И Юля решилась сказать:
- Меня терзают смутные сомненья. Я боюсь, что мне не наверстать упущенное, боюсь не справиться с экзаменами. Ведь уровень преподавания математики на том факультете сильно отличается.
- Я понимаю. И не забывай, что раз уж я настоял на этом переводе, ты всегда можешь ко мне обратиться. Я помогу.
Юля подняла на него взгляд. Он был намного выше, и она смотрела на его трехдневную щетину, пытаясь осмыслить услышанное. Только что Виктор Валентинович ненавязчиво обратился к ней на «ты». И Юля подумала, что это намного приятнее, чем официальное «Вы», холодное и отстраненное. Если подумать, то так он обращается ко всем на кафедре. А к ней на «ты». Юля и сама не заметила, как захотела стать особенной для него. Это отравляющее, удушливое и тяжелое желание царапало стенки ее кокона изнутри, оставляя на них едва заметные полосы. На миг Юля испугалась.
- Что скажете? - спросил Виктор Валентинович, снова возвращаясь к официальности. Возможно, он и сам не заметил, как обронил это теплое, доверительное «ты». - Я могу провести с Вами пару дополнительных занятий и быстро прогнать программу первого семестра. Все равно я почти целый день сижу на кафедре.
Стакан в руке канатоходца задрожал, упал вниз и разлетелся на куски.
- Это было бы здорово, - сказала Юля. - Вот только… не знаю, дадут ли мне родители деньги, чтобы оплатить эти занятия.
- Ну что Вы! Оплатить?! - Виктор Валентинович даже оскорбился. - Стал бы я предлагать Вам занятия только ради того, чтобы вытянуть деньги?
Щеки Юли уже пылали.
- Простите, - пробормотала она. - Я бы правда очень хотела позаниматься с Вами. Ваших лекций мне всегда было мало…
- Хорошо, - его голос снова смягчился. - Просто не люблю, когда мне предлагают деньги. Не так-то часто нам в жизни предоставляется возможность сделать что-то от чистого сердца.
- Спасибо. Я очень благодарна Вам.
- Пока меня не за что благодарить. Я просто люблю студентов, стремящихся к знаниям. Когда-то я и сам был таким, как ты. А вот лодырей не переношу. А они не переносят меня. Потому что со мной не работают взятки на экзаменах, а они могут предложить только это.
Юле сложно было представить, что кто-то может не переносить Виктора Валентиновича. Если бы ей пришлось встретиться с таким человеком, она плюнула бы ему в лицо. Тогда ей впервые начало казаться, что на такой поступок она вполне способна.
- Когда начнем заниматься? - спросила Юля.
- Да хоть завтра. Только вряд ли Вы захотите торчать в университете в предновогоднюю неделю. У всех уже настроение совсем не то… - учитель задрал голову к небу, и, прищурившись, смотрел, как падают редкие, мелкие колючки снежинок.
- А у меня то. Настроение, - сказала Юля, и Виктор Валентинович с улыбкой удивления посмотрел на нее. - Я хотела бы начать завтра.
- Разве Вы не торопитесь к друзьям, близким? Неужели Вас не коснулась предпраздничная суета?
- Нет, - Юля покачала головой. - Совсем не коснулась.
- Меня вот что-то тоже, - он коротко вздохнул. - Ладно, раз мы с Вами оба такие зануды, начнем прямо завтра!
Юля рассмеялась.
- Хорошо!
- Хорошо, - сказал он. - Приходите на кафедру после занятий. Если там будет много народу, подыщем себе свободную аудиторию.
Юле казалось, что он очень обрадовался ее согласию. Тогда она в очередной раз задумалась: почему в канун этого семейного праздника Виктор Валентинович не торопится к своей жене? Почему каждый день приходит грустный и допоздна засиживается на кафедре? И почему, даже когда он шутит, глаза его не улыбаются?
*
Марина смогла снова заснуть лишь под утро. А вот Саше и Юле, видно, в ту ночь не суждено было отдохнуть. Им еле удалось успокоить девушку и убедить, что это всего лишь совпадение, что это не ее вина. Что каждый порой думает о том, что неплохо было бы всему миру провалиться к чертям.
Марина успокоилась. Но вряд ли им поверила.
- Зачем вы со мной как с маленькой? - спросила она. - Зачем убеждаете меня в том, в чем сами не уверены?
