Но он ее узнал неожиданно легко –– наверное, потому, что Ковалько пришла в парк в той самой ярко-красной куртке. И Веселов сразу шагнул к ней навстречу с вопросом «Джетт?». Героиней Виталины в экранном королевстве Фао была смуг-лая коротко стриженная черноволосая девица с шарообразными мускулами, а в парке к нему обернулась тоненькая сероглазая девушка с длинными русыми воло-сами. На вид ей можно было дать никак не больше 19 – 20 лет.
- А я Джедай, –– представился Павел Николаевич. –– Хм… Привет. Как го-ворится, рад знакомству…
Виталина, такая раскованная и остроумная в чате, первое время сильно смущалась и выглядела замкнутой. Первое время им было сложно общаться вне чата, но постепенно они преодолели этот барьер. И Виталина стала для Веселова женщиной, с которой он мог непринужденно и доверительно разговаривать.
Романа в классическом представлении у них не было. Они встречались, гу-ляли, беседовали, ходили в луна-парк, пиццерию, или кафе-мороженое. Иногда Вита приходила к нему в гости посмотреть фильм на огромном экране домашнего кинотеатра, поплавать в бассейне и покрутиться на тренажерах в домашнем спорт-зале, но этим все и ограничивалось. Для других отношений существовали девушки из ВИП-клуба «Золотой закат». А Виталине Павел доверял, и она была его другом.
И Веселова часто беспокоила мысль, что рано или поздно Вита встретит парня, за которого решит выйти замуж. И тогда уже не сможет приезжать к нему со своими дисками, гулять с ним в парке и часами увлеченно беседовать о люби-мых фильмах, музыке и о своих сложностях в отношениях дома и на работе. Он потеряет единственного друга. Останется только Джетт в «Эпохе». А может и ее не останется. У замужней женщины не будет столько свободного времени. Умом понимая, что рассуждает как эгоист и Виталина вовсе не обязана жертвовать сво-им личным счастьем ради него, тем не менее, Веселов уже всем сердцем ненави-дел этого парня, который в любой момент мог появиться и украсть у него Витали-ну. «Тогда я снова окажусь один на один со всем этим болотом, в котором я завяз. Вита –– единственная моя связь с нормальной жизнью, соломинка, которая держит меня у поверхности. А без нее я утону в трясине, и уже никогда оттуда не выбе-русь…».
3. «Республика Игрек». 2007 год.
- Все девчонки из нашей группы едут на «Республику Игрек»! –– вопила Татьяна Веселова, размазывая по лицу слёзы. А по всей ее комнате были рассыпа-ны вещи, выпавшие из желтого чемоданчика, безжалостно сброшенного на пол час назад. –– Папа, там будет неделя авангардной музыки, приедут «трансы» даже из Аргентины! Почему мне нельзя туда поехать?!
- Потому, что я запрещаю! –– Павел Николаевич уже сорвал голос и сейчас уже не кричал, а почти хрипел и продолжал яростно пинать ногой ненавистный желтый чемодан с логотипом «Республика ;», бесплатный пропуск на трехне-дельный шабаш в окрестностях Приморска. –– И в данном случае мама меня под-держит… И выкинь к лешему этот чемодан! Или я его сам сожгу!
- Это не твое! –– рыдала Таня. –– У себя дома сжигай что хочешь! Почему нельзя?!
- Потому!!! –– голос снова прорезался, и Веселов заорал так, что снизу за-стучали по батарее. –– Я сказал! Если моя дочь будет ошиваться среди наркоманов и извращенцев, их не будет на моей территории! Я здесь начальник ГУВД и имею полное право запретить в своем городе эту клоаку! И я это сделаю, если ты хоть на пушечный выстрел подойдешь к этой ораве дегенератов!
