– Не трогал я! Кидать не умеешь! – отбрыкивался Дерек.
Я зевнул и, сладко потянувшись, припал к смотровому окошку. Дирижабль Шакра уже виднелся на расстоянии примерно двух километров, я даже различал узор, грубо намалёванный на задней части аэростата. Но до сближения на расстояние, позволяющее вести прицельную стрельбу, было ещё долго.
А кто говорил, что бои в воздухе – это интересно? Сначала надо сблизиться, потом совершить манёвр... Мне об этом пару часов назад рассказывал Крог по внутренней связи. Впрочем, с манёвром он поторопился, до манёвра ещё далековато. Если бы неизвестный мне Шакр пошёл на сближение, всё уже давным-давно кончилось бы. Но он, судя по всему, дал приказ убегать. И убегал уже битых пять часов. К его несчастью наш воздушный корабль оказался более быстроходным, иначе осталось бы только помахать ручкой вслед беглецам.
Но шеф, спросонья погорячившаяся с приказом занимать свои места, отбоя не дала. Так что завтракал я в своей будке. По счастью, выходить в туалет разрешалось (всё-таки не совсем боевая обстановка), чем я и пользовался даже без надобности, иначе давно бы уже превратился в одеревеневшую кочерыжку. Но мне было чертовски скучно. И я пялился в смотровое окно, крутил от скуки педали, переговаривался по внутренней связи с остальной командой (близнецы, кстати, орали друг на друга с включенным передатчиком, наверное, чтобы повеселить остальных).
Я ещё раз зевнул и со скукой принялся наблюдать за медленно увеличивающимся дирижаблем противника.
– Алексей! – голосом Капитана заговорил над ухом второй громкоговоритель, связывающий меня с капитанской рубкой (первый был каналом общей связи, третий позволял поговорить с машинным отделением). Вообще, до мостика всего-то два шага, я услышал бы Капитана, если бы она просто выглянула в коридор, но шеф, видимо, не хотела нарушать свой же приказ. – Не спишь?
– Нет, – буркнул я в рожок микрофона, с трудом подавляя очередной зевок. – Какие-то приказы, шеф?
– Не спать!
– Есть.
– Умничка. Уже скоро.
“Надеюсь”, – чуть не сказал я, но прикусил язык. На что я надеялся? Развеять скуку, убивая людей? Да уж...
Легко было рассуждать об отсутствии выбора, когда представляешь себя жертвой. Но сейчас я оказался на месте хищника. Казалось бы, практически ничего не изменилось (выбора-то у меня всё равно нет – хочешь, не хочешь, а в бой вступать придётся), но сделка с совестью внезапно стала куда более неприятной. Я буду убивать не для того, чтобы спасти свою жизнь, а… для чего? Свести какие-то чужие счёты? Ограбить жертву?
– Угу, – промычал я вслух.
– Прицельная дальность стрельбы твоего пулемёта – около километра. Но в любом случае не открывай огонь до моего приказа, усёк?
– Да, Капитан.
– Хорошо отстреляешься, получишь премию.
– Так точно, – уныло сказал я, яростно стискивая рукояти пулемёта. Вот ведь скотство. С другой стороны – а чего я хотел? Может, надо было послушать Орайю и уходить, чтобы сгинуть где-нибудь посреди того огромного могильника боевой техники? Нет. Я хочу жить. Я буду жить. И если... И если всё выходит так, как выходит, то я готов. Наверное...
– Умничка, – повторила шеф. – Кстати. – Она переключилась на общую связь. – Сегодня же первое число! Зарплата, ребятки!
– Ура! – разноголосо загомонил громкоговоритель.
– Если, конечно, будет кому и за что платить, – жёстко закончила Капитан и отключилась.
Я тяжело вздохнул и снова уставился в окошко. Оставалось только верить в лучшее. В то, что ты и твои друзья переживёте этот бой. Но для этого нужно справиться с противником. Я стиснул зубы и ещё крепче вцепился в рукоятки пулемёта. Сказать, что я волновался – не сказать ничего. Но, как ни странно, страха особого не было. Адреналин, наверное...
А дирижабль Шакра тем временем начал приближаться с устрашающей быстротой. Или противник сбросил ход, или... А почему он резко пошёл вверх? Я хотел уже схватить микрофон, но громкоговоритель общей связи (наверное, чтобы поднять боевой дух) снова заговорил голосом Капитана:
– Бегут ссыкуны! Крог! Подбавь-ка газку!
