Сергей.
— Нет, обелиски — это такие веселые дамы…
— Они называются «одалиски», начитанный ты наш, — рассмеялась Гвен.
Сергей тоже было засмеялся, но тут он увидел беговел… нет, уже настоящий велосипед с трансмиссией, педалями и тормозами, и позабыл обо всем на свете.
— Ух, ты! Ну вы даете! — воскликнул он.
— Да, у мастера Питерса в голове столько цилиндров, что он мог бы смастерить мотобайк даже из пары шнурков! — Дарт восхищенно подмигнул передними фарами.
Судя по радостно запылавшим ушам, на Франца обновленный транспорт тоже произвел сильнейшее впечатление. Питерс, очень довольный, со всей торжественностью передал велосипед законному владельцу.
— И все равно, колеса, обитые железом, — это кошмар, — сказал Сергей, добавив ложку дегтя в бочку их торжества. — После каждой поездки твои внутренности, парень, будут долго извиняться друг перед другом. Хотите вы того или нет, а придется вам наладить производство шин!
— Да, но где мы возьмем резину? — недовольно спросила Гвен.
— Например, в Цветочном квартале, — предложил Сергей, подмигнув мастеру Питерсу. — Господин Раббер, который держит лавку недалеко от моста Вздохов, как раз занимается изделиями из резины.
В ответ на это предложение Питерс, подскочив от возмущения, сначала выдал пулеметную очередь на гномском языке, а затем, немного успокоившись, уже по-человечески объяснил, что ни один уважающий себя гном и шагу не ступит в Цветочный квартал, наверняка проклятый всеми существующими богами.
— Но господин Раббер — почтенный человек! Член гильдии, отец пятерых детей…
— Это кое-что говорит о качестве его продукции, — ехидно заметила Гвен. — И я даже спрашивать не хочу, что ты сам делал в этом злачном местечке!
Сергей пожал плечами:
— Ходили туда с Дирком, просто осмотреться.
— Туристы! — фыркнула Гвендолин и отвернулась.
— Ой, да ладно тебе, — начал Сергей, но заметил, что Питерс делает ему какие-то знаки, видимо, желая поговорить наедине. Франца уже и след простыл, едва заполучив велосипед в свои руки, он тут же умчался его опробовать.
«Сейчас будет воспитывать», — подумал Сергей, выходя с гномом за ворота, однако ошибся.
— Может, это не мое дело… — неуверенно начал Питерс. — Мы, гномы, не любим мешаться в людские склоки, и не любим, как вы говорите, выносить сор из пещеры. Но все мы здесь, образно говоря, плывем в одной лодке, так что я, наверное, должен предупредить…
— Да что случилось-то?
— К Ламкорту недавно обратился один человек. Просил продать ему немного «гномского порошка». Это не то средство, о котором следует кричать на всю улицу, но Джербену следует знать…
Сергей сначала не понял.
— Это что-то типа «пыльцы счастья», что ли?
Питерс укоризненно посмотрел на него.
— Очнись, парень! Гномский порошок! Как ты думаешь, все эти многомильные шахты, которыми Серые горы пронизаны, как муравейник, мы исключительно кирками пробиваем?
Его слова подожгли фитиль на задворках Сергеева сознания, искоркой пробежали по нейронам, а потом вспыхнули, озарив его голову внезапной догадкой:
— Порох! Взрывчатое вещество!
— Тсс! — шикнул Питрес.
— Значит, у вас есть… о, господи! Что это был за человек?
— Теперь уж его не достанешь, — понуро вздохнул Питерс. — Смылся он. Ламкорт — очень правильный гном, и бывает чертовски убедителен, особенно когда с топором. Вряд ли тот человек рискнет обратиться к нему снова. Думаю, к Ламкорту сунулись, потому как знали, что он долго работал в шахтах. Второй раз не рискнут, и так шуму много было. Но есть ведь и другие… Допустим, может найтись такой гном, — было видно, что эти слова даются мастеру нелегко, — такой гном, которому золото дороже чести предков. Поэтому, я считаю, коммандер должен знать.
— Ясно, — нахмурился Сергей.
Да, это было серьезно. Страшно подумать, каких дел можно натворить с помощью пороха. Например, взорвать городские дамбы ко всем чертям. Куда уж там этим, как их, моллюскам, пусть даже магически измененным! Джербену нужно будет срочно сообщить.
* * *
Резину они все-таки нашли. Поскольку мастер Питерс уперся рогом, и в Цветочный квартал его нельзя было затащить даже на аркане, господина Раббера пригласили на совещание в приличную харчевню. Туда же пришли Питерс, Гвендолин и Франц. Последнего пришлось взять для демонстрации нового средства передвижения, так как оторвать Франца от велосипеда не представлялось возможным. Как пошутил Сергей, эта встреча потребовала от него таких дипломатических усилий, что сам лорд статхаудер мог бы у него поучиться. Но чего не сделаешь ради прогресса!
Господин Раббер оказался солидным человеком невысокого роста, с заметным брюшком и хорошим аппетитом. Одет он был в бархатную куртку с золотым шитьем, и вообще, судя по его виду, дела у него шли неплохо. Отдав должное прекрасно приготовленной баранине с подливой, Раббер с интересом осмотрел велосипед и выслушал предложение Гвендолин с Питерсом. Изобретатели хотели сделать воздушные камеры из парусины, пропитанной для удержания воздуха каучуковой массой, а снаружи для прочности обшить их дубленой кожей. Господин Раббер задал им единственный вопрос: какую партию этих загадочных «шин» они собираются у него заказать. Узнав, что им требуется всего две шины, торговец с усмешкой развел руками:
— Мне это невыгодно.
Конечно же, все расстроились.