Барри посадил объект за тот же стол, за которым тот сидел прошлым вечером и поставил перед ним открытую банку тушенки и стакан воды. Объект благодарно кивнул.
Также, как и Дельмар, Барри не чувствовал себя негодяем. Просто наступили тяжелые времена, и каждый выкручивался, как мог.
Денис (1)
Подушка цеплялась за не струганную доску, из которой были сбиты нары. Денис обратил внимание на это только сейчас. Вчера все шероховатости антуража программы «Осенний поцелуй» сглаживал дым опиумных сигарет. Последняя погасла в середине ночи. Заросший старик на нижней полке долго плакал и разговаривал с собой, прежде чем сделал последнюю затяжку.
Вчера он пришел сюда, чтобы умереть. Таблетки, которые дала ему женщина, закончились два дня назад. Ломка не давала встать с кровати. Ему было наплевать на ругань остальных, на отсутствие еды и воды. Нужна была доза. И он пополз к Барри. Дорога была знакомой. На мусорке за клубом, среди гор потного разноразмерного тряпья за вечер можно было отыскать до десяти грязных банок. Он пару раз видел, как коротышка таскал к выходу закоченевшие улыбающиеся трупы. Сергей сказал, что хозяин заведения забирает тела в обмен на смертельную дурь. Как раз то, что Денису и было нужно. Несколько слов на местном языке он знал. «Еда», «хотеть», «смерть». Там, где не хватало слов, он объяснял жестами. Но Барри понял, чего он хочет еще до того, как Денис открыл рот.
Это была хорошая дурь. Мягкая, обволакивающая. Она превратила боль и отчаяние в забавные глупости. Сумрачный коридор с кроватями в царские хоромы. Умирающих самоубийц в редких весельчаков и балагуров. Она помогла забыть о голоде.
Половина из пришедших на «Осенний поцелуй» вчерашним вечером перестала дышать еще до того, как солнце зашло за горизонт. Двоих стошнило. Еще один с полчаса бился в конвульсиях. Если бы Денис не видел и не слышал этого, возможно ему было бы проще сделать последний шаг. А так - он затушил сигарету за миллиметр до того места, где темно серый опий под прозрачной папиросной бумагой превращался в зеленый. В дыму уже появился привкус прогоркшего ореха. Он сообразил, что от смерти его отделяет одна единственная затяжка. Он не смог ее сделать. Хотел, но не мог.
Так он дожил до утра. И теперь лежал в компании мертвецов и ждал, когда обман раскроется. Все получили то, зачем они сюда пришли. Последнее удовольствие и смерть. Все кроме него. Не может быть, чтобы это был первый случай в истории заведения. В углу, у входа в зал, стояла бейсбольная бита. А не было ли среди смеющихся трупов, которые перегружал Барри, грустных с разбитыми головами?
Денис раскрыл кулак, сжатый еще вчера. Раскисший от пота окурок смялся и рассыпался, оставив на ладони зеленый след. Он с сожалением посмотрел на крупицы опия, пропитанные смертоносным ядом, и высыпал их на пол.
А еще, вчера сквозь дурман он слышал, как трое посетителей говорили по-русски. И видел одного из них – будущего члена клуба циклопов. Новенький вернулся в «Эдем» утром. Барри отвел его вглубь заведения, а сам ушел. Нетрудно было догадаться куда.
По большому счету Денису было наплевать на дальнейшую судьбу следующего лабораторного объекта. Но этот новенький еще не был так изнеможен и вымотан, как он сам. И мог бы донести до укрытия (другое укрытие, только не клуб циклопов) достаточно тяжелый груз. Достаточно тяжелый для того, чтобы протянуть еще пару недель.
Игорь (2)
Барри объяснил на пальцах, что уходит, но скоро придет. Надо подождать. И оставил Игоря на съедение мнительности. Шаги за дверью стихли. Хлопнула входная дверь. Он мог уйти за Дельмаром, а мог и за кем-нибудь еще.
Игорь отодвинул от себя раскрытую консервную банку и встал из-за стола. Внезапное гостеприимство хозяина подвала настораживало. Лучше бы он разругался и послал подальше. Во всяком случае, это было бы понятно. Игорь широкими шагами заходил по комнате. Как будто это могло помочь разобраться.
