— Это просто семейная легенда, — прошептала Бриана.
— Которой верит ваш муж.
— Нет.
— Да. — Орхидея замялась: — Бриана, Селби прав в одном. Я профессиональный концентратор полного спектра. У меня большой опыт общения с различными видами талантов, и я имею кое-какое представление о парапсихологических портретах таких людей, как ваш муж.
— Я не нуждаюсь в вашем так называемом экспертном мнении относительно парапсихологического портрета Селби.
— Какая жалость. Вы дали мне сегодня множество непрошеных советов. Я хотела поделиться своим собственным.
— Не хочу ничего слушать.
— Потерпите. Подумайте вот о чем. Ваш муж — техноталант. Значит, у него способности разрабатывать всякие вещи, включая и месть. Но это также означает, что он способен зацикливаться на своей цели. Так долго планируя месть, он забыл, что в жизни есть и другие цели. Мы должны найти способ напомнить ему о них.
— Мы?
— Ну хорошо, по большей части вы, — признала Орхидея. — В конце концов, это вы вышли за него замуж. Возможно, вы должны попытаться показать его психиатру-синергетику.
— Вы серьезно?
— Послушайте, у нас есть все шансы с этим справиться. — Орхидея сцепила за спиной руки и начала вышагивать по комнате. — Вы сказали, что вас с Селби как пару подобрало агентство. Значит, по сути, вы вдвоем — отличная команда.
— Мой брак — не ваше дело, — гневно произнесла Бриана.
— Одержимый навязчивой идеей отомстить, Селби слегка сбился с пути истинного. Но если вам удастся пробиться сквозь эту одержимость, у вас появится шанс все изменить.
— Да как вы смеете вмешиваться в мою жизнь?
Орхидея встретилась с ней взглядом:
— У вас хватает наглости задавать мне этот вопрос после того, что вы только что сделали?
— Я ничего вам не сделала.
Внезапно Орхидея решила, что с нее хватит:
— Кем вы себя возомнили? Вы обращаетесь со мной, как с дурой. Сначала вы с Селби пытаетесь подкупить меня. Затем читаете мне лекции о том, что, дескать, мне нечего ждать, что Раф женится на мне. Заявляете, что я не смогу стать подходящим членом семьи Стоунбрейкеров, поскольку у меня нет нужных связей в обществе.
— Я просто пытаюсь предупредить вас, что вы попали в ситуацию, суть которой, возможно, не понимаете.
— Вы думаете, я не понимаю, что здесь происходит? — Орхидея остановилась, выпрямилась и взглянула в упор на Бриану. — Я воспитывалась на принципах метадзен-синергетики. Может быть, вы не вполне осознаете, что это значит.
Впервые Бриана выглядела смущенной.
— Я лишь хотела…
— Меня с колыбели учили в любой сложившейся ситуации анализировать действующие синергетические силы. Я проникаю в суть вещей так глубоко, что вы и представить себе не можете. Способность понимать на абстрактном уровне у меня в крови.
— Я знаю, что вы получили хорошее образование, — слабо оправдывалась Бриана. — Особенно в области философии.
— Хорошее образование? Окончив среднюю школу, я уже разбиралась в сочетаниях физических и метафизических граней бытия лучше среднего аспиранта, занимающегося синергетической теорией.
— Я просто имела в виду… — Бриана замолчала и на шаг отступила, когда Орхидея подошла к ней.
— Когда я стала учиться в университете, моя способность постигать философские принципы синергетики превосходила умение в этой области среднего профессора синергетической теории. Не смейте говорить мне, что я не способна понять нечто столь простое, как ситуация между Рафом и Селби.
— Вы называете ее простой?
— Мы говорим о двух людях, которые не доверяют друг другу с детства, поскольку один одержим местью, а другой об этом прекрасно знает. Что может быть проще?
Бриана снова отступила на шаг. В ее облике проступило отчаяние.
— Все не так однозначно.
— Именно так. Самые главные истины всегда просты и понятны. Или вы забыли основы синергетики, которым вас учили с пеленок?
— Дело не в синергии.
— О, как раз в ней, Бриана. Что касается «Стоунбрейкер шипинг», то для компании могут быть только два выхода: выжить или потерпеть крах. И в этой ситуации вся власть в ваших руках. Используйте ее, чтобы помочь спасти компанию и своего мужа.
