Дружный смех сотрясает стены. Мы с Трейси и Рэйвен обмениваемся взглядами и едва не закатываем глаза.
Парни. Им нужно пошлить в любой ситуации.
— О, а вот и наша замухрышка. — Кайден подскакивает к только что подошедшему Лестеру и треплет его по голове.
Тот, морщась, отмахивается. Вид у него измученный. Что-то не помню, чтобы ему доставалось на льду. Все было как раз наоборот.
— Тренер снова на тебя наехал? — после нескольких подколов, спрашивает Тэйт.
— Он решил устроить разбор полетов прямо после игры? — удивленно произносит Колтон.
— Нет, — неохотно отвечает Лестер. — Я вообще не понимаю, чего он последние два дня ко мне цепляется.
Парни хмыкают, но молча пожимают плечами.
— Будто я один был возле «Лимбо», — бурчит Лестер.
Почему-то эти слова застревают в моей голове. Я цепляюсь за них, и поневоле поток моих мыслей уносит меня в тот вечер.
— Да уж, — соглашается Колтон. — Лестеру досталось больше всех.
Почему? Почему именно Лестер?
— Все, парни, давайте до конца сезона не искать проблем. — Голос Тэйта приобретает лидерские нотки. Но затем он улыбается от уха до уха. — Сегодня мои предки свалят, закажем пиццу, поторчим у меня в подвале.
Все одобрительно гудят.
— Всего по бутылке пива, не больше, — предупреждающе добавляет он.
— Так точно, кэп, — Кайден игриво отдает честь. — Я уже выписался на выходные из пансиона.
— Тогда до вечера, я напишу всем.
Все начинают расходиться.
— Кай, ты едешь к своей тете в эти выходные? — спрашивает Трейси.
Он качает головой.
— А когда я ездил к ней?
Я подозреваю, что все подписи о разрешении он просто-напросто подделывает.
Мы выходим на улицу и попадаем под сильный порыв ветра. Я вынуждена схватиться за свою юбку, чтобы не продемонстрировать всем свои бедра.
— Если ты снова планируешь заночевать в машине, я скажу папе, — говорю я.
— Это было всего один раз, — защищается Кайден.
— Меня бесят ваши семейные игры. — Трейси хмурит брови. — Давайте сегодня просто отдохнем. Он ни за что не будет ночевать в машине. Мой чемпион.
Я жду, пока они наобжимаются, чтобы задать вопрос:
— Что за история с Лестером и тренером?
— Понятия не имею, — отвечает он. — Конечно, нам всем здорово досталось на тренировке за тот вечер, но Лестеру по какой-то причине намного больше. Тренер до сих пор к нему цепляется. Все это заметили.
Я сглатываю и стараюсь не слишком придавать этому значения.
Это совпадение.
— У каждого тренера и преподавателя есть свои любимчики и не любимчики, — бесстрастно рассуждает Трейси.
— Тренер Фаррелл не такой, — не соглашается Кайден.
А какой тогда? Черт возьми!
Когда мы доходим до парковки, я резко останавливаюсь, будто налетела на стену.
— Вив? — Кай и Трейси вопросительно смотрят на меня, тоже остановившись.
Сейчас или никогда.
— Вы идите. Увидимся позже, ладно?
— А ты куда?
— Я… — Мои мысли сейчас в панике, сердце грохочет. Но я все же беру себя в руки. — Как куда? Домой.
Трейси открывает дверцу своей машины.
— Заползай, мне еще нужно принять душ.
Фыркнув, я отхожу от машины.
— Ты ведь в курсе, что мне идти максимум пять минут?
Меня раздражает тот факт, что я вынуждена буквально отделываться от друзей. Мы все свое свободное время проводим вместе. Но у меня есть что-то свое. То, о чем я не могу говорить. И не должна.
Трейси смотрит на меня долгим и пронзительным взглядом своих серых глаз, затем кивает.
— Ну, хорошо. Увидимся вечером?
— Да, мы все увидимся. — Кайден целует Трейси, затем щелкает по моему носу и уходит в сторону жилой резиденции.
Я машу Трейси, когда ее «Аккорд» выезжает с парковки.
Примерно целую минуту я все еще стою на месте, то решаясь, то сомневаясь. Если бы я точно была уверена в том, что между нами ничего не может быть, я бы ни за что не позволила себе даже надеяться.
