– Эй, парень, давай скорбеть в другой раз. Тут такое дело, прямо с кладбища украли…
Она коснулась его плеча. Как раз в тот момент, когда он дотронулся до постамента. Девушку будто прошило током – по руке прошло что-то тяжёлое и обжигающее. Но боль быстро прошла, а перед глазами замелькали образы. Они вспыхивали как яркие картинки кинофильма. Она видела Илмари, мчавшего на байке по пустой и мокрой от дождя дороге. А он схватился за сердце и потерял управление.
Энви разжала ладонь. Упала ли сама или её отбросило – она не знала. Но очнулась на земле недалеко от парня, которого потянуло вперёд. Он свалился бы в раскопанную могилу, если бы не ухватился за ветки. Несчастный повис над пропастью. Ещё не до конца придя в себя, девушка бросилась на помощь. Руки заскользили по коже плаща, но она вцепилась в него и потащила Илмари обратно. Она дёрнула так сильно, что оба упали. Сначала Энви подумала, что многовато падать в третий раз за сегодня, потом – что обнимает симпатичного парня, но в конечном счете все мысли прогнала одна единственная:
– Что это было, чёрт побери? Ты тоже видел?
Илмари не ответил, он поднял голову и посмотрел на неё. Лицо было таким же бледным, как ягоды снежноягодника, а зелёные глаза – нереально яркими, огромными и дикими, как у ядовитой змеи. Но сейчас смертельно напуганной и не собирающейся нападать. Беднягу всего трясло. Он сел и схватился за голову.
– Это прозвучит глупо… но я видела смерть музыканта, – Энви тоже села. Она смущалась предмета разговора и собеседника. Но тот будто не слышал и впал в транс. Он что-то бормотал, и девушка прислушалась.
– Умер…. Я умер… Двадцать пять лет назад… Невозможно! Я мёртв… Не может быть! – последнюю фразу он выкрикнул, в его глазах стояли слёзы.
– Чего ты истеришь! – Энви нахмурилась, но тут извилины мозга активно зашевелились, и она почти ощутила, что студенистое вещество в голове задрожало от усиленного мыслепроцесса, как желе на столовой ложке.
«Тааак…. Я точно не спала, я видела образы! Вернее, конкретные фрагменты смерти Илмари. И возникли они, когда я коснулась парня. Да-да, точно тогда! А он тронул памятник. Видел ли он то же, что и я? Вероятно. И именно потому, что задел плиту. Боже! Я случайно подсмотрела то, что предназначалось ему! Но почему? Он всё ещё считает себя погибшим Илмари. Или… он и есть… Он в таком шоке, будто узнал о собственной смерти, увидел её или вспомнил… – волосы на её голове зашевелились. – И твердит одно и то же: «Я умер!», но как это может быть?! Он не мог выжить, иначе ему было бы за пятьдесят, значит, он… воскрес? Он – что?! За двадцать пять лет от тела остались одни кости, там нечему воскресать! Или он дух? Но ведь я прикасалась к нему, он осязаем, хоть температура тела ниже обычной. Он не бесплотный, не просвечивает! Боже, Энви! О чём ты рассуждаешь!»
Но зерно сомнения заронилось в душу. В душу, жаждущую приключений и чего-то необъяснимого, подпитываемую мистическими историями и обагряемую таинственной музыкой. В душу, так истово стремящуюся к любви… Она не могла не заподозрить, что парень, сидящей перед ней – настоящий Суло, воскресший по неизвестным причинам.
– Илмари, – осторожно произнесла Энви и пододвинулась ближе. – Мне кажется, я схожу с ума, здесь творится какая-то мистика. Сложно относиться к такому всерьёз. А ещё я не понимаю, как ты связан с этим.
«Будто сама с собой разговариваю, – покачала она головой. – Рассуждаю вслух, а он меня не слышит. Даже обидно».
Парень всё так же сидел, обхватив голову руками, и что-то бормотал с глубоко отстранённым взглядом, словно творил сложное заклинание. Губы шевелились, и до Энви долетали обрывки слов о невозможности внезапной смерти. Вдруг он замотал головой и крепко зажмурился, а потом распахнул глаза, и на его лице отобразилось такое горькое разочарование, словно он надеялся увидеть себя в другой обстановке.
Девушке стало его жаль – он выглядел таким подавленным.
«Он взволнован, нужно его успокоить. Я не могу оставить парня в таком состоянии!»