Солнечный свет едва пробивался сквозь узкое оконце. Но и его было вполне достаточно, чтобы разрушить мрачное очарование ночной атмосферы. Прожженная в десятках мест скатерть, грязные недомытые стаканы с жирными отпечатками грязных рук, затертый до дыр ковер под ногами. В свете дня, заведение Барри превратилось в грязный пыльный сарай, заваленный хламом. Все кроме коридора. Коридор как был, так и остался склепом. Барри попытался провести Игоря мимо кроватей как можно скорей. Но и секунды было достаточно, для того, чтобы понять. На кроватях лежали мертвецы. И широкий жест: графин воды и банка тушенки от человека, который отправляет на тот свет по дюжине за вечер, не мог означать ничего хорошего.
На соседнем столе лежала раскрытая тетрадь, ручка и пучок разноцветных веревок с узлами. Рядом стоял стакан с чаем. В нерабочие часы зал служил Барри гостиной. До прихода Игоря, он сбивал дебет с кредитом. Игорь прикоснулся рукой к кружке. Чай был теплым.
На стенах под стеклом висели несколько фотографии. На самой большой рядом с едва узнаваемым, молодым Барри стояла полная женщина и две девочки. Пейзаж за спиной напоминал джунгли: огромные раскидистые деревья связанные лианами, образующие кронами единый мощный зеленый пласт. Вся компания улыбалась. Еще три фотографии были портретам. На них были все те же женские лица в черных рамках.
В коридоре вдруг что-то грохнуло на пол. Дверь открылась, и в проеме появился одноглазый мертвец, тот, что лежал в коридоре на второй кровати справа.
- Он запер тебя на засов и скоро вернется. Давай сматываться, - хрипло, еле слышно сказал он.
Уродец часто дышал и дрожал, несмотря на жару. Зрачок единственного глаза метался из стороны в сторону. Тонкие сине белые губы сжались в нитку. Ноги едва держали тело.
- Ты слышишь меня? Он пошел в лабораторию. И скоро вернется с ними. Хочешь дыру в глазу, как у меня?
Игорь не знал этого человека. Тот был пугающе похож на него самого. Как отражение с замазанным глазом в зеркале. Он говорил на русском. И его слова подтверждали смутные догадки Игоря насчет Барри.
- Куда? – спросил Игорь.
Человек показал на окно.
- Он замкнул дверь снаружи. Подвинь стол. Стой. Стой. Давай обратно. Быстрее. Там в подсобке стоит ящик. Его надо забрать.
«Это воровство», - мелькнула мысль. Но для того, кто почти неделю всерьез размышлял об убийстве, это была смешная мысль. Через окно они выбрались на пустынную улицу. Игорь обхватил обеими руками запечатанный ящик с консервными банками. Далеко волочь его он не собирался. Спрятать где-нибудь поблизости. А потом, когда все уляжется – вернуться и забрать. Добыча Дениса была намного легче. Две пачки сигарет с опиумом и зажигалка болтались в карманах его нестираных рваных штанов.
- Что с твоим лицом? – спросил Игорь, когда они отошли на безопасное расстояние и спрятались в перевернутой трансформаторной будке.
Денис ощупал глазницу, словно надеясь найти там отсутствующий орган. И только, когда пальцы провалились в уродливую дыру уходящую вглубь черепа ответил.
- Они выкололи глаз, когда подключались к мозгам.
- Кто?
- Какие-то ученые. Не знаю. Я видел только женщину. Они напали на меня ночью. Связали и привезли в город. Она выколола мне глаз спицей, подключенной к аппарату, и стала задавать вопросы. Они кого-то ищут и не могут найти. Вот ведь дерьмо. Я даже не пойму, сколько я уже здесь. Не знаю, почему они меня не убили. Лучше бы убили, чем бросили вот так. Подыхать от ломки и голода. Я пообещал Барри тело за дозу. Знаешь, за то, что он делает, я его не виню. Не будь его, этим людям пришлось бы вскрывать вены, прыгать с этажа, вешаться. А так – все намного легче. Даже красивее. Это и правда, нормальный выход. И тут ничего другого не придумаешь. А я не смог.Да что тут говорить. Просто струсил.
