Работа над книгой началась не сразу.
Сначала был долгий этап поиска решения, которому предшествовала бесконечная череда попыток изменить ситуацию самостоятельно.
Затем состоялось знакомство с Эндрю и началась работа над допущенными ошибками, промежуточным результатом которой как раз и стало решение о написании собственного романа.
Главной целью создания книги была глубокая проработка всего комплекса проблем и разного рода затыков, вредных привычек и негативных установок, которые мешали Арчу и регулярно разрушали, причем его же руками, все то, что он строил с таким трудом.
Именно благодаря словам, детальной проработке ситуаций с каждым из персонажей романа, которые являлись прообразами реальных людей и ситуаций, ему удалось все изменить.
Процесс изменения оказался довольно сложным. Лишь проведя пару сотен ночей один на один с книгой, можно разобраться, какие ценности и правила есть в твоей жизни и как на самом деле они до этого момента определяли твою судьбу. Это обязательный этап для тех, кто хочет научиться менять эти правила и готов заняться их изменением.
Сам Арчер всегда относил себя к тем, кто, читая подобные книги, уже давно ставшие бестселлерами, переживал и беспокоился. Причиной беспокойства было то, что у других после прочтения тех же книг очень часть случаются прорывы, а у него – нет.
Каждый раз, когда он обнаруживал себя сидящим день и ночь, а потом еще ночь и день над разбором упражнений, рекомендованных автором очередного бестселлера, он чувствовал себя просто отвратительно.
Почему? Да потому что ничего не менялось.
Каждый раз было одно и тоже.
Сначала он записывал все эти дурацкие вопросы, над которыми следовало хорошенько подумать, чтобы найти в конечном счете самый важный ответ. Затем смотрел каждый мотивационный фильм, изучал каждый источник, включая прочтение дополнительной литературы.
И занимаясь всем этим, выполняя каждое из предложенных упражнений, он все сильнее беспокоился из-за того, что время уходит, а обещанный прорыв у него так и не случился.
Сотни людей, написавших отзывы к подобным книгам, утверждали, что те помогли им изменить их жизни, а он сам, выполняя очередное упражнение, все больше нервничал и злился из-за отсутствия обещанных результатов.
Как оказалось позже, уже после того как большая часть его собственной книги была написана и переработана десятки раз, во всех этих упражнениях, которые авторы предлагают проделать своим читателям, очень много смысла и пользы.
Ведь то, что они предлагают, – их собственный опыт, который они сами получили однажды, точно так же выполняя чьи-то упражнения.
Как это происходит?
Например, в качестве одного из заданий вам предложат записать свои желания и планы по их воплощению, а также объяснить, зачем вам нужно именно это.
Подробный ответ на эти вопросы определяет ваш фокус. Ваш фокус – это то, что вы чувствуете. То, что определяет ваше восприятие жизни.
После выполнения предыдущего задания вам могут предложить сформулировать вашу главную цель. Вначале это может быть черновик, исписанный всевозможными предположениями, но стоит вам приложить достаточно усилий – и цель прояснится.
Разумеется, вы можете написать двадцать страниц текста, который не покажет вам, кто вы и к чему стремитесь. Для начала вам предложат написать всего одну фразу, определяющую то, чего вы хотите достичь или что изменить в себе. Фразу, передающую то, кем вы хотите быть и что хотите сделать.
Самое удивительное, что, выполняя подобное упражнение в большой группе, вы можете увидеть людей, которые станут утверждать, будто все поняли и что озарение посетило их в этот самый момент.
Не спешите расстраиваться. У большинства это связано с тем, что принято называть преждевременным просветлением. Другие просто хотят привлечь к себе больше внимания, а третьи испытывают просветление, по крайней мере, они так утверждают, даже когда видят котенка или шарик для гольфа.
Сомневаюсь, что тот, кто переживает настоящий кризис, захочет оказаться на месте одного из таких «просветленных».
