Знала бы, какую цену он заплатил за эту свою жизнь — прокляла бы? Да он бы сам…
Алекс снова встал. Пошатнулся, сдернул по очереди тяжёлые мокрые сапоги. Оглянулся ещё раз. Отсюда только один путь…
Демонов Итен. Казалось, судьба не просто так раз за разом вышвыривает его сюда, но теперь он пройдёт до конца. Отыщет Вария, и, быть может, этот замкнутый круг наконец разобьётся и отпустит его, протащив через смерть в очередной раз.
Алекс сглотнул ком в горле. Соль першила на губах, жгла ободранные на корабле щеки и ладони, сушила нёбо. Он стащил рубаху, остался только в коротких штанах. Подошёл к ворчащему на берегу морю и шагнул на глубину.
Стопы закололи острые камни, но Алекс не стал долго думать, вдохнул и нырнул в набегающую волну.
Море успокаивало, забирало боль, забирало мысли. Оно было живое, в отличие от замершего и мертвого как пустыня пейзажа. Алекс неловкими гребками ушёл вниз, на глубину, выдохнул воздух и поплыл, чувствуя мягкое давление воды. Она обнимала и оглушала. Темнели на дне камни и расщелины скал, но не видно ни рыб, ни водорослей, ни иной жизни. Только пустое море и камни, рокот, дыхание воды. И даже когда лёгкие начало жечь от нехватки кислорода, Алекс ещё держался на глубине, упрямо пытаясь проплыть ещё немного. В глазах потемнело, и он наконец вынырнул, шумно вдохнув.
Ему не доплыть до той земли — слишком далеко. Расстояние на воде обманчиво, и даже если кажется, что рядом, это совсем не так. Тут не один десяток миль… Алекс опустил лицо в воду и снова встряхнулся. Оглянулся на берег — но какой смысл возвращаться? Кого ждать? Ивварцев? Он сдохнет на этих скалах через пару дней без пресной воды.
На поверхности в десятке шагов что-то темнело. Доплыв до того места, Алекс сцепил зубы. Обломанные будто страшной бурей доски он узнал и в таком виде. И теперь надеяться на то, что “Ясный” ещё мог уцелеть нет смысла.
И он поплыл вперёд, ухватившись за эту доску.
Солнце медленно поднималось, пытаясь пробиться сквозь марево облаков, а он грёб, больше ни о чем не думая, вперёд и вперёд, временами опуская голову в воду, а временами бессильно повисая на обломках дерева. Но течение тотчас уносило прочь, и приходилось грести снова, чтобы просто оставаться на месте.
Если он утонет здесь и сейчас — это будет просто жестоко. И снова перед глазами как живой — преданный до последнего мгновения Мейк… Знакомое, выплывшее из тумана имя будто пощёчиной отрезвило. Алекс со всей яростью ударил ослабевшими руками по воде, отпихнул доски и поплыл изо всех оставшихся сил, толком не различая, сколько ещё до земли. Мышцы одеревенели, но упрямство было сильнее. Волны, поначалу будто нарочно плескавшие в лицо, перестали хлестать, а вода стала казаться холодней из-за жара, идущего по мышцам.
Когда рядом замаячили первые очертания острова, Алекс не верил глазам. Казалось, то просто снова обман его воображения… он даже рассмеялся, представив, как снова опустит голову под воду, а потом вынырнет и увидит, что нет никакой земли, никакого Итена, никакого архипелага. А он бессмысленно барахтается в застывшем проклятом океане, в котором и сам как призрак на века обречён скитаться. Как там говорил Мейк перед встречей с ивварцами…
Память возвращалась яркими вспышками. На палубе ивварцы, огонь полыхает, врагов слишком много. Один из них снова подсекает Мариса и безумным ударом рубит ему голову. Убивают Дени. Окружают десяток оставшихся. И Мейк еще рядом, еще пытается защитить его… А мир плывет, распадается и снова проклятая чернота...
Соленая вода щипала глаза, все туманилось. Алекс не чувствовал рук и ног, когда что-то твёрдое коснулось бедра. Захлебнулся волной, ушёл на дно и… это было настоящее дно. Камни! Отплевавшись и отдышавшись, Алекс сквозь муть в глазах увидел землю. Прибой бился о камни. Плевать. Ещё гребок. Правая нога ударилась о скалы, содрало кожу. Но вцепившись мертвой хваткой в камни, Алекс вытащил себя на берег. Ещё немного, один отчаянный рывок — и он перевалился на покатую поверхность мокрого валуна. Грудь ходила ходуном, мышцы сводило резкой болью, и Алекс глухо простонал:
— Сука ты, Варий. — Скрутило в кашле. — Я здесь, слышишь?! — заорал он, растянувшись на скалах и уставившись в небо. — Здесь… сука, — голос сорвался на хрип и снова кашель.
