Если такое сделали с невестой доктора и дочерью этого Геннадия, то нужно подумать, кому и зачем это было нужно. Не шантаж… Хорошо, не шантаж. Потому что в случае шантажа, преступники похитили бы девушку и, не трогая ее, предъявили бы свои требования.
Но они этого не сделали.
Месть? Это вероятнее всего. Но и в этом случае должны быть ниточки. Чья месть? Кто-то угрожал раньше? Нет. Кто-то позвонил потом и взял на себя ответственность? Нет. Кто-то торжествующе хохотал в телефонную трубку, прямо в ухо рыдающим родителям? Нет, не было и этого.
— Нет мотива, — сказал Скелет. — Где искать? Среди кого?
— На самом деле у меня есть кое-какое предположение, — сказал Феликс, откидываясь на спинку кресла и вытянув вперед ноги в пестрых полосатых носках.
Он помолчал, и в наступившей тишине произнес:
— Я тут навел справки… Дело в том, что прошло уже три дня с того утра, когда все это случилось…
— Мы все это время места себе не находим, — всхлипнул вдруг Геннадий из своего угла: — Жена все глаза выплакала…
— Я вас прекрасно понимаю, — вежливо сказал Скелет и подумал, что на этот раз он говорит действительно чистую правду. Как бы не был ему неприятен этот тип, он все же может его понять. Когда с твоей дочерью-невестой делают такое, можно переживать…
— Кстати, — вдруг произнес Скелет. — Вы не могли бы рассказать мне все подробно? Потому что я все еще почти ничего не понял.
— А вы найдете их? — поднял голову Геннадий Андреевич. Теперь глаза его горели огнем ненависти. Они были красные и воспаленные и в них светилось нечто, заставляющее содрогаться.
«Вот до чего можно довести обычного хапугу бизнесмена, — подумал Скелет, но тут же аккуратно поправился: — Не бизнесмена, а отца. Отца своей дочери». Это было совсем другое дело, и Скелету стало стыдно перед собой за свое неприязненное отношение к этому человеку. Просто он ничего не мог поначалу с собой поделать. Уж больно мерзкая рожа…
— Откуда я знаю, найду или нет, — ответил он спокойно. — Но уж во всяком случае подробности мне нужно узнать, прежде чем говорить вам о своем согласии.
— Ну хорошо, — сдался Геннадий. Ему было неприятно говорить об этом, и Скелет ему сочувствовал, но ничего не поделаешь.
— Три дня назад Юля пошла вечером к подруге, — начал Геннадий. — И после этого она не вернулась домой. А утром ее нашли на улице. Просто двое шоферов с поливалочной машины… Они увидели ее, и она попросила их довезти ее до дома.
— Сколько ей лет? — спросил Скелет.
— Кому? — не понял его Геннадий.
— Ну не поливалочной же машине, — досадливо сказал тот. — Вашей дочери, конечно. Юле.
— Девятнадцать, — ответил отец и содрогнулся всем телом. По нему прошла как бы судорога.
— Она может говорить? — задал следующий вопрос Скелет. Было уже понятно, что оба мужчины не способны к связному рассказу и нуждаются в наводящих вопросах.
— Может, — кивнул Геннадий, и продолжил:
— Она шла по улице Восстания, недалеко от Московского вокзала. Было около двенадцати часов. И подъехала машина. Ее посадили в эту машину насильно. Она ничего не могла сделать, народу вокруг никого не было…
— Марка машины? — быстро спросил Скелет, но отец безнадежно покачал головой:
— Она ничего не запомнила. Да и не разбирается она в марках машин… Ее посадили туда и завязали глаза. Потом заставили пригнуться и куда-то отвезли.
— Стоп, — вмешался Феликс, который все это время сидел молча в кресле, как будто находясь в прострации: — Стоп. Вы упустили одну важную деталь… Ее спросили сразу же, хорошее ли у нее зрение.
— Да, совершенно верно, — ответил Геннадий, морщась.
— Это очень важно, — повторил Феликс, принимая свою прежнюю позу отстраненности: — Потом я вам объясню.
— Они привезли ее куда-то, она не знает, куда, и после этого сделали укол.
— Какой укол? — спросил Скелет, уточняя, хотя уже в целом представлял себе картину преступления. Вот только мотив оставался совершенно неясен.
— Укол, вероятно, снотворный, — ответил Феликс. — Во всяком случае, когда Юля очнулась после наркоза, она уже была слепая.