Но я вижу его взгляды. Он сморит на меня.
Сейчас я не хочу думать о том майском вечере. Не хочу думать о вечере возле «Лимбо».
Выдохнув, я решительным шагом направляюсь обратно к ледовой арене.
В фойе я вижу второго тренера — уже немолодого, высокого мужчину с копной черных волос. Он разговаривает с кем-то из администрации, затем они направляются к выходу.
Здание почти опустело, но можно еще встретить уборщицу или кого-то из школы. Быстрыми шагами я направляюсь в крыло с тренажерным залом, раздевалками и тренерской.
Наверное, он уже ушел. Стоя у двери, пытаюсь справиться с дрожью. Но меня трясет так, будто я пришла на экзамен. Тихо постучав, я слышу его негромкое «Входите».
В тренерской всего один стол, железный шкаф и небольшой кожаный диван. Все стены завешаны хоккейной атрибутикой, над столом красуется большая общая фотографии нашей школьной команды.
Тренер Фаррелл стоит над столом и смотрит на раскрытый блокнот. На нем уже нет пиджака, я замечаю его на диване. Несколько верхних пуговиц его рубашки расстегнуты, галстук ослаблен.
Его глаза метают в мою сторону молнии, и могу с уверенностью сказать, что он очень, очень не доволен тем, что я здесь.
— Что сделал Лестер? — выпаливаю я, когда он продолжает молчать.
Сначала тренер непонимающе хмурится, затем хмурая складка на его лбу становится больше.
— Ты пришла спросить, почему я был строг с твоим парнем?
Тебе не все равно. Иначе бы ты так не сказал.
Я не отвечаю, пытаясь своим молчанием вывести его. Или разозлить.
— Это глупо, Вивиан. Я тренер, и я строг со своей командой, потому что требую немало.
Я издаю нервный смешок.
— Ну конечно.
Он бросает на меня настороженный взгляд. Его плечи напрягаются. Обойдя стол, он опирается на него бедрами и складывает руки на груди. Я четко вижу черные узоры под тканью его белой рубашки. И это сводит меня с ума.
— Вы сомневаетесь в моей тренерской работе, мисс Роббинс?
Не представляю, чего он хочет добиться, перейдя на этот тон «аля я профессор».
— Мне приходится сомневаться, тренер Фаррелл, — отвечаю я, вздернув подбородок.
Мы молча прожигаем друг друга взглядами. С моим телом творится невообразимое, когда он скользит взглядом по моим ногам. Сейчас подол моей короткой черной юбки едва видно, так как на мне слишком длинная футболка.
— Чего ты хочешь от меня? — наконец произносит он мягким тоном, едва ли не шепотом.
Я даже расслабляюсь. Мне так надоело мучиться и каждую ночь, лежа в постели мечтать о нем. Мне надоело быть одной. Мне надоело иметь секрет, который не имеет физической формы.
Вот он. Стоит передо мной. Живой, сильный и смотрящий на меня вдумчиво и даже с любопытством.
— Ты знаешь, чего я хочу, — так же тихо отвечаю я.
Шумно набрав воздух, тренер Фаррелл проводит рукой по лицу и качает головой.
— Не надо.
— Мне восемнадцать, — заявляю я. — Если дело только в этом…
Я не успеваю договорить. В два шага он оказывается возле меня. Я вжимаюсь в дверь позади себя.
— Тише, — говорит он, склонив голову надо мной. Я чувствую аромат его одеколона. — Дело не только в этом. Ты еще школьница, Вивиан. Я тренер. Так нельзя.
От безысходности я сжимаю подол юбки в кулак.
— Я это слышала много раз.
— И будешь слышать еще, — настаивает он. — Потому что это то, как оно есть.
Мы стоим слишком близко. Если кто-то захочет войти, то не сможет, пока сильнее не толкнет дверь, так как я все сильнее и сильнее к ней прижимаюсь. Все потому, что тело тренера Фаррелла приблизилось к моему.
— Так он твой парень? — спрашивает он.
Я едва дышу, следя за движением его кадыка.
— Поэтому ты на него зол? — Подняв глаза, я встречаюсь с его глазами.
— Ответь мне, Вивиан, — требует он.
Я не хочу так просто сдаваться. Почему я должна отчитываться перед ним? Все станет на свои места, если только он признается в очевидном.
— Кто та девушка? — снова спрашиваю я. — Та, что вышла из бара. Кто она?
