Другой просил узнать, каковы взаимоотношения одного коммерческого банка с «крышей». Что это за «крыша», и не собирается ли банк с ней расставаться. Тут уж помогли старые и многочисленные связи Скелета. Так что это задание он тоже выполнил.
Это уже как-то напоминало ему романтику. Он действовал в одиночку, шел на определенный риск. Что-то узнавал, выведывал. Это была романтика. То, чего всегда так недоставало ему в милиции, да и вообще в жизни.
«Доволен ли я тем, как живу? — спрашивал себя Скелет. — Да, — отвечал внутренний голос. — У меня есть деньги, квартира, я холост. Могу жениться, только пока не хочу. У меня интересная работа. Я рискую и в одиночку иду навстречу опасности».
Скелет иногда любил высокопарные выражения. Они казались ему отвечающими его приподнятой натуре.
Он как раз сидел в ванной и размышлял о разных разностях, когда раздался телефонный звонок.
Скелет не любил телефон. Каждый раз, когда звонил телефон и он снимал трубку, то слышал о чем-то неприятном. Никто не звонил ему, чтобы предложить пойти в кино. Никто не звал в гости на день рождения. У Скелета не было друзей. Те, что были, давно пропали куда-то. То ли они не хотели с ним общаться, то ли он сам как-то их отпугнул… Старые институтские товарищи отшатнулись от него, узнав, что он ушел из органов и связался с криминальным миром. С милицейскими друзьями Скелет сам не хотел общаться. А со своими нынешними знакомыми он не находил ничего общего.
Они были преступниками, бандитами, рэкетирами. А он считал себя рыцарем без страха и упрека, отважным бойцом-одиночкой в море человеческой мерзости и несправедливости.
Что между ними могло быть общего? Они общались по делу, и довольно плотно, их миры соприкасались — преступный мир и внутренний мир Скелета.
Скелета все знали и уважали, он во многом разбирался, и ничем себя не запятнал перед криминальным сообществом. Но и только. Сам он считал себя гораздо выше этих людей. Они хотели денег, а он хотел справедливости.
Деньги он тоже хотел, но совсем не в той степени, что они. Деньги были нужны просто для жизни.
Скелет хотел быть настоящим мужчиной.
Зазвонил телефон, и ему пришлось встать из теплой ванны, в которой он лежал уже полтора часа, иногда добавляя горячей воды, чтобы совсем не замерзнуть. Он поднялся, вода стекала с него и он, глянув в зеркало, в очередной раз подумал о том, до чего привязчивы клички и как люди к ним привыкают. Он давно уже оброс жиром, и никакие кости не были видны. Вполне упитанный и даже разленившийся мужчина… Тем не менее кличка Скелет так и ходила за ним по пятам.
Звонил Феликс. Скелет прекрасно помнил его. Никогда он не болел венерическими заболеваниями, но однажды ему потребовалось редкое лекарство и по совету своих нынешних коллег Скелет обратился за помощью к доктору Феликсу. Про этого Феликса все так и говорили — «наш доктор»…
Скелет и прежде был о нем наслышан, потому что в среде, где он теперь вращался, каждый второй заболевал регулярно чем-нибудь нехорошим. Кстати, и поэтому Скелет не считал этих людей ровней себе.
И эти люди часто упоминали имя Феликса, говоря между прочим друг другу: «Вечером я не могу быть, мне нужно к доктору». Или: «Доктор велел три дня не пить алкоголь, чтобы таблетки подействовали». Все знали, что имеется в виду доктор Феликс.
Тогда этот доктор помог Скелету и достал для него редкое импортное лекарство. Но с тех пор они не виделись. Так, осталось какое-то воспоминание о том, что доктор Феликс — приличный спокойный человек. Вот и все.
— Мне посоветовали обратиться к вам, — раздался в трубке голос доктора, едва только они поздоровались.
— А что случилось? — осторожно поинтересовался Скелет. С чего бы это доктору посоветовали к нему обратиться? Обычно это к доктору обращаются, а не наоборот…
— Ничего особенного, — ответил доктор. — Просто есть одно дело и очень бы хотелось, чтобы вы за него взялись. Сказали, что лучше вас никто не справится.