– Если можешь объяснить, что происходит, буду благодарна. Я хочу разобраться, ищу рациональное объяснение и не нахожу. Илмари, – произнесла она как можно мягче и склонилась к нему, – посмотри на меня, пожалуйста! Я тоже напугана, давай разбираться вместе. Я помогу тебе, а ты – мне, идёт? Скажи, как будешь готов обсудить всё.
«Ужасно неубедительно, Энви! Думаешь, такими фразами кого-то можно успокоить? Или говори искренне или молчи!»
Однако она заметила, что Илмари больше не дрожит и не шепчет. Но по-прежнему смотрел куда-то в неизведанные глубины мироздания, будто видел трещины в его тканях, и это лишало его дара речи.
– Знаешь, – девушка опустила глаза, – я не мастер утешать и сочувствовать людям. Я интроверт, не общительный и не компанейский человек. Поэтому прошу, если ты меня слышишь, ответь, чтобы я знала, что не зря стараюсь. Ты в ступоре, понимаю…
– Понимаешь? – Илмари отреагировал внезапно, и Энви вздрогнула оттого, как резко прозвучал его голос. Парень поднял голову, и его острый взгляд вперился в неё. Она моментально закрыла рот и перестала нести чушь – до того напряжённо он смотрел. – Не понимаешь ты ничего, – он слабо усмехнулся. – Ты что-то видела, но не можешь сообразить, каким образом это связано со мной! И только о себе: «я хочу разобраться, я ищу, я напугана!» А как ты вела бы себя на моем месте? Как восприняла новость, что умерла и сейчас – неизвестно что?
Он говорил обидные вещи, но Энви не расстраивалась. Голос звучал не зло, а решительно, как если бы он просто рассуждал вслух. Парень не обвинял, а анализировал.
– Значит, мне не привиделось? Так странно.
– Для меня это тоже загадка, – вздохнул он.
– То есть ты, – Энви заправила рыжую прядь за ухо, – правда, Илмари Суло?
– Я же сразу сказал, – парень отходил от потрясения всё быстрее, он больше не дрожал, но по-прежнему был бледен, как мертвец.
«Хотя, если поверить ему, он таковым и является. Ладно, подыграю. Если он и сумасшедший, то бесконечно милый».
– Итак, ты – Илмари, и умер давно. Значит, ты – мёртвый?
– Выходит так, – он пожал плечами. – Когда я дотронулся до памятника, то всё вспомнил. Свои последние минуты… Не думал, что это будет так тяжело. До этого я помнил только жизнь и ощущал себя живым. Наверное, смерть – это всегда неожиданно и трагично, а если ты после неё ещё и почему-то помнишь всё в деталях – особенно, – он зажмурился, будто перед ним снова предстали картины гибели.
– Подожди, то есть ты не знал о своей смерти и ощущал себя как обычный человек? – медленно проговорила Энви, не веря, что задаёт такой вопрос.
– Ну да, – отчаянно закивал он, – будто проснулся, хотя ещё вчера репетировал с группой, спал и ел, виделся с друзьями, всё как обычно. Жизнь текла размеренно. Я был счастлив. Поэтому и не удивился, оказавшись на кладбище – я часто проводил тут время: набирался вдохновения для песен, да и просто слушал тишину…
«Слушал тишину. Боже, как мило! Он совсем как я!» – заулыбалась девушка.
– Видимо, у тебя многое связано с этим местом.
Илмари посмотрел ей в глаза, точно глянул в душу. Улыбка бабочкой вспорхнула с губ, и дуновения невесомых крыльев донеслись до Энви и пробрали до самого естества.
– У каждого человека есть места, где ему хорошо и спокойно, где он отдыхает разумом и сердцем. Кладбище стало моим укрытием, – медленно проговорил парень и оторвал взгляд от собеседницы.
«Я определенно схожу с ума, – выдохнула Энви. – Я начинаю ему верить!»
– А как ты здесь оказался? – вдруг осенило её. – Откуда ты пришёл?
Илмари задумался. Брови сдвинулись, создав глазам прикрытие, морщинки испещрили лоб, а лицо приобрело такое серьёзное выражение, что это насмешило девушку. Но она тактично поджала губы, чтобы не смущать его смехом. Тот дёрнул плечом.
– Не помню… – взгляд увяз в земле. – Как ни стараюсь – не могу. Просто оказался здесь и всё. Я шёл, но откуда и куда – не знаю. Потом присел возле ангела, как делал всегда.