Бриана выставила ладонь, словно стараясь удержать на расстоянии дурное предсказание.
— Боже мой. Вы хотите сказать, что Раф… попытается физически навредить Селби?
— Нет. Я говорю, что Селби причинит вред себе и своей семье, если станет продолжать в том же духе. Месть никогда не приносит позитивный баланс или гармонию. Она порождает нисходящую спираль, которая в конечном счете приводит к разрушению. Этого вы хотите для своей семьи, Бриана?
— Я не стану больше слушать. Я не обязана это выслушивать.
С глазами, пылающими гневом и мукой, Бриана порывисто зашагала к выходу. Дойдя до двери, миссис Калверторп рывком открыла ее.
— Бриана.
Услышав голос Орхидеи, Бриана задержалась у порога. Она полуобернулась с видом женщины, готовой встретить удар.
— Я услышала достаточно.
— Подумайте о будущем своей семьи, Бриана. Подумайте о том, как вы можете изменить синергетические силы таким образом, чтобы борьба за достижение равновесия сместилась в сторону выживания, а не краха. Вы ведь любите мужа. Воспользуйтесь этой любовью, попытайтесь открыть ему глаза. Пусть увидит, к чему он идет. Заставьте его понять, что он не найдет того, что ищет, если добьется успеха и потопит «Стоунбрейкер».
Бриана уставилась на Орхидею.
— Вы ошибаетесь. У меня нет той власти, которой, как вам кажется, я обладаю.
— У всех нас есть власть, Бриана. Но не всем хватает ума, чтобы ею воспользоваться. Держу пари, к вам это не относится.
Бриана вышла в коридор и захлопнула за собой дверь. Орхидея, застыв, еще несколько минут стояла на месте. Затем она сделала несколько глубоких вдохов, чтобы стряхнуть остатки напряжения и энергетического воздействия, подошла к окну и посмотрела вниз. Она видела, как Бриана почти слетела вниз по единственному лестничному пролету. Достигнув тротуара, она неловко побежала к припаркованному у бордюра автомобилю.
Белому автомобилю.
В животе Орхидеи похолодело. Она внимательней пригляделась к машине.
Это оказалась «Фаза 1000».
— Боже мой.
Орхидея развернулась и кинулась к телефону. Она набрала личный номер Рафа и, затаив дыхание, ждала, когда он поднимет трубку. Однако ее сердце упало при звуке знакомого щелчка автоответчика:
— «Вы позвонили на номер семь ноль семь девять ноль девять четыре. Я говорю по другой линии или нахожусь далеко от телефона. Пожалуйста, оставьте сообщение после звукового сигнала…».
— Раф, это я, Орхидея. — Она вернулась с телефоном к окну: — Ко мне только что заходила Бриана Калверторп. Раф, послушай, она водит «Фазу 1000».
Снаружи на улице Бриана все еще сидела за рулем своей машины и не трогалась с места.
— Раф, она тебя очень не любит и, думаю, на многое пойдет, чтобы защитить мужа. Если она посчитала, что избавление от тебя все разрешит, то просто могла… О, черт! Она выходит из машины. Полагаю… Да, Бриана возвращается сюда. — Орхидея отнесла телефон обратно к столу. — Мне нужно идти. Я позвоню тебе снова, как только она уедет.
Раздался звонок в дверь. От неожиданности Орхидея выронила трубку. Бриана, должно быть, поднималась по лестнице бегом.
— Иду. — Орхидея неловко вернула трубку на место и пошла к двери. Пытаясь успокоиться, она сделала глубокий вдох, повернула ручку и открыла дверь: — Вы так скоро вернулись, Бриана?
— Я думала о том, что вы сказали несколько минут назад. — Бриана очень крепко сжимала свою сумочку. Ее взгляд выражал едва сдерживаемое отчаяние. — Я хочу еще поговорить с вами.
Орхидея почувствовала, как ее отпускает напряжение. Все будет в порядке. Бриана приняла решение.
Она улыбнулась, отступила назад и широко распахнула дверь:
— Входите. Я сделаю коф-ти.
Бриана вошла в квартиру, обернулась и, посмотрев мимо Орхидеи в холл за ее спиной, широко открыла рот, готовая закричать.
За спиной Орхидеи послышались шаги. Она обернулась, но поздно: бежать было некуда.
