У Санчеза в глазах поплыли красные пятна и захотелось ещё немного ослабить галстук. Что это было? Конечно, такая реакция могла быть банальным недовольством на грубое нарушение личного пространства, но в таких случаях обычно нервно дёргаются и пытаются всеми силами избежать возможного контакта. А Санчезу показалось, что сейчас был не тот случай. В любом случае, он всё же восстановил дистанцию, схватив всё нужное, и вернулся к столу.
Теперь тишина казалась осязаемой, а нарушалась только постукиванием вилок по тарелкам. Санчез отчаянно пытался сосредоточиться на вкусе еды, Кэш гонял по тарелке несчастный отпаренный горошек, а потом поднял на него свои глаза, и заставил Санчеза этим самым горошком поперхнуться:
– Мистер Санчез, а почему вы живёте один? – спросил Кэш.
Санчез откашлялся, сделал глоток воды, тщательно скрыв моментально подскочивший пульс, и попытался оправдаться с блуждающим по столу взглядом:
– Ну… Я больше на карьеру ориентировался всегда…
– Значит, вам никто не нужен? – тут же уточнил Кэш и сглотнул.
Санчез перестал разглядывать знакомый орнамент скатерти и встретился с бетой взглядами:
– Нужен, – неожиданно хрипло ответил он.
Санчез понял, что, выражаясь терминологией коллег, надо было “дожимать” парня. Как он этого раньше не замечал? Этого заинтересованного взгляда в свой адрес, скользящего по самому краю его лица. Этого очевидного языка тела, с лёгкими неосознанными поглаживаниями себя по ключицам и изгибу шеи. Наверное, они просто оба были бетами. Теми, кто закрывает глаза на такие детали, ведь обычно это обращено не к ним; теми, кто предпочитает свои симпатии скрывать, ведь обычно они остаются безответны. Вот только тот, кому ты не нравишься, не будет спрашивать про одиночество. Наверное, медленно дошло до Санчеза, тот, кому ты не нравишься и готовить впрок не станет и полураздетым ходить тоже. Сразу после этого до Санчеза уже быстрее дошло – какой же он идиот.
– Чаю? – вывел его из раздумий Кэш, красноречиво оглядев очередную опустевшую тарелку.
– Да, спасибо, – улыбнулся Санчез.
По приготовленным чашкам разлилась душистая заварка, щедро разбавленная кипятком, а тишину тем временем можно было резать не хуже тирольского пирога.
Наверное, надо было начать с простого приглашения в кино, кафе или на прогулку, но вместо этого Санчез спросил:
– А десерт?
Кэш тут же поднялся из-за стола, ушёл к холодильнику и вернулся с кусочком домашнего чизкейка. Он нагнулся рядом с Санчезом, чтобы поставить его на стол прямо перед бетой, а тот вдруг повернул голову и сказал прямо в начавшее розоветь ухо:
– А я надеялся на кое-что другое.
– На что? – повернул голову Кэш и невольно прошёлся кончиком языка по пересохшим губам.
– Примерно на это, – почти выдохнул ответ Санчез и поцеловал бету.
После того, как Санчез отстранился, Кэш всё же поставил глухо звякнувшее пару раз о стол из-за дрожащих рук блюдце с чизкейком, хлопнул глазами пару раз, глядя на замершего Санчеза, и сам потянулся навстречу.
Наверное, после удачного свидания или прогулки надо было бы выждать три дня и только потом попытать удачу и спросить разрешения на вторую встречу, но вместо этого Санчез только повернулся немного, чтобы удобней было приобнять Кэша и ответить на поцелуй. Рука тут же заскользила по обнажённой спине и подушечки пальцев наткнулись на тьму мурашек на ней.
После пятого свидания можно было бы сделать шаг в сторону интима и первых осторожных ласк, думал Санчез, пока Кэш заводил себе руки за спину и развязывал фартук. Бретельки скользнули вниз легко и почти не нарушили гармонию причмокивающих звуков и шумного дыхания своим шуршанием на полу.
Попытка первого секса у них случилась бы после романтического ужина при свечах. Сначала бы Санчез долго и чинно целовал Кэша в щеки, постепенно подбираясь к области рта. Однако в данный момент он был занят вылизыванием обнажённого теперь торса, пока Кэш зарывался ему пальцами в короткую стрижку и кусал губы. Санчез поднял на того глаза, залюбовался и накрыл губами один из затвердевших сосков.
