В декабре 2016 года глава отдела послевоенного и современного искусства «Кристис» Бретт Горви неожиданно объявил о намерении покинуть аукционный дом после двадцати трех лет работы в компании и стать совладельцем обновленной фирмы Lévy Gorvy вместе с бывшим управляющим директором «Кристис» Доминик Леви.
Соглашение с Лебом обращало внимание на две проблемы. Ценность «Сотбис» во многом составляет тот факт, что аукционный дом воспринимается как продавец предметов роскоши, вовлеченный в то, что принято называть «торговлей под Moët и черную икру». Продавая на торгах современное искусство «премиум-класса» повсюду, кроме Китая, фирма конкурирует, по сути, только с «Кристис». «Бонэмс», «Филлипс» и другие аукционные дома тоже выставляют на торги дорогие лоты, но не воспринимаются при этом как люксовые бренды.
Предположим, что «Сотбис», как предлагал Леб, сократил бы уступки покупателям и урезал расходы. На момент пресловутого письма Леба, написанного, как мы помним, в 2013 году, «Кристис» почти наверняка тратил на уступки покупателям и продвижение дома больше «Сотбис» – и в абсолютных цифрах, и в виде процентов от продаж. Если бы «Сотбис» решил сократить расходы, последовал бы «Кристис» его примеру? А если бы не последовал, как бы отреагировали консигнанты и коллекционеры? Если бы результатом стало резкое увеличение доли «Кристис» на рынке, сохранил бы «Сотбис» через три года имидж люксового бренда? Если бы аукционные продажи «Кристис» продолжали в два или три раза превосходить продажи «Сотбис» в долларовом выражении, «Сотбис» по-прежнему считали бы равным «Кристис»? Или «Сотбис» стал бы просто продавцом дорогих товаров?
В 2014 году представители «Кристис» утверждали, что в мире есть 150 человек, способных торговаться за картину стоимостью 10 миллионов долларов. По подсчетам «Сотбис», таких людей было «около 100». Это те, кому подают Moët и белужью икру, кому статусные предметы искусства привозят прямо на дом для частного превью и время от времени присылают билеты в бизнес-класс – все ради того, чтобы те не пропустили торги. В интересах «Сотбис» быть не менее предупредительными, чем их главный конкурент, готовый пойти на все, лишь бы заполучить этих коллекционеров.
Вторая проблема, о которой Леб говорит в своем письме, – это продажи через Интернет. Интернет отлично заточен под моду и престижные бренды, но с предметами роскоши все сложнее. Легкая доступность в этом случае служит отрицательным фактором. Чтобы заслужить доступ к предметам роскоши, нужно время и усилия. Роскошь означает, что покупатель преодолел ограничения будничной жизни и стал частью привилегированного мира эстетики, культуры и гедонизма. В Интернете этот привилегированный мир – и упоминания о ценах – не найдешь.
Можно ли предлагать люксовые товары онлайн и сообщать цены на них? Принято ли это у продавцов других предметов роскоши? Ни «Ролекс», ни «Ламборгини» этим не занимаются. Равно как «Гуччи», «Картье» или «Диор». «Шанель» продает в Интернете косметику, но не одежду. Миучча Прада в интервью журналу Vogue заявила: «Нам кажется, для предметов роскоши это [электронная коммерция] не подходит… Лично меня это не интересует». Но «Кристис» уже продавал онлайн сумки Hermès Birkin и украшения Элизабет Тейлор стоимостью миллионы и миллионы долларов. Бывший директор «Кристис» Стивен Мёрфи предсказывал, что бизнес аукционного дома в будущем на треть будет состоять из живых торгов, на треть – из частных продаж и еще на треть – из онлайновых продаж.
