– Инга, будешь прикрывать спину.
Девушка улыбнулась, судя по ответу:
– Я думала, ты скажешь «задницу». Американцы любят повторять это слово.
– Ну я всё-таки считаю себя джентльменом, – ответно улыбнулся Вербов. – Нервничаешь?
– Есть немного, – призналась Богушанская. – Была бы моя воля, я бы перебила всю эту чёрную шваль без исключения!
– Нужен язык.
– Лишь бы довезти живым.
– Прорвёмся, майор, не впервой.
Послышался приближающийся рокот вертолётных винтов.
– По машинам! – скомандовал Вербов. – Маски!
Вертолётов была два, судя по дроблению звука. Прожектора они не включали, ориентируясь по приборам, шли совсем низко над пустынной местностью и были не видны до тех пор, пока не выскочили над деревней.
Две огненные стрелы сорвались с неба, осветив консоли ракетных подвесок, вонзились в дом, где расположились боевики FSA, и в соседний с тем, где прятались американо-британские инструкторы.
Второй вертолёт ударил по двум блокпостам у деревни одновременно, перекрывавшим дорогу с севера и с юга.
Кусты пламени в раскатах грохота осветили деревню. Загорелись сразу три дома, заливая окрестности дёргающимся красно-оранжевым светом.
Уцелевшие боевики FAS выскочили на улицу, вертя головами, паля из автоматов во все стороны. Звуки их стрельбы перекрыли гулкие очереди вертолётных пулемётов. Вспыхнули ещё два куста пламени и дыма, с визгом пронеся по улице вихри смертельных осколков.
Стрельба из автоматов стихла.
Пикап и джип выскочили на улицу, за несколько секунд достигли дома, возле которого уже горели машины, принадлежащие группе «Роджера»-Блэкфорда.
Вербов, не оглядываясь, выскочил из пикапа, берясь за рукоять пистолета. Он был абсолютно уверен, что Богушанская не отстанет ни на шаг.
Климчук встал за пулемёт.
Бойцы группы в противогазах, надвинув приборы ночного видения, тенями перелетели метровой высоты глиняный забор, бросились к дому вслед за командиром, нейтрализуя выскакивающих оттуда бородачей точными выстрелами.
Алексеев дважды выстрелил в окна из «Барретта», посылая в дом усыпляющие гранаты.
Гранаты пробили стёкла окон, раздались два негромких хлопка, наружу выплеснулись лепестки белого дыма. Крики внутри дома стихли.
Переждав секунду, Вербов ворвался внутрь дома через распахнутую дверь, на пороге которой лежал убитый бородач.
Дом состоял из трёх комнат. В первой прятались наёмники, другая использовалась в качестве столовой, судя по горе грязной посуды на столах. В третьей обитали инструкторы. Их почему-то оказалось двое, лежащих на полу в клубах оседающего дыма.
На фоне чёрного провала на полу комнаты зашевелился мрак.
Раздалась очередь: стреляла Богушанская.
Глыба мрака с глухим криком исчезла в полу.
– Подвал! – констатировала Богушанская, бросая в дыру гранату.
Из-под пола раздался взрыв и ещё один крик.
– Проверить! – скомандовал Вербов, опуская пистолет и подскакивая к лежащим на полу телам.
Появившийся следом за девушкой капитан Старцев дал очередь из автомата в люк, сиганул вниз. За ним прыгнул Панин.
Вербов перевернул лежащего ничком мужчину в длинной белой рубашке и шортах. Это был знакомый «полковник Роджер», потерявший сознание. Очевидно, он спал во время атаки вертолётов и не успел переодеться.
Второй мужчина, молодой, бритоголовый, с квадратной челюстью, в не застёгнутой куртке на голое тело и джинсах, очевидно, был агентом МИ-6, хотя Вербов мог и ошибаться.
– Забираем первого!
Из подвала вылезли Старцев и Панин.
– Там было двое, один белый, другой чёрный. Там же лаборатория, химия, контейнеры и два жёлтых баллона, один с хлором.
– Снять всё на видео. Приведите в чувство Роджера.
