Не отрываясь от карт, Сергей машинально кивнул:
– Не сходить «охранку» – сам бог велел, Санчо! – Он бросил на кучу из карт козырного туза и взглянул на соседа. – Не слабо ты, Саня, огребся. Забирай, всё твое!
Худощавый, скривившись, протянул руку к картам; по аудитории прокатились смешки.
Сделав крупный заход на Виталю, прыщавый сказал, обращаясь ко всем:
– Послезавтра у Светки Захарченко день рождения. Приглашаются все – гулянка в кафе на Рождественской. Как вы – идете?
Собрав свои карты, худощавый сердито подбросил Витале две штуки:
– Я точно пойду!
– Виталь, ты идешь?
– Если завтра разделаюсь с «лабами».
– Серый, а ты?
– Не могу. Много дел.
– Ну, какие в субботу дела? – возмутился прыщавый. – Да брось ты их на фиг, расслабимся!
– Нет, – внимательно глядя на карты, Сергей вдруг увидел, что может «прикончить» Виталика, но не стал это делать. – Ты знаешь, как я отношусь к этим праздникам!
– Зря… – разочарованно бросил прыщавый. – Когда-нибудь пожалеешь, что не успел оторваться по полной, пока еще был молодой, а ничего не исправишь уже!
– Всё, отбой! – рассмеявшись, Виталик убрал кучку карт и зашел на Сергея.
– Ну, что ж. Значит, буду жалеть…
За какую-то четверть минуты Сергей всё отбил; на руках ничего не осталось. Подняв вверх ладони, он весело показал, что закончил. В этот миг на часах его пискнул будильник.
– Мужики, извиняйте! – Сергей бросил взгляд на запястье. – Но дальше – уже без меня!
Быстро встав, он отправился к выходу.
– Серег, ну, еще одну партию? – бросил парень с прыщами. – Для полного круга?
– Нет, старик, не могу!
Худощавый ехидно скривился:
– Голубок улетает к голубке?
Не поворачивая головы, Сергей показал средний палец.
– Серег, мы еще до обеда увидимся? – Виталик поправил очки.
– Я не знаю!
Повернув ручку двери, Сергей быстро вышел из помещения…
* * *
На подоконнике лестничного пролета сидела красивая девушка. Темно-каштановые волосы обрамляли лицо с тонким носом и чувственным ртом. Большие глаза с интересом смотрели на хрупкий рисунок, нарисованный на окошке морозцем. Девушка явно кого-то ждала – ее ноготки отбивали ритмичную дробь по коленке.
– Котенок!
Уверенный голос Сергея заставил сидящую девушку вздрогнуть. Рывком обернувшись назад, она тут же встретилась взглядом с Сергеем; лицо ее озарилось улыбкой, в глазах полыхнули счастливые искорки.
Торопливо пройдя по площадке, Сергей обнял Катю; она машинально прижалась к нему…
Какое-то время они целовались, наконец, отстранившись к окну, Катя весело бросила:
– Папы дома не будет до вечера – у него там какая-то встреча в администрации. Тетка тоже уехала – к бабке. – Она улыбнулась. – Квартира пустая! Приедешь сегодня ко мне?
– Ну, конечно!
– У тебя нету пар?
– Вроде, есть одна «лаба», – Сергей равнодушно поморщился. – Да и фиг с этой «лабой»!
Она улыбнулась, прижавшись к Сергею.
– Я приду домой в три!
– Значит, я буду в три ноль одну!.. Принимаю заказы: какое ты хочешь мороженое? Шоколадное или с ванилью?
– Совсем дурак, что ли?! – Катя весело-грозно пихнула его кулачком. – Вот истратишь последние деньги, как жить дальше будешь? Стипендия только через неделю!
– Да как-нибудь проживу! – беззаботно ответил Сергей…
Еще с полминуты они целовались. Наконец, Катя весело потянулась:
– Ну, ладно, мне надо бежать! Нас и так отпустили всего на минутку! – Поправив прическу, она улыбнулась. – В полчетвертого я тебя жду!
– Я приеду в начале четвертого, – прежним тоном ответил Сергей.
– Ну, Сережа… хоть тридцать минут-то мне дай подготовиться!