- Не будь Барри многие из тех, что лежат сейчас в коридоре были бы живы, - мог бы возразить Игорь, но не стал. Споры были ни к чему. Он еще раз взглянул на дыру в глазнице и подумал, что слабость и кровохаркание – это не так уж и плохо.
Майро (1)
Мысль о побеге с Мобла не приходила в голову только мертвецам. На первый взгляд не было ничего проще. До Второго Начала транспортная система ежедневно разносила по мирам тысячи пассажиров. Достаточно было залезть в вагончик и набрать код любой из четырнадцати колоний. Но времена изменились.
Первым серьезным препятствием было расстояние. Ближайший к Луиду терминал располагался под Аццем. Восемьдесят дней пешего хода. В первые годы после апокалипсиса тысячи смельчаков отправлялись на поиски счастья. И канули в Лету. Главной причиной неудач был недостаток продуктов питания. Трехмесячный запас еды и воды (даже если он у кого-то и был) весил более полутоны. Такая ручная кладь увеличила бы время перехода как минимум вдвое и была бессмысленна. Большинство уходили налегке, рассчитывая раздобыть что-нибудь в дороге. Расчет был ошибочным.
Но и кроме продуктов, было еще что-то. Что-то помешавшее уцелевшим жителям Ацца (связи с которыми не было, но по любым расчетам такие должны были оставаться) воспользоваться близостью терминала. Ни один из собирателей колонии не доложил в Лабораторию о прибытии мигрантов.
Через год после пробуждения Майро превратился в Хозяина города. Транслятор на телевышке накрыл куполом радиосигнала весь город. За кусок солонины, который впоследствии редко удавалось доесть до конца, обезумевшие от голода люди легко соглашались примерить шлем приемник. Многим из них было хорошо известно, что это за устройство, но голод был сильнее страха. К тому же потерять вместе с волей разум было не так уж и плохо. Иногда Майро даже немного завидовал рабам. Мысль о побеге с Мобла грызла его сильнее, чем любого другого жителя Луида.
Изначально власть для Майро была самоцелью. И в этом плане он серьезно преуспел. Первые недели тысячи рабов то плясали с утра до ночи, то дрались друг с другом по прихоти хозяина. Хотя значительная часть горожан и не признавала Майро своим верховным правителем, сильнее и влиятельнее него в Луиде никого не было. Но когда тюремный продовольственный запас сократился на половину, чувство юмора рабовладельца притупилось. Он разбил своих подданных на отряды и отправил на поиски пищи. Они добывали пищу там, откуда ее не смогли достать в одиночку другие. Проламывали бетонные стены замкнутых складов, разбирали огромные завалы перед заблокированными дверьми, забирали «излишки» у свободных. И все равно, несмотря на то, что тысячи рабов с утра до ночи рыскали по городу в поисках пищи, продовольственный запас практически не увеличивался.
- Эй, Финч, поди-ка сюда. Смотри, что я нашел, - крикнул Майро.
Финч слышал эту фразу в третий раз за последний месяц. Первый раз в военном порту. Майро и Финч побывали на «Альте» задолго до того, как о ней узнал Дельмар. И даже поживились вяленым мясом и водой из пищеблока. Но судно не годилось. Слишком большое и слишком тяжелое. Второй раз – в верфи у Хребта. Там стояли две новенькие яхты. Они были напротив слишком малы.
Майро протянул Финчу бинокль. На отмели недалеко от берега, зарывшись носом в песок, стоял ржавый корабль. Обрубки башенных орудий напоминали о далеком прошлом судна, а выцветшие разноцветные флаги, переломанные шезлонги и рваные зонты на палубе говорили о том, что в последние годы своей жизни – это был прогулочный теплоход.
- Как мы ее назовем Финч?
- Лучше подумать, как мы ее откопаем. Транслятор сюда не достанет.
- Тогда нам нужен еще один транслятор. И я знаю, где его можно взять. Не только откопать, Финч. Нам придется с ним хорошенько поработать. Крепления под уключины, мачты. Он будет называться «Большой куш».
- Звучит оптимистично, - сказал Финч.
На Мобле не осталось топлива, но остался ветер. Замысел Майро был неплох. Но где раздобыть кусок парусины размером с пятиэтажный дом, Финч не знал.