В конечном итоге вопрос сводился к тому, закончится ли борьба за «Сотбис» захватом компании и появлением нового частного владельца. Дэвид Шик, на тот момент управляющий директор инвестиционной фирмы Stifel Nicolaus, а сейчас – сотрудник компании Consumer Edge Research в Вашингтоне, округ Колумбия, одним из первых заявил, что дому «Сотбис» нужен один владелец, вроде Франсуа Пино, человек, обладающий богатством и любовью к искусству и рынку произведений искусства. Главное, фирме нужен был кто-то, кто не требовал бы максимизировать ежеквартальные прибыли. Находящийся в частном владении «Кристис» защищен от угрозы поглощения и не обязан раскрывать свою финансовую отчетность или детали сделок. Не менее важно и то, что Бретт Горви умеет вдохновить тех, кто работает на «Кристис», на эксперименты с новыми инициативами, поощрять самостоятельность в принятии решений и не бояться, что случайная ошибка поставит под угрозу их собственную карьеру или карьеру Горви.
«Сотбис» объявил, что продажи дома в 2015 году сократились примерно на 7 процентов в сравнении с 2014 годом. «Кристис» сообщил о падении в 5 процентов. Продажи послевоенного и современного искусства у обоих домов сократились примерно на 15 процентов. Доходы «Сотбис» от комиссионных, представляющих собой процент с продаж на аукционе, упали до 14 процентов по сравнению с 21 процентом в 2009 году. Спад был главным образом связан с выплатами «поверх таблички» (передачей продавцу части покупательского взноса), призванными привлечь новые лоты. Дивиденды, выплачиваемые «Сотбис» в сберегательные фонды, тоже сократились. Аналитики предсказывали, что продажи 2016 года для обоих аукционных домов упадут на 10–11 процентов от уровня 2015-го.
В апреле 2016 года Шайен Вестфаль – международный глава отдела современного искусства «Сотбис» – стала последней из руководителей, столь неожиданно покинувших аукционный дом. Вестфаль проработала в «Сотбис» двадцать девять лет; Алекс Роттер, ее бывший коллега, руководитель того же отдела, ушел в феврале. От Вестфаль подобного шага ждали меньше всего.
С момента ухода Тобиаса Мейера и до увольнения Вестфаль ключевые посты в компании покинули еще тринадцать человек. Их опыт работы в «Сотбис» в совокупности составил 330 лет. Что и говорить, массовый исход трудно было истолковать как знак поддержки Тэда Смита.
Было неочевидно, стала ли эта встряска и сопутствовавшая ей потеря огромного массива институциональных знаний результатом требований активных инвесторов, приходом Смита, покупки Art Agency, Partners, новой роли Эми Каппеллаццо или сокращения бонусов как следствия падения прибыли. (Череда изменений в руководстве дома принесла один исторический результат: Хелена Ньюман, новый председатель европейского филиала Sotheby’s Europe, стала первой женщиной-аукционистом, которой доверили большие вечерние торги по продаже импрессионистов и модернистов в ноябре 2016 года в Нью-Йорке.)
Кризис внутри «Сотбис» и финансовые показатели его деятельности отразились на цене акций. В апреле 2016 года акции «Сотбис» упали в цене до 26 долларов за штуку – с наивысшего за этот год показателя в 47,28 доллара – и на 55 процентов от их стоимости в тот момент, когда Леб и компания купили свои доли. Суммарные убытки пяти активных инвесторов от спекулятивной покупки акций «Сотбис» составили немногим менее 2 миллиардов долларов. Позднее в 2016 году курс акций восстановился с лихвой, но пятерым активистам все равно был нанесен ощутимый ущерб. К концу 2016 года «Сотбис» согласился выкупить обратно долю Marcato; цена объявлена не была, но она явно была намного ниже уплаченной Marcato в 2013 году. Убытки и снижение цен на акции означали, что кредитоспособность аукционного дома стала предметом пристального внимания. Если бы рейтинговое агентство Standard & Poor’s понизило «Сотбис», это могло бы привести к нарушению условий предоставления кредитных линий, и компанию мог ждать финансовый кризис.
