Но упрямый календарь на телефоне отказывался признавать, что прошло шесть дней. Он словно застрял на этом числе — восемнадцать, продолжая прогонять его снова и снова, как в проклятом «Дне сурка», и меняя лишь день недели.
- Нда. Ну я и влипла! - только и могла сказать Марина.
В это же самое время на другом конце города
- Черт возьми, откуда ты вообще взялся? - Юля отхлебнула свое пиво из большого пузатого стакана.
- Могу задать тебе тот же вопрос, - отозвался Саша.
Они решили по случаю их знакомства зайти в ближайший бар. После произошедшего у обоих появилась потребность что-нибудь выпить, чтобы немного прийти в себя.
- Ты… думал о том, что творится? - спросила Юля, со всем возможным вниманием разглядывая своего нового собеседника.
- Думал. Но вряд ли мои теории тебе понравятся.
- Мне все равно. Выкладывай.
Общаясь с этим человеком, Юля ловила себя на мысли, что их общение идет невероятно легко. Да, пусть в первые минуты они… э-э-м… не очень поладили, зато потом разговор пошел непринужденно. Может, конечно, дело было в той стрессовой ситуации, в которой они оказались, плюс еще почти недельная нехватка общения. Возможно, в такой ситуации у кого угодно развяжется язык.
- Ты смотрела фильм «Лангольеры»?
- По Кингу, что ли?
- Да. Одна из моих теорий близка к тому, что произошло с героями в этом фильме.
- То есть… ты думаешь, что мы попали в некую временную петлю? Оказались не то в прошлом, не то в будущем?
- Говорю же, я не знаю. Это всего лишь теория. И многое в ней несостыковывается.
- Да, хотя бы то, что за прошедшие шесть дней мы так и не повстречались с зубастыми монстрами.
- Вот именно, - Саша кивнул и отпил виски. - У меня есть еще одна теория. Согласно которой нас, теперь уже нас с тобой, просто выбросило в какую-то параллельную реальность. То есть, настоящий мир продолжает жить прежней жизнью, и только мы из него пропали.
Юля вздохнула. Этот вариант показался ей довольно интересным, и она удивилась, как подобное не пришло в голову ей самой.
- А каковы твои теории? - спросил Саша. - Что ты сама обо всем этом думаешь?
Юля помедлила с ответом. Ее вариант казался ей самой совершенно идиотским, и ей не хотелось снова услышать раскаты хохота от этого весьма самоуверенного парня.
- Если честно, то первой моей мыслью было то, что я умерла и попала в ад, - сказала она, наконец. И уже подготовилась защищаться, если придется.
Но Саша не смеялся. Он даже не улыбнулся.
- Хм… Такой вариант не приходил мне в голову. А ты веришь в Бога?
Юля пожала плечами.
- Не знаю, а ты?
- И я. Не знаю. Но и о том, что случается с людьми после смерти мы тоже ничего не знаем. Возможно, все попадают в место вроде этого. Но… мне все-таки хотелось бы думать, что я еще жив, - и Саша улыбнулся.
Юля тоже улыбнулась, опустила стакан на стойку и спросила после небольшой паузы.
- А кем ты работаешь? Или работа манекеном это твоя основная специальность?
- Да ну тебя! - отмахнулся Саша, слегка смутившись, словно его застукали за чем-то неприличным. - Я программист. Делаю сайты на заказ.
- М-м-м… надо же. Я совсем не такими представляла себе программистов, - озадаченно произнесла Юля.
- А что со мной не так? - испугался Саша.
- Ну… ты весь такой… хорошо одетый, причесанный. Даже очки не носишь.
- В твоем представлении программисты похожи на бомжей? Или на задротов? - улыбнулся Саша.
- Вообще-то да. Ну уж точно не на мажоров с отросшими волосами и отполированными ногтями!
Саша спрятал руки, словно его снова в чем-то уличили.
- Не вижу ничего плохого в том, чтобы мужчина следил за собой! - заявил он.
- А ты случайно не гей?
- Случайно нет! И вообще, почему это я один должен отвечать на твои дурацкие вопросы? Теперь твоя очередь рассказывать, кем ты работаешь.
- Работала, - поправила Юля и помрачнела. - Не будем забывать эту маленькую деталь. Теперь наша работа никому на фиг не нужна.
