- Что такое? – спросил Степа. – В чем дело?
Женя посмотрел на него, и услужливая память тут же подкинула сюжет старинной саги. Если выпить любовный напиток, то влюбишься в первого, на кого посмотришь. Дикость какая-то, но все же… это не просто совпадение.
- Ты так побледнел, – Степа выглядел обеспокоенным, а Женя не мог ни ответить, ни оторвать от него взгляда. – Дай-ка сюда, – Степа забрал у него бутылку и начал сам искать название. А Женя внимательно следил за выражением его лица.
Степа тоже побледнел, посмотрел на Женю, но сумел справиться с собой гораздо быстрее.
- Ну и ну! Надо их прибить! Что они нам подсунули, а? – он явно пытался обратить все в шутку, но ничего не выходило. – Эй, Женя не надо принимать это близко к сердцу! Это всего лишь вино!
- Я знаю… наверно, ты прав.
Степа поставил пустую бутылку на столик и вздохнул.
- А я-то думал, почему это Жак и Лола сегодня такие тихие. Думал, что они сердятся на меня из-за того, что я перестал заходить к ним… но, оказалось, дело не в этом, – Степа уронил голову на руки. – Прости меня, Женя. Я совсем забыл, они ведь знают, что я гей.
Женя ничего не понял.
- За что простить? Ну и что, что знают?
Степа ничего не отвечал, он прятал свое лицо, и видимо, было, из-за чего. И тут Женю словно обожгло. Они подумали, что Степа и Женя… что они… как бы вместе, что ли?
- Вот черт! – выдохнул Женя.
- Прости, – снова вздохнул Степа, не поднимая головы. – Я всячески старался не ставить тебя в неловкое положение, потому что прекрасно знаю, что значит, для таких парней, как ты общаться с такими, как я.
Женя, пожалуй, никогда в жизни не испытывал такого стыда. Он вдруг задумался, а когда ему вообще последний раз было стыдно? Но Женя решил взять себя в руки. Он не хотел, чтобы Степа переживал из-за этого.
- Ничего, все нормально. Ты ни в чем не виноват.
- Но ты сердишься…
- Нет, вовсе не сержусь.
- Правда? – Степа поднял голову и посмотрел на него.
- Правда, – выдохнул Женя.
- Слава Богу… – Степа улыбнулся. – Я могу все объяснить Жаку и Лоле, если хочешь. Могу сказать, что они ошиблись, и чтобы больше никогда так не делали.
- Нет, не говори им ничего. Пусть остаются при своем мнении. Главное только, чтобы эта штука оказалась всего лишь вином.
- О! В такую чушь даже я не верю, так что успокойся уже!
И вроде все стало как раньше, вроде им удалось обратить все в шутку, а вроде бы и нет… Дождь еще не закончился, но лил уже не так неистово, видимо, пошел на убыль. Значит, скоро можно вернуться домой. На часах уже девять, и так хочется, чтобы девять так и было всегда. Чтобы никуда не надо было идти, и можно было бы остаться в этом месте, так похожем на дом. Их волосы и одежда почти высохли. Женя смотрел на Степу, думал, что тот опять одет не по погоде. Смотрел, как он поправляет шарф на шее… и… синяки.
- Подожди, подожди, подожди, – Женя вытянул руку через весь стол и схватив Степин шарф, чуть-чуть оттянул его на себя.
- О Боже, – выдохнул Женя. Степа ничего не отвечал, не сопротивлялся, только отводил взгляд. – Я убью его! Клянусь, что я это сделаю. Он же просто псих! Степа, он же может убить тебя!
- Я знаю.
- И все? Это все, что ты можешь сказать? Ты должен переехать! Должен… должен хоть что-то сделать!
- Не стоит волноваться, – Степа через силу улыбнулся и мягко отодвинул Женину руку. – Это хоть и выглядит ужасно, скоро пройдет. Уже проходит. Мне уже не больно. Правда, со мной все в порядке.
- Нет, не в порядке!
- В порядке! И, кстати, дождь закончился. Нам пора идти.
Женя глянул за окно. Действительно. Его маленький остров затонул, пора искать себе другое пристанище. Лола принесла счет, они расплатились. Вот и все. Только встав из-за стола, Женя понял, насколько крепким было это вино. Ему казалось, что, если он не будет за что-то держаться, непременно свалится. … любовный напиток… Нет, чушь какая-то. Проводить их вышел и Жак. Они с Лолой держались за руки и выглядели такими счастливыми, что даже пьяный Женя сообразил, что у тех что-то на уме.