И это была правда. Откуда им знать, что Марина и правда ни при чем? Ведь не каждый день мир исчезает, чтобы можно было выявить причинно-следственную закономерность.
- Мне очень жаль, что все так вышло, - сказала Марина, потирая красные опухшие глаза. - И я обещаю, что придумаю, как вернуть все обратно. Теперь, когда я знаю, почему все это случилось, и на ком лежит ответственность, мне будет легче разобраться в этом. Не знаю, почему мне раньше не пришла в голову эта идея, но завтра я собираюсь сходить в Публичную библиотеку. Интернета у нас нет, но ведь книги никто не отменял. И пусть мне придется остаться там жить, но я найду что-нибудь, что поможет нам сдвинуться с места.
- Мы пойдем с тобой, - сказала Юля. - Вместе управимся быстрее. Правда ведь, Саша?
Лицо Саши не выражало бурного энтузиазма, поэтому Юле пришлось незаметно, но больно наступить ему на ногу.
- Да! Да! - взревел Саша. - Мы пойдем с тобой!
Когда Марина вернулась в кровать, Саша принялся с обиженным видом разминать отдавленные пальцы.
- Ты просто садистка! - причитал он. - Это же надо, с такой извращенной жестокостью давить на мою бедную ногу!
- Ах, прости меня, неженка! Если бы ты не стоял с каменным лицом и поддержал девушку, мне не пришлось бы прибегать к пыткам.
- Но я терпеть не могу библиотеки! - заныл парень с лицом еще более несчастным, словно ему отдавили и вторую ногу, и еще кое-что. - У меня от них мороз по коже! И аллергия развивается от всех этих пыльных книжек.
- А прыщи на заднице не вскакивают? Может, ты прекратишь уже причитать? Девочка права. Нам стоило раньше догадаться, что в книгах можно почерпнуть какую-нибудь информацию.
- В каких книгах? Фантастических?
- А хотя бы в них. Это лучше, чем киснуть, как мы.
Какое-то время они сидели молча, жалея, что мартини закончился. Наконец, Саша вызвался сварить им кофе.
- Как думаешь, девчонка в самом деле виновата во всем? - спросил Саша шепотом.
- А ты как думаешь? - Юля заметила, что грызет ноготь. Внезапно вернулась ее дурная привычка двадцати лет.
- Не знаю. Может ли одно лишь желание пятнадцатилетней девчонки заставить весь мир исчезнуть? А даже если ее желание и вправду сбылось с двухмесячной задержкой, то почему не исчезли мы? Или мы не относимся ко всему миру?
- Ты прав. Несостыковка.
- Ладно, посмотрим, что будет дальше. Быть может, Марина еще что-нибудь вспомнит. Например, что успела пожелать в тот раз, чтобы Саша и Юля не исчезали.
Кофе они пили в суровой гулкой тишине. Оба думали об одном, но Юля решилась спросить первой:
- А у тебя когда-нибудь были такие мысли?
- О том, чтобы мир провалился? - на всякий случай спросил Саша.
- Да, - Юля кивнула и подула в чашку, от чего кофейная пенка скукожилась и задрожала.
- Сам пытаюсь вспомнить. Но в последнее время точно нет. Иначе я бы запомнил. Если только много лет назад. Все ведь когда-нибудь думали, что мир достал их до чертиков. А ты?
- Тоже не могу припомнить ничего подобного. Даже в самые тяжелые моменты своей жизни мне обычно хотелось исчезнуть самой. На самом деле, на мир мне было наплевать.
- Значит, версия о том, что мы все пожелали этого, и оно сбылось, отпадает, - не без облегчения заметил Саша.
Они снова помолчали, а потом Юля спросила:
- А ты бы хотел, чтобы все снова стало, как было?
- Не знаю, - ответил Саша. - А ты?
- И я тоже. Не знаю.
========== 12. Миры, умершие уже давно ==========
В библиотеке было холодно. Просторные помещения, выстуженные за неделю, дышали пыльным льдом, морозной сыростью и затхлыми бумажными страницами.
- Лично мне это местечко напоминает склеп, а вам? - поежился Саша, когда они поднялись по лестнице на второй этаж и оглядели ряды длинных столов.
- А ты ведь еще даже не побывал в фонде, - Юля покачала головой.
- В каком еще фонде? - Саша надвинул шапку на лицо так низко, что закрыл глаза. - Может, я посижу тут, а вы принесете интересненькие книжки? Желательно с картинками. Желательно с порнографическими.