— А после этого ее вывели из дома, где все происходило, посадили в машину, отвезли и оставили на тротуаре, — закончил Геннадий Андреевич, и его голос вновь задрожал: — Оставили ее на улице слепую. С вырезанными глазами…
— Да ладно вам, слезами горю не поможешь, — сказал Скелет, пытаясь успокоить этого человека. Все-таки горе у него…
— Оставили нам Юлю с вырезанными глазами, — повторил Геннадий и закрыл лицо руками.
— Знаете что, — сказал Скелет, обращаясь к Феликсу. — Теперь, наверное, самое время и мне выпить… Что вы там предлагали?
Доктор встал со своего кресла и налил гостю почти полный стакан водки. Скелет отказался от коньяка. Водка подходила к данному случаю как нельзя лучше.
Скелет отхлебнул водку, которая, к счастью, оказалась холодной, и подумал о том, что это — гиблое дело. Дело, которое не раскрыть. И никого он не найдет.
— Вы обратились в милицию? — спросил он на всякий случай.
— Конечно, — ответил Феликс. — Что же вы думаете? Конечно, сделали заявление. Оперуполномоченный приходил, бумаги писал.
— Ну и что милиция говорит? — поинтересовался Скелет равнодушно. Поинтересовался просто так, на всякий случай. Он лучше всех присутствовавших знал, что милиция может сказать в таких случаях…
— Милиция? — переспросил Феликс, доливая себе коньяку в опустевший стакан. — Милиция ведет следствие… Они возбудили уголовное дело и ведут следствие.
— Понятно, — вздохнул Скелет. — Вы не обижайтесь на глупый вопрос. Я просто так — на всякий случай.
— Ничего, пустяки, — ответил Феликс.
— Вот я и попросил найти вас, — сказал, вступая вновь в разговор Геннадий Андреевич: — Чтобы вы их нашли.
Водка приятным теплом растекалась по телу Скелета. Он ощущал, как расслабляется его организм. Он не слишком любил пить, и собирался вообще сегодня отказаться от выпивки, но история, которую он услышал, была уж слишком… Слишком тяжела и удручающа.
И смотреть на лица двух мужчин, рассказывающих ее, было тяжело. Отец и жених…
«Ничего себе, — подумал Скелет, — положеньице, в которое они попали. Мне — постороннему человеку, и то страшно слушать про такое. А каково им, могу себе представить. Да еще и рассказывать об этом… Только не смогу я им помочь. Где их искать?»
Он так и сказал вслух.
— Это какие-то маньяки, — произнес он слово, которое давно уже крутилось у него на языке. — Если все так, как вы говорите, и это действительно не месть и не вымогательство, то тогда это не может быть никто иной, кроме маньяков. Методом исключения, — добавил он для весомости своего утверждения.
Когда Феликс лез в бар за бутылкой водки для него, Скелет успел заметить, что там уже стоят две пустые бутылки из-под коньяка. Наверное, это доктор один выпил за прошедшие с того дни.
Интересно, сколько бы выпил сам Скелет, если бы с его невестой случилось такое?
— Дело в том, что я догадался, кто это такие, — произнес Феликс и замолчал. Он испытующе посмотрел на Скелета и продолжил: — Вы понимаете, что все эти три дня я только и делал, что думал о том, что произошло.
— Понимаю, — кивнул Скелет. — Расскажите, о чем вы догадались.
Феликс вздохнул и сказал:
— Это никакие не маньяки. Это обычный бизнес.
Наступила тишина, и Скелет на секунду подумал, что это алкоголь помутил рассудок бедного доктора.
— Самый обычный бизнес, — повторил Феликс. — Я все уже узнал. Нашел специалистов, и мне все объяснили… Дело в том, что для медицины нужны живые человеческие органы. Их пересаживают пациентам взамен больных и удаленных. Понимаете?
— Нет, — покачал головой Скелет. — Это сложно, доктор… Давайте расскажите понятно. Какой медицине, каким пациентам.
Феликс закурил сигарету и постарался взять себя в руки. Он внутренне собрался и пояснил свою догадку.
— Есть целые клиники, которые специализируются на пересадке живых органов взамен утраченных… Вот, например, у вас отказала почка. То ли она поражена заболеванием, то ли вы попали в автокатастрофу и она у вас раздавлена… Мало ли что. Так вот, вам могут пересадить новую почку. Это очень хорошо и здорово. А может быть и так, что вам выбили глаз… И тогда вам пересадят здоровый глаз, и вы снова сможете видеть этот мир. Правда, здорово?