– Санчез, я, наверное, ещё не готов, – мог бы сказать бете Кэш и тот бы прекратил свои ласки и ушёл бы мыть после ужина посуду.
Но сейчас Кэш лишь молча выправлял рубашку из брюк Санчеза и торопливо расстёгивал на ней пуговицы, едва не забыв про всё еще болтающийся на шее галстук, перед тем, как снять её с него.
В зависимости от того, сколько времени было бы на часах, Санчез предложил бы Кэшу вызвать и оплатить такси или остаться на ночь, великодушно предложив хозяйскую спальню, а сам бы в таком случае лёг в гостиной. Санчез всегда предпочитал быть вежливым и галантным, вот только сейчас, грубо притягивал к себе Кэша за затылок и запечатывал его губы жёстким голодным поцелуем, встречая скользкий горячий язык своим.
Они бы разошлись по разным комнатам, а на следующий день немного неловко поедали бы завтрак в молчании. Возможно, в таком случае, Санчез больше бы не решился настаивать на близости с Кэшем, а может и прекратил попытку отношений вовсе, с головой уйдя в работу.
Всё это и правда было бы возможно, если бы беты единым клубком не пытались вот прямо в этот самый момент добраться до спальни и кто-то из них то и дело не напарывался на предметы мебели или дверные косяки.
Юркие пальчики Кэша уже кружили где-то в районе пряжки ремня, когда икры Санчеза всё-таки почувствовали за собой край постели. Одним движением он тут же сел на неё, так и не дав раздеть себя до конца, а другим – стянул с Кэша шорты с трусами, потому что лицо так удачно оказалось в районе его паха, что не воспользоваться положением он просто не мог. Санчезу редко в жизни выпадал шанс сделать партнёру минет, и учитывая спонтанность момента, он подозревал, что следующий такой шанс ему представится в лучшем случае не скоро, поэтому без раздумий взял в рот стоящий член Кэша, ощутив привкус солоноватой смазки на языке. Рот будто действовал независимо от знаний и умений Санчеза, потому что Кэш сверху издал глухой стон, а пальцами сжал кожу на плечах беты чуть ли не до синяков и толкнулся бёдрами навстречу ласке.
Санчез позволил ему небольшие фрикции, больше похожие на судороги и обхватил рукой не поместившуюся в рот часть ствола для более интенсивной стимуляции.
– Нет-нет-нет-нет-нет, – взмолился Кэш через несколько минут и попытался отстраниться.
Санчез послушно отпустил его и глянул с неподдельным страхом, неужели он-таки перешёл черту?
– Мистер Санчез, – облизал губы Кэш и посмотрел на того затуманенным взглядом, – я вас хочу. Я видел у вас в ванной смазку…
– У меня и в спальне есть, – вставил свои пять копеек Санчез, в голове благодаря себя за то, что купил как-то пару тюбиков, чтобы смазывать скрипучие двери и выдвижные механизмы прикроватных тумбочек.
Кэш на такой ответ только кивнул и потянулся к губам беты. Санчез даже не сразу поверил, что тот не брезгует целовать его после сделанного минета, хотя от дурманящего поцелуя не отказался. Кэш подался вперёд и Санчезу пришлось откинуться на спину, но вместо того, чтобы повалиться на него сверху, тот коварно поцелуй разорвал и всё же избавил Санчеза от штанов с трусами. Сам выпутался из болтающихся на щиколотках шорт и только после этого забрался к нему на постель.
На самом деле Санчез был согласен и на взаимные ласки с задёрнутыми шторами строго под одеялом, но Кэшу было решительно всё равно на заправленное поверх постели покрывало, хотя сам бета не понимал, как такой красавчик может гладить и целовать его сухое едва мускулистое тело. Но Кэш так интимно вздыхал, когда обводил пальцами выступающую тазобедренную кость Санчеза или спускался губами к перечёркивающей твёрдый плоский живот складке на коже. А Санчез от этого всего позорно млел и без тайной обиды смирился с тем, что, скорее всего, снизу окажется сегодня он.
Он немного виновато отстранил от себя Кэша и потянулся к одной из тумб, чтобы достать лубрикант, а потом с нежностью поцеловал ему руку и вложил в неё тюбик. Кэш глянул на его озадаченно.
– Хотите, чтобы я сам себя?.. – нахмурился он.