– Для того чтоб раздеться, полчаса не нужны!
На мгновение зардевшись, она улыбнулась:
– Пошляк!
Он вдохнул аромат ее пышных волос и прижал к себе девушку; Катя снова застыла, почувствовав руки Сергея у себя на плечах…
– Кать, идешь?
Женский голос, донесшийся с лестницы, нарушил идиллию – в громком голосе слышалась зависть подруги.
– Ага, я сейчас! – Неохотно скользнув из объятий Сергея, она прошептала: – Ну, ладно, Сереж, мне пора!.. В полчетвертого я тебя жду!
Катя быстро прошла по площадке.
Оставшись один, Сергей еще с четверть минуты сидел на пустом подоконнике, широко улыбаясь и слыша шаги уходящих студенток. Наконец, молча вытащил из кармана горсть мелочи и легко соскочил с подоконника; на губах его всё еще играла улыбка…
* * *
Площадка перед длинным крыльцом университета была ярко-белой от снега. Ступени крыльца были в катышках льда. На крыльце и площадке стояли студенты – они оживленно болтали, разбившись на группки; почти половина – курили. Перед самым крыльцом одиноко топтался Виталик – он явно кого-то здесь ждал, то и дело поглядывая на стеклянные двери.
Полминуты спустя из здания вышел Сергей. Он быстро спустился на землю и остановился напротив Виталика.
– Ну, чего, мы в столовку идем?
Сергей покачал головой:
– Я домой!
– Я не понял? – На лице у Виталика дрогнули брови. – Через полчаса пара по «твердому телу»! Ты, что, на нее не пойдешь?
– Да потом возьму у Наташки конспекты, перепишу эту лекцию.
– Зря ты это, Серега! Руденко, возможно, мужик и нормальный, но на лекции всё у него не запишешь. В учебнике ты его материал не найдешь, а ведь спрашивает он, ты же знаешь, по лекциям!
Сергей усмехнулся:
– Виталь, я бы, правда, пошел, но сейчас не могу! У меня одно дело горит!
– Ну, как знаешь, – разочаровано бросил Виталик и тут же добавил: – Насчет послезавтра. У тебя точно в субботу дела или просто не хочешь идти на гулянку?
– А, что, у тебя предложение есть?
– Ну, вообще-то, имеется. Мы на прошлой неделе покрасили коридор в общежитии, так «коменда» дала нам попользовать видик в субботу. Колян достал пару классных кассет. «Сердце Ангела» и еще один фильм. Я щас точно не помню, какая-то мистика.
– «Сердце Ангела»? Слышал. Говорят, фильм хороший! – На короткое время Сергей сделал паузу, перед тем как кивнуть. – Хорошо, я приду!
Он взглянул на часы и с усмешкой добавил:
– Ну, ладно, Виталь, дуй в столовку, а то не успеешь на пару!
Пожав руку друга, Виталик еще раз нахмурился:
– Зря ты все-таки «твердое» пропускаешь!
Ничего не ответив Витале, Сергей подмигнул ему и отправился к остановке…
* * *
Большие часы, висящие на стене помещения, показывали половину шестого. В комнате слышались легкие вздохи, иногда что-то тихо шуршало.
Неожиданно тишину разорвал женский смех. Катя ловко откинула одеяло, скрывавшее ее с головой, и расслабленно вытянулась. Сергей подтянулся с дивана и взял в руки чашку с мороженым, стоявшую возле постели.
– Приятное – к приятному!
Он ловко сорвал упаковку с мороженого и склонился над Катей. Опять рассмеявшись, она потянулась к мороженому. Через пару секунд они уже вместе откусывали от него небольшие кусочки…
– Что, сладко? – Сергей поцеловал Катю в губы.
– Угу!
– А ты помнишь, какой завтра день?
Облизнув с губ мороженое, Катя быстро кивнула:
– Полтора года с первого разговора!
– Ты помнишь? – Сергей заглянул ей в глаза.
– Мне кажется, я это буду помнить всегда! – Катя нежно прильнула к Сергею. – Я, как сейчас, это вижу. Пустой пролет лестницы напротив библиотеки… Ты сидишь на пустом подоконнике, а я подхожу и опускаюсь рядом с тобой… А потом сижу двадцать минут и, как дура, не двигаюсь с места!