- Папа, ты ничего не понимаешь! –– зашмыгала носом Таня. –– Они не деге-нераты, просто они другие, у них иное мышление! В «Республику» приезжают ге-ниальные музыканты и философы, а еще там толкиенисты и растаманы, у них свое видение мира, своя философия, а ты за старыми бабками на рынке фигню повторя-ешь…
- Философия! –– шумно вздохнул Веселов. –– Свое видение мира! Так! А мы с мамой для тебя, значит, парочка бестолковых динозавров? Да знаю я это иное видение, у нас каждое лето КПЗ забиты такими вот философами из твоей распре-красной Республики. Почему-то у них философия идет только под косячок или таблетки, а потом они так «философствуют» и, как говорится у вас, «реально бе-сятся», что от них все пригороды стонут! В общем, все! Разговор окончен!
- Папа, да Танька едет на их президента посмотреть, –– заглянул в дверь Ко-ля. –– На Игоря Первого, который всей этой тусней рулит. Он всегда какую-нибудь примочку придумывает. В прошлом году прикатил на открытие Республи-ки на желтом квадроцикле в цветочек. Так все девчонки обалдели, какой он кле-вый и продвинутый, и повлюблялись.
- Президент? –– Веселов чуть не рассмеялся. –– Игорь Первый? Не знаю та-кого. Президент у нас один, в Кремле. А этот Игорь –– просто балаганный шут. В общем, все, Татьяна. Ни ради Игоря Первого, ни ради еще какого-то там клоуна ты на «Республику» не поедешь. А если вздумаешь поступать по-своему, я эту, –– он скривился, –– тусню прикрою. Каждое лето на них в пригородах жалуются: все три недели не умолкая круглые сутки, ревет музыка, всякие придурки, пьяные или укуренные, шляются, бесятся, на общественных пляжах голые расхаживают, и за замечание посылают, а могут и избить; грязи после их фестиваля остается на де-сять КАМАЗОВ, шприцы по кустам! И еще, извини за подробности, были заявле-ния от моряков, которые по ночам проплывали мимо пляжа Республики. Там при свете прожекторов творилась сплошная собачья свадьба!
- Папа, ты опять ничего не понял, –– горячо возразила Таня. –– В Республи-ке каждый год ставят Башню Любви. Желающие могут получить разрешение от Игоря Первого, подняться на Башню и заключить брак. А через три дня, если не понравилось, развестись и найти себе новую пару. Это у вас было принято всю жизнь с одними и теми же жить, ну, даже если любви больше нет и чувства про-шли, а разводиться как бы неправильно, а в Республике люди свободны от пред-рассудков и не будут портить жизнь ни себе, ни мужу или жене, если не подошли друг другу…
- Нет, я этого Игоря все-таки прищучу, –– пробормотал Павел Николаевич, вертя в руках зажигалку и мучаясь от желания закурить. –– Башня Любви, свобода от предрассудков! Это же надо! О чем я только думал, когда дал добро на прове-дение фестиваля здесь, когда их выгнали из Первомайска?
Теперь он уже был почти готов отказаться даже от своей доли доходов от «Республики Игрек» в окрестностях Приморска. Только чтобы иметь право вы-швырнуть это кодло со своей территории. Только бы Таня не вздумала его ослу-шаться. Дочь думает, что отец –– просто старорежимный тиран, посягающий на ее свободу и вообще зануда. «Дурочка, да я же ей ничего, кроме добра, не хочу!». Собственно, и началась-то его теневая жизнь с того, что он хотел отвести беду от Тани и Коли. Это было восемь лет назад, когда он возглавил Приморское ГУВД…
4. Фотографии. 1999 – 2007 гг.
Долгожданное повышение по службе для Павла Веселова стало одновре-менно и радостным, и печальным событием. Да, довольно долго он сидел в замес-тителях и ждал повышения. Но его начальником и главой ГУВД был бывший пре-подаватель милицейской школы Евгений Петрищев, который в свое время обучал молодого курсанта Веселова и его сверстников азам оперативной работы. За три месяца до оформления пенсии Петрищев погиб. Конечно, никто не поверил, что за рулем сбившей его «Хонды» сидел обычный пьяный дурак, который испугался возмездия и удрал с места происшествия, сбив пожилого человека на переходе. Слишком суров был Евгений Иванович, и авторитеты, пытающиеся заручиться его поддержкой в своих сомнительных делишках, не раз получали предложение со-вершить пешую прогулку по «интересному» маршруту. Но доказать умышленное убийство не удалось. Машина числилась в угоне. Через пару дней ее нашли на околице, густо заляпанную грязью, но без посторонних отпечатков в салоне и на дверцах. Хозяин «Хонды» божился и бил себя кулаком в грудь, что машину у него угнали третьего дня вечером. То есть накануне гибели полковника Петрищева.