- Не уходи от ответа, - Саша наклонился к Юле, пытаясь поймать ее взгляд.
- Я работаю флористом. Тоже выполняю заказы, составляя цветочные композиции. Наш цветочный салон находится на проспекте. Возможно, ты там бывал.
- Это тот самый огромный салон? Обалдеть! Я действительно был там пару раз, покупал букеты для девушек. Но тебя не видел.
- Это потому что всё рабочее время я в основном торчу в оранжерее. Ухаживаю за растениями.
Саша некоторое время смотрел на Юлю в полной тишине. А потом сказал:
- Оказывается, ты интересная. Только необычный человек может выбрать такую профессию. Когда я сперва увидел тебя, то подумал, что ты какая-то чокнутая с голубыми волосами. А теперь понимаю, что это не так. Ну, конечно, ты чокнутая немного…
- Так! Твои комплименты граничат с оскорблениями! - с притворной злостью Юля пихнула парня в предплечье. - И волосы у меня не голубые! Этот цвет называется «мятный»!
- Да брось, они голубые!
- Мятные!
- Ладно-ладно, бесполезно спорить с дизайнером…
- Вот именно, в цветах я лучше тебя разбираюсь!
- Ты такая забавная, когда сердишься.
- Ну все, сейчас кое-кто точно получит!
- Сначала попробуй поймай, - со смехом Саша рванулся с места и побежал к двери.
Вместе они выбежали под снег, оглашая криками и хохотом холодные мертвые улицы.
========== 6. Мертвый мир внутри ==========
Косое октябрьское солнце вызолачивало листву на деревьях и просачивалось сквозь стекло, растекалось по парте теплым оловом и становилось почти осязаемым. Но когда Юля клала ладонь на парту в том месте, куда падали солнечные лучи, она не ощущала их тепла. Это был большой обман. Это было уже не летнее солнце, нагревающее все вокруг. Это было холодное солнце октября, приносящее с собой свет, но не тепло.
И от этой лжи ей всегда становилось грустно. Впрочем, изучение солнечных лучей было единственным интересным занятием на паре философии. И пока соседка Юли что-то сосредоточенно царапала в своей тетрадке под монотонный голос лектора, Юля предавалась настоящей философии, о которой не прочитаешь в учебнике. Она следила за жизнью солнца, она размышляла о восходах и закатах, о теплом солнце и холодном, и о том, что даже небесные тела могут лгать. А может, они вовсе и не лгут, и это сам человек создает себе иллюзии, которые потом разбиваются от одного неловкого прикосновения.
В ту осень Юля училась на первом курсе, и ей было восемнадцать. В ту осень она уже знала, что зря подчинилась родителям и поступила на экономический факультет. Из всех предметов ей нравились только математика и английский. А на экономические пары Юля почти и не ходила.
Она просто выигрывала время. Следила за солнцем. Она думала, что когда солнце станет совсем холодным, ее, возможно, уже исключат из университета. Это только вопрос времени. Зачем же тогда стараться и слушать лектора, который все равно ни черта не понимает в этой жизни и не знает ничего, кроме своей теории?
Вот Юля и не утруждалась. Так проходили ее первые студенческие дни.
Тогда ее волосы еще не были мятными или голубыми, как угораздило сказать Сашу. Тогда это был еще вполне себе обычный человеческий цвет — русый. Юля не стремилась выделяться из общей массы и как-то отличаться от сверстников. Ей было проще подчиниться родительской воле, чем отстоять свое мнение. Ей было проще плыть по течению. И совсем не потому, что Юля была слабым человеком. На самом деле ей было просто все равно. У нее не было желаний, мечтаний, не было привязанностей. Она жила подобно одинокому дереву в поле - слишком высокое, чтобы дружить с травой, и слишком низкое, чтобы дружить с небом. Такой она была тогда. Она сливалась с толпой лишь для видимости, но на самом деле не была ее частью. Она всегда стояла как будто посередине. И в итоге так и не могла ни к кому примкнуть. Да и не старалась особо.