Катя прыснула в смехе:
– И за всё это время ты посмотрел на меня только раз – да и то не в лицо, а на ноги!
– Я чертовски боялся! – улыбнулся Сергей. – Я присматривался к тебе целый год, но не мог понять раньше, замечаешь ли ты меня в принципе!
– А представляешь, каково было мне? Я, когда опустилась на тот подоконник, думала, у меня просто сердце взорвется! А ты просто молча сидел и смотрел в свой дурацкий конспект!
Неожиданно голос Сергея напрягся:
– Когда ты тогда поднялась и начала уходить от окна, я подумал, что у меня никогда уже больше не будет такого же шанса заговорить с тобой, и выпалил первое, что пришло в голову…
– «Девушка, а вы согласились бы выйти за меня замуж?»
– Точно! А ты промолчала!
– А ты покраснел и сказал, что это была самая дурацкая шутка, которую ты говорил в своей жизни!
– А ты вдруг ответила, что ничего более умного никогда и не слышала!..
Несколько долгих секунд они не мигая смотрели друг другу в глаза, словно заново проживая знакомство.
Неожиданно Катя вздохнула:
– Если бы ты не заговорил со мной в этот день, у меня бы случилась истерика!
Опустив упаковку с мороженым в чашку, Сергей отодвинул ее и опять наклонился над девушкой:
– Кать, мы вместе уже больше года. Не думаешь, что мне следует познакомиться с папой?
Катя нежно прижалась к Сергею.
– Сережа, давай мы не будем спешить!
– Почему?
– Понимаешь, мой папа – он… как бы тебе объяснить? Он весьма настороженно относится ко всем моим новым знакомым. Когда умерла моя мама, мы остались вдвоем, он растил меня совершенно один – для него я по-прежнему девочка, которую следует оберегать от всего! – Катя прыснула. – В том числе, от мужчин! Понимаешь, о чем я?
Сергей машинально напрягся:
– А почему ты ни разу мне не показывала маму на фотографиях?
– Все ее фотографии спрятаны в кабинете отца. – Катя резко нахмурилась. – Иногда он дает мне альбом с ее снимками, но обычно рассматривает их вечерами. Между прочим, я пару раз замечала, что он даже плакал над ними.
– Он так сильно любил ее?
– Видимо… Она умерла через несколько дней после родов, поэтому я и не помню ее. Но вот тетка рассказывала, что любовь между ними была очень сильной – как в каком-нибудь фильме!
– Ну, тогда я тем более думаю, что нам следует с ним познакомиться!
– То есть, как?
– Ну, ведь если твой папа так сильно любил, то, наверно, он сможет понять наши чувства?
– Возможно, – уклончиво бросила Катя. – Но давай подождем окончания сессии?
Перед тем как ответить, Сергей сделал паузу, наконец, улыбнулся:
– Хорошо… В конце концов, пара месяцев – это не пара лет, правда?..
* * *
Желтоватый фонарь одиноко горел на столбе. Его тусклый свет освещал занесенную снегом дорожку, ведущую к дому. Огромные хлопья летали по воздуху в хаотическом танце. Протяжно скрипя и постанывая, дверь подъезда раскачивалась под почти не стихающим ветром…
Прикрывая лицо от колючего снега, Сергей торопливо прошел по дорожке и вошел в подъезд здания. Уже полминуты спустя оказался на темной площадке четвертого этажа, на которой темнели три двери. Подойдя к самой дальней, нажал на потертую кнопку звонка.
Через пару секунд за стеной прозвучал женский голос:
– Сереж, это ты?
– Открывай, тетя Валь!
Дверь квартиры открылась – в проеме возникло лицо хрупкой женщины; седоватые волосы обрамляли его плотным коконом.
– Привет! – бодро бросил Сергей. – Ну, и ветер на улице!
Шагнув из подъезда в квартиру, он начал снимать свою куртку. Хозяйка квартиры, захлопнув открытую дверь, повернулась к Сергею:
– Ты ужинать будешь?
– Да нет, я поел уже!
– Это где ты поел?
– Есть места! – усмехнулся Сергей.