- Вот придурок, - Юля сдернула с него шапку. - Хочешь заставить хрупких девушек таскать тяжести?
- Отдай шапку! Холодно же!
Получив обратно шапку, Саша с обиженным лицом поплелся следом за Юлей и Мариной в фонд.
- А вы уверены, что познакомились пару дней назад? - спросила Марина, когда они открывали дверь. - Во всяком случае, друг с другом вы себя ведете так, словно общались и до конца света лет десять.
- Нет, к счастью, мне не приходилось общаться с этим идиотом раньше, - ответила Юля, пряча улыбку. Ей было приятно, что Марина тоже это заметила, но не хотелось, чтобы Саша обольщался понапрасну. Он и так мнит о себе черт знает что.
- Ну и запах! - возмутился Саша, когда они оказались меж стеллажей фондохранилища. - Неужели здесь кто-то может работать? Неудивительно, что они все поисчезали!
- Не все такие нежные, как ты, - сказала Юля мрачно. - Извини, я совсем забыла захватить освежитель воздуха с ароматом розовых лепестков!
Марина рассмеялась, а Саша проворчал:
- Ну, конечно, двое против одного! Никто меня не любит!
- Будь полезным, - наказала Юля. И около получаса они бродили среди книжных полок, выбирая то, что могло пригодиться. И отдавали это Саше. В итоге у него в руках образовалась приличная стопочка, и, устав быть полезным, парень снова заныл:
- Ну отпустите меня! Я больше не могу дышать этим, и руки отваливаются!
- Иди-иди. Жди за столом, я только досмотрю одну книгу… - не отрываясь от страниц, разрешила Юля.
В конце концов, через пару минут, она решила захватить и эту книгу. В исчезновении всего мира есть свои плюсы — тебе на всю жизнь обеспечен бесплатный абонемент в библиотеку.
Юля захлопнула книжку и заметила, что Марина еще не ушла. Она тоже погрузилась в какой-то томик.
- Нашла что-нибудь интересное? - спросила Юля.
- Да нет… это только мне интересно, - Марина показала обложку.
«Магия простых чисел». Юля похолодела. Весь холод библиотеки вдруг сжался, собрался в одной точке в Юлиной груди. Она словно долго бежала по морозному лесу, и лед проник ей в легкие с сотнями сделанных вдохов.
- Любишь математику? - спросила Юля сиплым выстуженным голосом.
Но Марина, кажется, не заметила произошедшей в Юле перемены и улыбнулась, снова заглянув в книжку.
- Да. Математика — мой любимый предмет в школе. Конечно, литература тоже ничего, но по ней часто задают скучные книжки. Я не все в них понимаю, и меня это пугает. В математике разобраться куда легче.
- Это уж точно, - криво ухмыльнулась Юля. Ее исказившееся лицо изображало скорее боль, чем заинтересованность или одобрение. Она не понимала, почему любовь Марины к математике так задела ее. Ведь с Сашей такого не было. - Наверное, у вас в школе хороший преподаватель.
Юля сама не знала, зачем сказала это. Просто сорвалось с языка, неудержимо, как кашель, как приступ астмы. А Марина вдруг сразу как-то оживилась. Глаза ее заблестели так, как блестят только у подростков в пятнадцать лет.
- Наш учитель просто супер! Мировой мужик. Он рассказывает интереснее всех. И всегда все понятно.
- Надо же… - пробормотала Юля. В горле пересохло. Ей хотелось уже закончить этот разговор и забыть о нем, но Марина, как назло, проявила словоохотливость:
- По сравнению с ним другие учителя настоящие зануды. Редко шутят, задают много домашних заданий. Мне кажется, они совсем не понимают нас. И это притом, что они намного моложе Виктора Валентиновича.
Руки Юли дрогнули, и она поспешила положить книгу на полку, чтобы не выронить. Это ведь не может быть совпадением? Правда? Не может?
- А… а… - Юля не помнила, когда ей последний раз было так тяжело говорить. - А сколько лет этому вашему… Виктору Валентиновичу?
Марина пожала плечами.
- Точно не знаю. Может, пятьдесят с хвостиком. Выглядит он довольно молодо.
- А как… как он выглядит?
Теперь, кажется, уже и Марина заметила странный интерес со стороны Юли. Потому что глаза ее помутнели, исчез радостный математический блеск. Видно, внешность пятидесятилетнего учителя математики ее мало интересовала.