— А кто сказал? — задал опять вопрос Скелет. Это немаловажно, кто сказал, а в таких делах, которыми он теперь занимался — едва ли не решающий вопрос. Что это за дело и что имелось в виду, когда было сказано, что Скелет справится лучше других?
— Кто вам меня рекомендовал? — хотел выяснить Скелет. Но на сей раз его настойчивость не была вознаграждена. Доктор оказался довольно твердым человеком.
— Какая разница? — ответил он. — Дело хорошее, и мы с вами все равно лично знакомы. Так зачем вам знать, кто рекомендовал? Я и сам бы мог к вам обратиться. Разве не так?
— Хорошо, — сдался Скелет. — Вы мне однажды помогли, и я ваш должник. Где мы встретимся?
Был уже вечер, и он не хотел выходить из дома. Не потому что боялся, а просто устал за день. Он в этот день с самого утра работал — обеспечивал безопасность переговоров двух каких-то финансовых тузов, которые решили встретиться и поговорить в Петербурге.
Пока тузы сидели в прохладном офисе с кондиционерами и решали судьбу этой несчастной страны, Скелет вместе с еще одним человеком стоял недалеко, в душном и жарком коридоре.
Тузы беседовали неторопливо, попивали напитки со льдом и, вероятно, думали, какую цену назначить за доллар на ближайших торгах биржи и как бы еще покруче ограбить своих соотечественников. Скелет же их добросовестно охранял. Это входило в его представления о рыцарском кодексе чести. В конце концов они заплатили за охрану, и теперь его долг — охранять их все оплаченное ими время. Когда время закончится, Скелет попрощается и уйдет. И если после этого кто-то захочет всадить по пуле в их наглые толстые рожи, Скелет не будет возражать. Время закончилось, его служба истекла и пусть мордастые сами беспокоятся о себе…
Но заплачено было за целый день, так что Скелет сильно устал торчать на жаре и присматриваться к окружающим. Теперь он уже полтора часа сидел в ванной и «отмокал» — отходил после тяжелого дня.
— Вы могли бы приехать ко мне, — сказал он Феликсу. — Вы ведь на машине?
— Я не один, — ответил тот. — Было бы здорово, если бы вы приехали ко мне домой. Вы же у меня бывали.
Они препирались несколько секунд, после чего Скелет нетерпеливо сказал:
— Хорошо. Я сейчас приеду, если у вас такое срочное дело.
Он не любил спорить по пустякам. Если этому доктору так уж хочется, чтобы он приехал — пусть. Он приедет. Вряд ли это специально подстроенная ловушка. У Скелета были враги, как и у всех, и они могли сделать ему ловушку и заманить его, но Скелет не думал, что доктор Феликс может быть к этому причастен. Криминальные доктора не занимаются такими делами — это слишком опасно. У них другой бизнес.
Криминальный доктор живет до тех пор, пока молчит и ни во что не встревает. Лечит и все. Лечит всех и ничего ни про кого не знает. Ни в чем не участвует. В противном случае жить ему останется не больше нескольких дней.
Так что это не ловушка. А если так — то отчего бы не сделать приятное доктору?
Скелет не собирался болеть сифилисом или чем-то в этом роде, но с кем не бывает… Пусть уж лучше доктор будет доволен.
Машину Скелет имел самую обыкновенную — пятерку «Жигули». Пусть всякие молокососы разъезжают в «мерседесах». Да еще всякие богачи, которые не боятся «засветиться». Но только не он. Зачем ему привлекать к себе лишнее внимание?
Теперь каждый гаишник только и делает, что высматривает в потоке машин на улице иномарку, чтобы остановить ее и, придравшись к чему-нибудь, оштрафовать владельца. Они, похоже, просто с этого живут. Такое создается впечатление.
Скелет этого не хотел. К его старенькой машинке никто не привязывался, на него вообще никто не обращал внимания. Это было как раз то, что нужно.
Скелет всегда держал машину под рукой, рядом с домом. Это было необходимо, ведь что-то срочное могло случиться каждую минуту и тогда следует действовать быстро.
Адрес Феликса он помнил отлично — у него вообще была феноменальная память на имена и адреса. Держал в голове даже то, что, казалось, никогда не должно было пригодиться.