- Знаете, мы бы хотели поделиться с вами своей радостью, – сказал Жак. – Мы с Лолой собираемся пожениться!
Так я и знал, подумал Женя.
- Вау! Поздравляю вас, ребята! – воскликнул Степа, и они обнялись, сначала с Лолой, потом с Жаком.
- Свадьба уже в декабре. Придете? – спросила Лола.
- Вы нас приглашаете? – удивился Степа и посмотрел на Женю, а потом снова на Лолу.
- Да. Мы будем очень рады, если ты придешь вместе со своим другом.
С другом. Женя почувствовал, что краснеет. Хоть он и сказал Степе, что ничего страшного, на самом деле ему казалось, что стыд вот-вот убьет его. А еще его вот-вот убьет алкоголь или любовный напиток, теперь уже все равно, что это было. У Жени наступило одно из тех состояний опьянения, когда становится все равно. А будь, что будет! Женя прослушал, когда будет свадьба, но он подумал, что это не так уж важно, и что потом можно будет спросить у Степы. На улице было страшно холодно, но это нисколько не отрезвляло.
- Черт, Женя, – прошептал Степа. – Почему я так сильно напился?
- Я хочу сотворить что-нибудь…
Степа расхохотался.
- Что именно?
- Не знаю. Что-нибудь жутко глупое. На что я ни за что бы не отважился раньше.
- Ну, давай подумаем. Что есть у нас в распоряжении поблизости?
Женя огляделся. Ничего особенного.
- Пойдем на набережную! – предложил Степа. – Я всегда хотел пройти по этому бордюру, но не решался!
- Э! Я не хочу, чтоб ты утонул!
- А ты меня подстрахуешь!
Не долго думая, они отправились на набережную, которая сегодня, в этот холодный вечер среды, была совершенно пустынной. Где-то внизу, под ногами, шумела черная вода, отражающая черное небо с серыми облаками и редкими звездочками. Женя посмотрел вниз и подумал, что вот она, та самая бездна, которая сейчас нашла себе место у него в сердце, та бездна, что затянула его, теперь уже, кажется, навсегда. Но когда Степа был рядом, Женя начинал думать, что не такая уж она и плохая, эта бездна, а может даже, она лучшее, что случалось с ним в жизни. Степа забрался на узкий бордюр, а Женя взял его за руку. Какая-то рациональная часть его сознания стучала, что все это как-то неправильно, нестандартно и уж тем более не рационально, но Женя напился, и мало прислушивался к этой своей части. Степа пошатывался, они хохотали не переставая, так что у Жени уже болел живот. Сейчас им все казалось смешным, они, как короли над всем миром, возвышались над этой темной водой, отражающей городские и небесные огни. Все было таким ирреальным, словно в кафе Женя действительно выпил нечто волшебное.
- Ты не боишься, что отец грохнет тебя? – спросил Женя.
Степа качнулся и сильнее сжал его руку.
- Теперь мне уже кажется, что терять нечего. Вернись я домой в восемь или в двенадцать, он все равно будет убивать меня.
- Хочешь, я провожу тебя? Прямо до квартиры, представляешь, как вытянется его лицо? Я могу даже сказать что-нибудь вроде: «Привет, я новый Степин дружок. И я пришел набить вам морду».
- Звучит заманчиво, но не стоит, – он вдруг остановился и посмотрел на Женю. – А ты, правда, мог бы притвориться моим дружком?
Женино сердце громко бухнуло.
- А что, это так уж сложно? Я уже понял, что у геев нет каких-то особых отличительных черт. По тебе я вообще никогда не сказал бы, что ты гей.
- Ну да. Я не крашусь. И ненавижу тех парней, что ведут себя как девчонки, кривляются и виляют задом. Именно из-за таких, как они, люди презирают таких, как я. Не все, конечно… но большинство. Чаще всего у людей случается культурный бунт. И все без исключения начинают думать о сексе. У них в голове происходит примерно следующее: «О, какая мерзость! Этот парень любит трахаться не так, как мы, он делает это с мужиками! Дорогой, отойди от него. И никогда не говори с этим извращенцем».