Сам Арчер никогда не стремился к чему-то подобному. Он хотел серьезных результатов, значительных и постоянных, и прекрасно понимал, что ради их достижения придется потрудиться.
Вот так и получилось, что он в поисках решения познакомился с Эндрю, а тот в процессе работы с ним предложил написать книгу – в качестве одного из домашних заданий.
Для первой книги вышло совсем неплохо.
Арчер улыбнулся воспоминанию, как сидя в неудобном кресле самолета, он делал первые наброски диалогов между главными героями.
Книга, которая получилась в итоге, спасла его отношения и превратила их с Юдж в настоящую семью. Эта же книга помогла Арчеру полностью изменить свое отношение к людям, делам и деньгам. К привычкам, увлечениям, путешествиям и занятиям спортом.
Если бы не она, то…
Внезапно звонкий лай выдернул его из объятий прошлого, вернув в «здесь и сейчас».
Усадив переделавшего безотлагательные дела пса в машину, Арчер завел двигатель, включил подходящую для солнечного утра музыку без слов, против чего Фокус совершено не возражал, и опять погрузился в воспоминания.
Событийный поток, в котором он сейчас находился, новые результаты и перспективы, приобретенная «легкость на подъем» и даже во многом результаты его учеников и клиентов – все это так или иначе началось с попытки разобрать собственную жизнь по полочкам, написав первый в жизни роман.
Первые строчки его книги были написаны как раз в тот момент, когда они с Юдж, возвращаясь после двухнедельного отдыха, совершали обратный перелет из Греции.
Глава четвертая,
в которой читатель продолжает знакомиться с главными героями, становится свидетелем первой пробы пера Арчера и узнает кое-что о том, как пишутся романы
Люди думают, что будут счастливы, если переедут в другое место, а потом оказывается: куда бы ты ни переехал, ты берешь с собой себя.
– Решили девять роботов: «Судьбе мы вызов бросим», – чеканя каждое слово, декламировал на весь салон считалочку обаятельный дошколенок. – Но слабым был один из них, и их осталось восемь.
Светловолосый мальчишка в джинсовом комбинезоне, модных красных кроссовках и бейсболке с надписью «Hoops!», талантливый для своего возраста, но все еще не выговаривавший «р», старался изо всех сил. Причем сам процесс ему определенно нравился.
Пассажиры рейса покорно слушали, пока девушка, которая вполне могла быть малышу как мамой, так и старшей сестрой, пыталась его утихомирить. Но считалочка была слишком хороша, чтобы читать ее тихо. Поэтому, чем старательней она его успокаивала, тем громче мальчишка читал.
– Гуляли восемь роботов, кругом лесная сень. Один споткнулся о пенек, и их осталось семь.
– Глупые детские стишки. Опять эти глупые детские стишки. Только этого мне не хватало, – начала причитать очень худая и очень носатая дама, сидевшая через проход от девушки с ребенком.
Ее муж, крупный мужчина, с большим трудом разместившийся в соседнем кресле, принялся успокаивать супругу.
Мальчишка же тем временем только-только вошел во вкус.
– Семь роботов решили раз на речке поиграть, нырнули двое в глубину, и их осталось пять. Заметив, что на него обратили внимание, мальчик набрал в легкие побольше воздуха и, удвоив старания, продолжил.
– Пять роботов сердитых в войну играть пытались, и вот на поле боевом лишь четверо остались.
В этот момент девушка, решив, что небольшая прогулка по салону поможет отвлечь неугомонного мальчишку от считалочки, взяла его за руку и повела в сторону туалета, который находился в хвосте самолета.
Прекрасный в теории план по усмирению малютки-чтеца с треском провалился на практике.
Оказавшись на виду у новой публики, малыш добавил громкости и прокричал очередную строчку считалочки:
– Четыре робота, смеясь, закусывали в поле, один кусок побольше взял, и их осталось трое!
Можно было заметить, как при упоминании о закуске у некоторых пассажиров тут же стали хитрыми взгляды, и они начали копошиться в своих вещах в поисках припрятанной там «Метаксы», лимончиков и прочих вкусностей.
