Северус в ужасе смотрел на этого… этого… этого… да для него даже слов нормальных нет! Он прекрасно знал, чей кусочек прижился на Квиррелле. А этот щенок, видите ли, освободил несчастного профессора. Это конец.
- Что же ты натворил?! Ты не должен был освобождать его! Если раньше мы могли его контролировать, то теперь… Где его искать – неизвестно!
- Что вы, декан, я вернул профессора в Хогвартс. Так что никуда он не делся, – решил прикинуться дурачком Гарри.
- Ты болван! При чем тут этот недоумок? Я говорил о том обрывке, который ты из него вынул, – Снейп практически рычал, нависая над креслом, где сжался в клубок Гарри.
- Так бы сразу и спросили. Этот осколок стоит у меня на полке.
Северус смотрел на него, как на идиота.
- Как – на полке?
- Вот так – на полке, вы же не думали, что я не знал, кого вытащил? Так что кусок Темного Лорда никуда не делся, – с каждым словом голос Гарри становился все тише и тише, перейдя под конец на шепот.
- Поттер, ты чудовище. Давай, горе-спаситель, рассказывай все.
- Ну, во-первых, не кричите на меня, пожалуйста, а во-вторых, вы подпишете магический договор о неразглашении, я не очень-то верю во все эти обеты. А за это я вам расскажу все и еще немного. А если захотите, то и покажу.
Гарри считал, что поддержка Снейпа ему не помешает. Как ни крути, но все-таки он еще ребенок. Северус быстро написал стандартный вариант магического договора и, с одобрения Гарри, подписал и заверил своей магией. Гарри, удовлетворенный таким положением дел, откинулся в кресле, поглядывая на профессора.
- Что вы хотите узнать?
- Для начала неплохо бы правду – о тебе.
- Я расскажу, но сначала ответьте, пожалуйста, на один вопрос. Как вы относитесь к Дамблдору и Темному Лорду?
- Хорошие вопросы ты задаешь. Дамблдор… Хмм… Я не верю ему, он пойдет по головам, ради «всеобщего блага» и пожертвует кем угодно. Но я привязан к нему и не веревками, а цепями. И избавиться от этих пут в ближайшем будущем мне не светит. Про Темного Лорда могу сказать только одно – если бы он не сошел с ума, то за ним пошла бы вся магическая Британия. И я тоже. Ты это хотел узнать?
- Да, именно это. То, что я вам расскажу, может показаться бредом сумасшедшего, но клянусь – все правда. Когда мне было десять лет, у меня было видение…
Комментарий к Глава 2. *Пленение осколка души(лат).
Буду благодарна за высказанные впечатления о сюжете, и о работе беты.
====== Глава 3. ======
Отбечено.
Гарри сидел на перилах самой высокой башни «Каменного острова», свесив одну ногу вниз. Он называл ее маяком, потому что отсюда было видно Хогвартс, и Сириус зажигал на ней сигнальный огонь. Конечно, можно было воспользоваться сквозными зеркалами или совами, но Гарри нравилось именно так. Он знал: если на башне горит огонь, значит, дома все в порядке.
Две недели назад начались каникулы, и лето стояло в самом разгаре. Окрестности замка в эту пору представляли собой завораживающее зрелище. Между «Каменным островом» и Хогвартсом лежал Запретный лес, из которого иногда выходили к ограде разные животные – единороги, фестралы и прочая магическая живность. Исполинские деревья тянули свои ветви к небу. Зимой они казались скелетами неизвестных чудовищ, но лето все сделало красивым. Листва, всех оттенков зеленого, окутала ветви, радуя глаз. По другую сторону можно было увидеть пологие холмы, поросшие уже не Запретным лесом и вересковые пустоши. А на горизонте виднелись горы, упирающиеся вершинами в небосвод.
Эссе, заданные на лето, делать не хотелось, и Гарри лениво перебирал воспоминания. Пролетели уже четыре года учебы в Хогвартсе. События проносились перед его глазами. Вот он одиннадцатилетний сидит в гостиной своего декана и рассказывает о том, что будет. Та идея с видением прошла на ура. После этого у него появился союзник, которому мальчик мог доверять. Профессор взял на себя очень много забот, ведь Дамблдор не хотел упускать героя из рук. Его, как и прошлый раз, каждое лето отправляли к Дурслям, видимо, чтобы не привыкал к хорошей жизни. Но по факту он появлялся в доме у родственников в первый день каникул и накануне прибытия письма из Хогвартса – на случай, если бы МакГонагалл обратила внимание на адрес, или письмом заинтересовался лично Дамблдор. Сразу после этого появлялся профессор Снейп и переправлял его либо в «Каменный остров», либо в «Гнездо сокола». Родственники прикрывали Гарри. Им не очень-то и хотелось видеть племянника, поэтому они молчали и радовались. Директор считал Гарри запасным планом, а заботы о нем возложил на плечи Снейпа. Сам профессор стал частым гостем у Поттера и нередко приходил просто посмотреть, чем он занимается.