– А ты мог сам разрыть могилу изнутри и выбраться?
«Поощрять сумасшедших нехорошо!» – сказала себе Энви.
– Не знаю, не думал, – Илмари удивлённо посмотрел на неё. – Если ты говоришь, что я умер двадцать пять лет назад, то наверняка уже истлел… Ничего не осталось от тела… – проговорил он так тихо, что пришлось напрячь слух. Затем он склонился к ней и спросил, понизив голос: – Разве скелеты раскапывают свои могилы?
– Не думаю, – она ответила ему так же тихо, – но каким-то образом тебе вернули тело.
– Вот именно! Только я не пойму как…
Энви не удержалась и прыснула. А видя, как изменилось лицо парня от её реакции, и вовсе расхохоталась в голос. Она старалась подавить приступы смеха, но ситуация казалась комичной до одурения.
– Значит, ты всё-таки мне не веришь, – проговорил Илмари.
Горечь и разочарование, прозвучавшие в красивом низко-бархатном голосе, мгновенно оборвали хохот. Девушка почувствовала себя так неловко, как никогда прежде.
«Чёрт, кажется, я обидела его!» – она наблюдала, как Суло поднялся, снял плащ, отряхнул его и повесил на ветку боярышника.
– Извини, – пробормотала она и тоже встала.
– Нет, это ты извини, что донимал глупыми и странными разговорами. Всё нормально. У меня нет аргументов, чтобы убедить тебя в чём-то мистическом. Я и себе-то объяснить не могу, – он наклонился, чтобы стряхнуть землю с кожаных брюк.
Небрежно брошенный на куст плащ оказался слишком тяжёл и соскользнул, а освободившаяся ветка с размаху хлестнула Илмари по лицу.
Энви охнула. Она прекрасно знала адские колючки боярышника – сама не раз раздирала руки и ноги до крови и просто ненавидела этот кустарник, разросшийся с соседней могилы. Именно это куст был особенно жесток к ней – на каждой его ветке без исключения имелось по несколько острых и досадливо колючих шипов.
Илмари охнул и схватился за щёку. Девушка шагнула к нему, боясь даже смотреть, что колючки сотворили с безукоризненным лицом.
– Как ты? Ладно, хоть по глазам не попало. Покажи, может, не так страшно.
Парень медленно отнял пальцы. Энви приготовилась увидеть красную распухающую царапину, но лицо оставалось таким же безупречным, как раньше – ни крови, ни ссадины!
– Да ты шутишь, – глянула она укоризненно, – тебе повезло, что ветка оказалась без шипов, они здесь такие – кожу раздерут до мяса!
– Как это – без шипов? – поразился Илмари. – Она так саданула, что болит до сих пор!
– Ага, как же! Твоя кожа идеальна! Никаких царапин! Смотри, я покажу, что на этой… – она схватилась за ту самую ветку, которая несколько секунд назад дала пощёчину парню. – Ох, перкеле4! – вскрикнула она и затрясла рукой. А потом глянула на разодранную ладонь.
– Ты что с ума сошла? – Илмари схватил её за запястье.
– Нет, – замотала та головой, морщась от боли, – просто подумала, раз тебе ветка не навредила, значит, она без колючек. Я хотела проверить…
– Не навредила? – задумчиво проговорил парень, дотронулся до лица и посмотрел на чистую ладонь. Девушка почувствовала, как другая его рука, на её запястье, похолодела. – Значит, ты не видишь ни крови, ни царапин? Ни-че-го?
Энви замотала головой. Они посмотрели друг другу в глаза. Илмари уже всё понял, теперь это осталось сделать ей. Та сглотнула и глянула на его щёку, потом на свою руку и нормальную реакцию живого тела на колюще-режущие предметы.
В голове не укладывалось. Кожа парня даже не покраснела! Никакой реакции на шипы! Как это возможно? Энви вооружилась веткой, не касаясь колючек, поднесла к руке Илмари. Тот усмехнулся и доверчиво раскрыл ладонь. Девушка взяла его кисть в одну руку, а другой с нажимом провела самым большим шипом. После такого точно останутся следы! Парень поморщился от боли, но с рукой ничего не произошло – никаких повреждений.
Энви похолодела. Глаза расширились, и она, теряя контроль, провела колючкой по руке ещё раз. И снова ничего! Будто не острым шипом полосовала, а гладила пальцем.
