Герасимов кивнул, сжал плечо Максима и вышел.
Размышляя о реакции учёного на ситуацию в России, Лобанов присоединился к слушателям, увлечённым рассказом Шпачкова. Речь на этот раз зашла о так называемых квакерах – подводных звуках, издаваемых непонятными процессами в глубинах океана.
Природа этих звуковых колебаний до сих пор оставалась загадочной для учёных, но губительная сила квакеров была хорошо известна и не раз становилась причиной гибели подводных пловцов, катеров и даже подводных лодок. У человека они даже в ослабленном виде вызывали страх и панику, а то и провоцировали остановку сердца.
Лобанов не понаслышке знал этот океанский феномен, так как дважды становился свидетелем его воздействия на собственную психику. В первый раз это случилось три года назад, когда он испытывал глубоководный «Приз» в Средиземном море у берегов Египта, второй – когда Максим уже плавал на первом «Крабе» и погружался в одну из впадин Атлантического океана в Саргассовой котловине. Оба раза он оказывался на грани смерти – так подействовал на него и на экипаж «Краба» дьявольский гул глубин.
Шпачков рассказывал интересно, обладая даром оратора, и слушали его увлечённо. Забыл о своих проблемах и Лобанов, вспоминая по ходу рассказа о своих морских приключениях.
– Ну а как вы сами считаете, что такое квакеры? – спросили у океанолога, когда он закончил повествование.
– Во-первых, это определённо инфразвук, – сказал Виктор Степанович. – Именно он приводит к параличу сердца и нервной системы. Причём инфразвук, близкий по частоте к биоритмам человека. Что касается причин его возникновения, существуют разные гипотезы, единого мнения нет. Лично я считаю, и я уже говорил об этом, что квакеры создаются специально какими-то механизмами старогеев для отпугивания любопытных, приблизившихся к их сооружениям и базам.
– Почему же мы их ни разу не слышали? – задал вопрос старпом Колодяжный, могучей фигурой напоминающий старшину Скворешню из романа Адамова «Тайна двух океанов». – Мы же находили и подводные города, и пирамиды.
– Потому что в этих местах не было объектов, принадлежащих старогеям, – пожал плечами Шпачков.
Слушатели зашумели.
Старший лейтенант Филимонов, начальник бригады двигателистов, весело стукнул Колодяжного по крутому плечу.
– Не расстраивайся, Петрович, ещё услышим квакеры.
Если бы он только знал, насколько окажется прав.
* * *
Самолёт Ил-90 прибыл к месту стоянки «Десны» в начале первого ночи. Сделав круг над всплывшей подлодкой, он сбросил груз на спецпарашюте и десантгруппу в составе четырёх человек и тут же улетел, растворившись в низких облаках, которые для него не представляли помехи.
Подводники сноровисто подняли контейнеры с грузом на палубу, затем перенесли их содержимое в кормовые отсеки «Десны» и помогли подняться на палубу членам приводнившейся команды.
Каково же было удивление Лобанова, присутствующего при подъёме десантников, когда в одном из них он узнал Дениса Вербова, лицо которого на мгновение осветил отблеск фонаря.
– Денис? Ты?!
– Он, – ответил полковник ГРУ без особого удивления в голосе; позже выяснилось, что он знал о присутствии приятеля на борту подлодки. – Рад видеть!
Они обнялись.
– Похоже, нам судьбой начертано служить вместе, – сказал Лобанов.
– Надеюсь, ты не возражаешь?
– Ни в коем разе, полковник! Служить с тобой – честь для меня!
– Не ёрничай.
– Ей-богу!
– Знакомься. – Вербов отступил, взялся за рукав одного из своих десантников. – Майор Инга Богушанская.
Лобанов удивлённо всмотрелся в женщину.
– Вы… э-э…
– Макс Лобанов, – представил его Вербов. – Кэп второго ранга, командир глубоководного батиплава, профессиональный дайвер, мастер спорта и прочее.
– Очень приятно, – в один голос проговорили Лобанов и Богушанская. Только Максим произнёс это слово радостно, а майорша – равнодушно.
– Быстро в лодку, дамы и кавалеры, – возник рядом Колодяжный.
Пришлось повиноваться, тем более что ветер усилился, вызывая волнение на поверхности океана.