Крошечная улыбка касается его губ.
— Не играй со мной.
В этой комнатке слишком душно. Воздух буквально наэлектризован.
— Ты не оставляешь мне выбора, — произношу я.
Он опускает руки и делает шаг назад. Дышать мне становится легче, но я чувствую не облегчение, а разочарование. Снова.
— Кто-нибудь может войти, — натянуто произносит он. — И…
— Мне лучше уйти, — заканчиваю я за него.
— Если только ты не хочешь ответить на мой вопрос, — пожав плечами, говорит он.
Опустив голову, я улыбаюсь. Спиной я все еще прижата к двери, как будто меня к ней приклеили.
— Но и мои вопросы остались без ответа, — парирую я.
Сжав губы в тонкую линию, тренер обходит стол и садится в кресло. Я усмехаюсь, так как уже понимаю, что он с трудом держит дистанцию.
— Мы в тупике, мисс Роббинс. — Тренер Фаррелл разводит руками, насмешливо сверкнув глазами.
Моя спина начинает ныть от такого напряжения. На самом деле я не знаю, что мне нужно сейчас сделать или сказать. Но мы должны поговорить. Должны.
Он следит за мной, когда я завожу руку за свою спину и хватаюсь за ручку.
— Сегодня примерно около десяти вечера я буду гулять возле Центра искусства. Быть может, там я получу свои ответы.
Я не жду, что он скажет. Быстро открываю дверь и выскакиваю из тренерской. Выдохнув, я иду по коридору и улыбаюсь, по-моему, слишком широко.
***
В подвале дома Харви Тэйта может уместиться вся хоккейная команда. Но сегодня здесь только узкий круг, поэтому не приходится проталкиваться через десятки тел, чтобы пройти.
Как и у любого подростка, все стены Тэйта обвешаны плакатами с хоккеистами. По центру стоит старый бильярдный стол без киев и шаров, поэтому он служит обычным столом, который заставлен пластиковыми стаканами, пивом, газировкой и чипсами.
— Все, это был мой последний глоток. — Кайден ставит полупустую бутылку пива на стол и плюхается на диван рядом с парнями.
Колтон и Тэйт сжимают в руках геймпады, уставившись в телевизор, а Дом каждые пять секунд подскакивает на месте.
— Ну! Ну!
— Так держать, чувак, — поддерживает своего ассистента Тэйт, не отрываясь от экрана.
Лестер постоянно переключает музыку на своем телефоне, стоящем в док-станции. Мы с ним ни словом не обмолвились о том вечере, когда я сбежала. Возможно, он подумал, что у меня не все в порядке с головой и не стал уточнять. Мне это только на руку.
— Мы здесь, чтобы смотреть, как они играют? — возмущенно спрашивает Рэйвен, подойдя к нам.
Мы с Трейси стоим у стены прямо за спинами парней и кидаем злобные взгляды на Лестера, чтобы он, в конце концов, остановился.
— Ты еще не смирилась, милая? — Трейси пожимает плечами.
Я кручу в руках зеленую бутылку пива, из которой не сделала ни глотка, и ковыряю ногтем этикетку. Я еще не придумала, как уйти, но если в ближайшее время не придумаю, могу опоздать.
Я уверена, что он будет ждать меня.
— Кай, я хочу домой, — говорит Трейси, сделав глоток из своей бутылки.
— Да, детка, конечно, — рассеянно отвечает он, не отрываясь от экрана. — Ю-ху! Дом! Ты видел?! Видел, что я сделал?!
— Да, черт возьми!
Трейси фыркает.
— Они играют в хоккей в школе, затем приходят домой, и играют в хоккей на PlayStation.
— Эй. — Рэйвен подходит к Дому сзади. — Мы с девчонками решили устроить лесбийский тройничок. Кто в деле?
— Да, детка, конечно, — аналогично отвечает Дом, при этом похлопав Рэйвен по руке.
Мы с Трейси заливаемся смехом, когда она возвращается к нам с вытянутым лицом.
— Эй, я готов.
Мы поворачиваем головы и видим ухмыляющегося Лестера.
Я выгибаю бровь.
— Ты уверен? Нас здесь трое.
— Да, — встревает Трейси. — А ты даже одну песню выбрать не можешь.
Он хмыкает и возвращается к своему телефону.