На втором курсе, когда Гарри рассказал ему про дневник, Северус просто забрал его у Джинни, не давая никаких объяснений. Никто и пикнуть не посмел. Дамблдор только глазами недовольно сверкал. А Гарри, получив заветную книжицу, поставил вторую сферу на полку своего ритуального зала. В Тайную комнату он ходил один. И, как оказалось, не зря. Василиск оказался вполне разумной скотинкой и понял, что ему нужно выбирать – либо дружить, либо не жить. Он выбрал первое. Гарри привязал его к себе, как фамильяра, и переселил в «Каменный остров». Он дал ему имя – Шаресс. Лучшего защитника сложно представить. А Северус получал в подарок такие ингредиенты, о которых не смел и мечтать. Слухи о смертельном взгляде этого змея оказались почти правдой. Он, и правда, мог убивать взглядом, но только, когда хотел. Все остальное время ему вполне можно было смотреть в глаза.
Самое смешное, Золотое трио, которое все же образовалось, все равно умудрялось находить себе приключения на филейную часть. Сначала Гарри хотел помочь Невиллу и предостеречь его бабушку. Он написал письмо Леди Августе Лонгботтом, но вернувшаяся сова оказалась увешана следящими чарами, как герой медалями. И все были MADE BY Альбус Дамблдор. На этом попытки помочь были оставлены. На первом курсе Золотому трио пришлось-таки пройти полосу препятствий до философского камня. Северус долго смеялся над ними. Предпринять такой поход за куском цветного стекла! На самом деле камень никогда не покидал своего владельца – Николаса Фламеля. На втором курсе за неимением проблем в школе они поперлись в Запретный лес к Арагогу. Как они там выжили, одному Мерлину известно. Но после этого Рон стал заикаться, а Невилл провалялся в больничном крыле целый месяц. Только Гермионе все было нипочем.
Самым тяжелым для Гарри стал третий курс. Долгожданное обретение крестного стало для него огромной радостью… Но так получилось, что светлейший добрался до него первым. Он наложил какое-то хитрое проклятие. Сначала это не было заметно, но постепенно Сириус начал сходить с ума. Один-два раза в месяц с ним случались приступы безумия. Он не понимал, кто перед ним находится, и путал Гарри с Джеймсом, плакал, просил прощения, что не спас, и обещал все исправить. С каждым прожитым месяцем светлых дней становилось все меньше. После того, как Снейп его обследовал, выяснилось, что до полной потери действительности Сириусу осталось чуть меньше двух лет. Он протянет только до пятнадцатилетия Гарри. Крысу Рона – Коросту – Гарри выкрал. После возвращения человеческого вида, Гарри принес Петтигрю в жертву на алтаре «Каменного острова». Поддержание Сириуса забирало много сил из поместья, и замок нужно было напитать энергией. Гарри думал, что ему будет сложно провести этот ритуал, но кровь некромантов взяла свое, и в ритуальном зале был не мальчик Гарри Поттер, а Спутник Бледной Госпожи – Лорд Певерелл. Подношение было принято Смертью благосклонно, что позволило Сириусу не выпадать из реальности.
На четвертом курсе случился Тремудрый турнир. На этот раз сомнительная честь участвовать в нем выпала на долю Невилла. Каким образом директор протолкнул его, неизвестно. Ведь на этот раз не было фанатика Барти Крауча. Никто не пытался возродить Темного Лорда (кроме самого Гарри, но про это – тсс). А четвертый финалист эпического дурдома все равно был. Дракон знатно потрепал Лонгботтома. Пока ящер гонял его по арене, Невиллу каким-то образом удалось подхватить яйцо. Но, несмотря на то, что он справился с заданием, смеялись над ним долго. О его мокрых совсем не от воды штанах слагали обидные вирши. Пока все были заняты этим конкурсом на выживание, Гарри потихоньку вытащил третий кусочек души. На этот раз из диадемы. Лорд постепенно приходил в себя и уже довольно плотным привидением барражировал по поместью. Общаться пока не хотел, но и прятаться в подземельях «Каменного острова» перестал. Его можно было часто заметить наблюдающим за василиском. Пару раз они даже разговаривали.
