- Так нам недолго и спиться, - вздохнула Юля, когда бокалы опустели, и рука потянулась за новой порцией.
- Да кого это сейчас волнует? - отмахнулся Саша.
- Просто, чтобы разобраться со всем этим, нам не помешала бы трезвая голова…
- А что толку? Мы сегодня целый день разбирались, а так ничего и не поняли.
- И то верно.
Весь прошедший день они провели в разговорах, теперь уже втроем. Также успели пройтись по проспекту, проверив все часы, что попались по пути. Как и говорила Марина, они остановились на цифре 12. Возникло логичное предположение — время в мире остановилось. Только мобильники почему-то среагировали на это очень странно. А вот часовой механизм, видимо, был устроен иначе. Часовой механизм намекал.
Но почему, если остановилось время, исчезли все люди? Почему бы им просто не замереть, как показывают в кино? Почему жизнь продолжается, а точнее, продолжается приближение к смерти? Продукты портились, покинутые квартиры накапливали пыль, а снег валил каждый день. Что и говорить, мир, в котором остановилось время, представлялся как-то иначе.
- Ты думаешь, что у этой девочки действительно есть ключи к тому, что произошло с нами? - спросила Юля шепотом.
- Пока не понял. Но что-то в ней действительно есть.
- А может, тебе просто приглянулась симпатичная девчонка? - ухмыльнулась Юля.
- Ревнуешь? - ухмыльнулся в ответ Саша.
- Вот еще!
- Не волнуйся, ты для меня единственная!
- Перестань уже! - Юля шикнула и пихнула Сашу локтем. За эти два дня её уже успели порядком достать глупые шутки по поводу того, какая они замечательная пара. И вместе с тем Юля понимала, что без этих шуток не представляет Сашу. Пусть он и пошлый, зато добрый.
- На самом деле меня не интересуют девушки в два раза моложе меня, - сказал Саша, отпивая мартини. - Пусть я и извращенец, но Лолиты не в моем вкусе.
- Отчего же? - в голосе Юли вдруг появились жесткие нотки. - Я думала, мужчины любят молодых.
- Извини, но я не педофил. Не настолько молодых, ясно? И вообще, что за лицо? Это, похоже, твое больное место.
Саша произнес это наобум, в шутку. Но Юля не засмеялась. Она отвернулась и молчала. И тогда Саша понял, что это место действительно было у нее больным. Это и то, как повела себя Юля, когда узнала об отце Марины, изменявшем ее матери, сложилось в голове Саши, создав цельную картинку.
- Эй? Извини, - сказал он. - Не хотел затронуть неприятную тему.
- Ничего.
- Ты любила женатого мужчину? - спросил он. Ожидая последующей ругани и рукоприкладства, Саша напрягся, но Юля не поворачивалась к нему. Ее палец скользил по ободку бокала.
- Ты проницателен, - сказала она через какое-то время.
- Не стоит так убиваться из-за всяких моральных уродов. Он, может, просто поразвлечься хотел, а ты до сих пор страдаешь.
- Это не так, - спокойно возразила Юля. Это было не то писклявое и истеричное возражение, которое слетает с губ, когда человек пытается убедить сам себя. Это был ответ человека, который ни секунды не сомневается в своих словах. - Он никакой не урод. И он любил меня.
- Но жену все равно не бросил?
- Это долгая и неприятная история, - вздохнула Юля. - Когда-нибудь я расскажу тебе. Но не сегодня. Хорошо?
- Нет проблем, - сказал Саша. - Я рад, что смог узнать о тебе больше. И если ты не хочешь рассказывать, то я могу рассказать что-нибудь о себе. Если тебе интересно.
- Да, - Юля, наконец-то, снова повернула к нему лицо. - Расскажи, пожалуйста. Мне правда будет интересно узнать тебя получше.
- О, ну что ж, ты сама напросилась! - усмехнулся Саша. - Это надолго! Такому самовлюбленному придурку только дай волю поговорить о себе!
Юля засмеялась. А Саша подлил им ещё мартини.
- Только не жди трагичных любовных историй, - предупредил парень. - Я знаю, вы, девчонки, это любите. Но это не про меня. Я никогда не был героем любовного романа. Я, наверное, и влюблялся-то всего один раз.
- Правда? Вот это уже интересно. Если мужчина признает, что он был влюблен, значит, там и правда было что-то серьезное.