Двое незнакомцев, одетых в неприметную зеленую форму садовых рабочих, обслуживающих зеленые участки жилищных комплексов, направились прямо к входной двери Орхидеи. Один из них наставил ей в лицо какой-то баллончик и нажал на головку. Орхидея неясно осознавала, что другой тип нацелил второй баллончик на потрясенную Бриану. Раздалось шипение. Орхидею окутал холодный туман.
Квартира начала кружиться.
Орхидея потянулась к стоявшему перед ней человеку в униформе и схватилась за перед его рубашки. Почувствовав, как он, пытаясь освободиться, отступил в сторону, Орхидея пнула его по лодыжке.
— Он предупреждал, что с тобой могут быть трудности. — Мужчина еще раз нажал на баллончик.
В лицо Орхидее снова ударила сильная струя ледяного тумана. На нее начала наступать темнота. Орхидея задержала дыхание, но это не помешало препарату проникать через глаза, нос и губы.
Мир стремительно проваливался в черный туман. Ноги стали ватными. Сквозь сгущающиеся тени до нее доносились голоса.
— Что с другой?
— Она видела нас. Лучше захватить ее с собой. Пусть сам решает, что с ней делать.
Кончиками пальцев Орхидея чувствовала структуру тяжелой ткани. Ткани униформы рабочего. Кто-то держал ее, в то время как она погружалась в забвение.
Она боролась с воздействием спрея с помощью техники метадзен-синергетической концентрации, при этом бешено вырываясь и пытаясь найти хоть что-то, чтобы оставить Рафу.
— Она не очень быстро отключается. Все еще борется.
Орхидея ладонью задела чужой карман. Применение метадзен-синергетики могло сдерживать наступление беспамятства еще не более нескольких секунд. Ей нужно было найти что-нибудь, чтобы оставить подсказку для Рафа.
В кармане у этого типа что-то было. Ручка? Маленький фонарик?
Орхидея просунула в карман два пальца. Державший ее, кажется, ничего не заметил. Она схватила эту штуковину и крепко зажала в руке.
— Дерьмо летучей змеи-мыши. Сколько же нужно, чтобы уложить ее?
— Помнишь, доктор сказал, что она полоумная? Ты знаешь, как это бывает с сумасшедшими. Им требуется доза больше, чем для нормальных людей. Дай ей еще препарата.
Еще одна струя в лицо, а затем пленницу, как тюк, потащили к двери.
Когда Орхидею переносили через порог, она неясно вспомнила, что нужно отпустить маленький предмет, вытащенный из кармана похитителя, и услышала, как что-то легко покатилось по полу.
Она сделала глубокий вдох, и над ней сомкнулась тьма.
Орхидея надеялась, что ей ничего не приснится.
Глава 19
— Присаживайтесь, мистер Стоунбрейкер. — Тельма Дорлинг жестом показала на обитое ситцем кресло, которое в настоящий момент занимал крайне упитанный кот-пес. — Снуки возражать не станет. — Тельма чуть шлепнула зверя: — Давай, Снуки, проваливай с кресла. Дай сесть хорошему человеку.
Кот-пес даже не шелохнулся, только наблюдал за Рафом злобными желтыми глазами.
— Просто легонько столкните его, — посоветовала гостю Тельма. — Снуки не кусается. — Она направилась в кухню. — Могу я угостить вас пивом? У меня есть «Старый Земной эль» и «Светлое пиво Западных островов».
Раф оглядел хозяйку. Тельма Дорлинг была хорошенькой молодой женщиной, фигурой напоминавшей моделей с обложек журналов, обнаруженных Рафом в ящике письменного стола Остина.
Он решил, что либо она не сумела найти подходящую по размеру одежду, либо этой красотке по душе слишком тесные наряды. Ткань розовой блузки Тельмы слишком туго натянулась на пуговицах. Юбка высоко задралась на бедрах и так тесно облегала ягодицы, что собралась на боках в складки.
Поиски бывшей секретарши Остина заняли у Рафа большую часть дня. Когда же она наконец ответила на звонок, Раф узнал, что отсутствовала Тельма из-за собеседования по поводу новой работы.
— Спасибо, — поблагодарил он. — Я буду светлое.
— Отлично. Я сейчас вернусь. Не знаю как вам, а мне после целого дня, проведенного в поисках работы, всегда требуется пара бутылок пива.