Он повесил на вешалку куртку и быстро разулся…
Три минуты спустя, пройдя в свою комнату и уже облачившись в домашнее, Сергей опустился за письменный стол. На крышке последнего ровными стопками лежали учебники по атомной физике, твердому телу, основам анализа… Возле самого края стояла настольная лампа.
Включив ее, он еще с полминуты сидел неподвижно, как будто к чему-то готовился. Наконец, потянул нижний ящик стола и достал из него ту старинную книгу, которую получил от отца.
Как только она опустилась на стол, на лице у Сергея отчетливо дрогнули мышцы – на нем не осталось следов беззаботности.
На секунду Сергей раскрыл книгу на первой странице. «Хиромантия – язык руки» – привычно гласил заголовок. Уверенно потянув за закладку, он молча открыл раздел: «Хирономия». На пожелтевших страницах виднелись рисунки, иллюстрирующие разные формы ладоней и пальцев.
Взяв в руки увеличительное стекло, Сергей наклонился над книгой и начал читать ее текст, периодически отрываясь от книги, чтобы взглянуть на ладонь своей правой руки, – словно тщетно пытался найти на ней некий ответ…
«Человек на вершине холма закурил сигарету:
– …Тот день, когда я впервые взял в руки книгу отца, стал для меня переломным. Не меньше недели после того, как я прочитал его письмо, я находился в подавленном состоянии. Я не мог осознать, как то, о чем писал мой отец, могло быть реальностью. Я никогда не верил ни в астрологию, ни в разные виды гаданий, ни, в том числе, в хиромантию. Однако для проверки того, была ли в том, о чем он писал, хоть какая-то правда или же он заблуждался, существовал простой способ. Прибегнув к нему, я ничего не терял, а обрести мог действительно многое, поэтому через пару недель колебаний я все-таки взялся за книгу отца.
Человек на экране компьютера бросил взгляд в ярко-синее небо.
– Я начал с простейших вещей – азов хирономии – и сразу же испытал потрясение: начав читать данную книгу, я всего лишь за несколько дней нашел на своей руке подтверждения всем сторонам своего характера, всем своим лучшим и худшим наклонностям. Сделав это, я попытался опробовать хирономию на своих однокурсниках и с изумлением выяснил, что формы их рук однозначно характеризуют и их!
Глубоко затянувшись, рассказчик продолжил:
– Уже через месяц после того, как я начал читать книгу отца, я стал замечать, что везде натыкаюсь глазами на руки людей: в магазинах, в библиотеке, в автобусе… – везде, где я оказывался в окружении незнакомых людей, я помимо собственной воли начинал осматривать руки, пытаясь составить для себя внутренний портрет человека, определить его характер, то, чем он занимается. Особенно я увлекся этим в общественном транспорте – иногда я даже выходил за особенно заинтересовавшим меня человеком не на своей остановке и спрашивал его, кем он работает. Вначале у меня каждый раз вызывало дикий восторг, когда я вдруг слышал ответ, который за минуту до этого сам же определил по руке человека, но уже через несколько месяцев эти восторги прошли, а полгода спустя у меня уже начало появляться недовольство собой, если я ошибался в характере человека. Впрочем, таких случаев с каждой неделей становилось всё меньше, и, наконец, наступил такой день, когда я перестал ошибаться, – я мог опросить сразу несколько человек и без единой ошибки определить их профессии.
Стиснув пальцы в кулак, человек на вершине холма сделал паузу.
– После того как я понял, что хирономия, являющаяся одной из составных частей палмистри1, действительно дает ответы о характере и способностях человека по форме его ладоней и пальцев, я оказался перед следующей дилеммой – мне предстояло проверить, а является ли верной сама хиромантия. Для этого существовал совершенно простой и естественный способ. Но для того, чтобы прибегнуть к нему, мне предстояло отправиться туда, куда попадают все люди в конце своей жизни…»
* * *
В тамбуре морга висел странный запах: пахло медикаментами, свежей краской и хлоркой. Перед выходом в коридор стояли Сергей и небритый мужчина лет сорока, в грязно-белом халате, с торчащей во рту сигаретой.
Несколько долгих секунд санитар не мигая смотрел на Сергея, наконец, протянул к нему руку…