В подвал спустились Панин и лейтенант Костеридзе, он же Миндаль, отвечающий за видеосъёмку операции. На нём были закреплены две мини-камеры, замаскированные под пуговицу на куртке и кокарду на кепке, постоянно работающие. Ещё одну – классный японский Ikegami в «шпионском» исполнении – он держал закреплённой на ладони.
– Тополь – доки!
– Есть!
– Внизу целый архив, – сказал Панин.
– Забирайте всё. Дуб, помоги ему.
– Есть.
– Роза!
Богушанская достала из своего нарукавного фармкармана шприц-модуль с психотропным препаратом, быстро приводящим человека в сознание, прижала штуцер к щеке пленника.
Пшикнуло.
«Полковник Роджер» вздрогнул, слабо шевельнулся, открыл мутные глаза.
– Наручники!
Климчук защёлкнул на руках Роджера наручники.
– К машине!
Инструктора подхватили под руки и потащили, подталкивая, наружу.
Взрывы и стрельба в деревне прекратились. Вертолёты сделали своё дело, превратив полдеревни и блокпосты в развалины. Один из них улетел. Второй снизился и сел в сотне метров от последнего дома, прямо на улице-дороге.
– Бум на ноль! Аллюр три креста!
Бойцы группы дружно бросились выполнять приказ.
Первая команда означала установку взрывных устройств на всех стенах дома, вторая – отступление к машинам с максимально возможной скоростью.
Пленного, так и не успевшего понять, что произошло, усадили в джип. Туда же загрузили три коробки с какими-то папками и дисками, а также мешок с найденными у инструкторов и наёмников документами.
Внезапно из окон одного из уцелевших домов раздалась очередь.
Вскрикнул Тамоников.
Бойцы попадали на землю, вскидывая оружие.
Климчук прыгнул в кузов пикапа, не обращая внимания на ливень пуль, развернул пулемёт и дал длинную очередь, прошивая саманные стены строения крупнокалиберными пулями.
Автомат захлебнулся.
Алексеев на всякий случай выстрелил из гранатомёта обычной осколочной гранатой.
Взрыв буквально развалил дом на соломенно-глиняные блоки, из которых он был построен.
– Погнали!
Бойцы запрыгнули в джип, растопырившись стволами во все стороны, помогли раненому в плечо Тамоникову, и севший за руль капитан Шкаликов повёл машину вслед за сорвавшимся с места пикапом Вербова, за рулём которого сидела Богушанская. Через несколько секунд сзади раздался мощный взрыв: взлетело на воздух прибежище провокаторов, похоронив под обломками все следы присутствия отряда спецназа ГРУ.
Взорвались и баллоны с хлором и каким-то химреактивом, но машины были уже далеко, и волна отравляющих газов их не догнала.
Минута потребовалась на то, чтобы добраться до пятнисто-жёлтого Ми-8, не выключавшего двигатель, винты которого подняли настоящую пыльную бурю.
Забрали из джипа аппаратуру связи и навигации, вытащили Роджера, обалдевшего от навалившейся на него беды, впихнули в вертолёт, забрались сами.
Сработали оставленные в кабинах мины, разнося машины на части.
Вертолёт взлетел, оставив на земле два яростных костра и догорающую деревню Буль-Венда.
Вербов раскрыл планшет комплекса спутниковой связи.
Черепанов откликнулся сразу, как только заработал канал:
– Слушаю.
– Работа закончена, – доложил Вербов, напрягая связки: в кабине было шумно из-за лопотания винтов. – Везём посылку.
– Хорошо, дорога ровная, отход по стандарту, до встречи. Срочно возвращайтесь, вас ждут.
«Кто?!» – едва не ляпнул Вербов, но сдержался, прокричал:
– Понял, будем вовремя.
– Кто… вы?! – обрёл дар речи «полковник Роджер».
– Твой кошмар! – проворчал капитан Алексеев.
Вертолёт снизился до высоты в полсотни метров и понёсся на северо-запад, по направлению к Дамаску.
Глава 5
«Десна» в океане
В указанное время самолёт со спецгруппой над лодкой не появился.