Скелет уже начал понимать и оглянулся на Геннадия Андреевича. Но тот не реагировал на слова Феликса. То ли он уже слышал о его догадке, то ли его этот вопрос сейчас не интересовал…
— Здорово, — ответил Скелет. — Наверное, это очень дорого?
— Это безумно дорого, — ответил Феликс спокойно. — Это так дорого, что далеко не каждый может себе это позволить. А знаете, почему?
— Догадываюсь, — мрачно сказал Скелет. — Это ежу понятно… Потому что пересаживать нужно только живые человеческие органы. Глаза, например.
— Вот именно, — произнес со значением в голосе Феликс. — Этим клиникам позарез нужны человеческие органы для пересадок. И они, естественно, готовы платить за них приличные деньги. — Доктор оживился и продолжал: — Проблема заключается именно в том, чтобы эти органы добыть из тел людей. Их можно купить, и раньше именно так и поступали. Органы покупали у людей в слаборазвитых странах — в Латинской Америке или в Индии. Или еще где-нибудь в этом роде. Но почему нельзя предположить, что эти же органы можно не купить, а просто отнять?
— Вы подумали об этом сразу после того, как узнали о том, что у вашей Юли первым делом спросили, хорошее ли у нее зрение? — спросил Скелет, вспомнив слова Феликса, вставленные в рассказ о похищении.
— Ну да, мне это сразу пришло в голову, — ответил тот. — И я кинулся консультироваться у специалистов. И узнал, что мое предположение вполне реалистично.
— Ну что ж, — сказал Скелет почти облегченно. Он на самом деле переживал этот рассказ и теперь как бы даже обрадовался тому, что все может обернуться не так плохо, как раньше казалось.
— Теперь вам остается найти эту клинику, а потом и преступников через нее. И дело в шляпе, — сказал он, прекрасно понимая, что дело в шляпе не будет. Но это все же хоть какая-то ниточка…
— В России таких клиник нету, — ответил надтреснутым голосом Геннадий Андреевич. Видимо, Феликс уже успел все ему рассказать.
— Да, такие клиники есть только за рубежом, — сказал Феликс. — Вот, например, по глазам специализируется один институт в Италии. Похоже, они открыли золотую жилу. Зачем покупать глаза у людей в Латинской Америке, если их можно просто получить нелегальным путем из России. Глаза те же самые, а расходы гораздо меньше.
— А сколько стоит человеческий глаз на мировом рынке? — поинтересовался Скелет. — Наверное, есть такие расценки. Вы не узнавали?
— Это невозможно узнать, — сказал доктор. — Во всяком случае я узнал, что вся операция по вживлению глаза человеку стоит пятьсот тысяч.
— Чего? — переспросил Скелет.
— Чего — чего?
— Чего пятьсот тысяч? — пояснил Скелет. Цифра не укладывалась у него в голове.
— Долларов, конечно, — отрезал доктор. — А вы думали — итальянских лир? Или рублей? Нет, это дорогое удовольствие. Не всякому по карману. Ну и конечно, если глаза покупать, то все равно ни один даже самый бедный человек где-нибудь в Боливии не продаст свой глаз меньше чем за десять-пятнадцать тысяч долларов. Сумасшедших же нету.
— А у нас, в России, бандитам можно заплатить одну тысячу. Или даже меньше, — подвел итог этому размышлению Скелет. Он точно знал, что это именно так. За тысячу долларов многие пойдут на убийство. Да что там, и за меньшее пойдут…
Тысяча за глаз, тысячу кидаем на расходы по транспортировке — всего две тысячи, и глаз уже в клинике. Готов к операции. Красиво.
— Так вы считаете, что существует целая организация людей, которые нападают и отнимают человеческие органы? — спросил Скелет. Все же в голове не укладывалось, что такое реально возможно. — Отнимают у людей органы и везут их за границу?
Феликс затянулся сигаретой и выпустил дым длинными струйками из обеих ноздрей.
— А почему нет? — сказал он, делая вид, что философствует, хотя ему это плохо удавалось и лицо его все время нервно подергивалось от напряжения. — Это приносит определенный доход… Здесь действует банда, которая нападает на людей. У них вырезают глаза или другие органы, а потом все это везется через границу.