Во время второго испытания Невилл съел какую-то зеленую гадость и нырнул. Снейп довольно посмеивался. Когда берешь без спросу чужое, нужно хотя бы внимательно читать, что там написано. Вместо баночки с надписью «Жабросли» он схватил «Жабыросли». Жабры у него так и не выросли, поэтому с испытания он с позором ушел, но не далеко. В больничном крыле, вся в мыле, мадам Помфри долго удаляла рогатых жаб со спины неудачливого воришки. К третьему туру вся школа делала ставки, что на этот раз случится с этим недотепой. Версий было много, но победила самая популярная – он заблудился. Турнир выиграл Виктор Крам, а над Дамблдором за глаза посмеивались. Пропихнул двоих участников и никакого толку.
Вообще за это время Гарри сильно изменился, как внутренне, так и внешне. Из нескладного ребенка вырос привлекательный молодой человек. Непокорные раньше волосы красивой волной спускались на плечи. Глаза приобрели таинственную глубину изумрудов, а постоянные тренировки с мечом и не только придали телу гибкость и рельефную мускулатуру. В этой жизни Гарри решил, что внешность играет не последнюю роль. А дружба с Малфоем не позволяла быть плохо одетым, поэтому и гардероб юноши не имел ничего общего с прошлым кошмаром. Как Лорд, он не мог себе позволить выглядеть по-плебейски, поэтому строгие костюмы и дорогие мантии стали для него повседневной одеждой, только дома Гарри мог себе позволить джинсы и футболку. Он хорошо учился – но так, чтобы не привлекать к себе излишнего внимания, сдружился со своими однокурсниками и часто бывал у них в гостях. Оказывается бывшие пожиратели тоже люди. Почти все были не согласны с политикой насилия, которую вел Волдеморт, после того, как он окончательно свихнулся. Но все как один придерживались мнения, что если бы Лорд не обезумел, он стал бы Министром Магии. Но к тому времени клейма уже стояли, и уйти можно было только на тот свет.
- Гарри! Гарри!!! – голос Сириуса раздавался с лестницы, возвращая его к действительности.
- Сири, я наверху, – ответил мальчик.
- А, вот ты где. Чего прячешься?
- Я не прячусь, просто думал. А ты что-то хотел?
- Ох, да. Там твоя зверюга возле ограды свирепствует, и Волдеморт рядом шипит что-то. Ты сходил бы, посмотрел.
Гарри быстро спустился вниз и пошел на шум. К нему подлетел Волдеморт и заговорил, чем поверг Гарри в шок. Столько времени молчал, а тут на тебе, снизошел.
- Мистер Поттер… Гарри… пожалуйста. Там моя Нагайна. Не убивайте ее… Гарри! Она мой фамильяр… и крестраж…
Темный Лорд, понимая, что находится в полной власти этого ребенка, решил, что гордость – это конечно хорошо, но в его случае непозволительная роскошь. Неизвестно, как отреагирует его эфемерное тело на потерю фамильяра.
- Не собираюсь я убивать вашу змею. Вот вытащу из нее ваш кусочек и отпущу. И раз уж вы заговорили, то будьте добры обращаться ко мне только по имени. Не люблю я этих «мистеров». Да скажите, как называть вас?
- Спасибо, Гарри. Мне всегда нравилось мое второе имя – Марволо, – голос у призрака был красивым, но до Снейпа, по мнению Гарри, ему было далековато.
- Ну, Марволо, так Марволо. Пойдемте, посмотрим на вашу змеюку.
Возле ограды исходил ядом василиск. Как защитник, он не мог подпустить к своему хозяину эту змею. Вот и шипел, не давая ей заползти внутрь.
- Спокойно, мальчик, она не собирается никого обижать.
Гарри часто разговаривал с василиском, поэтому парселтанг стал для него вторым родным.
- Хххозсссяин, эта зсссмея плохххая. Я чувссствую в ней чщщерную магию. Сссссс.
- Я знаю, в ней осколок души, не переживай. Я его вытащу, и ничего плохого не случится.
- Хххорошшшо. Но будь осссторожшшшен. Хххозсссяин.
Обездвижив змею заклинанием, Гарри отлевитировал ее в ритуальный зал. Вскоре в нише стоял четвертый осколок души Волдеморта.