Капитан Брайдер связался со штабом во Владивостоке, и ему передали приказ ждать ещё сутки, не обнаруживая себя. Что-то не сложилось на суше, либо в Москве, либо на Дальнем Востоке, и группа была не готова к вылету.
– Погружение! – скомандовал Брайдер офицерам поста. – На триста метров. Ждём.
Таким образом, у пассажиров «Десны» неожиданно образовалось свободное время, и они стали чаще появляться в кают-компании лодки, живо обсуждая последние события в мире и собственные проблемы.
Максим Лобанов с удовольствием присоединялся к компании, не забывая и о профилактических работах на глубоководном «Крабе» вместе со своим небольшим экипажем. Аппарат опускался на дно океана десятки раз и показал себя с самой лучшей стороны, превосходя по характеристикам своих предшественников. Он мог погружаться в толщу океанских вод до пятикилометровых глубин, двигаться под водой со скоростью в пятнадцать узлов и, управляемый достаточно мощным компьютером, собирать с помощью манипуляторов камни, кораллы и найденные артефакты почти так же ловко, как пловец-человек.
Лобанов испытывал в своё время многие прототипы мини-лодки, первый и второй «Крабы», а также глубоководный батиплав «Приз» проекта 1855, способный опускаться до глубин в один километр. Однако «Краб-3» превосходил их по всем параметрам, и Максим относился к нему с нежностью, как к живому существу.
Утром тридцатого апреля после работы в кормовом отсеке, где располагался готовый к работе аппарат, Лобанов оставил в батиплаве моториста Ваню Климова, нашедшего себе занятие по проверке электрической начинки аппарата, и вместе с бортинженером Володей Пинчуком прошествовал в кают-компанию.
Ни одной женщины на борту «Десны» не было, о чём Максим подумал с сожалением, так как ему не хватало женского общества. В прошлых экспедициях на дно антарктических морей и Северного Ледовитого океана с ними была Инга Вершинина, майор ФСБ, что заставляло подводников держать себя в интеллектуальной и физической форме. Но она сделала ошибку, связавшись не с теми людьми, оказавшимися предателями Родины, и после возвращения в Мурманск была арестована и доставлена в Москву. О дальнейшей судьбе женщины, равно как и о судьбе друга детства Дениса Вербова, влюблённого в Вершинину, Максим ничего не знал. После похода подо льды Северного Ледовитого океана пути друзей снова разошлись.
В кают-компании царила тишина, несмотря на присутствие кучи народа. Собралось человек пятнадцать, в том числе офицеры и матросы подлодки, и все внимательно слушали океанолога экспедиции, специалиста по неопознанным подводным объектам Виктора Степановича Шпачкова.
Он в этот момент рассказывал о походе исследовательского корабля «Академик Келдыш» на Балтику и об исследовании на дне Балтийского моря необычного объекта, обнаруженного ещё в две тысячи одиннадцатом году шведскими учёными во главе с Питером Линдбергом. Максим знал этот случай, находка действительно существовала, хотя по сей день оставалась мало изученной.
Объект длиной около семидесяти метров был найден на глубине всего ста метров и напоминал очертаниями погребённый в иле космический корабль. Как удивлялся сам первооткрыватель, за восемнадцать лет профессиональной деятельности он не видел ничего подобного.
После нескольких лет изучения объекта подводные археологи пришли к выводу, что это никакой не корабль, а некое искусственное сооружение, принадлежащее какой-то древней цивилизации. Возраст его определили в четырнадцать тысяч лет. Возможно, оно и в самом деле было создано древними гипербореями либо атлантами-антарктами, соперничавшими друг с другом.
Споры вокруг него не утихали и по сей день, так как находились геологи и океанографы, утверждавшие природную естественность «монумента». Но Лобанов был убеждён, что скептики были наняты настоящими хранителями древностей, заинтересованными в их сохранности, чтобы те остудили воображение общественности.
– И что там нашли ещё, кроме крыши и стен? – поинтересовался кто-то из матросов, присутствующих в кают-компании.
– Ничего, – сокрушённо развёл руками Шпачков. – До него непросто добраться, несмотря на небольшую глубину расположения. В этом районе отказываются работать компасы и другое оборудование, приходится менять электронику и компьютеры.