Десантников у люка в пост управления встретил лично капитан Брайдер.
Он тоже удивился, узнав Вербова, хотя и не подал виду. Протянул крепкую, как дубовый корень, руку.
– Приветствую на борту «Десны», полковник.
Вербов пожал руку, представил спутников.
– Есть где устроить моих бойцов, капитан?
– Разумеется, всё готово, хотя придётся занимать кубрики на двух человек. Я не ожидал, что среди вас будет…
– Девушка, – хмыкнул Лобанов, поглядывающий на Богушанскую с интересом.
– Вижу, – сухо сказал Брайдер, перевёл взгляд на Колодяжного. – Иван Петрович, уступи свою каюту.
– А я как же? – растерялся старпом.
– Расположишься со мной.
Колодяжный расстроился было, но вспомнив, что капитан «Десны» чуть ли не днюет и ночует на мостике, повеселел.
– Слушаюсь, товарищ капитан.
– Алексей Аполлинариевич, у меня к вам разговор, – сказал Вербов, расстёгивая ворот чёрного непромокаемого комбинезона.
Все десантники были экипированы в такие комбинезоны, как подводные пловцы-диверсанты.
– Идёмте. – Брайдер повернулся к открытой двери в пост.
Вербов двинулся за ним.
– Зайди потом ко мне, – сказал ему в спину Лобанов.
– Хорошо, – ответил Денис.
Было слышно, как Брайдер скомандовал:
– Погружение на триста!
– Прошу за мной, леди и джентльмены, – сказал Колодяжный.
Добрались до жилого отсека, бесшумно шагая по толстой пористой прорезиненной ленте, устилавшей металлический пол коридора.
Старпом устроил Богушанскую первой, показав ей свою каюту, распределил остальных членов группы по кубрикам подводников.
Лобанов хотел было поговорить с майором, но она закрыла за собой дверь каюты, не оглянувшись, и разочарованный Максим побрёл к себе в кубрик.
Вербов заявился к нему через четверть часа.
– Ну, рассказывай, бродяга! – нетерпеливо проговорил Максим, усаживая приятеля на койку.
– Что рассказывать? – сказал Вербов; вид у него был рассеянно-озабоченный.
– Во-первых, что произошло, во-вторых, как ты оказался в этой команде. Почему именно ты?
– Как оказался… – слабо улыбнулся Вербов, ничуть не изменившийся с тех пор, как они расстались в Мурманске после возвращения из-подо льдов Северного полюса. – Как в фильме «Белое солнце пустыни», помнишь? «Ты как здесь оказался, Саид? – Стреляли…» А насчет почему я… а кто ещё? Начальство решило, что я самый опытный для такого мероприятия. Выдернули из Сирии и сразу сюда.
– Из Сирии? – удивился Лобанов. – Что ты там делал?
– Гербарий собирал, – усмехнулся Вербов.
– Понятно, секрет. Мог бы намекнуть старому другу, я на ЦРУ не работаю.
Лобанов осекся, вспоминая Вершинину, вовлечённую в игру спецслужб США и сыгравшую отрицательную роль вопреки своей наивной вере в бескорыстие кураторов ЦРУ.
– Не знаешь, где она? – спросил Максим после паузы.
– В Москве, – нехотя ответил Вербов. – К счастью, ей дали условный срок, так как она раскаялась и чистосердечно призналась в своих связях, чем серьёзно помогла федералам найти более крупную птицу. К тому же она помогла нам и в операции «Дикий норд». Но из службы её уволили. Теперь она работает в юридической конторе.
– Ты с ней…
Взгляд Вербова изменился. Такой взгляд у человека бывает, когда у него болит зуб.
– Мы расстались.
– Почему?
– Ты же знаешь её характер.
– Железо!
– Она считает, что после того, что произошло, не имеет права жить с человеком, который знает о её предательстве, пусть и вынужденном.
– Да, это на неё похоже. Хотя я бы на твоём месте приложил все усилия…
Вербов поморщился.
– Давай сменим тему, Макс. – Посмотрел на хронометр, способный работать под водой на большой глубине. – Мне надо проконтролировать разбор и погрузку оборудования на борт твоего «Краба». Проводишь?
– Конечно, пошли, – с готовностью поднялся Лобанов.
