- Кто увидит, подумают, пьяный, –– пробормотал он, хлопая себя по карма-нам. –– Зараза, где же зажигалка?.. Потерял, конечно. Еще дешево отделался, только зажигалку и потерял: другие там вообще головы потеряли.
Перехватывая руками за перила, Павел Николаевич в полной темноте кое-как добрался до площадки второго этажа, где еще чудом уцелело две лампочки, и сразу нашел дверь Виты. Но, прежде чем позвонить, еще немного постоял у двери, сжимая виски руками. Ему казалось, что от одежды пахнет порохом и гарью.
Все пошло насмарку. Тщательно организованная операция по приему цен-ного груза из Латинской Америки накрылась медным тазом. На берегу оказались одновременно боевики из конкурирующей группировки и ОМОН. Завязалась ог-лушительная перестрелка, захлопали взрывы. Кто в кого стрелял, в темноте было не разобрать. К счастью, Веселов заблаговременно ушел с берега и наблюдал за Тарнавски и его боевиками из машины за деревьями.
Когда перестрелка стихла, и спецназовцы начали осматривать место проис-шествия, Павел вышел из оцепенения, развернул машину и помчался к городу. Не хватало еще, чтобы кто-то из них заинтересовался, что забыл ночью на берегу на-чальник милиции… «Пропало! –– думал он. –– Зараза… Наверное, тут не обош-лось без этого московского сыщика. Недаром он мне сразу внушил опасения. Ви-дите ли, за беглым взломщиком он сюда приехал… Знаю я эти операции под при-крытием. Не лучшую легенду он себе придумал. А мне теперь кто поверит, что это не по моей вине Тарнавски накрыли при приеме груза?»
Домой ехать не хотелось. В огромном пустом доме страх и тревога к утру сведут его с ума. «Проклятье, они ведь тогда Таню и Колю засняли даже в классах во время уроков, чтобы показать мне, что могут проникнуть всюду и сделать что угодно… Конечно, сейчас я работаю на других, но методы у них у всех одинако-вые! Надо будет узнать, выжил ли кто-то из группы Тарнавски, и помочь им вы-браться из города. Когда они уберутся, мне хоть немного спокойнее станет!» –– Веселов еще раз перевел дыхание, отлепился от стены и позвонил в Виталинину дверь, длинно и настойчиво. Потом еще раз. За соседней дверью зашевелились, в глазке загорелся свет, и что-то нецензурно пробурчали насчет пьяных дураков, ко-торые день с ночью путают, и пообещали спустить с лестницы.
- Сам в окно вылетишь! –– огрызнулся не на шутку взвинченный полковник, позвонил еще раз, стукнул кулаком по двери, и тут она распахнулась.
- Павлик? Ты что, действительно выпил? –– Виталина едва успела избежать столкновения, когда Павел Николаевич по инерции влетел в распахнувшуюся дверь, споткнулся о коврик у двери и, чертыхнувшись, приземлился на колени. –– Ой… Ты ушибся?
- Живой пришел, и на том спасибо, –– Веселов кое-как поднялся, потирая ушибленные колени. –– Фу… Ви, ты предупреждай, когда дверь открываешь, а то так и убиться можно. Меня уже сегодня чуть не ухлопали… То есть, уже вчера, –– поправился он, увидев, что его ручные часы показывают четверть первого.
Тут он наконец-то поднял голову и увидел, что Вита кутается в короткий го-лубой халатик. Длинные волосы, которые она недавно перекрасила в угольно-черный цвет, заплетены в косу. И выглядит его подруга сейчас даже не на 20 лет, как обычно, а на 15 – 16, и очень напоминает ему Танюшку в девятом классе.