В дороге Скелет, автоматически ведя машину по улицам, прикидывал, чем мог быть вызван такой звонок Феликса. Что ему может быть нужно? Прикрытие от какой-нибудь заезжей банды?
Свои его бы никогда не тронули. Теоретически могут «наехать» какие-нибудь залетные «беспредельщики» и не поглядеть на то, что он доктор. Но на этот случай Феликс легко мог найти защиту и без Скелета. Его бы выручил любой постоянный клиент-пациент. Наверняка есть такие, которые цепляют какую-нибудь гадость каждую неделю. Они охотно защитят Феликса от приезжих бандитов.
Доктор был дома не один. Кроме него был еще невысокий плотненький человечек с острыми злыми глазами — чрезвычайно неприятный тип. Скелет даже удивился, что такой приятный человек, как доктор, дружит с такой явной мразью. А что мразь — это было сразу видно.
Феликс усадил Скелета на диван и предложил ему выпить. У них со вторым человеком уже были в руках бокалы из толстого стекла, в которых плескалась какая-то темная жидкость.
— А что у вас есть? — спросил Скелет.
— А что вы предпочитаете? — отозвался Феликс радушно. — Есть водка, коньяк, ликер. Все, что пожелаете.
Он указал на бар, стоявший в углу комнаты.
Состояние у обоих пригласивших Скелета было какое-то взвинченное.
— Я пока пить не буду, — осторожно сказал Скелет. — Давайте сначала поговорим. Что у вас случилось?
Мужчины переглянулись, как бы решая, кто будет говорить. Потом мразь пожала плечами, и Феликс начал.
— Мне начать с самого дела, или с того, чего мы хотим от вас? — спросил он. Скелет задумался. Ему, лично, кое-что не понравилось здесь. Кто этот незнакомый мужчина? Зачем он тут? А самое главное — чего от него хотят? К чему все эти разговоры о водке и коньяке? Коньяк он и на свои выпьет, и не для этого же его позвали сейчас…
— Давайте с дела, — ответил он сухо. Потом мотнул головой в сторону незнакомой мрази и сказал неприязненно:
— А это кто такой? Я не люблю с незнакомыми…
— Меня зовут Геннадий Андреевич, — вставил незнакомец, кашлянув нерешительно.
— Мне это ничего не говорит, — ответил Скелет и вопросительно взглянул на доктора.
Он пока что не понимал, что связывает этих двух людей между собой. Человек, назвавшийся Геннадием, был гораздо старше Феликса. Ему на вид было здорово за пятьдесят — невысокий, крепкий, с брюшком. Много седых волос. Вид вполне благообразный. Этакий чиновник средней руки из мэрии… Что он тут делает и почему вообще сидит тут?
— Можете называть меня Гена, — добавил незнакомец, видимо решив, что это необходимо для оживления обстановки.
— Это необязательно, — коротко бросил Скелет. Его было не купить на эти вещи. Гена, Вася, Паша… Какая разница?
— Вы сами сейчас все поймете, — сказал торопливо Феликс и отпил жидкость из своего стакана. — Вы действительно не хотите коньяку?
— Нет, не хочу пока, — ответил Скелет и поторопил хозяина: — Давайте ближе к делу.
Тот встрепенулся и сказал быстро:
— Мы хотим, чтобы вы нашли некоего человека. Или неких людей, если говорить точнее.
— Каких людей? — хмуро поинтересовался Скелет.
— Мы не знаем, каких, — ответил Феликс. — Просто произошло ужасное несчастье, и мы хотим найти виновников. Вот Геннадий Андреевич хочет. — Он мотнул головой в сторону тихо сидевшего с краю незнакомца.
Наступила недолгая пауза. Скелет больше не считал нужным задавать дополнительные вопросы и торопить развитие событий. Пусть теперь сами все рассказывают.
— У меня есть невеста, — начал вновь Феликс, явно делая над собой усилие и заставляя себя выдавливать слова. Они ему давались нелегко, Скелет это почувствовал.
— Моя невеста Юля шла по улице поздно вечером. На нее напали и похитили.
— Так нужно ее найти? — спросил Скелет, все еще ничего не понимая.
— Нет, она нашлась, — ответил Феликс и отпил еще один большой глоток. — Ее похитили, посадили в машину и завязали глаза. Потом куда-то отвезли. И там ее ослепили. — Феликс сказал это, и стакан в его руке задрожал, а голос как будто сорвался.
