И конечно, смерть моего мужа я связываю с бабкой Авдотьей. Только на ее совести его гибель. Есть у меня мысль, что заговор произошёл еще в день сватовства. Когда мы с Сашей сбежали от застолья, решив пойти на речку, уже смеркалось, и он, скорей всего, первым наступил на сухие цветы и пнул тыкву. Не просто так лежали у калитки те засохшие, мёртвые цветы…
Так мы и остались с сыночком одни. Сыночку маленькому было всего три года, но он хорошо понимал, что папы больше нет, что он умер. И держался мой сынок как настоящий мужчина: переживал за меня, беспокоился, когда я кричала по ночам…
Валентина вздохнула и посмотрела на ведунью Марию, а та покачала головой.
- Да, девонька, не повезло тебе с родственниками. Да и не Авдотья она вовсе. Имя сменила после войны. И муж у неё пострадал за грехи. Решил загулять с молодыми девками, так она сделала приворот, но расплатился за него сам же муж. Упало дерево на Данилу и размозжило ногу – пришлось отнять.
- Нет, вы ошибаетесь. Деда зовут Михаилом, - замахала головой Валентина.
- Это ты об этом знаешь, да все вокруг. На самом деле Авдотья в прошлом Антонина, а дед был не Михаилом, а Данилой. Сотрудничал исподтишка с немцами во время оккупации, так потом пришлось заметать следы – менять имя и место проживания. Также ходит молва о нечистой силе в тех краях, где жили твои родственнички.
- Да, знаю! – вскрикнула Валентина. – Меня в детстве одной историей напугали одноклассники!
- Даже догадываюсь, какой... Так вот хочу сказать, что, в отличие от финала той байки, в жизни пострадавшая сторона не Антонина, а именно Данила. Это она своими колдовскими заговорами в свое время присушила сердце молодого парня. Я потом расскажу тебе давнюю историю, а сейчас надо попытаться снять с тебя порчу, девонька. Теперь я знаю имя твоего врага. Садись удобнее – попробуем избавиться от заклятия, – сказала ведунья Мария.
Она ласково провела по волосам Валентины. Зажгла свечу и прочла молитву перед обрядом, слова которой также повторила Валентина. Женщина закрыла глаза и почувствовала, как тепло побежало от макушки по всему телу, спускаясь к ногам. Слова ведуньи начали вгонять Валентину в транс: «Словом крепким, зароком древним, родовой силой. Лейся воск, теки, растекайся, пагубного дела хватайся. Есть гора высокая, на горе стоит истукан медный, под той горой огонь горит, пылает, наговор сжигает. Не пристают к истукану лихие слова, лихие дела, все жжет, прожигает полымя огня. Воск тает, воск льется, энергетика злая изведется. Аминь».
Глава 9
В тени огромной сливы, сидя на дубовой скамье, скучала Светлана. Она немного тревожилась за подругу, но ждала терпеливо, так как понимала, что дело серьёзно. Она очень надеялась на помощь ведуньи Марии, потому что страхи Валентины исподволь передавались и ей. Прошло, наверное, часа два, а движения в доме не было. Сколько раз порывалась Светлана подняться со скамьи, чтобы посмотреть, что происходит внутри бревенчатого дома, но ноги были налиты тяжестью, как будто приклеены к земле, будто что-то удерживало её на месте, не дав разгореться любопытству.
Вдруг дверь отворилась, и на крыльце показались Валентина и Мария.
- Уф-ф, наконец-то! – крикнула Света. – Я думала, что и до вечера не дождусь. Как ты?
Валентина направилась к подруге, опустилась на лавку:
- Вроде, в порядке, но…
Мария подошла следом и сказала вместо Валентины:
- Порча очень сильная. Одним махом не избавиться от того, что было сделано Антониной.
- Какой Антониной? – удивилась Светлана. – В посёлке все знают свекровь Валентины как Авдотью.
- То-то и оно, то-то и оно, – вздохнула Мария. – Сейчас вскипячу самовар, чаем вас попотчую, а тем временем расскажу историю, которую следует вам обеим знать, коль решили сразиться с тёмной силой. Чтобы вы понимали, с кем имеете дело.