Напряжение последних дней, постоянные стычки со Штырем, одним из бое-виков Тарнавски, назойливый московский сыщик и кромешный ад сегодняшнего вечера навалились на Веселова лавиной, и с ним произошло то, чего он впоследст-вии стыдился. В груди что-то до боли сжалось, подогнулись колени, из горла вы-рвался крик, срывающийся на рыдания, и Павел Веселов, полковник МВД, на-чальник городской милиции, высокий широкоплечий мужчина, повалился на стул возле трельяжа, уронил голову на руки и разрыдался, отчаянно, громко и безу-держно. Несколько раз он пытался сделать над собой усилие и подавить рыдания, но результат получался противоположный. Виталина гладила его по голове и пле-чам, совершенно растерянная, а он, задыхаясь, в перерывах между рыданиями вы-кладывал ей все –– о гибели Петрищева, фотографиях Тани и Коли, гонораре раз-мером с пятилетний оклад полковника, о московском сыщике из бывших оперов, о Тарнавски, Штыре, конкурентах и стрельбе на берегу; о «Республике Игрек» и да-же о Танином желтом чемоданчике и квадроцикле в цветочек. И не мог остано-виться, пока не выложил все. Спазмы наконец-то отпустили горло, сознание про-яснилось, и Павел увидел, что они уже в комнате. Он сидит в кресле со стаканом чего-то ядовито-красного в одной руке и зажженной сигаретой в другой. На ноги ему наброшен плед. А напротив, на компьютерном стуле, устроилась с ногами Ви-талина. Теперь Веселов устыдился своей истерики и того, что ввалился в таком со-стоянии к девушке среди ночи. Да еще и рассказал ей всё. Идиот. Мало того, что сам тонет в болоте, так еще и девчонку за собой тащит.
- Извини, –– он попытался улыбнуться, но только болезненно скривился, ––не знаю, что на меня нашло.
- Ты просто выговорился, и легче стало, –– Виталина повертела в руках пач-ку сигарет. –– Ничего, Павлик. То, что ты мне рассказал, дальше меня не пойдет. Выпей настойку, согреешься, а то тебя все еще знобит. Это вишня на коньяке, ос-талась еще со дня рождения.
Вишневую настойку Павел проглотил залпом, даже не ощутив вкуса, отста-вил пустой стакан и жадно затянулся сигаретой. Озноб наконец-то отступил, ладо-ни перестали стыть. Вита отнесла на кухню ополовиненную бутылку «Вишни на коньяке», вернувшись, села на подлокотник кресла Павла и тоже зажгла сигарету.
- И что ты будешь делать дальше? –– спросила Вита. –– Павлик, бросай ты все это…
- Брошу, –– поморщился Веселов, запустив пальцы в густые волосы. –– Вот только вывезу уцелевших из города, и пошло оно все… Сколько я боялся, вертел-ся, ловчил… Вот и довертелся, чуть башку не отстрелили!
- А лицо тебе кто так украсил? –– ахнула Виталина, только сейчас разглядев у него на правой скуле большую ссадину.
- Никто, это я вчера на побережье растянулся, –– поспешно ответил Веселов, зажав ссадину носовым платком. –– Шел на встречу с боевиками и наступил на шнурок… Хорошо еще, не лбом об острый камень приложился, –– он принужден-но улыбнулся. –– Потом, наверное, все Управление судачило, что полковнику кто-то крепко дал по физии! –– «Не говорить же ей, что это я со Штырем из-за своего гонорара сцепился, и этот гад меня и огрел. Сволочь, знает, что мне от них девать-ся некуда, и издевается как хочет! Мне и так уже в зеркало смотреть противно, по-тому что я там вижу предателя и двурушника, а тут еще эта скотина!». –– Но это, наверное, все мечты, Ви. Так меня и выпустили. Похоже, соскочить с их крючка будет нелегко. А ведь иногда так хочется помечтать, что все закончится как в хо-рошей сказке, правда ведь? Мы ведь в детстве очень любили сказки со счастливым концом. Вот и хочется верить, что и в жизни он возможен…
- Я не хочу, чтобы тебя убили, –– изменившимся голосом сказала Виталина. Веселов повернулся к ней, пытаясь увидеть глаза девушки, но она вдруг резко встала с подлокотника:
- Все, Павлик. Поздно уже. Давай хоть немного отдохнем. У тебя усталый вид. Ты, наверное, дня три не высыпался?