– Один из роботов троих скрипел едва-едва, какой-то винтик подкрутил, и их осталось два, – все еще доносилась из хвоста самолета считалочка, но энтузиазм был уже явно не тот.
Похоже, что изоляция мальчишки от публики себя оправдала.
– Два робота, сойдя с тропы, увидели обрыв, один сорвался с криком вниз, другой остался жив… – На этом считалочка закончилась, а девушка с талантливым малышом вернулись на свои места и пристегнули ремни безопасности.
Мальчик был явно недоволен тем, как прошло его выступление и, судя по задумчивому виду, выбирал, чем бы еще порадовать местную публику. Правда, как только самолет начал набирать скорость, он нашел для себя еще более интересное занятие: бояться взлета.
Боялся он его громко и с большим удовольствием, зажмурив глаза и закрыв уши ладошками. Это продолжалось до тех пор, пока внезапные аплодисменты не заполнили салон самолета, объединив всех его пассажиров, даже тех, кто не хлопал, прекрасным ощущением полета.
Оказывается, не только успешное приземление, но и взлет может стать прекрасным поводом для проявления общей радости. Несколько мгновений назад все пассажиры еще находились на твердой поверхности греческого острова. А вот теперь они уже в воздухе и летят домой.
Так почему бы не поаплодировать?
Аплодисменты – штука довольно простая, но это только с виду. Даже если не согласен или аплодируешь просто за компанию, ты все равно участник.
Участник действия.
Важнее всего, что для искренних и настоящих аплодисментов обязательно должно выполняться очень важное условие.
Должна быть радость.
Между прочим, аплодисменты – отличный способ найти себя в состоянии «здесь и сейчас», о котором так часто говорят люди, сосредоточенные на достижении цели.
Вот только сосредоточенность на «здесь и сейчас» редко длится долго. Впрочем, как и чистая радость. Остается надежда, что посадка как логичный и ожидаемый итог успешного трехчасового перелета вновь объединит пассажиров рейса в необходимости хлопать в ладоши.
На самом деле хлопать или нет – каждый решает сам.
Жизнь каждого отдельно взятого человека – словно частная вечеринка. Кого в нее приглашать, когда и на чем сосредотачиваться, мы решаем самостоятельно. Это твоя жизнь. Твоя и только твоя, и каждая минута – очередная отметка об окончании какой-то ее части.
Человек, читающий сейчас эти строчки, может испытывать чувство радости или гордости, которое спустя минуту может быть перечеркнуто неожиданным sms, сообщающим о внезапной личной трагедии. Разумеется, о трагедии крайне редко сообщают с помощью sms, и тем не менее, каждому, кто сейчас это читает, знакомо чувство глубокого разочарования, неуверенности и страха, точно также, как знакомо понятие кризиса.
Кризис в отношениях, кризис личности, кризис среднего возраста, экономический, творческий – перечислять можно очень долго.
У многих в определенный момент жизни была тяжелая депрессия, и в это время казалось, что счастье будет, когда…
Дальше обычно называют время.
Будет когда-нибудь.
Не сейчас.
Сейчас, чтобы ощутить радость, нужен очень веский повод.
Затем депрессия повторялась. Длилась с каждым разом все дольше. Почему-то не спешила проходить и в конце концов становилась чем-то привычным.
Некоторым удается прожить целую жизнь даже не в поисках, а в безуспешном ожидании подобных поводов для счастья, так и не узнав, что у этого синдрома есть название – «ангедония».
Копнув тему глубже, можно обнаружить и другой термин – «социальная агнозия». Вне всякого сомнения, иногда это действительно серьезное заболевание, которое важно диагностировать и вовремя начать лечить.
Чаще все обстоит значительно проще.
Оба термина – красивые названия, оправдывающие тех, кто добровольно ввел запрет на радость.