В середине 2016 года рыночная капитализация компании (общая стоимость акций) составляла 1,7 миллиарда долларов, в начале 2017 года она увеличилась до 2,2 миллиарда. В обоих случаях это оставляло шансы захватить власть над ней немногим. Чаще всего в качестве кандидата называли Бернара Арно, давнего соперника Пино. Арно – французский владелец крупнейшего производителя предметов роскоши компании Moët Hennessy – Louis Vuitton (LVMH), бывший владелец аукционного дома «Филлипс» и основатель нового частного музея в Булонском лесу в Париже. По слухам, состояние Арно – 37 миллиардов долларов. В качестве других кандидатов упоминались королевская семья Катара и китайский аукционный дом «Поли», третий по размеру в мире.
В июле 2016 года возник еще один неожиданный претендент. Китайский бизнесмен Чен Дуншэн объявил, что страховая компания Taikang Life Insurance, где он является председателем и главным исполнительным директором, стала крупнейшим акционером «Сотбис». Контрольный пакет акций Taikang, в свою очередь, находится у компании China Guardian Auctions, основанной в 1993 году Ченом и еще несколькими бизнесменами. Эта компания является пятым по величине аукционным домом в мире. У Чена и Taikang давние отношения с искусством; страховая компания Taikang владеет собственной галереей в районе Зоны искусств 798 в Пекине.
Путем нескольких мелких транзакций компания Taikang приобрела почти 14 процентов акций «Сотбис». Это важнейшее поглощение не сильно сказалось на курсе акций аукционного дома, хотя от внимания заинтересованных не могло ускользнуть внезапное увеличение объема рынка.
К осени 2016 года Чен не сделал никакого заявления относительно своих намерений, лишь выразив желание быть представленным в совете директоров «Сотбис». По его словам, он считает контроль за деятельностью аукционов важным для сохранения культурного наследия Китая и мечтает возродить китайскую культурную аристократию. В ноябре «Сотбис» объявил, что представитель Taikang войдет в совет директоров. Этот шаг стал частью сделки, согласно которой Taikang согласилась ограничить свои аппетиты 15 процентами размещенных акций.
Участие Чена служит странным мостом между ультрарадикальным капитализмом аукционного дома и коммунистическим прошлым Китая. Супруга Чена, Кун Дунмэй, – внучка основателя Китайской Народной Республики Мао Цзэдуна.
Глава 8. Поиск коллекционеров и консигнантов
Гладиаторский спорт на наивысшем уровне.
Если вам кажется, что все под контролем, вы просто недостаточно быстро двигаетесь.
До середины 1990-х годов крупнейшие аукционные дома больше всего заботились о том, как привлечь ценные лоты. Они выискивали и очаровывали владельцев значимых работ. Приманкой служили высокие цены, предлагаемые за аналогичные работы, возможность поместить фото произведения на обложке каталога, лестный рассказ о продавце на его страницах – плюс гарантия цены. В наше время конкуренция за лоты по-прежнему жесткая. Но теперь своей главной задачей аукционные дома считают убедить богатых коллекционеров приобрести новые произведения в коллекцию и склонить к коллекционированию тех состоятельных людей, которые еще им не занимаются.
Прежде выявление потенциальных участников торгов сводилось к тому, что руководители «Сотбис» и «Кристис», вращаясь в высших кругах общества Нью-Йорка, Лондона и ряда других крупных городов, заводили знакомства и поддерживали общение с большинством коллекционеров, агентов и влиятельных дилеров. Сегодня аукционист должен познакомиться с тридцатью потенциальными новыми клиентами в год и узнать об их предпочтениях. Поскольку самые значительные картины импрессионистов и произведения современного искусства почти все находятся в музеях и старых коллекциях, специалистам приходится искать коллекционеров, готовых торговаться за то, что все еще появляется на аукционах, чтобы общие цифры ежегодных продаж росли. Это называется феноменом Червонной королевы – в честь героини повести Льюиса Кэрролла «Алиса в Зазеркалье». Королева предупреждает Алису: «Приходится бежать со всех ног, чтобы только остаться на том же месте, а чтобы попасть в другое место, нужно бежать вдвое быстрее».