- Хорошо сказано. Но я так не думал.
- И мне очень интересно, почему? Разве у тебя не было естественной реакции вроде отвращения или осуждения?
Женя покачал головой.
- Не было. И мне самому было бы интересно узнать, почему.
Больше они не говорили о гомосексуальности. Степе потрясающе ловко удавалось ускользать от тем, которые могли бы смутить Женю. Когда они все-таки решили, что пора расходиться по домам, было около одиннадцати.
- Если останешься жив, скинь sms-ку, – попросил Женя на прощание.
- А если ты уже будешь спать?
- Я не лягу, пока не узнаю, что ты жив. И что по дороге на тебя никто не напал, а дома тебя не грохнул папаша.
- Хорошо. А знаешь, то, что мы сегодня делали, было ничуть не хуже клуба эзотериков.
- Да, надеюсь, в следующий раз там так же не будет заседания. Хоть бы их всех забрали в психушку…
- Я, кстати, может позвоню тебе завтра вечером. Мой отец собирается к приятелям.
- Было бы здорово. Ты как, хоть проветрился немного?
- Да, ноги вроде больше не подкашиваются.
- Ну, тогда ладно…
- Пока, Женя.
- Пока, – Женя так не хотел, чтобы он уходил. С ним можно было говорить бесконечно. Говорить о чем угодно. Но Степа улыбнулся, махнул ему рукой и пошел домой.
А Женя сразу почувствовал себя ужасно пьяным и несчастным, как будто все тяготы мира разом свалились на него. Он не помнил, как добрался до дома, помнил только, что всю дорогу его трясло как в лихорадке, а, может, у него и вправду была лихорадка. Ужас, шок, нежелание принимать то, что происходило с ним, выводили Женю из себя. Когда Женя пришел домой, он даже не смог дойти до кровати. Так и упал в коридоре, не раздеваясь. Сумка с грохотом приземлилась рядом с ним. Перед глазами все плыло. Голова кружилась, а в висках стучало. А сердце колотилось так, что каждый удар порцией боли отдавался в его груди.
- Наверное, я простудился, – прошептал Женя, и звук собственного голоса напугал его.
Да, плохо дело. Женя подумал, что неплохо бы надеть чистую сухую одежду и выпить аспирин, но он не мог подняться с места. Жутко хотелось в туалет. Женя прикрыл глаза и сразу увидел Степу. Кроме него он вообще ничего не видел и не слышал. Может ли он отдать себе отчет, когда это началось? Сразу, когда он увидел его? Или только после того, как поговорил с ним? Или уже после… Степа написал ему тогда, что однажды Женя сможет ответить для себя на все вопросы, но он не думал, что это произойдет уже так скоро. Он никак не думал, что то странное чувство как-то связано со Степой, но теперь он знал, что оно появлялось всякий раз, когда Степы не было рядом, и называлось не иначе как тоска. Женя всего лишь скучал по нему. А откуда брался страх? Скорее всего он был вызван тем, что Женю дико пугало такое положение вещей. Он не хотел принимать и признавать эти чувства да и сейчас не хочет. Но есть ли у него силы бороться с ними?
- Я не педик, – прошептали его губы.