– Нет, я подумал, что ты хочешь быть сверху, – поднялся на локтях Санчез и тоже нахмурился.
– Нет, я хотел… – смутился Кэш и уточнил, – А вы предпочитаете быть снизу?
– Нет, мне всё равно, точнее, – тут же поправился старший бета, – я очень тебя хочу и не важно при каком раскладе.
Кэш наконец улыбнулся, услышав нужный ответ и протянул тюбик обратно:
– Тогда сегодня вся ответственность ложится на вас, – решительно кивнул он.
И сразу как-то всё встало на свои места. Чего-чего, а ответственности Санчез боялся в последнюю очередь. Он больше боялся, что оставляет на шее Кэша засосы, с которыми тому потом будет стыдно на людях появляться; или что стискивает его в объятиях слишком сильно. Но Кэш ни на одно, ни на другое ни разу не пожаловался.
В какой-то момент с губ молодого беты сорвался глухой стон сквозь зубы, а потом тело в руках Санчеза извернулось и Кэш повалился грудью на постель, подмяв под себя одну из подушек, а попу выставил так откровенно, что Санчез не удержался и куснул одну из половинок. Потом он вспоминал этот момент и ужасался собственной несдержанности, однако Кэш на такую дикость только хихикнул в подушку и уткнулся лицом поглубже, пряча стыдливый румянец. Зубы сменились на губы, и зацелованными оказались не только ягодицы, но и ямочки над ними, и расселина и даже сжатый пока ещё анус. Кэш недовольно дёрнулся и что-то буркнул только на последнем эпизоде – побрезговал. Санчез послушно прекратил, но мысленно пообещал себе, что в последующие разы попробует раскрепостить бету и обязательно докажет, что от анилингуса можно получать не меньше удовольствия, чем от минета, и не только объекту ласки, но и тому, кто дарит. Мысли о том, что этот раз может оказаться у них единственным, у Санчеза даже не возникла.
Как же сладко было растягивать и готовить Кэша! Предыдущие партнеры Санчеза предпочитали не только заниматься сексом под толстым слоем одеяла, но и тщательно проводили все гигиенические процедуры сами, не забывая при этом о технике безопасности и нескольких степенях защиты. Из-за всей этой чопорности терялся налёт спонтанности и страсти. Конечно, Санчез никогда бы никому из них в этом не признался, но он тайно мечтал именно о таком сексе – внезапном и немного первобытном. Беты от природы были лишены сильных половых инстинктов, но иногда так хотелось отключить рациональность и отдаться зову самых тайных желаний. Смотреть во все глаза, как скользкие пальцы исчезают в тугой дырке, ощущая подушечками лихорадочно колотящийся внутри пульс – было как раз одним из таких желаний. Навалиться сверху, буквально впечатавшись бедрами и горящим от напряжения пахом в ягодицы, сказать о своём возбуждении без слов – тоже. А ещё пройтись языком за нежным ушком и захватить губами мочку ласково, пока член с трудом проникает в наскоро подготовленный анус. Услышать жалобный всхлип, но не остановиться, не утешить набившими оскомину словами о том, что сейчас станет хорошо, а просто двинуть бёдрами ещё немного, погрузившись наконец до конца, и сорвать с губ настоящий стон. И точно понять, что в нём лишь половина от боли, а другая – от наслаждения, такого же первобытного.
Это было какое-то наваждение. Санчез никогда не вёл себя так распутно, так самоуверенно, так…искренне. Никогда его не вело от партнёра так сильно, как от Кэша. От того, как резво он подаётся навстречу, как судорожно комкает в пальцах концы наволочки, как шумно дышит и вскидывает голову на особо удачных движениях Санчеза у него внутри. И то, что он доставляет ему удовольствие, возбуждало не хуже разворачивающейся перед глазами картины. Хотя собственный член, погружающийся в натянутый вокруг него анус, плавные изгибы молочно-белых ягодиц и напряженно выгнутая, блестящая от испарины спина наверняка будут сниться ему до последней в жизни эрекции.
Кэш взвыл и просунул одну из рук к себе между ног:
– Больше не могу! Не могу терпеть!
– Давай, – хрипло подбодрил Санчез и уткнулся ему в затылок, стараясь сохранить темп фрикций, – давай, малыш, я сразу за тобой!