Евгения Ивановича похоронили со всеми почестями. Разговоров о кандида-туре его преемника даже не возникало. Все как-то само собой подразумевали, что новым начальником ГУВД станет его заместитель и один из лучших учеников Па-вел Веселов.
Павел Николаевич еще не до конца обжился в своем новом кабинете, когда к нему явились двое посетителей, те самые лощеные господа, которых Петрищев незадолго до своей гибели буквально спустил с лестницы. К Веселову они обрати-лись с тем же предложением: «не заметить» нелегальный вывоз партии очень важ-ного товара через морскую границу. Задохнувшись от ярости, Веселов вскочил, чтобы достойно ответить этим уродам, которые, наверняка, и заказали «Хонду». Но тут один из гостей тепло, по-домашнему, улыбнулся и добродушно сказал, по-стукивая по столу пухлым конвертом:
- Да не волнуйтесь вы так, Павел Николаевич. Вы же счастливчик. Еще мо-лодой человек, а уже в чинах; на пенсию пойдете генералом. И детки у вас слав-ные, –– он вытряхнул из пакета цветные фотографии. Взглянув на них, Веселов медленно опустился обратно в кресло, сжимая кулаки и еле сдерживаясь, чтобы не застонать.
Таня и Коля. На всех фотографиях были его дети, явно не подозревавшие, что их фотографируют. По дороге в школу. На спортплощадке. На улице. Во дво-ре. Вот Коля играет в футбол с приятелями. Таня с подругами покупает мороженое на набережной.
- Посмотрите, посмотрите, –– донесся до него участливый голос. –– А може-те и себе взять, у нас негативы есть. Тяжело быть «воскресным отцом», понимаю. Наверное, всю неделю скучаете по детишкам.
Павел как в тумане перебирал фотографии, другой рукой пытаясь высечь огонек из зажигалки и прикурить зажатую в зубах сигарету. Один из гостей высек огонек из своей золотой зажигалки, и молча поднес его к сигарете Павла Николае-вича.
- Только детей не трогайте, –– сказал Веселов после двух жадных затяжек и сердито швырнул неработающую зажигалку в корзину.
- Помилуйте, Павел Николаевич. У кого же рука поднимется на невинных детей. Если, конечно, вы будете благоразумны. На этой партии завязаны большие интересы и большие деньги. Поможете нам –– поделимся доходом, не поскупимся. А будете отказываться или делать неразумные поступки… Тогда придется пере-дать вам совсем другие фото ваших очаровательных детей. Не смеем больше от-нимать ваше время. За ответом придем через 24 часа. И не будьте эгоистом, госпо-дин Веселов!
Они ушли, оставив полковника окаменевшим за столом с обжигающей пальцы сигаретой, которая роняла пепел на фотографии двенадцатилетней Тани и девятилетнего Коли.
- Петрищева им поддеть было не за что, –– вслух сказал Павел, сердито раз-давив окурок в пепельнице и приложив обожженные пальцы к прохладному гра-фину с водой. –– У него жена и сын еще в девяносто третьем на машине разби-лись… Наверное, он и тогда отказался кому-то помогать, и какая-то сволочь вот так ему отомстила. Евгению Ивановичу потом терять было больше нечего. А мне есть…
На следующий день он, избегая смотреть на своих гостей, дал согласие за-крыть глаза на вывоз товара и мрачно думал, что в качестве гонорара его просто «уберут». Но с ним расплатились. Это была сумма, равная его 5-летнему окладу.
- Этот гонорар вас достоин, –– вальяжно улыбнулся ему «компаньон». –– Не сравнить с государственной зарплатой. А дальше больше будет.