- Почти неделю уже, –– откровенно признался Веселов и стал раздвигать кресло-кровать. –– С прибытия группы Тарнавски… Но я честно всех предупре-дил: с этим грузом им помогу, и больше за такие дела не берусь. Надеюсь, они ме-ня правильно поняли, –– он сбросил куртку, ботинки и с наслаждением вытянулся на кресле в полный рост, чувствуя, как ноет усталое тело. –– Спокойной ночи, Ви.
- Если умные, то поняли, –– Виталина набросила на него плед и щелкнула выключателем. В темноте зашуршал ее халатик и скрипнули пружины кровати. –– А дураки там до высоких рангов просто не доживают. Спокойной ночи, Павлик.
6. Лопата и Штырь
Резкий звонок мобильного телефона буквально выбросил Веселова из-под пледа в восьмом часу утра. Еще не до конца открыв глаза, полковник выхватил те-лефон из кармана куртки, висящей на спинке стула, и на цыпочках вышел на кух-ню, потому что Виталина от звонка беспокойно заворочалась и натянула одеяло на голову. Плотно закрыв за собой кухонную дверь, Павел Николаевич нажал на кнопку ответа:
- Веселов слушает.
- Вот и отлично. Мы возле твоей машины. Нам нужно срочно выехать из го-рода, –– скороговоркой сообщил Штырь, боевик из отряда Тарнавски.
Остатки сна моментально покинули Веселова. Свободной рукой он выбил из пачки сигарету, прикурил и ответил:
- Я понял. Сколько вас?
- Двое. Я и Лопата. Полковник, если ты думаешь нас кинуть, лучше этого не делай. А то, знаешь… Всякое бывает. Твоя дочь любит в ночном клубе на набе-режной веселиться. А ты сам знаешь, что иногда случается с девушками, которые поздно домой возвращаются.
- Я выхожу, –– ответил Веселов, чуть не застонав от бессильной ярости. Все эти подонки всегда напоминают ему о детях. Знают, что ради спокойствия и безо-пасности Тани и Коли он всё сделает. –– Мне незачем вас кидать, я тоже в дерьме по уши.
- Правильно рассуждаешь. Вздумаешь нас утопить, мы и тебя за компанию прихватим. Давай, не копайся.
Вернувшись в комнату за ботинками и курткой, Веселов увидел, что Вита-лина уже проснулась. «Слышала разговор, или нет?».
- Уезжаешь? –– спросила она. –– На работу или…
- Или, –– Павел затянул шнурки и схватил куртку. –– Хотят поскорее уб-раться из города. Спроважу их, и больше я в такие дела не вмешиваюсь. Того, что я за десять лет отложил, мне на десять жизней хватит, а от грязи этой тошнит… да и осточертело в страхе жить, тени своей бояться… Сам себе уже противен станов-люсь. Всё, Ви, я пошел. А то они там уже психовать начинают.
Вита проводила его до двери. На прощание Веселов поцеловал ее в щеку.
- Будь осторожен, –– попросила девушка.
- Постараюсь в кювет не нырнуть, –– отшутился полковник, сбегая по лест-нице. На площадке он обернулся. Виталина стояла в дверях, провожая его взгля-дом. В голубой летней пижаме, зябко переступающая босыми ногами, с растре-панной пушистой косой она выглядела такой юной, хрупкой и беззащитной, что у Веселова снова что-то сжалось и заныло в груди, и он сердито прикусил губу.
- Возвращайся в квартиру, –– сказал он. –– Простынешь.
- Береги себя, –– повторила Виталина.
Только выходя из подъезда, тихого и гулкого субботним утром, Павел ус-лышал, как закрылась дверь квартиры на втором этаже.
Когда он шел к БМВ, перед глазами все еще стояла тоненькая фигурка в го-лубой пижаме с трогательными принтами котят, а в ушах звучал голос: «Береги себя!». И в груди непрерывно ныло от этой картинки. «Этого мне только не хвата-ло! –– тоскливо подумал Веселов, потирая левую сторону груди под курткой. –– Если у меня уже и сердце ноет, это хуже не придумаешь!».