Они выбрались в коридор.
– Я понял, что ты так и не женился.
Вербов оглянулся с усмешкой на губах.
– И ты туда же. Все друзья хотят меня женить.
– Потому что люди не выносят, когда другому хорошо, как говорил юморист, – рассмеялся Лобанов, направляясь в кормовой отсек. – А эта красавица-майор, что с тобой…
– Инга Богушанская.
– Да, Инга, вот ведь совпадение? Вершинина тоже Инга. Она только оперативник или…
Вербов взялся за плечо подводника твёрдой рукой, развернул к себе.
– Макс, оставь свои плоские шутки! И не ляпни что-нибудь при ней, шею свернёт!
– Да я что, я без проблем, – смущённо отвёл взгляд Лобанов. – Красивая девушка. Не замужем?
Вербов отпустил приятеля, улыбнулся.
– Ты неисправим. Не замужем. Но губы не раскатывай, у неё высокая планка.
– Так и я вроде бы не низкий, – снова рассмеялся Лобанов.
В транспортном отсеке лодки горел свет.
Бойцы Вербова, в том числе и Богушанская, распаковывали контейнеры и длинные ящики, в которых оказались детали разобранных подводных дронов, подводных гидроциклов и какая-то аппаратура. Подчинённые Лобанова с интересом наблюдали за процессом, обмениваясь впечатлениями.
– Что захватили с собой? – спросил Лобанов.
– Связь, переносной гидролокатор, баролазы – водолазные костюмы особой конструкции, оружие.
– Оружие? Зачем?
– Никто не знает, что произошло в океане. Подводные лодки просто так не исчезают. Исключить ничего нельзя, возможно, придётся воевать.
– С кем? С американцами? Или со старогеями?
– С кем? – не понял Вербов.
– Наш океанолог так обозвал таинственных обитателей глубин. Убеждён, что они существуют с древних времён.
– Может быть, он прав. Легенды о древних морских обитателях не возникают на пустом месте. Возможно, гипербореи и атланты воевали не между собой, а с этими самыми старогеями и проиграли.
– Да ну! – восхитился Максим. – Классная идея! Подкину Виктору Степановичу, если не возражаешь.
– Кто это?
– Тот самый океанолог Шпачков.
– Подкинь. – Вербов начал помогать своим молчаливым спутникам разбирать груз и монтировать аппаратуру.
– Помогайте, чего стоите? – сказал Лобанов Комову и Пинчуку, наблюдая за деловитой, не обращавшей ни на кого внимания Богушанской. Заметил, что она приподнимает контейнер, поспешил к ней. – Разрешите, помогу, товарищ майор?
– Подержите, – согласилась она.
Лобанов взялся за угол, приподнял.
– Давно служите с Денисом?
– Три года. – Богушанская отстегнула петлю, кивнула. – Теперь другой конец. Ставьте.
– Вам лет двадцать, и уже майор?
Девушка посмотрела на него с иронией.
– Благодарю за комплимент, капитан. Очень остроумно. Мне тридцать.
Лобанов стушевался, но быстро нашёл ответ:
– Если женщина признаётся мужчине, что он очень остроумен, то другого такого дурака ещё поискать.
– Верное замечание.
Улыбка сползла с губ Максима.
Богушанская заметила реакцию, дотронулась до его локтя.
– Извините, я не хотела вас обидеть, у меня сегодня просто плохое настроение.
На душе отлегло. Максим не умел обижаться долго.
– Ничего, я сам напросился. Не хотите после погрузки посидеть в кают-компании, чайком побаловаться?
– Будет видно. Опускайте.
Он опустил ящик, отступил, понимая, что для первого знакомства слов сказано достаточно, подошёл к Вербову, вытаскивающему с одним из своих подчинённых обёрнутые плёнкой пеналы.
– Помочь?
– Покажи, где это можно разместить в твоём «Крабе», – обернулся тот.
– Всё?
– Всё.
– Идём. – Лобанов пропустил приятеля в мини-лодку, приказал мотористу освободить в хвостовом отсеке стеллажи и короба от лодочного инвентаря, не обращая внимания на его ворчание.
– Баролазы? – показал он на объёмистые пакеты с чёрными свёртками внутри, увенчанные конусовидными шлемами.