Сколько их потом было, «компаньонов»: ввоз и вывоз нелегального, а то и криминального товара, сомнительные шоу и фестивали, на которых наваривался солидный «черный нал», перевалочная база для боевиков и парней, бегущих за море от правосудия. В Приморске они без проблем получали новые «чистые» до-кументы и ночью поднимались на один из кораблей, где их уже встречал «свой» человек, сопровождающий. «Меня же поставили как раз бороться с такими дела-ми!» –– думал порой Веселов и тут же тоскливо понимал, что отказаться или вый-ти из игры он уже не сможет. Во-первых, он уже по уши в этой грязи. А во-вторых… Таня и Коля. Наверное, через его первых «компаньонов» всем стало из-вестно его слабое место.
«Если продаваться, то задорого», –– цинично рассудил Павел Николаевич, повышая расценки за свою помощь. Если его втянули в это болото, заставили по-стоянно жить в страхе за своих детей, бояться разоблачения и презирать самого себя, то пусть платят за это.
И когда Таня заикнулась о желании поехать на «Республику Игрек», кото-рую скрепя сердце разрешили провести близ Приморска, Веселов пришел в ужас. Ему была предназначена доля от доходов с фестиваля. Сумма была такая, что ста-новилось ясно: или это отмывка чьих-то денег, или… Он содрогнулся, представив себе, как какие-нибудь «продвинутые мыслители» или «клевые отвязные челы» угостили его дочь какой-нибудь отравой –– якобы для «нового познания мира» или для «реального веселья». Потом вспомнились жалобы из Первомайска на без-образные сексуальные оргии «республиканцев». Не дай Бог какой-нибудь длинно-волосый ублюдок в желтой юбке, в которых там все парни шляются, уговорит Та-ню сбегать на Башню Любви и «освободиться от предрассудков» на три дня. При одной мысли об этом Павла замутило физически.
Он примчался в квартиру Алины и детей как раз когда Таня собирала вещи, сбросил на пол ее желтый чемодан и категорически запретил дочери участвовать в «Республике». К счастью, Алина на этот раз взяла сторону бывшего мужа. И наду-той, убитой горем Татьяне пришлось убрать чемоданчик на антресоли и распро-щаться с мечтами об авангардной музыке, «продвинутых философах», Башне Любви и придурке Игоре Первом, по которому уже давно сизо плачет. «Чтоб ни-какой там шмали не было!» –– сурово сказал Игорю Веселов, подписывая разре-шение на проведение фестиваля.
35-летний обормот в «модных» рваных джинсах, «гавайке» и бандане, по-следние 15 лет косящий под отвязного десятиклассника, закатил глаза: «Что вы, товарищ полковник! Как можно? У нас культурное мероприятие, а не шалман ка-кой-нибудь!».
Именно шалман. Интересно, сколько участников оттуда уедут с наркотиче-ской зависимостью? А сколько девчонок «обрадуют» родителей неожиданными внуками? Про очереди к венерологам можно даже не говорить. Им предстоит не-малая работа с теми, кто «приобщился к новому видению мира», «освободился от предрассудков» и каждые три дня бегал в Башню Любви. Жаль, что на «Республи-ке» завязаны такие деньги, что ее нельзя запретить проводить в окрестностях Приморска. Но если бы дочь ослушалась запрета, то Веселов послал бы к чёрту и свой гонорар, и «компаньонов», и принял бы весь огонь на себя, чем бы это потом ни было чревато.
Еще во времена их брака Алина не раз упрекала Павла в том, что он из-за своей работы не может уделять достаточно внимания и заботы детям. Что ж, те-перь он это искупил.
Часть 2. 2009 год.
5. Поздний визит.
Чуть не пересчитав по дороге все столбы, Павел наконец-то доехал до дома, где в последние полгода снимала квартиру Виталина. Заглушив мотор, полковник не сразу отстегнул ремень, а закрыл глаза и положил голову на рулевое колесо, ко-торое по-прежнему сжимал обеими руками. Потом глубоко вздохнул и вышел. Уже у подъезда спохватился, вернулся и старательно запер БМВ и подключил сигнализацию.
В подъезде было темно, и полковник сразу споткнулся о ступеньку, налетел на ржавые перила и чуть не обвалил их.