Опустив голову, Рамси тихо перебирал струны, пытался припомнить что-то по-настоящему потрясающее и ласковое. И когда серые глаза встретились с зелёными, заиграл. Должно быть, Миранда не поняла всех слов, но определённо догадалась, что в этот раз он пел для неё. Что ж, Рамси считал эту песню романтичной в каком-то роде*.
В переходе стало совсем темно, и зажглись лампы под потолком. Мелодия стихла, и Рамси пересчитал деньги, что накидали в чехол. Совсем неплохо для такого холодного, серого вечера.
— Ты очень здорово поёшь, — Миранда подошла, когда он уже упаковал гитару.
— Спасибо.
— Как эта песня называлась — последняя? Она очень милая, — можно было подумать, что девчонка сказала так, чтобы сделать ему приятно, но восторг, застывший на дне её глаз, был неподдельным.
— Рад, что тебе понравилось, — Рамси озвучил название и закинул на плечо чехол.
— Да. Я не всё поняла, но мне понравилось. У тебя талант!
— Ладно уж, — не то чтобы Рамси считал себя бездарным, но комплименты всё равно смущали.
Они вышли на улицу, и какое-то время молча шагали по заснеженной аллее. Миранда казалась задумчивой и непривычно тихой. Может, просто устала. Рамси угостил её кофе, а после они разошлись по разные стороны.
****
Дома было тихо и темно. Джон с Дейнерис, должно быть, куда-то пошли после работы. Рамси не стал звонить и отвлекать. Ему нравились такие моменты одиночества и покоя. Погулял с собаками и разогрел ужин: курицу с рисом и овощами на пару — это явно лучше пюре из зелёного горошка, которое Дейнерис приготовила в прошлый раз. Брокколи он безжалостно выкинул в мусорку — их даже псы есть не будут.
После ужина Рамси хотел подготовиться к экзамену, даже пролистал конспекты, но его отвлёк телефонный звонок. Теон казался расстроенным и каким-то грустным, судя по голосу. Снова тащиться на улицу было лень. Принц дремал на кровати, уютно свернувшись клубком на подушке. Кружка с горячим чаем остывала на компьютерном столе, а за окном кружилась метель.
Рамси вздохнул и вытащил из шкафа свитер в красно-чёрную полоску, на Хэллоуин он изображал в нём Фредди. Даже перчатка с бутафорскими лезвиями валялась в ящике стола. Брякнулся на кровать, стараясь не потревожить кота, и натянул джинсы. Как бы ни хотелось, а надо идти.
Они встретились в парке и долго гуляли под фонарями в компании бутылки дорогого бренди. Похоже, Теон снова разорял отцовскую коллекцию.
— Зачётный видок. Кто засветил? — Рамси не стал утруждать себя приветствием, хлопнул друга по плечу и пригляделся к желтеющему у него под глазом синяку.
— Какой-то козёл в клубе. Просто отвратные выходные, — пожаловался Теон. — Мы поссорились с Сансой. Она со мной уже три дня не разговаривает. Ещё с папой поругался, и вообще не хочу домой ехать. Можно у тебя остаться?
— Без проблем. Сядем? Я уже натоптался сегодня, — Рамси подошёл к ближайшей лавке и смахнул с неё снег. Стянул зубами перчатки и закурил.
— В темноте, что ли будем сидеть? — недовольно буркнул Теон, покосившись на разбитый фонарь.
— Почему же, вон у тебя какой светильник, — усмехнулся Рамси.
— Очень смешно.
— Естественно.
Теон, кажется, обиделся и замолчал. Рамси решил, что стоит его как-то подбодрить. Правда, утешитель из него никудышный, поэтому он просто дружески впечатал ему между лопаток, не жалея силы.
Теон поперхнулся и выронил сигарету.
— Тебе-то я что сделал? — воскликнул он, с опаской покосившись на Рамси.
— Я хотел поддержать.
— Спасибо большое, — Теон на всякий случай отодвинулся к краю скамьи.
— Пойдём домой. Расскажешь всё по дороге, — предложил Рамси, поднимаясь.
Ветер бросал в лицо колкую снежную крупу, а под ногами вилась позёмка.
Теон не стал спорить, и они бодрым шагом двинулись в нужном направлении.
— У тебя не будут возникать из-за бухла? — осторожно спросил он уже в лифте.
— А они и не узнают, — Рамси спрятал бутылку во внутренний карман куртки.
Поначалу его затея имела успех. В стальной кружке с изображением медвежьей морды они смешали бренди и колу. Раньше там был чай, но Рамси попросту выплеснул его за окно. Поймав недоумённый взгляд друга, пожал плечами.
— Что? Ну, так беспалевно просто.
Когда старший брат образовался на пороге комнаты, чтобы предложить чай, Рамси с невинным видом сказал, что они пьют газировку.
Джон бросил на него подозрительный взгляд. Алкогольные пары, витавшие в воздухе, свидетельствовали о том, что кое-кто здесь беззастенчиво врёт.
— Конечно же, газировку. В ней градусов сорок?
— Ну. И. Что? — Рамси невинно улыбнулся и отхлебнул из кружки.
Теон с досадой опустил глаза. Верно, ему стыдно стало за своего друга.
— Не увлекайтесь, — сохраняя строгое выражение лица, сказал старший брат.
— Ага. Ну, правда, Джон, спасибо, но ты уже можешь идти, — вежливо намекнул Рамси.
Брат перекинулся парой дежурных фраз с Теоном: «Как дела?», «Как учёба?», и к всеобщему облегчению, вышел за дверь.
— И как ты приобрёл своё украшение? — весёлым тоном спросил Рамси.
Теон прикоснулся к синяку и поморщился.
— Да очень просто. После того, как Санса ушла, я психанул и решил в клуб поехать. И там была одна девица с огромными… с огромным декольте. Откуда ж я знал, что у неё есть парень, и нельзя на неё пялиться? Надо одеваться скромнее вообще-то! — громко заявил он.
— О, чувак — это была рука судьбы! Удержала тебя от измены.
— Уж очень тяжёлая у неё рука, — вздохнул Теон, приложившись к кружке. — Вот что не так с этими бабами всегда? Я же дарил ей подарки и вообще старался быть идеальным.
— Попробуй быть собой.
— Даже не знаю, если ей улучшенная версия меня не понравилась…
— Ты не сможешь притворяться всю жизнь. У тебя уже хреново получается, — безжалостно заметил Рамси.
— Я так далеко не загадывал, — Теон поглядел на кружащийся за окном снег и горестно вздохнул. — Пойду мириться завтра.
****
Этот день не казался плохим с самого начала. Все экзамены остались позади, через пару дней должны были вывесить результаты. Город готовился встречать Рождество. Сверкающие витрины, украшенные гирляндами парки и скверы, повисший в воздухе аромат апельсинов, хвои и корицы, который вырывался наружу, стоило отворить двери любого кафе.
Дома уже стояла ёлка: высокая, наряженная в блестящие бело-голубые шары и гирлянды. Снег искрился на солнце и поскрипывал под подошвой новых ботинок, начищенных до зеркального блеска. Обновка тоже грела душу, и Рамси возвращался домой в приподнятом настроении. Впереди предстоял спокойный, ленивый день, не обременённый никакими важными делами. Можно было пройти очередной уровень в какой-нибудь компьютерной игрушке или почитать книгу, что-то отвлечённое и никак не связанное с учёбой в кои-то веки.
Дейнерис, кажется, тоже находилась в прекрасном расположении духа. Затеяла генеральную уборку перед праздниками и носилась по комнатам с пылесосом и тряпкой для пыли. Это немного мешало отдыхать, но Рамси постарался сохранять спокойствие. Его ведь никто не заставлял впрягаться. С невозмутимым видом сидел перед теликом и играл с котом на диване. Принц с большим воодушевлением носился за мягким упругим мячиком по всей комнате, и каждый раз возвращал его в руки хозяину. Ничего не предвещало беды. Рамси даже не стал пререкаться, когда его отправили в магазин, понимал, что дамочка брата старается для всех.
Однако по возвращении его ожидал сюрприз. Дейнерис торчала на кухне и какого-то чёрта разглядывала, разложенные на кухонном столе, дорогие сердцу вещи. Его вещи. Коллекция ножей, тяжёлый кастет и комиксы Феникса — вот, что стало предметом её повышенного внимания. Да, одна небольшая деталь. Порно-комиксы Феникса. Друг из тусовки был неплохим художником, а уж фантазии ему точно не занимать. Каждая «серия» заканчивалась каким-то неожиданным моментом. И да, там был сюжет, и ещё какой. Про демонессу-суккуба, вставшую на путь света и сражающуюся со злом, используя свои природный дар соблазнительницы. Короче говоря, дарившую мир и любовь.
Челюсть упала вниз вместе с пакетом из магазина. Кажется, даже что-то разбилось. Должно быть, стеклянные бутылки с газировкой.
Дейнерис обернулась и её брови живо взлетели вверх.
— О, ты уже пришёл. Замечательно, как раз хотела с тобой поговорить. Ну, проходи, проходи, — похоже, мисс Таргариен так хотела отчитать своего потенциального деверя, что даже не обратила внимания на оброненный пакет.
А животные обратили. Промчались буйным чёрно-белым вихрем по коридору и ринулись обнюхивать покупки.
Рамси отпустил дверную ручку и шагнул на кухню. Задохнулся от гнева, да так и стоял, открыв рот.
Дейнерис соображала быстрее или уже успела построить в голове план диалога, пока он был в магазине.
— Можно полюбопытствовать, что это за набор юного садиста-извращенца? — брови на её лице жили отдельной жизнью и теперь рьяно хмурились.
— Какого хрена ты рылась в моих вещах?! Это вообще не твоё дело!
— Я наводила порядок в комнате.
— И шарила по столам!
— Выкинула пустые бутылки! Не повышай на меня голос!
— Дура психованная!
— Да как ты смеешь?! Я расскажу Джону, как ты со мной разговариваешь, — пообещала Дейнерис, скрестив руки на груди. Бирюзовый лак поблёскивал в свете позднего солнечного утра, а чуть растрёпанные волосы отливали золотом. Какая-то разъярённая ведьма, а не женщина. И что только брат в ней нашёл?
Рамси лишь презрительно вздёрнул верхнюю губу.
— Мне по барабану, — круто развернулся и, перешагнув разворошённые животными покупки, вышел за дверь. Это был бы триумфальный уход, но пришлось вернуться.
— Гитару забыл, — объявил он, глядя в её разгневанное, покрасневшее лицо, и мстительно прошёл в комнату в грязных ботинках, с которых щедро стекал растаявший снег.
— Чтобы в одиннадцать был дома! Джон точно захочет с тобой поговорить, — кинула в спину дамочка брата.
— Да пошла ты, — не оборачиваясь, бросил Рамси. Кажется, и на первом этаже дрогнули стёкла от того, как он грохнул дверью.
****
Шататься с гитарой по улицам и глотать холодное пиво быстро надоело. Идти никуда не хотелось вовсе, а бродить по городу или торчать в парке оказалось холодно. Теон помирился со своей девушкой, и у них сегодня намечалось свидание, о чём друг радостно сообщил по телефону. Рамси не хотел быть лишним. В переходе наверняка пусто в такой холод и вряд ли можно встретить ребят из тусовки. А для работы и вовсе не было настроения. Ехать к кому-то из друзей-панков за тридевять земель тоже не хотелось.
На город опустились сумерки, и зажглись первые фонари. Рамси и сам не заметил, как бездумно шагая, очутился возле знакомого кирпично-красного здания. Замёрзшими пальцами набрал смс: «Спускайся». Уже не первый раз дорога приводит его сюда. Может, это всё-таки знак? По крайней мере, Миранда всегда ему рада. Она появилась минут через десять, провела его через пожарный ход, и они поднялись на третий этаж. Она ничего не спрашивала. Ловким движением расстегнула молнию на куртке, с которой он не мог справиться застывшими руками. Поставила чайник.
На столе аккуратной стопкой лежали книги и конспекты, горела настольная лампа с розовым абажуром, вновь окрашивая комнату в чуднОй малиновый цвет. Соседки не было, чтобы разрушить волшебство.
— Замёрз, сладкий? — спросила Миранда, взяв его за руки.
Рамси кивнул, смутившись, и прислонил чехол с гитарой к стене.
— Я пришёл петь тебе песни. Ты ведь хотела?
— Про мертвецов?
— Несомненно.
В малиновом свете всё казалось каким-то нереальным — ожившими иллюстрациями волшебной книги. Рамси на миг закрыл глаза, пытаясь собраться с мыслями. Должно быть, он слишком пьян, и о того, мир вокруг преобразился в сказочный сон.
Её губы были такими тёплыми и мягкими, в этот раз он не стал отталкивать, притянул девчонку ближе к себе. Слишком долго блуждал в снегах и хотел согреться. Её ладони на груди казались такими горячими, что способны были растопить осколки льдинок в сердце. Каю нужна Герда, чтобы не заснуть навсегда в стране вечных льдов. Может, Миранда и была Гердой? Рамси не знал, но следы на снегу всегда приводили к ней.
Комментарий к Глава 8
* Песенка, которую Рамси считает романтичной. Rammstein “Stein um stein”
========== Глава 9 ==========
Утром в комнате оказалось жарко и душно. Рамси проснулся и хотел вытереть потное лицо рукавом, однако Миранда отдавила ему всю руку. Не то чтобы он вчера напрашивался на ночёвку, просто перебрал и вырубился. Рамси открыл глаза и попытался осторожно высвободить руку. Глянул на соседнюю пустую кровать и не понял, какого чёрта Миранда придавила его к стене. Могла бы переночевать на койке соседки. Вроде эта белобрысая девка вчера и не появлялась. Её имя как-то не задержалось в памяти.
Рамси всё-таки сумел освободиться, не потревожив Миранду. Первым делом открыл окно, желая поскорее вдохнуть свежего воздуха. Укрыл девчонку одеялом, чтобы не замёрзла. Сам же поплёлся в ванную, размышляя о том, как поступить. Будить Миранду не хотелось, а уйти, не прощаясь, тоже было неправильно.
Умывшись холодной водой, Рамси сразу почувствовал себя бодрее. Девкам повезло — у них целая отдельная ванная. В интернате такой роскоши не было. Рамси закинул в рот пастилку мятной жвачки (всё равно зубы нечем чистить) и вернулся в комнату. Миранда спала на боку, подложив сложенные вместе ладони под щёку. Рамси тихо обулся и отыскал свою куртку на заваленной вешалке. Гитара сиротливо притаилась в проёме за шкафом, жалобно звякнула струнами, когда он ненароком зацепил чехол рукавом.
В половину шестого утра коридоры оказались пусты, и Рамси без помех спустился к пожарному ходу. Вернулся минут через сорок тем же путём.
Миранда, оказывается, уже не спала. Расчёсывала свои длинные волосы, сидя на кровати.
— Я думала, ты ушёл, — повернула к нему голову и отложила расчёску на тумбочку.
— Как видишь, нет, — Рамси поставил на стол два картонных стаканчика с кофе и бумажный пакет с шоколадными кексами. К сожалению, они были не из кофейни, а всего лишь с заправки — в шестом часу утра выбор невелик.
— Это так мило — почти завтрак в постель.
Рамси смутился и тряхнул головой, а Миранда лишь улыбнулась, повисла на нём и поцеловала невесомо и нежно.
Это оказалось удивительно — быть с кем-то. Временами мысли о том, что его кто-то любит, приводили в восторг. Не то чтобы раньше Рамси страдал от одиночества, нет, скорее просто не задумывался о том, что может быть как-то иначе. Любовь к Аше не казалась такой же осязаемой, скорее уж созерцательной. Ей предполагалось лишь любоваться, словно прекраснейшим произведением искусства — какой-то древней статуей или хрупкой вазой. Смотреть, но не трогать — как в музее. Со временем это стало невыносимо.
С Мирандой всё иначе — она дарила тепло — настоящее, живое. Словно проверяя свои мысли, Рамси легко провёл рукой по волосам девчонки, сжал её ладони и улыбнулся. Опустил глаза, разглядывая её узкие длинные пальцы. Её кожа оказалась такой нежной и гладкой. Странно было прикасаться к кому-то. К девчонке. Слишком странно, но, тем не менее, всё это происходило по-настоящему.
— Кофе остынет, — негромко произнесла Миранда, разрушая волшебный миг.
Рамси выпустил её руки и кивнул.
Миранда отошла к мини-холодильнику и выставила на стол банку с банановым йогуртом и мягкий ванильный зефир.
Рамси сел на кровать, всё ещё погружённый в свои мысли.
— Что ты будешь делать на каникулах? — Миранда разложила йогурт в маленькие стеклянные пиалки с розовыми узорами и пододвинула одну к нему.
— Мы с другом поедем к его дяде в Мюнхен. Там круто должно быть, как раз рождественские ярмарки будут.
Миранда поджала губы, но тут же улыбнулась.
— Здорово! А я домой поеду, только что там делать почти две недели, понятия не имею. Перед праздниками у родителей очень много забот. Они оба работают в пекарне. Папа развозит заказы, а мама печёт хлеб, булочки, пироги и всё такое прочее, — чуть подумала, зачерпнув ложкой йогурт. — Если бы я не уехала, то пришлось бы, наверное, идти к ним. Работы особо нет. В магазин или в пекарню. Так себе перспектива. Да ещё и жить с родителями. Нет, это уж слишком.