— Сволочи, — выдохнул Геннадий Андреевич. Он долго крепился и молчал, а сейчас не выдержал. Он трясся, а руки у него ходили ходуном. Вероятно подействовал алкоголь, и человек расслабился, расслабил свою нервную систему. — Найдите их, — сказал он, глядя умоляющими пипами на Скелета. — Вы не пожалеете, я смогу хорошо заплатить.
— Да ладно вам, — ответил Скелет. — Почему вы думаете, что я смогу их найти? Если это организация, то они хорошо законспирированы. И, наверно, у них на лбу не написано, чем они занимаются.
— Мне сказали, что вы очень хорошо знаете преступный мир нашего города, — спокойно сказал Феликс. Он вполне владел собой и говорил рассудочно.
— Вы многих знаете, и знаете, за какие ниточки дергать, — продолжал он. — Вот мы с Геннадием Андреевичем и решили обратиться к вам.
— Ну хорошо, — сказал в ответ Скелет, покачивая ногой и допивая водку, которая еще оставалась на дне его бокала. Жалко, что не предложили ничего закусить. Это коньяк хорошо пить без закуски. А водка — не то. Это только иностранцы пьют не закусывая… Говорят, чтобы не нарушать букет… Чудаки.
— Хорошо. Если я сумею их найти… Ну, не найти даже, а хотя бы просто напасть на след… Что я должен буду сделать? — Скелет сказал это как бы размышляя. Он ждал ответа на свой вопрос, и от этого ответа зависело, возьмется ли он за дело, или откажется. Он это точно знал.
— Если вы их найдете, — сказал Геннадий Андреевич. — Если вы их найдете, вы убьете их и принесете мне их глаза. Чтобы я мог на них посмотреть. — Чувствовалось, что он заранее обдумал, что скажет. Вероятно, все три дня он провел в мыслях об этом.
Геннадий Андреевич смотрел на Скелета в упор, и тот понял: зрелище убитых бандитов или хотя бы созерцание их глаз — это было то, что помогало несчастному отцу пережить эти дни… Он предвкушал, и это предвкушение помогло ему жить.
— Принести вам их глаза? — переспросил Скелет совершенно серьезно, как бы договариваясь.
— Принести, — подтвердил Геннадий Андреевич.
— На блюдечке с золотой каемочкой? — допытывался Скелет.
— На блюдечке, — повторил Геннадий. — И вы будете не внакладе. Я вас отблагодарю как следует.
— А как следует? — поинтересовался Скелет. Ему стало интересно. Не само дело — дело ему стало интересно с самого начала, а именно реакция этого толстого нелепого человечка…
— А сколько вы хотите? — спросил Геннадий. Все же он был деловым человеком и теперь хотел конкретно договориться об услуге, которую желал получить.
— Вы сказали, что вы — обеспеченный человек, — не спеша ответил Скелет. Он замолчал и выразительно посмотрел на Геннадия, а потом перевел взгляд на Феликса, как бы спрашивая его подтверждения. Оба его собеседника кивнули головами.
— Назовите вашу цену, — произнес Феликс. — Не стесняйтесь, мы оба будем вам очень благодарны.
— А вы, — спросил Скелет задумчиво, обращаясь к доктору. — Вы тоже хотите получить их глаза?
Наступила новая пауза.
— Хочу, — ответил наконец Феликс после короткого размышления. — Только с одним немаловажным условием.
— С каким? — насторожился Скелет.
— Это действительно должны быть глаза тех типов, а не просто глаза случайных людей, которые подвернутся вам под руку, — медленно проговорил доктор. — Вы понимаете, это настолько чудовищное преступление, что я никому не могу желать ничего подобного. И в ином случае мне и в голову не пришло бы захотеть, чтобы вы сделали такое. Но тут… — Феликс умолк и сжал ладони так, что они налились кровью и выступили напрягшиеся вены…
— Ладно, вы не оправдывайтесь, — милостиво сказал Скелет. Он протянул свой бокал доктору и попросил налить ему еще водки. Он сам от себя не ожидал такого поступка, потому что вообще мало пил.
— Так вы беретесь? — нетерпеливо спросил Феликс, как только Скелет сделал первый глоток.
— И скажите сразу цену, — добавил Геннадий Андреевич.
— Да что вы все о деньгах, — отмахнулся досадливо Скелет.