Игорь (3)
Игорь с Денисом укрылись в развалинах химического завода на окраине города. Здесь редко появлялись люди. За четыре дня, проведенных здесь дважды мимо проходили отряды строителей и один раз какой-то отчаявшийся горемыка с непокрытой головой, медленно прошествовал мимо них, направляясь в пустыню.
Украденных продуктов с водой им могло хватить на неделю, максимум на две. Приближающийся голод заставлял мозги шевелиться быстрее. Цель была ясна – как можно быстрее вернуться домой. Для того, чтобы сообразить, что делать, неплохо было бы для начала разобраться с вопросом собственного местонахождения
- Да хрен его знает, что это за место, - сказал Денис, - Я думаю, город- призрак в пустыни. По телевизору когда-то показывали. Давно. Когда у меня был телевизор. Что-то вроде испытательного полигона для ядерного оружия. Скорее всего, американский. У них и базы и тюрьмы по всему миру раскиданы. Бомбу сбросили, посмотрели, что с домами стало. Теперь людей испытывают. Видел тех, что в шлемах по развалинам маршируют? Похожи на военнопленных. Может, из Афганистана или из Ливии. А может, это вообще, какой-нибудь придурок миллиардер развлекается. Квест такой. «Куб» и «Пилу» смотрел?
- Это ж какой бюджет надо иметь, чтобы создать иллюзию для тысячи человек на площади в сотню квадратных километров.
- А откуда ты взял тысячу. Может местные – засланные казачки. А в дураках только мы. Да и что мы про американский бюджет знаем. Это же супердержава. Они могут полмира скупить.
Разговоры с Денисом не вносили ясности. Приходилось больше полагаться на интуицию, чем на знания. Для потерявшего память человека – ситуация не уникальная.
Игорь не особо верил в возможность существования параллельных миров, и тем более в возможность перемещения между такими мирами. Условно, для себя, он решил, что Динк каким-то образом усыпил его на время переезда из Иркутска в пустыню, или, что еще вероятнее заставил его забыть о переезде, как когда-то кто-то заставил его забыть обо всей прожитой жизни. Да, эта версия трещала по швам при малейшей критике, но и другого, рационального объяснения произошедшего у него не было.
- Хочу задать тебе совсем глупый вопрос, - сказал он Денису за ужином.
- Наверное, что-то типа, как выбраться из города?
- Угадал.
- Не знаю.
- Тогда у меня есть еще один вопрос.
- Давай.
- Что мы будем делать, когда у нас закончится еда?
Дилла (1)
Диллу окрикнули - она повернулась. В дверном проеме бывшего торгового центра стояли двое. Шесть два ноля семь (несмотря на внешнее сходство, она помнила в лицо каждого) и шесть два ноля восемь. Второго она видела впервые в жизни. Но догадаться, что он – это он не стоило труда. Дилла посмотрела по сторонам в поисках собирателя. Никого. Рука в кармане сняла с предохранителя и крепко сжала электрошокер.
- Чем могу быть полезна?
Она говорила медленно, тщательно подбирая нужные слова. Вопрос на языках колоний за пределами Лабораторий резал слух.
- Два вопроса.
- Я слушаю. И не подходите ближе. Пожалуйста.
Шесть два ноля семь остановился и задержал своего спутника.
- Зачем вы притащили нас сюда? – спросил тот ровным приятным голосом.
Такой же был у многих из них. До обследования. Неделя истошного беззвучного крика с кляпом во рту меняла голоса. Одни рвали связки, другие вытягивали их. Звук становился хриплым тусклым и неприятным. И оставался таким на недолгое всегда.
- Я не смогла бы вам объяснить всего, даже если бы захотела. Но я не хочу. Не имею права хотеть.
- Вы кого-то ищете?
- Да.
Теперь он будет спрашивать ее. Сквозь страх ее пробирал смех. Мало того, что Динк упустил объект. Так она с объектом еще и поменялась ролями. Невероятный фантастический бред. В последнее время такое часто случалось. А все началось с того, как отец забежал к ней в комнату и сказал, что Марфилд выпустил ядерные ракеты и через полчаса они упадут на город.
- Это должен быть очень важный человек.
- Послушайте, я очень спешу, - ответила Дилла, - Давайте переходить ко второму вопросу.