Глава 12-1
Наверное, он провалялся не меньше часа, ни в силах шевельнуться. Ещё долго тяжёлым молотом билось сердце, и Алекс осторожно дышал, глядя как грозовые облака на востоке сходятся, клубятся над головой и неотвратимо ползут все ближе.
Ползут, темнеют… и снова яркое видение прошлого: море взъярилось, палуба содрогнулась в диком толчке, грохот оглушил будто кто ударил в гигантский барабан. Ярость. И дрожь по пальцам. Огромные военные корабли — скорлупки в сердце океанской бездны. И никто не остановит. Никто и ничто. Смело волной всех, кто был рядом, стащило прямо по кровавым следам, утопило в пучине.
Алекс едва вдохнул, шире распахнув не видящие ничего глаза. Сердце колотилось так, будто хотело разломать ребра. Всё закончилось. Всё закончилось. Это он убил их всех. Всех.
На сером фоне неба привидилось чье-то лицо. Алекс сощурился, пытаясь узнать его, но черты были незнакомы, расплывчаты, слишком… малы. Малы? Это ребенок!
— Ты что, купался?
Тихий спокойный голос с легким оттенком любопытства, синее платье, несколько веснушек на курносом личике, и черные волосы пушистым облаком вокруг. Видение. Странное, но все лучше, чем…
— Эй, — Алекс вкрикнул, когда видение ущипнуло его за щеку. И наконец скатился с валуна на землю, а потом сел. — Кто ты?!
— Живой, — удовлетворенно кивнуло видение и улыбнулось.
— Живой... — растерянно повторил Алекс и снова спросил девочку: — Что ты здесь делаешь? Как здесь оказалась?
Алекс, не до конца веря своим глазам, поднялся. Остров казался смутно знакомым. Он был здесь, он уже тонул здесь — тогда, после сражения, после того, как потерял всё и был захвачен в плен.
— Я здесь живу, — пожала она плечами. А потом снова улыбнулась: — Пойдем, покажу.
Живет? Здесь? Алекс оглянулся на необитаемый пейзаж. Серо-коричневые скалы, камни, мелкий серый песок с пучками куцых колючих кустов. Такое же серое небо, и тёмное море обхватывает берег с той же мрачной решимостью. В туманной дымке впереди скрывался остальной остров.
— Пойдем, тебе надо помочь. Я знаю. Идем, — уверенно повторила девочка, спокойно зашагала вперед, и Алекс медленно отправился следом.
Туман не расступался и дальше от берега, наоборот, только сгущался.
Они шли молча, казалось, уже не один час. Идти по колючим растениям и камням босиком было больно, но эта боль не сравнить было и с частью той, что выворачивала душу. И Алекс шёл в тумане, ни о чем не думая, желая только бы выбраться из своего кошмара.
Проступали будто из ниоткуда очертания скал и ям, но не было ни птиц, ни живности, ни дуновения воздуха — только зыбкая дымка. Как и на тех скалах, где очнулся. И до конца не верилось, что это всё — настоящее.
Куда он идёт и за кем? Что за странная девочка, которая ведет его…
"Слушать своё сердце." Он помотал головой. Слишком много прошёл для того, чтобы теперь все забыть и слушать только сердце. Да и то, похоже, не горело желанием подсказывать — Алекс давно приучил себя к сдержанности.
Вспомнив, как Джейна тогда в ивварских горах повела их за собой, Алекс вслушался в ощущения. Она говорила про какой-то шёпот рядом с тем убежищем дарханов — но, может, то только её странный дар видений. Бесполезно. Ему никто ничего не шептал.
Однако вскоре перед ним выросла каменная гряда, которая тонула в густом влажном воздухе. Алекс оглянулся, ожидая отчего-то, что странная девочка растворилась как мираж или как плод его воображения, но нет — она стояла поодаль и ждала его, а когда увидела, махнула рукой.
И повела за собой по скалам, отыскивая среди высоких камней нужные выступы. Она явно знала эти места. Алекс полез вверх, надеясь что-то разглядеть свысока — в этом был хоть какая-то логика, но туман не расступался и на высоте.