– Есть, шеф!
Судя по тому, что ход ничуть не ускорился, а дирижабль противника начал возвращаться на прежний уровень, Капитан дала команду подняться. Да ещё как! Уже через несколько минут мне пришлось взяться за пулемётную турель, чтобы взять противника на мушку.
Теперь я мог хорошенько рассмотреть воздухоплавательный аппарат Шакра. Здесь снова дала о себе знать разница технологий – если наш цеппелин был довольно продвинутым в техническом плане, то корабль противника представлял собой скорее деревянный вагон, подвешенный к матерчатому аэростату. Да и заполнял аэростат, скорее всего, разогретый воздух. В общем, наше преимущество было на лицо. Не скажу, что я сильно от этого приободрился, но за свою жизнь стал беспокоиться меньше.
– Крог! Полный ход!
– Есть.
А, так мы ещё и не на полной скорости двигались… Наверняка, экономили топливо, понимая – враг и так в наших руках.
Не скажу, будто наш цеппелин рванул с бешеной скоростью, но противник начал приближаться куда быстрее. Я снова занервничал.
– Алексей! – снова Капитан, но уже в «личке» так сказать. – Минутная готовность!
– Есть! – ответил я, стараясь придать голосу бодрость. Вышло не очень хорошо.
Я облизнул пересохшие губы и взял аэростат на мушку, что было нетрудно – он занимал уже почти всю нижнюю половину смотрового окна.
– Тридцать секунд!
Чёрт, как быстро!
– Пятнадцать! – Капитан неожиданно понизила голос: – Стреляй в левый бок аэростата, так, чтобы не зацепить корзину. Стреляй кучно, но после каждой очереди меняй точку обстрела, чтобы наделать как можно больше дыр. И постарайся никого не убить. Понял?
– Так точно...
– Огонь!
Я на миг закрыл глаза и сказал себе: “Я стреляю не в людей, я никого не убью…”. Стало немного легче. И тогда я нажал на гашетку.
Первая очередь срезалась. Нет, я попал, но кучность была никакая, меня повело в бок, хотя турель гасила почти всю отдачу. Отпустив гашетку, я перевёл мушку немного дальше (дирижабли уже практически сравнялись, но наш находился немного выше) и дал ещё одну очередь. Теперь получилось лучше. Потом ещё одну. И ещё.
Возникло странное чувство. На миг мне показалось, будто я увидел фигурки людей, передвигающиеся внутри “вагона”. Заныла голова, но это никак не повлияло на прицел. Я дал еще два очереди, стараясь стрелять так, чтобы не попасть ни в одну из фигурок. И мне это удалось.
Тут противник открыл ответный огонь. Застрочил пулемёт, где-то вдали послышался металлический звон пуль о будку. Я задёргался и снова срезал очередь, но исправился на следующей. Меня нервировало, что я не вижу, откуда стреляет противник. Но, наконец, увидел корзину, прицепленную к верёвкам, которыми корпус крепился к аэростату. Сглотнув слюну, я перевёл мушку на неё. Наша позиция была куда выгоднее: я мог вести постоянный огонь по противнику, в то время как вражескому пулемётчику, расположенному куда ниже и задвинутому куда дальше назад из–за конструкции дирижабля, ещё и нельзя было слишком сильно задирать прицел – мешала задняя часть своего же аэростата.
Я спокойно могу убить вражеского пулемётчика и полностью обезопасить наш экипаж. Но приказ Капитана нельзя истолковать по-другому – нанести как можно больший материальный ущерб, не причиняя при этом вреда людям. И что мне делать? Спросить у Кэпа? И времени думать нет, совсем нет…
Что будет, если я убью пулемётчика? Наверное, убийственная вражда между нашими “группировками”… А что будет, если пуля, выпущенная противником, попадёт в меня или кого-то из нашей команды?
Впервые от моего решения зависела чья-то жизнь, много жизней. Правильный или неправильный поступок определят не только то, сколько человек погибнет здесь и сейчас, но и моё будущее, будущее людей, которых я считаю своей командой.
“В бою в первую очередь исполняй приказы, насколько глупыми они бы тебе не казались”, – говорил мне Авер, когда я тренировался еще с пневматической винтовкой. – “Ты слишком зелёный, чтобы думать в бою самому. Сначала научись исполнять приказы, а потом, если у тебя будет к этому предрасположенность, будешь учиться думать”.