— Когда выходит NHL 18? — спрашивает Тэйт.
— Не знаю, — пожимает плечами Кайден. — Релиз был еще в сентябре.
— Я не могу найти официальную дату, — говорит Колтон. — На обложке будет Коннор Макдэвид.
— Да, да круто.
Рэйвен начинает биться затылком об стену, как помешанная. Я ставлю бутылку пива на стол и подхожу к Лестеру.
— Дай сюда.
Пробежавшись по списку песен, я издаю стон. Сплошной рэп. Быстро набрав в поиске приложения группу The Veronicas, останавливаюсь на песне Popular и делаю звук громче. Трейси с Рэйвен тут же начинают вилять бедрами. Вскоре я оказываюсь между ними, и мы извиваемся как идиотки в ночном клубе. Нас отличает лишь то, что мы не под кайфом, и что мы просто дурачимся.
— Парни, вам стоит это видеть. — Лестер сидит на подлокотнике дивана, пялится на нас во все глаза и тычет в бок Кайдена.
Но они продолжают играть, а у нашего маленького шоу только один зритель.
— Переходим к тяжелой артиллерии, — заявляет Трейси.
В следующую секунду она берет мое лицо в руки и, наклонившись, впивается в мои губы. Мы уже целовались в прошлом году, когда она мне показывала, что именно Кайден делает языком. И мне не противно, потому что это просто игра. Трейси хихикает мне в губы, и я сама едва сдерживаю смех.
— Какого черта? — среди смешков мы слышим удивленный возглас и разрываем поцелуй.
Все парни без исключения сидят полубоком с раскрытыми ртами и смотрят на нас.
— Сработало! — произносит Рэйвен, приподняв бутылку пива в воздух.
Пока парни подбирают челюсти и хлопают по плечу Кайдена, называя его «везунчиком», я шепчу Трейси на ухо:
— Ты сейчас еще раз подтвердила все те грязные сплетни, что болтают о нас в школе.
Она беспечно пожимает плечами.
— Кто меня учил плевать на мнения других?
— Туше́. — Я поднимаю руки вверх.
Кайден перепрыгивает через спинку дивана и встает между нами.
— Это был намек на тройничок или что? Я не понял.
— Мечтай. — Трейси пихает его в плечо. — Ты не серьезно.
— Возможно, — выгнув одну бровь, отвечает он. — Но если Вив пытается увести мою девушку, то я не против.
— Что? — в голос вскрикиваем мы с Трейси.
Кайден откидывает голову и заливается басистым смехом.
— Я шучу.
Проходит еще минут десять, и парни уже не так увлечены приставкой. Я поднимаюсь наверх и закрываюсь в ванной. Мои волосы пахнут чипсами и пивом. Собрав их в пучок, я оглядываю свой сегодняшний прикид в отражении зеркала: серый топ с длинными рукавами, черные джинсы с высокой талией, которые буквально служат мне второй кожей и ботинки на толстой платформе.
Повернувшись боком, я смотрю на выпуклость своей груди. Небольшая, но и не крошечная. Со мной все в порядке. Я сексуальная и взрослая, черт возьми.
Снова спустившись в подвал, я остаюсь на предпоследней ступеньке и подзываю Трейси.
— У меня просьба, — умоляюще говорю я. — Можешь принести мою куртку и не задавать вопросов, если я прямо сейчас уйду?
Подруга изумленно уставилась на меня.
— Да что с тобой происходит в последнее время?
Черт. Я бы могла сейчас сказать, что у меня начались месячные или заболела голова. Да, возможно, это сработает.
— Ничего.
Трейси вздыхает. Она молча берет мою куртку с вешалки и на немой вопрос Рэйвен отмахивается. Подталкивая меня наверх, она идет вслед за мной. Мы оказываемся в чужом тусклом доме, где пахнет свежей краской и жареным сыром.
— Тебе есть, что мне рассказать? — требует Трейси.
Я чувствую себя паршиво прямо сейчас. Это не единственное, что мне приходится скрывать. Дело в том, что лгать мне не составляет труда, но делать это, глядя в глаза лучшей подруги — это совсем другое. Но я не могу рассказать ей правду. Правду, в которой все еще не уверена сама. Я ей доверяю. Больше всего на свете, но есть вещи, которые должны оставаться только при мне. По крайне мере, пока.
— У меня болит голова, — со вздохом произношу я. — Серьезно.