- Вряд ли это можно так назвать, - Саша покачал головой, но в лице его что-то переменилось. - Это случилось еще в школе. В одиннадцатом классе. Мы познакомились на подготовительных занятиях. Она собиралась поступать в тот же университет, что и я. После занятий я провожал ее до дома. Нам было интересно болтать друг с другом. Я знал, что влюблен в нее. Но это была спокойная любовь. Не та, что бывает в этих самых романах, когда Он увидел Её, и они полюбили друг друга с первого взгляда. Знаешь, не было никакого взрыва, время не замерло, в глазах не потемнело. Мы просто общались, каждый день узнавая друг друга. Она стала моей первой девушкой. Помню, я даже готов был жениться на ней, - Саша усмехнулся, но это был горький смех. - Но она не поступила в университет. Не сложилось. А потом уехала в свой родной городок, через какое-то время вышла замуж. Насколько я знаю, у нее сейчас муж и двое сыновей. А я вот до сих пор один. Сейчас я начинаю думать, что мне и не нужен никто. Что я не создан для серьезных отношений, которые предполагают определенные обязательства друг перед другом. А мои чувства черствели с каждым годом. И такими искренними они не были больше никогда.
Юля помолчала, а потом сказала:
- Уважаю мужчин, которые могут признаться в этом.
- А я никогда не был вруном. Если только по мелочи. Ну, знаешь, как бывает, когда не хочешь обидеть человека, и приходится наврать, что он крут. Но в серьезных вещах нельзя лгать. Мне проще выложить все, как есть. Таить нечего.
- Хотела бы я быть такой, - Юля отставила стакан, который снова опустел во время истории о первой любви. Накрывшись одеялом до подбородка, девушка сползла пониже на подушке и с улыбкой ребенка, ожидающего сказку на ночь, произнесла: - Ну, продолжай.
- Тебе еще не надоело? - улыбнулся Саша, тоже опускаясь пониже.
- Нисколько.
- А ты необычная. Прежде у меня с девчонками разговор был короткий.
- Не сомневаюсь. Вот и пользуйся моментом. У тебя есть возможность пообщаться с уникальным человеком. Который даже не пытается залезть тебе в штаны.
- Верно. В нашем мире, помешанном на сексе и деньгах, встретить такого человека, как ты — большая редкость. Хотя, от нашего мира ведь ничего не осталось. Поэтому я уже не удивлюсь ничему.
- Вот только не надо меня идеализировать. Я не такая, как многие, но это не значит, что я какая-нибудь просветленная. На самом деле я просто холодная. Я никого не люблю.
- Но ведь я тоже. Ты хотя бы любишь свои цветы.
- Ладно, не будем спорить, кто из нас хуже. Лучше продолжай свой рассказ. Что было после того, как вы расстались с той девушкой?
- Дальше и правда не интересно, - Саша положил руки под голову, устраиваясь поудобнее. Взгляд его устремился в потолок, а брови едва заметно нахмурились. - Сначала я пытался ее забыть и пустился во все тяжкие. Я думал, что это будет несложно — просто выбросить из головы. В том возрасте я еще не мог оценить всю серьезность своих чувств. Стал встречаться с другими девчонками, но вскоре они мне надоели, и я полностью ушел в математику и информатику. На самом деле, я и до сих пор там. Чувства и ощущения притупились. Я научился ценить покой. Потому что счастье — вещь переменчивая. Я знал, что больше никогда не буду счастлив так, как был счастлив ту зиму и весну одиннадцатого класса, когда все было еще впереди. Я стал больше ценить стабильность. Стабильность дают простые числа. Точные формулы. Стабильность есть в программировании. Но не в жизни. В жизни можно достичь только покоя — и для меня это уже большое достижение. Я гордился своим покоем. Пока все не полетело к чертовой матери.
- А я разочаровалась в стабильности. Было время, когда я доверяла только математике, точным наукам. Я видела в них спасение. Смысл жизни.
- Ты?! - Саша повернул голову к Юле, и брови его взлетели вверх. - Любила точные науки? Ты же вроде творческий человек.
- Думаю, в цветочный бизнес меня занесло из-за духа противоречия. В какой-то момент вся жизнь стала для меня хаосом. И я хотела создать еще больший хаос. Я бежала от упорядоченности. А в итоге моя жизнь все равно упорядочилась. Просто стала другой. Но было время, когда я любила математику больше всего на свете.
- Поразительно! Ты еще интереснее, чем я думал. Не устаешь удивлять меня.
- Все не так интересно, как тебе кажется. Просто какое-то время я проучилась на технической специальности, - голос Юли потускнел, а пальцы чуть крепче сжали одеяло.
- Какое-то время? А потом бросила?
- Да. Бросила.
- И стала цветочницей! С ума сойти. Но почему?
- Это та самая долгая история, которую я не хочу сегодня рассказывать.
- Что ж… значит, твое призвание — все-таки не математика, а цветы?