Женщины переглянулись. Валентину пробил озноб. Она боялась услышать правду, но, кем доводились мужу родственники, надо было понять. Валентина вызвалась помочь Марии, которая не отказалась от её предложения, и повела женщину в летнюю кухню. Светлана тем временем накрывала на стол, который находился под большим навесом.
- Мария, скажите, можно мне помочь или я всю жизнь буду так страдать? – с отчаянием в голосе спросила Валентина.
- Всегда можно и нужно сражаться со своими страхами, тем более они заселены в твою душу извне. Ты должна бороться обязательно. Я постараюсь снять порчу, но многое зависит от тебя. Я тебе дам несколько молитв, будешь читать их на ночь. Неплохо было бы тебе сходить в церковь и попросить защиты у Христа, да вызвать батюшку, чтобы освятил твой дом, так как я предполагаю, что духи посещают его. А от них нужно избавляться, милая. И еще… У Антонины есть перстень с рубином (на этих словах Валентина замерла, вспомнив историю детства – неужели тот самый?), так вот неплохо было бы забрать его, чтобы прекратить зло, которое несёт камень. Видела ты его у свекрови?
- Н-нет, - ответила Валентина, побледнев.
-Ну, конечно, прячет колдунья его, так как сила в нём великая сокрыта. Сможешь выкрасть? – спросила в лоб женщину.
- Но… как? Бабка меня и на порог не пустит, – вздохнула Валентина. – Тем более я не знаю, где он лежит.
- Но ведь есть еще дед, ты сама говорила, что он тебе даже квартиру помог выбить, значить ростки добра остались в его душе. Попробуй как-нибудь навестить Данилу, проникни в дом, найди перстень, иначе трудно будет нам справиться с твоей проблемой.
- Я постараюсь, – вздохнула Валентина и бросила взгляд на Светлану, которая заждалась их у стола.
- Ладно, вот и самовар поспел. Пойдем пить чай, настоянный на травах, а я расскажу вам интересную историю, связанную с некоторыми членами семьи твоего мужа, Царствие ему небесное! Пойдём.
Глава 10
Налив в бокалы вкусно-пахнущей жидкости, да зачерпнув ложками душистого майского мёда, подруги стали слушать рассказ Марии, не перебивая ведунью ни словом, ни взглядом.
В середине прошлого века в этих местах жил жестокий помещик – Николенко Леонтий. Несладко жилось его батракам. Вкалывали от зари до зари за пустую похлёбку. Многие из вольнонаемных крестьян, кто уставал терпеть беспощадный помещичий произвол, уходили не солоно хлебавши. Не платил им помещик заработанное потом и кровью, а, порою, отправлял вслед своих головорезов-слуг, чтобы они расправлялись в полях с бывшими работниками. Догонят беглых, порежут на куски, да разбросают в терновнике – кто будет искать? Растащат звери человеческую плоть – поминай, как звали. Не желал Леонтий худой славы среди своего сословия – помещиков, потому и избавлялся таким кровавым способом от неугодных. А батраки жили бедно: в грязных сараях с двухъярусными нарами, вместо постели – соломенные тюфяки. Одна чаша с мутным варевом на десятерых работников. Мучились крестьяне, болели, умирали. И улучшать быт своих батраков Леонтий не собирался, так как был жаден до денег, всё складывал в сундук на приданое своим пяти дочерям.
Недалеко располагалось имение барина Павла Петрика, который вёл разгульную жизнь, хозяйством не занимался. Любил принимать гостей, кутить, да играть в карты. Однажды проиграл он все свои земли Леонтию, а тот и рад: развернул свою хозяйственную деятельность, ещё больше нанял батраков. В каждом из пяти экономий-поселений построил крепкие дома с витыми лестницами для своих дочерей, заложил виноградники, решив изготавливать и продавать вино. Выкопал винные погреба под землёй. К ним вёл тайный ход из главной усадьбы, в которой жил сам помещик. А чтобы замолить свои кровавые грехи – построил часовни для своих дочерей, а также семейный склеп, в который можно было попасть подземными ходами из господского дома.