Вербов кивнул. Это были глубоководные российские водолазные костюмы гибкого типа, выдерживающие давление толщи воды в один километр и не требующие декомпрессии при подъёме на борт судна. Их ткань состояла из специального пеносостава, работающего как шкура кита и защищавшего тело ныряльщика от охлаждения.
– Почти такие же, какие мы использовали в Северном Ледовитом.
– А это?
Вербов покосился на гладкое металлическое рыло с двумя ручками, похожее на голову дельфина.
– «Сабвинг».
– Гидроцикл?
– Подводный буксировщик.
– Я таких не видел.
– Работает на любых глубинах. Может пригодиться.
– Форма необычная. Один?
– Два.
– Водолазных комбезов сколько? Тоже два?
– Мы привезли три, но один я оставлю на борту «Десны». Здесь и так всего много, затоварим твой батиплав сверх всяких норм. А ещё и нас придётся брать на борт.
– Всех? – Лобанов с сомнением глянул на крупногабаритных парней спецназа ГРУ.
– Будет видно.
– Так всё-таки что нам предстоит делать?
– Потом поговорим.
Через час закончили размещать привезенное оборудование в отсеках «Краба». Лодка за это время успела погрузиться на «стандартную антиспутниковую глубину» и пройти девяносто километров в направлении Гавайских островов. Ей предстояло преодолеть ещё три тысячи километров под водой, и Брайдер распорядился идти с максимальной скоростью. Время торопило. Сеанс связи с Москвой снова принёс негативное известие: ни АГС «Утёс», ни «Камчатка» на связь так и не вышли. А ещё зашевелились вдруг американцы, словно почуяли интерес потенциального противника к определённому району Тихого океана.
Лобанов и Вербов встретились в кают-компании, начавшей постепенно наполняться в основном пришлым народом. Делать было нечего, и пассажиры-эксперты, и пассажиры-спецназовцы собирались пообщаться и послушать интересные рассказы специалистов, имевших большой опыт в изучении неопознанных подводных объектов.
Не было только Богушанской. После окончания погрузки девушка уединилась в каюте старпома и больше не появлялась.
– Похоже, майорша не любит мужскую компанию, – пошутил Лобанов, поискав её глазами.
– Её отец в больнице, так что ей не до посиделок.
– Откуда ты знаешь?
Вербов налил себе кофе, добавил сливок.
– Я обязан знать такие вещи.
– Житейская история, все люди болеют, особенно в возрасте.
– Её отцу всего пятьдесят пять.
– Молодой ещё, сочувствую. Но ведь всё равно это житейская история. Чем он болеет?
– Сердце. Предынфарктное состояние.
– Выкарабкается, нынче медицина справляется с сердечными болезнями.
– Твои бы слова да богу в уши.
– Девчонку жалко, мог бы и не брать её с собой.
– Она наотрез отказалась оставаться дома. Не суйся к ней с жалостью. Она терпеть не может сочувствующих. Характер покруче, чем у Вершининой.
Лобанов тоже добавил в кофе сливок.
– За что ей дали майора?
– За разное, – ушёл от прямого ответа Вербов. – Знает четыре языка, классный рукопашник и великолепная актриса, что немаловажно в нашем деле.
– Ещё и красивая.
Вербов промолчал.
– Вспоминаешь наши походы?
– Это было в прошлой жизни.
– А что творится в Северном Ледовитом, не в курсе?
– Там на дне работает специальная экспедиция ФСБ.
– Нам уже не доверяют?
– Мы люди военные, куда пошлют, там и работаем. Ты хорошо знаешь научную группу?
– Так, средненько, только по беседам. А что?
– Надеюсь, на «Десне» нет представителей другой Семьи, недружественной нам?
Лобанов прищурился.
– Думаешь, и здесь есть заинтересованные в нашей работе личности?
– Всё может быть.
Внезапно всех сидящих в отсеке отдыха качнуло.
Разговоры стихли.
– Э-то ещё что такое? – прислушался к наступившей тишине Вербов. – Не на дно наткнулись?
– Не понимаю, – признался Лобанов, также превратившийся в слух. – Если бы мы наткнулись на скалу, услышали бы металлический скрежет. Тут что-то другое. К тому же мы снизили ход.
Включился динамик интеркома: