– Они идут на свою базу. Уверенно идут. Спокойно, – заключил Вангол, когда Лузгин вновь появился у них в рубке.
– Это хорошо. У нас будет фактор внезапности. Максимум через час побережье, мы же проходили здесь, там сплошная ледяная стена.
– Значит, где-то есть скрытый проход.
– Его надо обнаружить, а там уже нам решать, как наведаться к фрицам в гости.
– Куда денутся, приведут… – Вдруг Вангол поднял ладонь, прося тишины. – Они немного снизили ход и погружаются. Курс прямо к берегу. До берега меньше двух кабельтовых! Они что, решили идти на таран ледника?
– Этого не должно быть!
– Это так, Сергей.
– Что будем делать?
– Преследовать до упора!
– Я в центральный, не упустите их! Возможно, у них что-то задумано, маневр какой-то хитрый. Будьте готовы…
– Не упустим.
Вангол каким-то образом видел, как немецкая субмарина, ускоряя движение, уходила к берегу, медленно увеличивая глубину. Впереди сплошная ледовая стена, но лодка шла, не сбавляя хода. Теперь уже, даже при такой скорости, она не сможет ни остановиться, ни отвернуть, столкновение неизбежно… Может быть, у них что-то случилось на борту. Еще несколько минут – и та же ситуация будет и на русской подлодке!
– Командир, немцы уже не смогут избежать столкновения, еще несколько минут – и мы тоже!
Лузгин молчал, вероятно, он лихорадочно соображал, что же делать…
Время неумолимо шло…
– Командир, столкновения нет, немцы прошли сквозь ледовую стену, там, вероятно, тоннель!
– Мы сможем его найти, если сейчас уйдем?
– Маловероятно.
– Тогда идем за ними, это единственное для нас решение, командир.
– А как же Аксенов?
– Вскроет пакет, если мы не вернемся, и продолжит выполнение приказа. Вперед, Сережа, они шли на десяти узлах, не меньше, значит, дыра там большая и…
Вангол поднял руку.
– Я вижу.
– Немцев? Лодку?
– Нет, проем в ледяной стене, не меньше пятидесяти метров в диаметре. Вход в ледник, куда ушли немцы.
– Центральный! Стоп машины! – прокричал Лузгин и спросил: – Мы их найдем, Вангол?
– Найдем, теперь, конечно, найдем, но нужно всплыть, чтобы как-то зафиксировать точку.
– Думаю, если за этим местом наблюдают, нельзя всплывать.
– Хорошо, надо уходить, будем искать по курсу. Как там твой штурман – справится, вычислит?
– Вычислит. Завтра встреча с Аксеновым, все обсудим, главное – мы их нашли…
На следующий день командиры лодок при встрече радостно пожали друг другу руки.
– Нашли! Главное – нашли!
– Товарищи командиры, немецкая субмарина нырнула и прошла через подводный проход в леднике, но куда она ушла, что там дальше, мы не знаем, а потому радоваться пока рано, – несколько остудил восторг своих товарищей Вангол.
– Что будем делать?
– Вариант первый – взорвать чертов проход.
– Что это нам даст?
– Ничего. Проход может быть восстановлен или проходов может быть несколько, база останется невредимой, мы обнаружим себя и задание, по существу, не выполним.
– Второй вариант – пройти за ними подо льдом и действовать по ситуации. Осуществим торпедный удар по базе и лодкам при их обнаружении и уйдем тем же путем. Уже потом уничтожим подводный тоннель.
– Вот это уже лучше, товарищ Лузгин. Принимается за основу, – улыбнулся Аксенов.
– Давайте продумаем всю операцию.
– Во-первых, обнаружить тоннель может только Вангол. Это значит, что проникнуть в него способна только одна наша лодка, – начал Лузгин.
– Да. Выходит, Аксенов остается страховать в районе норы и в случае чего – вдруг еще одна лодка немецкая нарисуется – на подходе ее будет топить. Иначе она нам выход перекроет. В том тоннеле две лодки вряд ли разойдутся. Поскольку связи нет и быть не может, придется тебе, Аксенов, ждать нас максимум трое суток и, если мы не вернемся, рвануть этот тоннель.
– Вангол, если вы не вернетесь, я должен буду подорвать этот тоннель? Верно?
– Ты все правильно понял, капитан, – похлопал его по плечу Вангол.
– В любом случае это, возможно, на длительный срок прервет связь немецкой базы с материком, а это важно… к тому же, сам понимаешь…
– Нам там задерживаться смысла нет, если только солярой разжиться… – размышлял Лузгин.
– Ударим по базе – и назад. Короче, если через трое суток мы не вернемся, посылай все торпеды в эту чертову нору и иди домой, это приказ.
– Есть! – коротко ответил Аксенов. – А жаль…
– Чего жаль?
– А десант на антарктическое побережье?
– Да ну тебя, ты подводник или десантник?.. – расхохотался Лузгин.
– Итак, восемь часов на отдых, подзарядку аккумуляторных батарей, и ровно в полночь начинаем операцию, – подвел итог Вангол.
– Вангол, как в вахтенном журнале назвать эту операцию?
– Напиши «Гостинец от Деда», – с улыбкой сказал Вангол.
– Как? От какого деда?
– Вернемся – лично познакомлю.
– Вангол, а что будет, если вы пойдете в тоннель, а немецкая лодка окажется там, идет с базы, что тогда?
– Тогда будет большущий взрыв, и ты о нем узнаешь первым… – Лузгин похлопал Аксенова по плечу и вышел из каюты.
– Это что, была шутка?
– Это самый плохой вариант, но мы его просчитать не можем… Да, еще Макушева я у тебя забираю, наша группа пойдет на лодке Лузгина, так что бери себе торпедиста из этого экипажа.
– Хорошо.
Вангол шел по отсекам подводного корабля, здороваясь и кивая ставшим такими родными морякам экипажа лодки. В каюте он разделся, прилег и три часа пятьдесят минут крепко спал, так спать приучила его жизнь на подлодке. Проснувшись, сходил в гальюн, рядом с которым была оборудована крошечная душевая. Окатился холодной забортной водой, умылся и через десять минут уже шел в центральный отсек. Его не покидала мысль о том, что он наконец добрался туда, где должна быть Ольга, бесконечно любимая им женщина.
– Как же я по вам всем соскучился, мужики, – пожимая руки друзьям, искренне радовался Степан Макушев, перешедший на лодку Лузгина.
– Я тоже по вам скучал, очень-очень, – улыбаясь, съязвил Владимир Арефьев.
– Ну что, Степан, повоюем?
– Повоюем, Вангол, где наша не пропадала…
– Степан, мы их нашли. Точнее, нашли вход в подводный тоннель. Идем через него, туда, куда ушла немецкая лодка. Задача – обнаружить и уничтожить противника, разгромить его базу и все, что сможем, и по возможности вернуться. Ты отвечаешь за торпедную атаку вместе с командиром первого отсека.
– Есть.
– Группе собраться в первом отсеке.
– Есть.
Все разошлись, и Вангол остался с Лузгиным.
– Сергей, я хочу обговорить с тобой действия моей группы.
– Не понял, разве мы не в одной лодке?
– Сейчас да, но как только мы обнаружим базу противника, нам необходимо будет десантироваться на берег. Далее ты действуешь по утвержденному плану, то есть производишь торпедную атаку, выставляешь мины на фарватер, уничтожаешь все, что сможешь, и возвращаешься в открытое море. Мы же действуем по своему особому плану.
– А как вы вернетесь?
– Сергей, ваше возвращение домой с выполненным заданием – это главное. Наше возвращение тоже состоится, только позже. Прости, но более я тебе рассказать не могу. У нас есть надувная лодка и легководолазное снаряжение, сейчас мы должны все проверить и приготовить. Скажи, как будем выходить? Через аппараты?
– Подвсплывем на перископную глубину, посмотрим и решим на месте.
– Хорошо.
Лузгин был очень огорчен услышанным и не скрывал этого. Он озадаченно морщил лоб, ерошил волосы. Через минуту заговорил:
– Вангол, это неправильно. Я не смогу уйти без вас. Что я скажу своим людям? Что бросил друзей? Пойми, как бы там ни было, давай изменим план.
– Это приказ. Тебе известно, что приказы не обсуждаются, – сухо ответил Вангол.
– Да, но мы не знаем наверняка, что нас ждет после тоннеля. Может быть, будет правильнее действительно высадить твою группу, разведать там все, а уже потом принять решение о дальнейших действиях?
– Если будет возможность действовать скрытно, в этом есть резон, – подумав, согласился Вангол.
– Нам нужно проявить осторожность. – В голосе Лузгина сквозила тревога за жизнь вверенных ему людей, за сохранность подлодки.
– Хорошо. Проходим через эту ледяную дыру, осматриваемся, если есть возможность скрыть наше присутствие, высаживаем группу и ждем от нее разведданных, затем действуем либо по принятому плану, либо меняем его по новым обстоятельствам. В любом случае, Сергей, если нашу группу или лодку немцы засекут, то действуем как договорились: торпедный удар, минное заграждение и вы уходите. Понял?
– Понял, Вангол.
– Вот и ладно, Сергей. А теперь ближе к делу. Я в первый, там снаряжение.
В первом отсеке было людно, вся команда Вангола наконец собралась вместе. Степан Макушев, Владимир Арефьев, Федор Сизов. Все ждали его. Вангол, улыбнувшись, поздоровался и подначил товарищей:
– Ну что, не надоело в подводниках?
– Тесновато тут, командир, а так ничего, жить можно… – отшутился Степан.
– Вот-вот, товарища Макушева надо тут и оставить, если он борт покинет, лодка погрузиться не сможет, веса не хватит, – острил с серьезным лицом Арефьев, готовый расхохотаться в следующую секунду.
– Вижу, соскучились… – рассмеялся Вангол. – А вот товарищ Макушев действительно останется на борту лодки, если выходить будем через торпедные аппараты. Извини, Степан, ты через него не пролезешь никак.
Улыбка слетела с лица Макушева.
– Елы-палы, да как же так?
– Но, возможно, удастся сойти с надводного положения, тогда идем вместе. Потому готовим все: надувную лодку, спасательные аппараты. Все проверить, самим быть предельно готовыми к высадке, разбирайте оружие, боекомплекты, одежду, снаряжение, питание. Через три часа начинается операция. Сначала идем к ним в логово, потом, если все нормально, высаживаемся и проводим разведку. Если разведка невозможна и нас, я имею в виду лодку, немцы обнаружат на подходе, высаживаемся скрытно и уходим от преследования для выполнения диверсионных задач. Вопросы есть?
– Вопросов нет, – за всех доложил Федор.
– Тогда приступайте к подготовке. Арефьев, ты здесь все укладывал, выдавай.
– Есть. Только, Вангол, я серьезно, гидрокомбинезона на Макушева нет. Нет такого размера, не выпускается промышленностью. Самый большой, что был, я взял, но боюсь, на него не налезет.
– Спасательные аппараты на всех есть?
– Да, конечно, ИСА-М, самые современные, на которых учились.
– Вангол, ежели что, я без комбинезона пойду, аппарат есть, и ладно.
– Степан, за бортом минус тридцать, вода плюс два-три, десять минут в такой воде – и конец. Без гидро-комбеза не пойдешь, без обсуждений.
Макушев опустил голову и, пряча глаза, присел на торпеду, лежавшую на нижнем стеллаже.
– Товарищ капитан, осторожнее, раздавите боеприпас…
– Арефьев, кончай базар. Все, шутки в сторону, мужики, работаем, – тихо сказал Сизов.
Конец марта в Антарктиде – это уже осень, больше похожая на зиму. Полярная ночь, накрывшая шестой материк своим непроницаемым покрывалом, была очень кстати. Редкие всполохи сияния озаряли небосвод. Глубокое, бездонное, усыпанное незнакомыми звездами небо висело над двумя подлодками перед боевой операцией, всплывшими на последнее «свидание». Решили оставшиеся перед тайным проходом во льду мили преодолеть в надводном положении. Вангол был уверен, что найдет этот вход, увидит его, почувствует. Когда лодка пошла на глубину, он уже не снимал наушников гидроакустика. Вскоре штурман доложил – прямо по курсу искомый квадрат, точнее он определиться не сможет. Сбавили ход до самого малого. Вангол вслушивался в сигналы гидролокатора. Лодка Аксенова осталась за кормой и зависла в режиме тишины, чтобы не мешать Лузгину и Ванголу.
– Внимание, слышу сигнал. – Вангол поднял руку. Через минуту, сориентировавшись, он пояснил:
– Только это сигнал гидромаяка. Сергей, вот почему они так уверенно шли. А мы за ними этот сигнал не слышали. Жаль, Аксенову это невозможно сообщить. По маяку и он бы прошел, как думаешь?