Иногда она ощущала себя пустой. Возможно, одинокое дерево в поле тоже ощущает себя пустым, да и то, его ведь не спросишь об этом. Юля не знала, откуда приходит эта пустота. А она именно приходила. Появлялась внезапно, и Юля замирала, прислушиваясь к тому, что происходит внутри. Она чувствовала, как пустота заполняет собой грудную клетку, раскрываясь, словно подушка безопасности. И в такие моменты внутри было глухо и… никак. Вообще ничего не шевелилось, все умирало. В такие моменты Юле казалось, что если бы ее сейчас же положили в гроб и закопали, ей было бы все равно. Она уже мертва. У нее внутри нет ни одной живой клетки. И только часть мозга по какой-то загадочной причине все еще функционирует и как бы издалека отмечает происходящее.
Но так бывало не всегда. Пустота всякий раз уходила куда-то. А может, просто перемещалась по ее телу, сжимаясь и становясь снова маленькой. Сложно сказать, уходила ли она совсем. Но на какое-то время Юля просто переставала ее чувствовать. Пустота заполнялась маленькими желаниями, вроде посидеть в кафе или посмотреть фильм, заполнялась мыслями о солнечной жизни и жизни человеческой. Заполнялась.
Юля была уверена, что когда пустота заполнит ее всю, когда она перестанет уходить, тогда наступит настоящая смерть. Она верила, что однажды этот день наступит. Иногда, находя внутри себя в очередной раз лишь пустоту, она почти с нетерпением ждала этого дня.
Где-то в настоящем (?) времени
Они поднялись по лестнице под ворчание Саши.
- Это из-за тебя я так набегался! Ты чокнутая и чуть не прибила меня! А теперь я так устал, что еле ноги волочу!
- А ты, оказывается, тот еще нытик, - ухмыльнулась Юля, поворачивая ключ в замочной скважине и открывая дверь своей квартиры. - Слушай, а тебе не кажется глупым, что мы закрываем двери до сих пор? - вдруг спросила она. - Все равно в сложившейся ситуации кажется маловероятным, что к нам кто-нибудь залезет.
- Ну, знаешь ли, после встречи с тобой я нисколько не жалею о том, что закрываюсь! Неизвестно, что натворила бы такая психичка, если б залезла в мою уютную квартирку.
Саша переступил через порог и осмотрел прихожую. По его лицу сложно было понять, нравится ему здесь или нет. Стянув ботинок, Саша вдруг застыл в глубокой задумчивости.
- Эй, снова изображаешь манекена? - подколола Юля, но Саша как будто и не заметил пущенной шпильки. По-прежнему не выпуская ботинок и подняв его на уровень головы, Саша спросил:
- У тебя были какие-нибудь домашние животные?
- Нет, а что?
- Просто вспомнил про своего кота. Он тоже пропал в тот день, когда все это началось. Сначала я искал его, а потом понял, что все это дохлый номер.
- У меня никто не пропадал, но когда я наведалась в гости к одной своей подруге, то обнаружила пустой аквариум. Сомневаюсь, что рыбы сами уплыли. Скорее всего, сейчас они там же, где и все остальные. И опусти ты уже эту свою штуку!
- Какую штуку?
- Ботинок, идиот.
- Хе-хе, а я уж было подумал про другую штуку…
Саша спохватился и кинул обувь на пол. Юля только покачала головой и пошла разогревать чайник. Хоть ее новый знакомый и был придурком, зато с ним было весело. А Юле редко бывало весело с кем-либо. В последние годы единственным человеком, с которым она более или менее общалась, была Тая.
- Как думаешь, мы встретим еще кого-нибудь? - спросил Саша, когда окончательно избавился от верхней одежды и сидел за столом перед дымящейся чашкой чая.
- Откуда мне знать? Сегодня утром я думала, что и тебя-то не встречу.
- Мне кажется, нам стоит поискать. Если есть кто-нибудь еще, вдруг он сможет сказать нам, что происходит. Должен быть кто-то, у кого есть ключи от происходящего. И этот кто-то явно не мы.
- Кто знает, возможно, мы вообще случайно попали под горячую руку какого-то вселенского шутника.
- Я не верю в случайности, - заявил Саша.
- Конечно, ты ведь проклятый программист, для тебя, наверное, вся жизнь - система. А для меня жизнь - это сплошной хаос, беспрерывная цепочка случайностей.