А девчонка исчезла без следа, будто и не было. Ни впереди, ни выше, ни ниже… Он ещё лез вперёд, уже наугад цеплясь за камни и протискиваясь в узких проходах, будто бы слыша легкое дыхание, но вскоре окончательно потерял следы юной проводницы.
Снова выбрался туда, где в плотном воздухе чувствовалось хоть легкое дуновение. Ухватившись за мокрый выступ, Алекс чуть не потерял равновесие, но удержался. Прижался спиной к острым камням и с трудом выдохнул. Хороша же панорама! Туманище — не видать ничего дальше своих босых ног. Рядом только серо-коричневые камни и воздух, похожий на мутную воду. И пустота, пустота, бесконечное ничто!
Не это ли мир мёртвых?
Не эта ли та проводница смерти, что однажды привиделась в Верндари?..
Вцепившись пальцами до хруста в суставах, Алекс подался вперёд и заорал:
— Э-хэ-эй! — Нога чуть не соскользнула, и он подтянулся ещё выше. — Кто-нибудь! Эй… — из горла вырвался только хрип.
Но даже эха не было — тонуло с концами в тумане.
Сорваться и рухнуть в эту дымку — может, там и нет больше никакой земли. И падать ровно что тонуть…
Но вдруг будто какой-то слабый голос донёсся сквозь зыбь. Не снизу — сверху. Алекс вскинул голову и полез ещё выше, рывок за рывком впиваясь в эти скалы. Ещё. И ещё. Если он мертв, то и боли больше нет.
Стоило об этом подумать — боль и тяжесть и правда стихли, уступив место странному созерцанию и методичному подъёму вверх без единой мысли, будто это уже не он, а только его тело.
А вскоре подниматься стало больше некуда. Алекс очутился на небольшом плато — небольшом, потому что его края тоже скрадывал туман.
И края, и какой-то темнеющий силуэт, похожий на человека. Алекс переводил дыхание и ждал, а силуэт наконец обрёл форму и из тумана к нему шагнула та самая девчушка.
— Ты снова потерялся, — тихо сказала она. — Надо было идти за мной, а не смотреть по сторонам.
Но ветер не трогал её волос и одежды, и Алекс почти уверился, что видит перед собой призрака. А когда вслед за девчушкой на плато показался и сам Варий с лёгкой улыбкой на до боли знакомом лице, порывисто выдохнул. Точно — это мир после смерти.
Синие рубаха и штаны мастера смотрелись на нем необычно, а в остальном как будто и не было всех этих лет. Он даже и не постарел, не изменился, все тот же добрый и чуть лукавый взгляд, светлые волосы, гладко зачесанные назад, короткие усы с бородой...
— Может, и Мейк здесь? — вдруг спросил Алекс, обречённо оглядываясь по сторонам. — И остальные?..
— Мейк? — голос раздался живой и настоящий.
Варий подошёл ближе и протянул ему руку. Алекс коснулся пожатием в ответ: тёплая кожа, грубые ладони мастера и его едва слышный смешок. Варий обхватил его за плечи и тепло приобнял, точно отец, встретивший после долгой разлуки блудного сына. Привычно чуть сощурив косящий глаз, Варий спросил:
— Мейк шёл с тобой? И где же остальные?
Алекс на миг зажмурился. Нет, это не сон и не бред.
— Я думал, это ты дашь мне ответы на вопросы… Да как ты!..
На всё, что столько лет копилось внутри, не хватило дыхания. Алекс сжал пальцы в кулаки, чтобы унять дрожь. А Варий только сказал:
— Мне тоже тебя не хватало, Алекс. Но я знал, что однажды ты придёшь сюда.
Варий. Живой. Дархан. Он жив и как ни в чем не бывало живёт в этих горах. Вынудил пройти все испытания, чтобы теперь встретить Алекса с беспечной улыбкой всезнающего мага.
Девчушка тем временем поочередно заглядывала на них обоих, ухватившись за подол рубахи Вария, и не выдержала:
— Учитель, у него руки раненые, надо помочь.
Варий положил руку ей на голову и ласково огладил.
— Да, Дария. Идём.
Он кивнул Алексу и повёл за собой прямо в этот туман.