По стечению обстоятельств, удобно разместившись в одном из кресел боинга, этим же рейсом возвращался из Греции человек, которого еще совсем недавно можно было бы назвать убежденным ангедонистом.
Он уже знаком вам под именем Арчер. Вот он – вжался со своим ноутбуком в кресло у окна, пытаясь превратить собственную более-менее сформированную мысль в полноценную строчку будущей книги.
Так это выглядит со стороны, но на деле обстоит чуть сложнее. Ведь речь шла не просто о книге, а о личной истории в форме романа.
Работа над книгой была важной частью выполнения домашнего задания, призванного помочь в проработке ошибок, что не делало работу над книгой проще. Ведь писать, чтобы понравиться широкой аудитории и по возможности прославиться, – это одно, а писать, чтобы разобраться в себе и сделать свою жизнь лучше, – совсем другое.
Первое, что понимаешь, начиная работу над романом, – что это то еще литературное приключение. Сомнительное удовольствие, требующее высокой концентрации и отнимающее массу времени и сил. Как бы ты ни старался, при отсутствии опыта результат подобного личного творчества часто оставляет желать лучшего.
Поэтому большинство пишет сборники советов, рассчитывая на мировое признание и статус бестселлера для книги.
Сам Арчер после первой пробы пера вынужден был признать, что как начинающий писатель неплохо умеет пить кофе, безупречно жалуется на отсутствие вдохновения и легко увлекается поиском причины отвлечься. А все, что касается диалогов, развития сюжета и персонажей дается ему с большим трудом.
Тогда он решил разобраться в причинах и устранить их, приложив к этому все возможные усилия. В процессе поисков в одном из журналов Арчеру на глаза попалась занимательная статейка, повествующая о том, как все мы на самом деле думаем.
Авторы статьи настаивали, что мозг современного человека уже давным-давно превратился в печатную машинку, ежедневно создающую все новые и новые истории и рассказы для своего главного читателя. Проблема заключалась в том, что «печатная машинка» неуправляема и пишет свои истории, основываясь на сомнительных фактах, распределяя их к тому же в случайной последовательности.
Теория о том, что собственный мозг навязывает нам последовательность и «причинно-следственную логику», показалась Арчеру весьма занимательной.
Больше всего его заинтриговала метафора, превратившая мозг человека в машинку, печатающую личные истории: хорошие и плохие, провальные и успешные. Будь это правдой, каждый из нас смог бы настроить свою машинку, чтобы та писала правильные истории, и превратить свою жизнь в настоящий шедевр. В конце концов, даже самые интересные факты сами по себе не имеют смысла. И только по-настоящему хорошие истории придают хаосу жизни смысл.
Кто-то великий однажды сказал, что между жизнью короля, спящего по двенадцать часов в день, которому снится, что он бедняк, и жизнью бедняка, спящего столько же, но видящего себя во сне королем – совсем небольшая разница.
Получается, что сама наша жизнь – важнейшая из всех историй, что мы когда-либо рассказывали. Хотим мы этого или нет, осознаем или избегаем принятия факта, но прямо сейчас мы ее рассказываем.
Да, большинство из нас не писатели, но своя история есть у каждого.
Вот только рассказывать эту историю нас никогда не учили.
Когда Арчер получил домашнее задание, подразумевающее необходимость «взяться за ручку и бумагу» на пути к роману, он заявил Эндрю, что не является профессиональным писателем и очень боится провала.
Вместо того чтобы успокоить Арчи, Эндрю задал ему вопрос: «Достаточно ли того факта, что ты пока не в состоянии написать хорошую историю, чтобы продолжать давать энергию плохой личной истории, гарантирующей появление десятков и сотен куда худших?»
Под личной историей Эндрю подразумевал все то, что мы ежедневно создаем и рассказываем себе и окружающим. Те истории, которые неизбежно формируют известную нам реальность. Он настаивал, что хорошие истории вдохновляют нас на действия, направленные на улучшение жизни, позволяя, как в сказке «Алиса в стране чудес», попасть именно туда, куда мы хотим.