Я ещё раз сглотнул, тихо выругался и снова перевёл огонь на уже порядком изодранный и ощутимо деформированный аэростат. Всё-таки слова (даже не слова, приказ) “постарайся никого не убить” нельзя истолковать двояко.
– Алексей! – резко произнесла по общей связи Капитан после седьмой очереди. – Теперь стреляй так же, только в правую часть. Крог! Приспустись!
– Есть!
– Есть!
Приказ спуститься был дан вовремя – дирижабль Шакра резко терял высоту и скорость. Наш цеппелин уже зависал носом над противником, поэтому я начал вести огонь по центру и носу монгольфьера, на этот раз не испоганив ни одной очереди. Вражеский пулемётчик уже не мог вести ответный огонь, и мне начало казаться, будто я нахожусь в тире с огромной мишенью. Эллипс аэростата начал деформироваться ещё быстрей, мне даже показалось, будто я слышу свист воздуха, вырывающегося из больших рваных дыр в материи.
– Прекратить огонь!
– Есть! – облегчённо ответил я.
Что будет сейчас? Дирижабли стыкуются, и в драку вступят убийцы – Корос, Дерек и Орайя? Я свою роль исполнил – мы получили явное преимущество. Фактически, обрёк людей на гибель, не замарав рук в крови… но от этого не легче.
И тут раздался громкий голос Капитана. Она говорила по громкоговорителям, прикреплённым к носу нашего цеппелина, а не по внутренней связи.
– Шакр! Козёл! Слышишь меня?!
Через несколько секунд в ответ раздалась брань, исковерканная хрипами рупоров:
– Ивалла! Я тебя убью! Видит бог, убью, и рука моя не дрогнет!
– Это за то, что поимел меня с тем грузом чая! – рявкнула шеф в ответ. – И за то, что после этого поимел меня в постели! Ты хилый сморчок, и хер у тебя маленький! Все слышали?! У Шарка самый маленький хер из всех мужиков, с кем я спала! Самый маленький хер из всех воздушных пиратов!
Внутренняя связь буквально разрывалась от многоголосого хохота.
– Ивалла! Ты сраная корова! Я тебя...
Что собирался сделать Шарк, я не услышал – его рупор не шёл ни в какое сравнение с нашим громкоговорителем.
– Козёл! – заглушила Шакра Капитан. – Драный козёл! Мудак! Можешь отсосать сам у себя!
– Коза! Подстилка! – и дальше, в том же духе, так же истерично, но менее цензурно.
– Покеда! Попутного ветра! – бросила шеф на прощание и заговорила уже по внутренней связи: – Крог, уходим! Ребята, всё прошло просто отлично. Алексей, ты был на высоте. Считай это своим экзаменом на профпригодность. Ты его прошёл.
– Спасибо, – пробормотал я. Если честно, то я чувствовал себя так, будто меня обманули. Но и на душе стало куда легче.
Глава девятая
Все, кроме Авера, дежурившего на мостике, столпились у каюты Капитана. Близнецы с хохотом вспоминали сегодняшний бой, Крог поддакивал, ухмыляясь в бороду, Эмена больше помалкивала, но иногда буквально взрывалась от смеха. И все тыкали меня, трепали по голове, поздравляя с боевым крещением и хваля за хорошую точность. Все, кроме Орайи, стоящей поодаль с видом, будто ей нет ни до чего дела. Стройная, холодная и прекрасная. Прямо ожившая греческая статуя.
Не скажу, что мне было неприятно получать похвалы, но угрюмый вид Орайи немного портил всеобщую весёлую обстановку. Похвалу от неё я услышал бы с куда большим удовольствием, чем от других. Но я старался не обращать на зеленоглазую внимания – кажется, у меня было столько же шансов добиться от неё взаимности, будь она на самом деле статуей.
Пока же меня ждала первая зарплата, а шеф пообещала сегодня сразу после выдачи жалования закатить пьянку. Из-за этого Эмена весь день не вылезала из кухни, откуда доносились весьма приятные запахи, от которых становилось ясно – были распакованы не только стандартные пайки.
Единственный факт, смущающий меня, заключался в том, что я не знал, сколько мне получать. С другой стороны, возможность получить хоть сколько-то (или хотя бы оплатить патроны, которые я спустил во время тренировок со снайперской винтовкой) и скорая выпивка грели душу.