Хозяйка исчезла в кухне. Раф услышал, как в соседней комнате хлопнула дверца ледодильника, и стал задумчиво разглядывать толстого кота-пса, который явно весьма уютно устроился, поджав под себя все шесть лап.
— Места в кресле на двоих не хватит, дружище.
В ответ Снуки выпустил когти и обнажил клыки. По комнате разнеслось хриплое рычание.
— Очень впечатляюще, впрочем, говорят, я и сам малость диковат.
Кот-пес продолжал рычать.
— Веди себя прилично, Снуки, — крикнула из кухни Тельма. — Не обращайте внимания, мистер Стоунбрейкер. На самом деле он совершенно безобидный.
Раф улыбнулся зверю:
— А я нет.
Снуки моргнул и спрятал клыки.
Раф продолжал ему улыбаться.
Снуки втянул когти. Рычание перешло в тихое поскуливание. Кот-пес перекатился на спину, задрал вверх лапы и выставил на обозрение шею.
Раф вздохнул:
— Терпеть не могу, когда такое случается.
Он подошел к креслу, наклонился и потрепал зверя по лохматому брюху.
— Знаешь, Снуки, прежде чем пытаться охранять от посягательств свое кресло, сбрось-ка сначала лишний вес.
Снуки соскользнул с кресла и переместился на диван.
Снова появилась Тельма.
— Ваше пиво, мистер Стоунбрейкер. Итак, что же вы хотели узнать о докторе Остине?
— Вы помните пациента по имени Тео Уиллис?
— Уиллис? О, конечно. — Тельма скинула обувь, села на диван и положила ступни на скамеечку для ног. — Однако, надеюсь, вы не собираетесь задавать мне о нем какие-либо сугубо личные вопросы.
— Конечно, нет.
— Секретарю психиатра-синергетика не положено болтать о пациентах.
— Я понимаю.
— Только между нами: знаете, а ведь Уиллис был настоящим психом. Доктор Остин говорил, что этот парень был большим параноиком, по-настоящему помешался на теории заговоров и подобной чуши, но он был безобидным. Я испытывала к нему жалость. Кажется, под конец ему стало совсем плохо. Понимаете, он совсем свихнулся. Я не удивилась, когда услышала о его самоубийстве.
— Ясно. Я с почтением отношусь к тому, что вы не намерены обсуждать вопросы, касающиеся диагноза мистера Уиллиса и его истории болезни, — серьезно заметил Раф. — Приятно убедиться, что в наши дни все еще существует такое понятие, как врачебная тайна.
— Вот уж точно, не сомневайтесь. Только благодаря таким людям, как мы, медицинские секретари, эти стандарты еще соблюдаются.
— Я, со своей стороны, вам благодарен. Но, как я уже упоминал, вопрос об Уиллисе носит не личный характер. Он касается офисной процедуры.
— А конкретнее? — Тельма сделала глоток пива.
— Я пытаюсь узнать, кто направил Тео Уиллиса к доктору Остину.
Тельма чуть склонила голову набок.
— Зачем вам нужны эти сведения?
— Дело конфиденциальное, но, учитывая, как ответственно вы подходите к таким вещам, уверен, вам я могу рассказать все.
— О, да. — Она наблюдала за ним с напряженным интересом.
Раф прочистил горло и понизил голос:
— Нью-Сиэтлская ассоциация психиатров-синергетиков поручила мне разобраться в кое-каких проблемах, возникших в связи со стандартной практикой направлений.
— Направлений? — переспросила сбитая с толку Тельма. — Вы имеете в виду, когда один врач посылает пациента к другому специалисту?
— Да. Предполагают, что некоторые не имевшие лицензии психиатры-синергетики за деньги штамповали поддельные направления.
— Вот как? — нахмурилась Тельма. — Зачем кому-то этим заниматься?
— Ассоциация считает, что это работа определенных, умственно нездоровых людей, которым нравится притворяться врачами. — Раф покачал головой. — Два-три раза в год мы с подобными случаями сталкиваемся.
— Неужели? Невероятно.
— Итак, полагаю, доктор Остин посылал ответы тем коллегам, кто направлял к нему пациентов?
— Конечно. Обычно письма за него писала я, а он лишь ставил свою подпись.