И сразу же тело под ним забилось оргазменной судорогой с протяжным стоном. Санчез двинул пару раз бедрами рвано, почти грубо и, с наслаждением сжав половинки, кончил следом.
Кэш с явным облегчением рухнул на постель, восстанавливая тяжёлое дыхание, Санчез прилёг рядом, удивлённо ощущая и жуткую усталость и прилив сил одновременно. А потом Кэш, едва сменив позу, повернул к нему голову и спросил:
– Мистер Санчез, а как вас зовут?
Санчез глупо хрюкнул, весь покрылся от такого конфуза пятнами, в очередной раз залюбовался молодым лицом с ярким румянцем и припухшими, искусанными губами. Пришлось немного придвинуться ближе, чмокнуть эти самые губы, тут же потянувшиеся навстречу, и заглянуть в широко отрытые глаза.
– Анхель, – представился Санчез, – и думаю, самое время перейти на “ты”.
Харви перевёл взгляд с Санчеза на его молодого мужа и отхлебнул ещё кофе из чашки. Эти двое сначала буквально зажали его на парковке Бюро, а потом настойчиво предложили посидеть в кафе. Харви с Санчезом на работе близки не были, за последние два года, которые бета проработал в ФБР, едва обмолвились парой слов, однако внутренний голос не только молчал, но и подозрительно испускал странноватое тепло, поэтому Харви на приглашение согласился. Чисто ради интереса.
– Ты не обижайся, что мы тебя на свадьбу не пригласили, – сказал Санчез, перемешивая ложкой чай, и бросил влюблённый взгляд на мужа, – торжество было почти спонтанным.
– А при чём здесь я? – решился всё же уточнить Харви, поморщившись приторности картинки перед глазами.
– Как же? – возмутился непонятливости альфы Санчез, – это ведь ты мне с Кэшем и помог!
От такого заявления у Харви глаза на лоб полезли, но Санчез реакции не заметил и подбодрил супруга:
– Кэш, дорогой, доставай подарок.
Пока Кэш копался в рюкзаке, доставая из него вереницу целлофановых пакетов, фантики, пару каких-то старых панталонов, которые он, впрочем, быстро спрятал назад, переменившись в лице, Харви только хватал ртом воздух. Потому что в этот момент слушал какую-то невероятную историю, где якобы он с помощью своих экстрасенсорных способностей послал Санчеза домой – странно, что не дальше – и тем самым, оказывается, свёл два страждущих сердца вместе.
– Всё началось с твоего пророчества, – подвёл итог Санчез таким тоном, что Харви понял бесполезность споров и доказательств обратного.
– Что ж, добавлю в своё резюме ещё один пункт – сводник, – улыбнулся альфа и почесал в затылке.
Поверить Санчезу было трудновато, и не только потому, что Харви вообще упомянутого разговора в кафетерии не помнил, но и прежде всего, потому что он не специализировался на любовных материях. Харви раньше и в Истинность с трудом верил – при его то работе – а то, что она случается и у бет, вообще не предполагал. Что Санчез с его молодым мужем являются духовными половинками единого целого, сомневаться не приходилось. Харви был экстрасенсом вероятностей, а не слепым.
Кэш тем временем выудил небольшую коробочку и, переглянувшись с супругом, протянул Харви. И пока тот тянулся рукой к коробке, время будто замедлилось. Он так и не взял её в руку, потому что его словно выбросило из реальности на долю секунды только для того, чтобы он каждой клеткой тела почувствовал, что кто-то или что-то очень-очень важное, давно знакомое, но постоянно ускользающее совсем рядом.
Харви чуть не зарычал на всё кафе, потому что эта знакомая уже много лет аура, постоянно ускользавшая из-под носа, в данный момент почти кричала о близости, альфе казалось, что перед глазами возникают едва ли не осязаемые указатели следования. Что его там, в конечной точке, ждёт, было не столь важно, хотя Харви догадывался, и по венам от этих мыслей разливалось сладкое предвкушение.
Экстрасенс настолько потерялся в собственных ощущениях, что почти не обратил внимания, как надломилась выбранная вероятность, стоило только встать из-за стола. А потом рабочий телефон коротко моргнул принятым сообщением и реальность для Харви привычно разделилась надвое. В смс говорилось о том, что ему срочно нужно было на объект, и альфе даже не надо было перезванивать, чтобы понять, что ситуация на другом конце сообщения критическая.