– Не знаю, теперь об этом поздно думать. У нас своя задача. Ну что, Вангол, идем в нору?
– Идем.
Сигнал боевой тревоги расставил экипаж по местам, лодка на малом ходу приближалась к входу в ледовый тоннель, который Вангол уже хорошо ощущал, он практически его видел. Он засек время, когда лодка в него вошла. Секунды медленно превращали время в минуты, прошло три, пять, двенадцать минут хода в тоннеле.
– Центральный, мы выходим, дайте право руля, там чисто, надо уйти от действия гидроакустики немцев. Маяк – узконаправленный луч. Скорее, Сережа! Я вырубаю наш локатор, чтобы не засветиться.
Через несколько минут маневрирования Вангол доложил в центральный:
– Все, мы вне зоны их радара, можно остановиться и всплыть на перископную глубину.
– Вангол, передай вахту дежурному, ждем тебя в центральном.
– Хорошо, сейчас буду.
Лодка медленно всплывала, продували цистерны аккуратно, не создавая лишних пузырей. На перископной глубине зависли и осторожно подняли прибор. Лузгин долго всматривался в окуляры, медленно поворачивая перископ. Все это время он молчал. Потом передал его Ванголу.
– Не может быть! – первое, что произнес Вангол через несколько секунд наблюдения. – Как они сюда прошли?
– Вот и я о том же думаю, – ответил озадаченно Лузгин.
В перископ плохо, но было видно скалистое побережье с небольшой бухтой, в которой стояли океанское грузовое судно и несколько подводных лодок. Транспортник разгружался под светом мощных прожекторов. На причале двигались какие-то небольшие машины и люди. Никаких признаков тревоги. Вангол всматривался в береговую линию, но даже он не заметил ни орудий, ни зениток. Вообще, военных береговой службы видно не было, только экипажи судов небольшими группами двигались между укрытых в скалах строений.
– Нас не засекли, это хорошо. Удобно устроились, да и то сказать, кто бы их тут нашел…
– Вангол, вероятно, в бухту для транспортных судов есть какой-то другой проход, скорее всего, вдоль береговой линии, вот там левее у скал вижу буи. Скорее всего, это фарватер для транспортных судов, он непроходим для лодок. А вход может быть далеко, там, где мы видели сплошные торосы и айсберги. Там, возможно, их встречает вон тот ледокол-буксир. Хорошо придумано, молодцы фашисты. Бухта закрыта с моря на сто процентов. А для лодок сделали проход во льду.
Вангол заметил две очень большие субмарины и одну среднего водоизмещения, какую-то не совсем обычную, почти без рубки. Что это за лодка?..
– Надо десантироваться. Посмотри, где можно подойти максимально близко к берегу, так чтобы фрицы не обнаружили.
– Сложно сказать, видимость плохая, но вот если только там, изгиб, скала, может быть, под нее уйти. Штурман, глубины?
Через полчаса лодка всплыла в тени огромной скалы, свесившейся над водой примерно в двух километрах от немецких причалов. Ровно десять минут – и она скрылась в глубине, оставив в черных волнах в лодке двоих. Вангол и Федор Сизов, одетые в немецкую военно-морскую офицерскую форму, быстро гребли к скалистому берегу. Еще через час они стояли возле какого-то сооружения и наблюдали, как немецкие моряки опустошают запасы пива в задымленной табаком забегаловке, сколоченной из пустых ящиков. Этими же ящиками, горы которых лежали вокруг пирса, жарко топили большую буржуйку в центре заведения. Было холодно, около двадцати градусов мороза, при абсолютном штиле.
– Вангол, здесь какой-то перевалочный пункт, смотри, сколько разной тары. Явно распаковывают здесь и перегружают…
– Вот в эту небольшую подводную лодку, – продолжил Вангол.
– И куда же они везут столько добра?
– Вот это и надо у них спросить…
Как обер-боцман с немецкого военно-транспортного судна Ганс Литке оказался на борту русской подлодки, он никогда не узнает. Теперь ему было уже все равно. Он сидел в баре «У причала» и пил пиво. Несколько раз выходил «освежиться» и вот очнулся в каюте командира советской субмарины. Это было ужасно…