Старших дочерей выдал замуж за помещиков, а младшая дочь Варвара никак не желала идти под венец. Слыла красотой и тайными знаниями. Сколько ни сватались к ней господа – всем от ворот поворот. Оказывается, была она тайно влюблена в сильного молодого батрака Григория. Воспылала к нему страстью неистовой, да такой, что отваживала всех простых девок, боялась, что женится Григорий на одной из них. Подсыпала в пищу молодым девицам заговоренных трав, от чего они начинали болеть. Пошли слухи о том, что красивые, здоровые девки стали сбегать с тех земель, где хозяйкой была Варвара. А что же батрак? Он на красавицу-помещицу не обращал внимания, пахал в поле, не до любви ему – надо было братьев и сестёр поднимать.
Узнал Леонтий о безудержной страсти Варвары – разгневался. Пытался образумить дочь, но та упёртая – стояла на своём. Проклял тогда Леонтий Варвару, но его проклятия для колдуньи – как с гуся вода. Подсыпала она отравы отцу, тот и скончался. Теперь у Варвары руки были свободны – приблизила она к себе Григория, да также опаивала травами, заговоры колдовские чинила. Жила с ним в греховной связи, от чего и понесла. Григорий долго не прожил, скончался от непонятной болезни, и земские доктора не помогли. А Варвара с тех пор ещё больше озлобилась на весь белый свет, стала жить затворницей. От Григория родилась у неё дочь – любимица Антонина. Ох, и баловала её Варвара, души не чаяла. Воспитывала сама, секретами колдовскими делилась. Выросла девушка умной да красивой, сама полюбила батрака, но вот горюшко – мать всё молодилась, в спальню водила крепких и красивых крестьянских парней, да не поделила одного из них – Данилу – со своей дочерью. Боясь проклятья материнского, Антонина сбежала с Данилой в соседнее поместье, на дальний хутор, прихватив с собой монеты, что были украдены у Леонтия его своенравной дочерью Варварой незадолго до смерти отца-помещика. От злости, что дочь сбежала с её любовником, хватил Варвару удар, слегла она. Крестьяне, видя немощь своей хозяйки, разбежались. Имение начало приходить в упадок, а Антонина с Данилой жили припеваючи вдали от Варвары, пока не грянула революция.
Земли помещичьи стали народными, дети Леонтия, побросав свои наделы, уехали за границу. Виноградники порубили, а тайные ходы, которые вели к погребам да к часовням – засыпали. Правда, уже после войны дети поселковые пытались раскопать завалы, нашли гробы с телами бывшего помещика и его жены. Власти предали земле останки, а подземелье замуровали. Но и потом злая сила Варвары вырвалась наружу. Часто в катакомбы бегали мальчишки и девчонки в поисках мифического клада – Леонтий-то был богат. А так, как скоропостижно скончался, то и богатств особых у него не нашли. Значит, были спрятаны монеты, да облигации где-то в подземных ходах. Трое мальчишек в лесу нашли боевой снаряд – время-то послевоенное, земля была усыпана боеприпасами. Принесли дети этот снаряд в часовню-усыпальницу. Когда начали разбирать, с целью – достать порох – он и рванул. Одному мальчику оторвало ноги, второму – осколком распороло живот. А третьему мальчику повезло – уцелел, побежал звать на помощь. В отместку за смертельно раненого мальчишку со вспоротым животом, местные жители решили взорвать часовню, в которой произошло несчастье. Вызвали военных. Но сколько ни закладывали под основание снаряды – взорвать часовню так и не удалось. С тех пор строго-настрого детям было запрещено посещать это место. Часовня сама разрушалась от ветров и дождей, но до сих пор стоят стены и частично просматриваются фрески. Да и помещичьи дома крепкие, видать, строили их на века. В одном – больница, в другом почта, в третьем – поселковый совет расположился.
Антонине же с Данилой удалось жить в хуторе скрытно. Хоронились в лесах, чтобы мужа не забрали на войну. Мужиков в селе не осталось, так Данила начал бегать к бабам, охаживать их. Прознала Антонина об изменах своего благоверного – сделала заговор, через который он ногу-то и потерял. Пусть хромой, да свой – так решила Антонина. После войны поменяли себе имена и переехали в другое село, так и живут теперь – Авдотья, да Михаил.