- Здоров ты дрыхнуть, –– приветствовал его, выходя из-за кустов, Штырь, когда Павел подошел к БМВ и разблокировал двери. –– Мы тут уже околели, пока ты глаза протирал. Удостоверение при тебе?
- Да, –– буркнул Веселов, садясь за руль.
Штырь и Лопата влезли на заднее сиденье. Кто-то –– скорее всего Штырь –– ткнул Павлу в затылок холодное дуло пистолета:
- Значит, отвезешь нас к тому умельцу, который изготавливает документы, а потом из города. Выезды, наверное, уже перекрыты, без тебя нам не выехать. Если тормознут, ксиву показывай. Твою тачку шмонать не станут. И без глупостей, всё понятно?
- Дураков тут нету, –– Веселов разворачивал машину, выезжая со двора. –– С волыной поосторожнее, а то еще пальнешь ненароком.
- Ненароком не пальну, –– Штырь ткнул его пистолетом посильнее, потом все же слегка отвел дуло.
- Еще кто-то остался? –– поинтересовался Веселов, выезжая на полусонную улицу.
- Нет, остальных положили на берегу. Босса тоже. Кто же это ОМОНу сви-стнул? Не ты ли, полковник? То-то ты не хотел на прием груза приезжать.
- Свихнешься ты, Штырь, если всех подозревать будешь, –– полковник по-вернул машину к междугороднему шоссе. –– Я что, похож на самоубийцу? Я ведь с вами был на берегу, чуть самого не пристрелили.
- Это верно, не похож, –– хмыкнул Лопата. –– А вот откуда на берегу ОМОН взялся?
- А я вас всех предупреждал! –– Веселов со злостью крутнул руль. –– Гово-рил вам, что ФСБ забеспокоилось! Но разве вы меня слушали? Вы же все лучше знаете, а теперь я еще и крайним оказался!
- Не бухти, –– Штырь снова ткнул его пистолетом. –– И за дорогой следи, а то машину помнешь. У того старика документы для нас готовы?
- Давно готовы! –– «Пока я им нужен, чтобы выехать за оцепление и полу-чить новые документы, старик без меня никому их не выдаст. Может, там на месте как-нибудь маякнуть ему, чтобы послал за своей братвой, и Штыря с Лопатой встретили на выходе?.. Потому что когда у них будут «чистые» документы, и мы минуем черту города, они могут просто избавиться от меня. Я ведь опасный сви-детель… А они напуганы, заметают следы… Дурные предчувствия Ви заразитель-ны, теперь и мне неспокойно!».
По тому, как притихли боевики за его спиной, когда машина благополучно миновала первый пост дорожного патруля, Веселов понял, что интуиция его не подвела. Они между собой уже приговорили его. Только бы не пропустить мо-мент… А пока нужно сохранять спокойный вид и не показывать, что обо всем до-гадался.
Штырь смотрел в затылок полковника и думал: «Документы мы можем и без него взять. Что-то он слишком дергается. Нельзя его в город отпускать. Там на него чуть надавят, он расколется. Труслив и жаден без меры. И, похоже, все-таки подумывает нас кинуть! Такому и на дочь наплевать, и на жену, и на мать родную, лишь бы свою шкуру спасти. С ним разберемся, а потом надо будет проверить, у кого это он ночевал и о чем беседовал!»
Виталина проводила взглядом из окна машину Павла и прикусила губы. Эти два головореза, которых она мельком увидела из окна комнаты, совершенно ей не понравились. Такие ребятки на все способны, лишь бы выйти сухими из воды. Они и родную мать не пожалеют. Но они недаром обратились за помощью к Павлу. После ночной перестрелки выезды из города перекрыты, но удостоверение пол-ковника МВД откроет любой милицейский заслон. Если только… Девушка верну-лась в комнату, схватила телефонную трубку и поспешно набрала номер. Ей отве-тили почти сразу же:
- Управление ГУВД. Дежурная часть.