Работая в «Кристис», Бретт Горви утверждал, что располагает клиентской базой, которая обновляется по результатам торгов и с учетом информации, получаемой от экспертов «Кристис» по всему миру. В 2015 году, по словам Горви, большинство главных клиентов в его списке составляли люди в возрасте от сорока до пятидесяти, «управлявшие собственными компаниями». Двадцать процентов составляли клиенты из Азии, по большей части из Китая. (За двадцать лет до этого 90 процентов списка составляли бы люди шестидесяти-семидесяти лет, наследники больших состояний или топ-менеджеры крупных корпораций. Они были бы в основном жителями США и Западной Европы.) По данным «Кристис», в различных торгах 2014 года участвовали коллекционеры из 170 стран мира – это в два раза больше, чем количество стран, чьи представители участвовали в сочинской зимней Олимпиаде того же года. Потенциал для развития велик: в 2015 году аукционный дом отметил, что 43 процента миллиардеров сегодня проживают за пределами тех западных стран, где традиционно процент миллиардеров самый высокий в мире. В июле 2015 года компания Skate’s Market Notes проанализировала доступные данные и выяснила, что лишь 11 процентов «граждан мира» с активами, превышающими по стоимости 100 миллионов долларов, в настоящее время инвестируют в искусство.
Процесс поиска новых покупателей требует нестандартных ходов и индивидуального подхода. Келли Кроу из Wall Street Journal приводит слова Джованны Бертаццони из «Кристис» о том, как специалисты обоих аукционных домов проводят дни рождения для детей коллекционеров в надежде, что дети пригласят школьных друзей, а родители этих друзей останутся на вечеринку. Говорят, в 2014 году сотрудники «Сотбис» провели тематический детский день рождения в Лондоне в формате охоты за сокровищами. В празднике участвовало тридцать семей из Восточной Европы, и некоторые из них стали новыми клиентами.
По словам Горви, в 2014 году он на один день слетал в Китай, чтобы поприсутствовать на торжестве по случаю дня рождения крупного коллекционера. Пэтти Вонг, председатель филиала «Сотбис» в Азии, по сообщениям, летала на день в Японию ради того, чтобы сопроводить одного крупного коллекционера во время посещения музея.
Достойную уважения самоотверженность продемонстрировали Алекс Роттер, на тот момент один из международных глав отдела современного искусства, и Саймон Шоу, международный глава отдела импрессионистов (оба – сотрудники «Сотбис»). Когда корреспондент газеты New York Times спросил экспертов, помогли бы они устроить отпрыска значимого для аукционного дома коллекционера в колледж ради будущего успеха, оба «рассмеялись и согласно кивнули».
Еще одна история от Келли Кроу. В мае 2014 года «Кристис» пригласил группу из пятнадцати китайских коллекционеров посетить Нью-Йорк. Кое-кого из потенциальных покупателей аукционный дом приметил на торгах в Шанхае и Гонконге. Отобранные экспертами «Кристис» коллекционеры прилетели в Нью-Йорк как гости аукционного дома. Их сводили в Музей современного искусства, свозили на художественную ярмарку «Фриз» и устроили в их честь ужин в штаб-квартире «Кристис» – в Рокфеллеровском центре. На время двухдневных торгов, где были выставлены произведения импрессионистов и работы современных художников, гостей разместили в закрытых ложах-боксах, что, с одной стороны, было жестом уважения со стороны аукционного дома, а с другой – не позволило представителям других домов и дилерам сфотографировать коллекционеров и установить их личности.
Торги шли по телефону из боксов через специалиста отдела современного искусства «Кристис» Синь Ли. Клиенты Синь Ли делали ставки на шесть произведений современного искусства, выставленных на торги с самой высокой предварительной оценкой, которые, по сообщению W Magazine, в итоге ушли за общую сумму 236 миллионов долларов – что составило половину общей выручки торгов. Горви пояснил, что Синь Ли делала ставки от лица клиентов из Малайзии, Тайваня и Индонезии, а также из Китая. Франсуа Куриэль признавался, что за тридцать пять лет работы в «Кристис» ни разу не видел, чтобы сотрудник аукциона обеспечил такой высокий процент продаж.