Совсем рядом оказался узкий спуск по камням, явно сделанный вручную. Кто-то долго и упорно долбил скалы, выбивая в них ровные ступени, и те вились змеёй, уводя вниз. Алекс спускался, придерживаясь рукой за скалы — не только, чтобы не сверзиться с крутых уступов, но и чтобы… напоминать себе, что всё это происходит на самом деле. Он на Итене. Он нашёл Вария, который, оказывается, давно его ждал. И он сможет поговорить с ним и понять, как жить дальше. Как жить со знанием, что ради своего спасения он угробил сотню жизней?..
Алекс оступился и пропорол себе локоть и плечо, пытаясь удержаться. Но даже выступившая кровь скорее успокаивала: слишком легко он отделался от боя и той магии, что поглотила сознание и почти стёрла память последних суток.
Наконец они оказались в низине внутри тех самых скал, по которым лезли вверх. Изнутри вид был не сильно уютней: те же сероватые камни, сухая земля, тёмные кустарники и невысокие деревья, но здесь наконец местами рассеивался туман, открывая выстроенные из каменных блоков дома. И это были не кособокие хижины, а сложенные ровно, камень к камню, грань к грани сооружения, невысокие, расположенные на разной высоте стройными рядами.
Варий отпустил девчушку, что-то шепнув ей, а потом повёл Алекса ещё дальше. Они шли, встречая ещё людей, но Алекс уже ничему не удивлялся. Здесь оказалось много детей и подростков, но все они, хоть и с детскими чертами, казались странно-взрослыми. Они на миг оборачивались, оглядывались на него, но потом только приветливо улыбались и прижимали правую ладонь к груди.
Несколько взрослых, что встретились на узкой тропе, вдоль которой явно вручную высаживали кусты и деревья, тоже вели себя как ни в чём не бывало, будто каждый день видят чужака с босыми ногами и голой грудью, который только и делает, что оглядывается по сторонам. И все спокойно улыбались и повторяли один и тот же жест, приветствуя его.
Алекс шёл рядом с Варием ничего не говоря. Это спокойствие и умиротворение охватило и его, проникло внутрь и вскоре Алекс поймал себя на мысли, что и ему хочется так же прижимать ладонь и склонять голову. Тихая мелодия раздавалась откуда-то со склонов — стройным хором напевали что-то незнакомое несколько голосов. В вышине закричала птица, и Алекс всикнул голову, с жадностью впитывая этот звук и ловя взглядом широкий размах крыльев — это возвращало ощущение жизни.
— Пойдем, покажу пока тебе это место, — Варий повёл его в сторону.
Они поднялись по спиральным ступеням на открытую крышу одного из высоких домов, где стояли несколько деревянных сидений и низкий каменный стол. С такой крыши в ясный день было бы видно, наверное, весь этот монастырь. Варий достал кремень и разжёг огонь в небольшом каменном очаге неподалёку, а после добавил в котел воды и бросил несколько трав из мешочка неподалёку.
Наконец Варий дохромал и опустился на сиденье, и Алекс последовал его примеру. Озноб прошёлся по голой коже, хотя здесь почти не было ветра, только щупал холодными пальцами туман. Зато он скрыл их двоих ото всех точно мягкой стеной, и слова звучали теперь приглушённо.
— Похоже, тебе пригодится новая одежда, — улыбнулся мастер-плотник. — Попробуем найти что-то подходящее.
— Спасибо… Учитель. — Алекс невесело усмехнулся и почувствовал, как в последнем слове прозвучала вся его горечь. От того, что столько лет он был уверен в смерти Вария. От того, что он притворялся другом, а на деле был отправлен орденом дарханов, чтобы следить и наставлять. — Но одежда — последнее, что меня сейчас волнует.
— А зря. К вечеру здесь сильно похолодает, — Варий кивнул на небо за облаками, сквозь которые начали пробиваться лучи солнца — уже оранжевые, закатные. Они высвечивали клубящийся туман, и делали его живым.
— Как ты мог знать, что я приду?
— Не знал — видел, — спокойные слова тонули в зыбкой реке струящегося вокруг воздуха.
— Видел? — Алекс подался вперёд. — Тогда что ещё ты видел?
Варий провёл рукой над огнём, проверяя жар.
— Многое, — пожал плечами он и снова взглянул на Алекса, но улыбка подёрнулась рябью и исчезла. — Прости. Знаю все твои вопросы, мой друг. Почему я ушёл тогда, почему оставил тебя. Почему не дал о себе знать, не рассказал правду о дарханах.