– Вы в самом деле верите в пришельцев? – спросил член экипажа, молодой парень с погонами лейтенанта.
Шпачков улыбнулся.
– Я верю в то, что вижу своими глазами и могу пощупать своими руками. А видел я немало. Не уверен, что артефакты на суше и в глубинах морей оставили пришельцы, у меня другая точка зрения, вы знаете.
– Старогеи, – засмеялся старпом Колодяжный, присоединившийся к компании.
– Да, старогеи, самая, может быть, древняя цивилизация на Земле, укрывшаяся под водой. И могу с уверенностью заявить, что моря и океаны полны тайн, которые ещё долго будут будоражить человеческое воображение.
Докладчику захлопали.
Шпачков привстал, поклонился, сел.
Сидевший у стены Герасимов заметил вошедшего Лобанова, встал, подошёл к нему.
– Максим Ильич, вы в курсе, что на самом деле происходит? Почему мы не можем самостоятельно идти к Гавайям и поискать пропавшую лодку?
– Мы должны найти не какой-то артефакт, а военный корабль, пропавший без вести, новый «Ясень». Нужна специальная команда, нужна аппаратура и оборудование.
– Но до него пропала некая станция, – уточнил начальник научной группы. – Что это была за станция?
Лобанов смутился. Он не знал, допущен ли учёный к государственным тайнам, хотя тот и работал над секретными проектами ФСБ, изучая артефакты на дне океана.
– Контроль… за американцами…
– «Периметр», – усмехнулся Герасимов. – Что ж, приказ есть приказ, нет смысла его обсуждать. Виктор Степанович обрадуется, когда узнает, сразу подведёт базу под инцидент со своими старогеями.
Лобанов бросил взгляд на снова разговорившегося океанолога.
– Вы считаете, он заблуждается?
– Предпочитаю собирать факты, а не придумывать объяснения их происхождения.
– Неужели у вас нет личной теории? Не верю.
– Ну почему! Теории нет, гипотеза имеется. Достоверно установлено, что на Земле до человечества существовало несколько цивилизаций, в том числе гиперборейская и атлантическая.
– Антарктическая.
– Я помню, что вы были в Антарктиде.
– Не только был, но и видел остатки сооружений антарктов, одно из которых позволило нам выжить.
– В принципе, существование атлантов… э-э, антарктов можно считать доказанным почти стопроцентно. Но в океане полно других артефактов, пока недоступных людям, и необъяснимых явлений, так что гипотеза Виктора Степановича о старогеях имеет право на существование. Я вполне допускаю, что в глубинах морей и океанов прячется древнейшая земная цивилизация.
– Не пришельцы?
Герасимов почесал щеку.
– Это не такой простой вопрос, как вам кажется, Максим Ильич. Вероятность того, что на Земле орудуют разные банды пришельцев, невелика, но она есть.
– Банды? – усмехнулся Лобанов.
– Да, именно банды, судя по массе конфликтов между государствами, которые нынче происходят всё чаще. В середине прошлого века существовал один претендент на глобальное мировое господство – Германия. После окончания войны эстафету подхватили американцы. А сегодня на планете как минимум четыре центра силы: США, Россия, Китай и радикально-исламский мир. Стратегия у всех одна – абсолютная власть, тактика же разная. Вот я и думаю, что управляются эти центры разными инопланетными структурами. По сути – бандитскими.
– И Россия?
Герасимов внимательно посмотрел в глаза Лобанова.
– Я не сомневаюсь в величии и славе России. Но, к сожалению, управляют ею не великие творцы и созидатели, а торгаши, менеджеры и бизнесмены, опирающиеся на предателей пятой колонны. Либеральный курс развития, взятый ими на вооружение в девяностых годах прошлого столетия, является не просто препятствием, но колоссальной трагедией для народа! И если он не будет сменён… – Герасимов замолчал, погладил пальцами щеку, криво улыбнулся. – Извините старика, я всегда остро переживал несправедливость, которая нынче возведена в ранг внутренней политики. Но это тема отдельного разговора.
– Я вас понял, – кивнул Лобанов, скрывая улыбку. – Мои ощущения близки вашему миропониманию.