- Ну, обычная внешность. Темные волосы, худой. Носит очки. И стекла в них такие толстые! Кажется, у него очень плохое зрение.
Юля решила отмести последние сомнения и спросила:
- А он давно работает в вашей школе? Он никогда не рассказывал о том, что преподавал в вузе?
- Рассказывал, - кивнула Марина, припоминая. - Но не очень охотно. Он так и не сказал нам, почему бросил ту работу и устроился в нашу вшивую школу. Ведь там у него были всякие почести, ученые степени. Что ему делать у нас, непонятно.
- И он до сих пор ходит с большой сумкой через плечо, набитой книгами? - улыбнулась Юля.
- Да! Так Вы знали его?
- Он преподавал у меня в университете. Но последний раз я видела его в девятнадцать лет, - ответила Юля. - Я очень любила математику. И он дал мне почитать книгу, которую ты держишь сейчас в руках.
- Вот здорово! - простодушно обрадовалась Марина. - Так может быть, это он про Вас тогда рассказывал?
- Он рассказывал обо мне? - напряглась Юля.
- Ну, однажды он рассказывал, что была у него одна студентка, которая смогла за одну ночь прочитать «Магию простых чисел». Что ей было всего восемнадцать, но у нее были огромные способности. И что таких способных студентов ему больше никогда не встречалось.
Юля выдохнула. А вздохнуть больше не могла. Как если бы весь кислород вдруг закончился.
«Поразительно. Даже после всего, что я ему сделала, он продолжает так хорошо отзываться обо мне».
- А Вы окончили тот университет? Я думала, что у Вас должно быть большое математическое будущее…
Но Юля словно и не услышала этого. Она спросила:
- Скажи, а у него… ты не замечала у него на пальце обручальное кольцо? Он до сих пор женат?
Марина нахмурилась, припоминая…
- Вроде нет. Во всяком случае, я никакого кольца не видела. Поэтому, думаю, что, скорее всего, он не…
- Прости, - оборвала ее Юля. - Мне надо в туалет. Я скоро.
*
Саша поплотнее завязал шарф на шее, натянул рукава свитера до самых кончиков пальцев, и, зевая то ли от нехватки кислорода в этом затхлом помещении, то ли из-за бессонной ночи, вяло перелистывал страницы книги под названием «Искажение пространства и времени: параллельные миры». Книга изобиловала непонятными графиками и схемами и явно претендовала на некую научность, несмотря на свое популяризированное название. Саша пытался вчитываться в терминологию, изобретенную автором, но его переутомленный мозг с яростью отказывался участвовать в этом варварском действе.
Саша скучал. Ему хотелось, чтобы Юля побыстрее вернулась и настучала ему по башке. С Юлей было весело даже в те моменты, когда она вредничала.
Но вместо Юли к его столу подошла Марина. Она положила перед собой книгу «Магия простых чисел» и озадаченно оглянулась.
- А где ты Юлю потеряла? - спросил Саша, с удовольствием отрываясь от нудной книжки.
- Она пошла в туалет. Сказала, что сейчас вернется. Я какое-то время ждала ее в фонде, а потом подумала, может, она уже здесь…
- Но ее здесь нет, - вздохнул Саша, и волна холода снова прошлась по его коже и добралась до самых костей. - Как жаль, что здесь нет автоматов с горячим кофе, а?
Марина слабо улыбнулась и села напротив. Саша принялся разглядывать ее лицо. Конечно, это было не очень-то прилично, ведь в воспитанном обществе не принято пялиться на людей. Но где оно, это общество, со всеми его приличиями? Вот Саша и решил, что может позволить себе неподобающее поведение.
Он отметил, что Марина обладала интересными чертами лица. Ее сложно было назвать красавицей в традиционном понимании этого слова. Вряд ли она могла когда-нибудь быть первой девочкой в классе или школе. Не тот типаж. У нее были прямые каштановые волосы чуть ниже плеч, острые скулы, круглые глаза с чуть опущенными вниз уголками, из-за чего в ее взгляде витала вечная печаль. Нос был маленький и прямой. Но самыми запоминающимися в ее лице были губы. Марина не пользовалась косметикой, но губы были яркими и чуть припухлыми. Возможно, у нее была привычка кусать губы до крови, но Саша пока не замечал этого.