– Эй, хватит! – Илмари выдернул ладонь из её рук и встряхнул. – Хоть порезов нет, но боль-то я чувствую!
Девушка отпустила ветку и круглыми глазами посмотрела на Суло как на восставшего из мертвых, кем он, по сути своей и являлся.
Глава 3. Когда первый шок прошёл
– Я всегда любил свои сны, черпал в них вдохновение для песен. Это было для меня особенным, невероятным местом, чем-то вроде хранилища фантазии с бессчётным количеством неподдающейся объяснению материи, которую люди называют подсознанием. Ты понимаешь меня? – спросил Илмари.
Энви не понимала. Но всё равно кивнула. Она подозревала, что парню сейчас просто нужны свободные уши, чтобы выговориться за столько лет безмолвия и нахождения в неизвестном состоянии и форме.
– Я видел сны, даже когда смыкал веки на краткий миг: подремать в транспорте или на учёбе. Всегда чёткие, яркие, цветные… Они так тесно переплетались с моими желаниями, переживаниями и жизнью в целом, как реальной, так и выдуманной, что это пугало. Удивительно, как сильно на нас воздействует подсознание. Оно влияет не напрямую, а косвенно, общается через сны, оголяет страхи, будто сдирает заживо кожу и заставляет взглянуть в лицо самому себе. Каким бы ужасным это внутреннее «я» ни было.
Энви посмотрела на сосредоточенное лицо рассуждающего вслух Илмари. Он выглядел спокойным и расслабленным, но от его грустного взгляда становилось печально.
«Ещё бы он не расстроился! Новость, что ты умер, сломит даже самый стойкий дух. Осознать, что ты сейчас призрак… мертвец… «не от мира сего». Кто он такой и как называть это чудо природы? И чудо ли он или ночной кошмар?»
Но девушка не боялась Илмари и того, кем он стал. Это попахивало сумасшествием: сидеть на кладбище и разговаривать с умершим двадцать пять лет назад музыкантом. Но она поверила ему и больше не будет употреблять дурацкую приставку «лже».
Хотя ординарный человеческий разум не сразу принял сверхъестественные способности Илмари – у него не текла кровь при порезах. Предположительно, его нельзя было ранить или убить, оно и понятно – он уже умер однажды. Но боль всё-таки чувствовал.
После того, как обнаружилось это свойство, девушка испуганно отшатнулась и чуть не упала в третий раз за несчастный день. Когда Илмари протянул ей руку, она шарахнулась от неё как от покрытой гнойными язвами. Страх затуманил разум, заставил сердце биться раза в три быстрее. Именно страх поселил в голове мысль:
«Беги! Как можно дальше и как можно скорее, уноси ноги, пока можешь! Иначе останешься на кладбище навсегда. Неизвестно кто или что этот парень. Беги от всего необъяснимого и таинственного!» – призывал здравый смысл.
А другой голос, рассудительный и нежный, вещал иное:
«Подожди, останься, он не причинит тебе вреда. Ведь это Илмари Суло! Представь только, сам Илмари! К сожалению, мёртвый, но каким-то чудом, да-да, чудом, он вернулся на Землю, и ты первая с кем он встретился. Ему нужна помощь, информация и дружеская поддержка. О, да, ты с радостью дала бы больше, чем дружбу, сама говорила, что Илмари – идеальный мужчина. Так вот же он – перед тобой. Разве этот феномен не заслуживает разгадки? Он не обидит тебя, не бойся».
Чувства и разум в извечном споре боролись за право решающего слова. И как это обычно бывает – победило сердце.
Энви подошла к Илмари, и они вместе покинули место его захоронения, молча дошли до статуи ангела и сели там. Девушка не знала, как начать разговор, прежде она никогда не общалась с потусторонними сущностями. Видимо, Илмари тоже не знал, как теперь говорить с живыми – так же как прежде или нужно искать новый способ.
Но заговорил первым, хоть и начал не с рассказа о себе или воспоминаний прошлой жизни, а с непонятных Энви вещей. Он рассуждал об отстранённых понятиях и различных материях. Творческие люди склонны к такому, ведь вся их жизнь пропитана фантазией и креативом, как нежный бисквит вишнёвым сиропом. Почувствовав, что немного отвлеклась, девушка снова вслушалась в томно-низкие обертоны мужского голоса.