Выйдя на улицу, Гарри заметил подлетающего Марволо. Он начал проявляться в цвете. Бледно, но явственно. И внешность возвращалась к той, какая была до разделения души.
- Вижу, вам лучше, Марволо.
- Да, спасибо. Теперь я понимаю, что разделить душу было очень глупой затеей. Скажите, а где моя змея?
- Эльфы перенесли ее в зеленую комнату на втором этаже, но вы можете не торопиться. Она проспит до завтрашнего утра.
- Я не знаю, почему вы все это делаете, но все равно, большое спасибо.
- Нужно же собрать вас до конца. Если вы мне поможете, то дело пойдет быстрее.
- Остался перстень Мраксов, Чаша Хельги Хаффлпафф и медальон Слизерина. Я вам расскажу, где их искать.
- Не торопитесь. Следующий раз ритуал можно проводить не раньше, чем через полгода. Хотя, наверное, лучше хранить ваши крестражи здесь. Описать место, где хранится перстень и как охраняется, нужно очень подробно. Ведь вы со мной пойти не сможете.
- За ним лучше не ходить одному. Вам есть к кому обратиться за помощью?
- Вы думаете, что я сам не справлюсь? – улыбнулся парень.
- Почему же, справитесь. Но я вас предупредил.
- Хорошо, я возьму с собой помощника, – и Гарри начал разговор, к которому очень давно готовился, но ждал пока, теперь уже Марволо, придет в себя и заговорит. – Вы знаете, я беседовал со многими вашими бывшими сторонниками, и они на удивление одинаково отзываются о вас. С самого начала они шли за вами добровольно и с радостью, потому что поддерживали ваши идеи. Но ваше стремление к бессмертию повлекло за собой и безумие. После этого за вами следовали из страха. Я хотел бы узнать, кто вас надоумил расколоть свою душу?
Бывший Темный Лорд задумался, ведь этот юноша задавал отнюдь не праздные вопросы и от ответов, возможно, зависело все его дальнейшее существование.
- Я знаю все, о чем вы говорите, Гарри. Мне очень жаль, что я не оправдал чаяния многих людей. Ведь с самого начала у меня и в мыслях не было развязывать войну. Мы не хотели истреблять маглорожденных волшебников, было желание научить их нашим законам – законам Магии. А про крестражи мне рассказал Слагхорн, он преподавал у нас зельеварение и был деканом Слизерина. В то время это не было запретным знанием, я нашел информацию и просто задал пару вопросов ему. Раскалывать свою душу у меня никакого желания не было, и о бессмертии я не мечтал.
- Я тоже заметил, что те, кто приходит в магический мир, неправильно себя ведут. Как говорят «Со своим уставом в чужой монастырь», да? Но вы же это сделали, разорвали свою душу. Что или кто вас к этому подтолкнуло?
- На этот вопрос у меня нет ответа. Или может, я его не помню. Первый крестраж я создал в конце седьмого курса, до сих пор не понимаю зачем, и после этого уже не мог остановиться. Стал одержим этой идеей.
По лицу Марволо было видно, что эти воспоминания причиняют боль, но Гарри не останавливался. Ведь после своего совершеннолетия он сможет дать ему тело, а воскрешать безумного маньяка не хотелось
- Ясно. Вам не кажется, что ответ на этот вопрос попахивает лимонными дольками?
- Хмм… Я согласен, что без Дамблдора здесь не обошлось. Но доказать это не смогу.
- Скажите, если я верну вам тело, чем вы займетесь?
- Войны в моих планах точно не будет. В этом я могу принести вам клятву. Но от политики не откажусь. То, за что я ратовал тогда, актуально и сейчас.
Ему очень хотелось вернуться. Существование в виде бесплотного духа было тяжелым испытанием, особенно после того, как он стал воспринимать действительность адекватно.
- Как же ваши метки?
- Их можно снять, вернее, нужно. Когда я их ставил, то был уже не в себе. И, как мне кажется, они плохо влияют на психику носителей. Белла не была безумной до метки, да и у остальных она вытащила на поверхность худшие черты характера.
- А Дамблдор? Что вы думаете сделать с ним?
- Нужно собрать доказательства его преступлений, а потом в Азкабан или в Нурменгард к Гриндевальду, я думаю.
У Гарри была еще одна тема, которую он хотел обсудить с Марволо. Парень до сих пор вспоминал, какая боль была в глазах его декана, когда он рассказывал о цепях, которыми его приковал к себе директор. И Гарри пообещал себе, что найдет способ помочь Снейпу. Обещания нужно исполнять, даже те, которые дал сам себе.