- Глупо так думать. Во Вселенной все продумано и довольно хитро устроено. Начиная от солнца, которое каждый день восходит и заходит и заканчивая волосом, упавшим с твоей головы. Все живет в согласии со своей системой, подчиняется своему жизненному циклу. Почему летом солнце светит ярче и дольше, а зимой наоборот? Потому что солнце все делает в согласии с логичной и хорошо продуманной системой. Хоть раз солнце случайно забывало взойти? Вот именно, нет. А все, что распространяется на большие тела, будет распространяться и на маленькие, тем более что все мы живем под этим солнцем.
Юля молчала. Ее взгляд невольно обратился к окну, где мутный глаз далекого солнца почти затерялся в серых тучах. Что-то шевельнулось у Юли в голове. Возможно, она вспомнила ту осень первого курса, когда солнце обманывало ее чувства. Возможно, она вспомнила что-то еще. Ее губы дрогнули, и Юля медленно произнесла:
- А разве то, что сейчас творится с нами, не опровергает твою теорию? Разве это не ошибка системы, глупая и нелепая случайность?
Саша покачал головой.
- Не ошибка. Я уверен в этом. То, что сейчас происходит с нами, происходит по какому-то плану, просто мы о нем пока еще не знаем. Возможно, это естественный цикл.
- Мне бы твою уверенность, - вздохнула Юля.
Они помолчали немного, немного поговорили о случайном и закономерном. Опустели чайные чашки и тарелочка с печеньем. Сизые сумерки сковывали улицы, когда Юля вдруг вспомнила:
- Черт возьми, я ведь сегодня так и не зашла в оранжерею! Встретила тебя и совсем забыла о том, что меня ждут цветы, нуждающиеся в поливке!
- Отлично, я пойду с тобой! - тут же вызвался Саша.
- Это еще зачем? - Юля вскочила со стула и, наматывая шарф на шею, побежала в коридор.
- Просто так. Интересно. Можно?
- Да пожалуйста. Только не мешайся.
- Не смею, - улыбнулся Саша и потянулся за ботинком.
========== 7. Островки тепла в мертвом мире ==========
От обогревателя исходили волны тепла, но его явно не хватало, чтобы прогреть всю комнату. Марина сидела на полу, кутаясь в клетчатый плед, а ноги в вязаных бабушкиных носках придвинула к обогревателю. Она пыталась читать Гончарова, заданного по программе, но сосредоточиться удавалось с трудом. То и дело в голову пробивались назойливые и холодные в своей логичности мысли вроде: «Зачем ты это делаешь? Ведь ясно, что уроков литературы больше не будет», или «Возможно, завтра и тебя не будет тоже, уж лучше почитай то, что давно хотелось».
Но Марина продолжала упорствовать, продолжала цепляться за прошлое и его иллюзию нормальности. Возможно, это просто был способ не сойти с ума.
На улице валил снег, а фонарь светил в окно. Еще около получаса Марина пыталась мучить книгу, но потом строчки поплыли перед глазами и с усталым вздохом девушка закрыла Гончарова и поплотнее закуталась в плед.
Она не могла перестать думать о том, что делала бы сейчас, если бы не случилось ВСЕГО ЭТОГО. Скорее всего, закончила бы готовить уроки, перекусила бы йогуртом и уложила спать Мишу, поболтав с ним перед сном. Конечно, мальчик ничего бы не понял, но все равно улыбался бы и таращился своими смешными глазенками, пока они не начали бы закрываться сами собой. Потом посидела бы в интернете, усыпляя себя светом монитора, и легла в кровать.
А что делали бы сейчас родители? Есть два варианта. Хороший и плохой. Хороший – это если бы отец и мать занимались каждый своими делами. Отец смотрел бы телевизор или закрылся бы с ноутбуком, а мать вязала бы для Миши или болтала по телефону с подругой. Это был бы идеальный вечер, создающий иллюзию нормальной семьи. Но был еще плохой вариант. Этот вариант рисовал родителей, сидящих на кухне и тихо разговаривающих о разводе. Сначала их разговор прерывался бы вскриками матери. Она всегда заводилась первой. Потом и отец не выдерживал и тоже повышал голос. Хорошо, если заканчивалось просто криками. Но могло ведь доходить и до битья посуды. Однажды Марина не выдержала и спросила у матери: «Неужели у нас в доме еще осталась целая тарелка? Я думала, ты вчера добила последнюю». За этот вопрос Марина получила звонкую пощечину, а щека горела потом весь вечер. Пришлось даже приложить лед, когда все легли спать и кухня освободилась.