Вздохнули подруги. Не было слов, чтобы высказать, как горько стало на душе. Но Светлана собралась с духом и спросила Марию:
- Когда нам в следующий раз приехать? Не думаю, что Валентину перестанут мучить кошмары.
- Приезжайте через две недели, – сказала ведунья, – будет полная луна, мне будет легче довершить начатое. Надеюсь также, что Валентина выполнит мой приказ – надо заполучить мне одну вещицу, которая поможет избавиться от проклятья.
Валентина кивнула головой и встала из-за стола:
- Спасибо вам, Мария, что приняли меня. Я обязательно приеду еще. Мне сегодня стало немного легче. И обязательно схожу в церковь и позову батюшку в дом, как вы мне посоветовали.
Глава 11
Распрощавшись с Марией, подруги вышли на тропу, которая вела к трассе. На бледнеющем небе появились первые звёздочки. Надо было торопиться до ночи вернуться домой, потому прибавили шаг. Добравшись до остановки, стоя на пустынной дороге, подруги поджидали автобус. Валентина была погружена в свои нерадостные думы, Светлана же решила не отвлекать её досужими разговорами. Она прогуливалась по обочине, всматриваясь вдаль. Уже смеркалось, потому и смотрела внимательно на огни поселения – не покажутся ли на их фоне светящиеся фары автобуса.
Валентина вдруг явственно увидела перед собой то, как её подругу сбивает грузовик, и она лежит с распоротым животом, а в пыли копошится плод – ребёнок Светланы. От такой ужасной картины Валентина закричала, закрыв глаза и прижав руки к ушам. В этот момент она услышала, вернее даже почувствовала, как подруга что-то кричит ей и трясёт за плечи, чтобы привести в чувство:
- Валя! Что с тобой? У тебя что-то болит? Не пугай меня!
Валентина в страхе открыла глаза, и слёзы покатились из них.
- Ты жива, слава Богу! Жива!
- Ты что, с ума сошла? А что со мной произойдёт? Куда же я денусь?
И в этот миг на огромной скорости на женщин начал надвигаться огромный грузовик с не горящими фарами. Если бы не Валентина, которая успела увидеть его в последний миг и, оттолкнув к обочине подругу, смогла отпрыгнуть назад, – то лежать бы Светлане на дороге такой, как было представлено только что в видении.
- Сволочь! – закричала Светлана вслед грузовику, поднимаясь из пыли, припадая на одну ногу. Коленки, серые от пыли, были разбиты, из них сочилась кровь и стекала по ногам.
Валентина, отойдя от шока, подбежала к ней и запричитала:
- Боже мой! Я видела, видела это за несколько секунд до…
- Что ты видела? – закричала Светлана. – Сумасшедшая! Нас только что не сбила машина! Откуда она здесь взялась?
- Всё хорошо, теперь всё хорошо, – обняв за плечи подругу, Валентина разрыдалась. – Прости, что толкнула тебя, но если бы я не успела это сделать, то…
Они стояли и плакали посреди пустынной дороги, на которую оседала густая пыль от только что промчавшейся махины на колёсах.
Уже сидя в автобусе и обтирая разбитые колени Светланы носовым платком, Валентина улыбнулась ей. И вдруг спросила:
- А ты, случайно, не беременна? Я видела… твоего ребёнка. Сегодня ты спаслась не только сама, но и дала право на жизнь тому, кто находится здесь. – Валентина положила ладонь на живот своей подруге, у которой от изумления широко раскрылись глаза:
- Не может быть…
Глава 12
У матери было хорошо. В родном доме спалось вольготно, страхи меньше тревожили женщину. Валентина после смерти мужа, хоть и пережила эмоциональный удар, физически чувствовала себя спокойно. Возможно, не настолько любила Сашу по сравнению с любовью к Виталию, потому и пропустила через сердце трагедию, случившуюся с мужем, достаточно легко.