«Бедняга, волнуется», — подумал Скелет с сочувствием.
— Что значит — ослепили? — спросил он осторожно: — Зачем ослепили? За что?
— Ни за что, — ответил Феликс и потом упавшим голосом еле слышно добавил: — У нее вырезали глаза.
Как будто что-то пронеслось в воздухе, как будто что-то упало и разбилось рядом.
— Вырезали глаза? — переспросил пораженный Скелет. Он всякое видел и слышал на своем веку, а за последние годы — в особенности. Но чтобы такое…
Феликс кивнул и опустил голову. Он подтвердил свои слова, но избегал повторять их.
Скелет молчал. Он должен был собраться с мыслями. Слишком необычную вещь он только что услышал.
— Они выдвигали какие-то требования? — наконец спросил он. — Вообще, зачем они это сделали?
— Об этом потом, — вдруг сказал сидевший молча прежде Геннадий Андреевич. — Сначала скажите, вы могли бы их найти? Мне нужно их непременно найти. Я хорошо заплачу, если вы найдете…
— А зачем вам это надо? — спросил Скелет и тут же прикусил язык. Внезапно он понял, кто этот мерзкий тип и что он делает тут сейчас в доме у Феликса.
— Вы ее отец, да? — спросил он сразу же. Мужчина кивнул и лицо его покрылось красными пятнами.
— Я хорошо заплачу, — повторил он, как будто старался убедить в чем-то Скелета, или как будто тот уже как-то выразил свое отношение.
— Постойте, — ответил Скелет, лихорадочно пытаясь вобрать в себя сказанное и осмыслить то, что ему поведали.
— За что это с ней сделали? Вероятно, это вас хотели за что-то наказать? Или от вас чего-то хотят? Хотя я никогда не слышал о таком способе наказания или шантажа…
Скелет говорил чистую правду. Такого он никогда не слышал. Могут избить, убить самого человека, если он что-то должен или не отдает. Или в наказание за что-то. Могут даже сделать то же самое с его родственниками. Но чтобы такое зверство…
— Вы что-нибудь должны? — спрашивал он у Геннадия. — Или вы кого-то предали? Заложили? Что вообще может быть от вас нужно?
Потому что даже если кто-то захотел сделать такое наказание, то наверняка не остался анонимным и каким-то образом дал понять потерпевшей стороне, и что ее настигла такая кара… В противном случае это никакая не месть. Ведь вся сладость мести как раз и заключается в том, чтобы жертва понимала, за что с ней это сделали…
— Я никому ничего не должен, — медленно и раздельно ответил Геннадий Андреевич. — А если кому-то и должен, то это обычные рабочие вопросы, и они решаются в рабочем порядке… Мои кредиторы совершенно не склонны к таким вещам. Да у них и оснований нет. Даже если я задолжал, я отдам с процентами, как положено. Нет, это не то.
— А если это просто месть? Кому-то вы наступили на любимую мозоль? — допытывался Скелет.
— Мы уже думали об этом, — сказал мужчина, нервно поеживаясь под красивым серым пиджаком в искорку.
— Ну и что? Вы вспомнили, кто мог бы вам отомстить таким образом?
Опять наступила пауза, в течение которой Геннадий беспомощно развел короткими руками и сказал:
— Нет. Никто не мог. Если бы я знал, кто это может быть, я не стал бы к вам обращаться. Но я ничего не могу придумать. Я обеспеченный человек, член правления нескольких акционерных обществ, и конечно же, у меня есть недоброжелатели. Есть и враги. Но совсем не такие, и не на том уровне, чтобы сделать такое…
Он был растерян, и Скелет почувствовал это. Он перевел взгляд на Феликса и пожал плечами.
— Знаете, — сказал он сдержанно, — если говорить по науке, то прежде всего должен быть мотив. В основе любого действия лежит мотив…
Скелет выучил это за годы службы в милиции. Именно с мотива и начинается раскрытие любого преступления. Кому это было выгодно? Ведь не искать же преступника среди всех пяти миллионов жителей Петербурга.
В основе любого раскрытия преступления лежит то, что ищут среди тех, кому это было выгодно. Таким образом, круг подозреваемых сразу же очень сужается.