А что если педик? Нет, нет, НЕТ! Не хочу, так не должно быть. Только не со мной! Но это происходило с ним, и продолжать отнекиваться было бы полнейшим идиотизмом. Женя всегда знал, что его эгоистичность простирается до небес. Он всегда любил только себя и считал такой образ жизни вполне приемлемым. Поэтому то, что произошло с ним теперь, привело его в ужас. Каково это, узнать, что ты не можешь без кого-то жить? Ни одна девушка никогда не вызывала в нем такую бурю эмоций (конечно, здесь имеется в виду не та буря, что случается у всех молодых людей на гормональном фоне). Дело был именно в том, что Женя никогда ни к кому ничего не чувствовал. Степа же пробуждал в нем все чувства сразу. Он действительно необыкновенный человек. Таких как он больше нет во всем мире, и Женя хотел, чтобы Степа просто всегда был с ним рядом. Чтобы он всегда улыбался, чтобы всегда сверкали его глаза. Это и есть любовь? Женя не мог точно ответить на этот вопрос, потому что ему никогда не случалось кого-то любить. Но если верить тому, что пишут в книгах и показывают в кино, то все это не чушь, как Женя думал раньше, все это так и есть на самом деле. Но влюбиться в парня?... Вот незадача, так незадача! Женя с тихим стоном лег на пол. Интересно, что сказал бы Степа, если бы узнал, что Женя влюбился в него? 2 Когда Степа пришел домой, родители уже спали. Это было довольно странно, но, скорее всего отец снова вернулся пьяным с работы и уснул, а мать, промучившись с ним, тоже устала. Что ж, тем лучше для Степы. Ничто не помешает ему спокойно подумать и все как следует взвесить. А взвесить есть что. То, чего так боялся Степа, случилось. Он ведь с самого начала чувствовал, что никакой дружбы между ними не будет и не может быть. Потому что Женя ему с самого начала понравился. И с каждым днем он нравился ему все больше, больше… Но сегодняшний день превзошел все остальные дни. Так не должно было случиться. Но случилось. И что теперь? Степа привык справляться со своими чувствами, он никогда и никому их не навязывал. Он мог продолжать с ними жить, улыбаться и делать вид, что ничего не происходит. Но на этот раз все было не так просто. Теперь перед Степой стояла другая проблема: его чувства взаимны, он знал это точно. Он увидел это тогда в парке, в Жениных глазах. Это была бездна чувств, и Женя в нее провалился. Степа не хотел, чтобы так получилось. Женя обычный парень, ему не стоит увлекаться такими как Степа. Степа решил, что будет всячески его отвлекать, но получалось только хуже. И теперь Женя будет страдать. Потому что он не привык любить. Потому что это адски сложно, и не каждый это умеет, а Женя уж точно не умеет. Но пути назад были отрезаны, они почувствовали это сегодня, после того, как выпили так называемый любовный напиток. Степе теперь оставалось только ждать, как будет вести себя Женя. Как он будет справляться с тем, что случилось с ним. А Степа был уверен, что ничего хорошего из этого не выйдет. У Жени теперь возникла проблема под названием «Я нормальный!», а с ней справиться крайне сложно. Конечно, Степе в этом плане было намного легче, потому что он уже много лет жил со своей ненормальностью и потихоньку начал привыкать к ее выкрутасам. Степа сел на кровать. Его сердце ныло. И что теперь? Что теперь? На этот вопрос он не знал ответа.
====== День двенадцатый ======
Женя очнулся, когда начало светать. Ему казалось, что он умирает. Он еле дополз до туалета, но, скажем так, не совсем попал.
Женя отметил, что до сих пор в куртке, но ботинки он все-таки снял, правда, не помнил как. Женя так и остался сидеть на полу в туалете. У него так кружилась голова, что он ничего перед собой не видел. Кафельный пол казался ему просто адски холодным. Женя дотронулся до своего лба. Кипяток. Надо что-то делать. Но Женя не хотел звонить ни врачам, ни родителям. Он хотел видеть сейчас только одного человека. Женя достал из кармана мобильник, у которого практически разрядилась батарея. Перед глазами все плясало в бешеном танце, когда Женя искал Степин номер. Боже, ведь сейчас семь утра, неужели ты думаешь, что он приедет к тебе? Идиот.
- Да? – ответил тихий сонный голос.
- Прости, что разбудил, – еле ворочая языком, сказал Женя.
- Женя? Что с тобой?
- Мне так плохо… я наверное подцепил сильную простуду…. И по-моему я умираю.
- Что?!
- У меня кружится голова, я ничего не вижу… прости, просто не знал, кому позвонить…
- Где ты живешь?
- А ты приедешь?
- Конечно приеду! Только быстрей говори адрес.
Женя сказал. Он был так рад, что ему даже сразу стало лучше. Он приедет! И Женя снова отключился. Звонок в дверь прозвучал для него откуда-то издалека. Женя долго соображал, в чем дело, долго пытался подняться и страшно долго шел к двери. Звонок в это время сходил с ума. Когда Женя открыл дверь, на Степе лица не было.
- Я чуть не спятил! – заорал он. – Ты так долго шел? О, Господи! – Степа осмотрел его с головы до ног и сделал вывод, что дело плохо.
Женя повис на двери и знал, что долго так висеть не сможет.
- Подожди, подожди, давай я помогу. Обопрись на меня.