– Орайя!
Зеленоглазая с независимым видом протиснулась между остальными и вошла в каюту. Вернулась она уже через несколько секунд и с той же безразличной миной удалилась.
– Корос!
И так далее. Я был последним.
Войдя, я приостановился, с любопытством оглядывая помещение. В каюте Капитана не было ничего лишнего – кровать, крохотный шкафчик и стол, заваленный бумагами. Ни картин, ни украшений, ни трофеев. Даже зеркала отсутствовало. Капитан сейчас сидела за столом и изучала меня из-за своих печных заслонок по недоразумению именуемых очками.
– Подойди, не стесняйся, – неожиданно мягким голосом сказала шеф.
Я послушно подошёл к столу и, повинуясь жесту, уселся на деревянный табурет.
– Ты отработал ровно месяц, – медленно произнесла Капитан, – значит, должен получить пятьсот кредитов. Авер вычел у тебя шестьдесят за патроны. Итого – четыреста сорок. За сегодняшнюю хорошую стрельбу и чёткое исполнение приказов прощаю тебе патроны и накидываю сотню премии. Значит, твой заработок – шестьсот кредитов. Сколько из них ты хочешь получить на руки, а сколько пустить на погашение долга?
Я замялся, хотя размышлял об этом весь день. Чёрт, и сколько? Я же тут ничего не знал. Вообще ничего, кроме цен на патроны и сигареты. Мне надо купить одежду, может, ещё что-то. В общем, деньги нужны позарез. Но в каком количестве? Я высказал свои соображения Капитану.
– Ну... – шеф наклонилась ко мне, подперев подбородок ладонью. – Точно я не знаю – цены постоянно меняются. На одежду шестисот кредитов не хватит – уже осень, скоро зима, тебе понадобятся толстая куртка, шапка, рукавицы те же... Думаю, всё это всё обойдётся в семьсот-восемьсот кредитов. В городе мы будет через полторы недели, а когда появимся в другом – неизвестно, так что тебе надо решать всё быстро. Хочешь взять ещё один кредит? Своим, конечно, беспроцентный.
– Беру кредит, – буквально простонал я. – Сколько я буду должен?
– Пять тысяч четыреста кредитов, – с лучезарной улыбкой на губах ответила Капитан, выкладывая на стол одну мятую купюру и пять монет, в сумме сотню кредитов. – Скоро город, погуляешь, – сказала она в ответ на мой удивлённый взгляд. – Считай это премией за благоразумность.
На миг мне захотелось собрать деньги со стола и засунуть ей в глотку. Но только на миг – Капитан вызывала уважение, и подачка была сделана из лучших побуждений. К тому же, даже эта сотня мне совсем не лишняя. Не знаю, что на неё куплю… Может, оставлю в счёт следующих “платежей по кредиту”.
– Спасибо.
– Свободен. Через полчаса ужин.
Я собрал деньги и на прямых ногах вышел из каюты. Нет, конечно же, я предполагал, что из долгов выбраться будет не так просто. Но... не так же сложно!
“Хоть напьюсь сегодня на халяву”, – со злобным удовлетворением подумал я, заходя к себе на склад, чтобы спрятать “зарплату” в матрас – других вариантов, куда положить деньги у меня просто не было.
Сегодняшний ужин был ещё лучше той пирушки, которую закатили по поводу окончания ремонта: наверное, скорое прибытие в город позволило Эмене выставить на стол все запасы. Кроме отличного супа с консервами нас ожидали копчёный окорок и пресные лепёшки (дрожжи для закваски, видимо, кончились), яблочный джем, засахаренные фрукты и сушёные овощи. И, конечно, уйма алкоголя.
Ужин проходил весело. На этот раз Орайя сидела с нами, но по большей части молчком. Пила она только воду. Быстро поев, она ушла на дежурство на мостик, сменив там Авера.
– Хорошо, что она с нами, – бубнил с набитым ртом Корос. – Все кому надо пьют, но никому не нужно дежурить. Вот, помню, на старом дирижабле надрался как-то наш дежурный... – он на миг замолчал, заливая еду вином. Выдув стакан в один присест, убийца взял бутылку бренди и только тогда продолжил: – Собственно, после этого мы и сменили судно.
Я хмыкнул. Остальные весело болтали о своём, видимо, историю эту знали все, не только близнецы. Скорее всего, именно поэтому никаких подробностей я и не услышал.