- Нет. Мое призвание — математика. Но я отказалась от нее. Один человек говорил мне, что если это случится, я буду очень сильно жалеть. Но он ошибся. Растения принесли мне больший покой, чем мир цифр. Цветы открыли мне меня. Настоящую.
- Хорошо, если так.
Они повернулись на бок и какое-то время вглядывались в лица друг друга. Глаза Юли стали в полутьме совсем синими, а Сашины — почти черными. Они заглядывали в миры друг друга. Они уже давно не открывали эти миры для кого-либо. Когда двери заперты, проще жить, но в то же время, в запертые двери не сможет войти даже тот, кого ты давно ждал. На какое-то мгновение их миры стали ближе друг к другу. И они могли бы еще долго пролежать вот так, молча, если бы на пороге не возникла Марина. Они не слышали, как девушка пришла, услышали только странный всхлип, и оба вздрогнули.
- В чем дело? - спросила Юля, поднимаясь.
Марина стояла босиком, сжавшись от холода. Она казалась еще более бледной и испуганной, чем днем в парке. Ее губы дрожали, а в больших глазах застыли слезы. У Юли и Саши что-то брякнуло внутри.
- Простите… - Марина смутилась. - Я не знала, что вы… Того.
- Чего «того»? - не поняла Юля и посмотрела на Сашу, который тоже ничего не соображал.
А потом до них дошло. Мужчина и женщина, лежащие рядом под одеялом на полу. Что тут еще можно подумать?
- О, нет-нет! Это не то, что ты подумала! - в один голос завопили Саша и Юля. - Мы просто болтали!
Взгляд Марины упал на пустую бутылку мартини, и Юля поспешила запрятать ее под одеяло. Однако, похоже, Марине не было никакого дела до того, чем они занимались и что употребляли.
- Вы были правы, - произнесла она дрожащим то ли от слез, то ли от холода голосом. - Это я во всем виновата. Все случилось из-за меня.
- То есть, ты хочешь сказать, что из-за одной тебя весь мир вот так запросто провалился? - с усмешкой спросил Саша, за что получил Юлиным локтем в бок.
- Что ты имеешь в виду? - спросила Юля, выбираясь из-под одеяла и намереваясь усадить Марину на стул.
Я вспомнила кое-что, - ответила девушка, и слезы одна за другой закапали у нее из глаз. - Около двух месяцев назад я была очень зла на своих родителей. Они ругались всю ночь, будили моего брата. Мне пришлось сидеть с ним до утра, а мне надо было идти в школу. Я уснула примерно минут за сорок до будильника. И я успела подумать тогда: «Чтоб вы все пропали». У меня больше не было сил… Я мечтала их никогда больше не увидеть. В ту ночь я была по-настоящему зла на весь мир… Даже на Мишу за то, что он постоянно плакал. Но я так устала… Я пожелала смерти этому миру.
========== 11. Ты и Вы ==========
В то время Юле казалось, что она больше никогда не потеряется в своей пустоте. Она думала, что пока с ней будет математика, жизнь будет яркой и наполненной смыслом.
Разговор с родителями вышел нелегким. Юля знала, что убедить их можно только одним способом — доказать востребованность ее профессии. Никогда ей еще не приходилось так много говорить с родителями за один раз. Никогда еще не приходилось применять свои ораторские способности. Она говорила, что экономистов сейчас пруд пруди, а вот математиков не хватает. Пыталась убедить родителей, что способностей к математике у нее намного больше, что в этой области она добилась бы больших успехов.
Ей хотелось самой убедить их и не прибегать к помощи Виктора Валентиновича. От мысли, что этот мягкий и очень умный человек будет сидеть и убеждать ее недалеких родителей, у Юли словно кость вставала в горле и мешала дышать. Её бросало в жар. Она не хотела, чтобы родители вообще когда-либо встречались с Виктором Валентиновичем. Возможно, она стыдилась их.
И у нее получилось. Родители согласились с переводом, а Виктор Валентинович помог. С нового семестра Юле предстояло обучаться на кафедре математического анализа по профилю «Дифференциальные уравнения, динамические системы и оптимальное управление». Она выпросила у Виктора Валентиновича список специальных предметов, которые будут у нее читаться, и любовалась на него по вечерам, закрывшись в своей комнате. Она улыбалась, читая эти незнакомые, но волшебные названия: математический анализ, теория вероятностей, нелинейный функциональный анализ, динамические системы, нелинейные уравнения в частных производных, интегральные преобразования и интегральные операторы, актуарная математика, компьютерные технологии в математике, история и методология математики, современные проблемы математики.
А самое главное, что многие из этих курсов должен был читать Виктор Валентинович. Конечно, Юле хотелось бы послушать и других преподавателей, но что-то щекотало ее под ребрами, вздрагивало и билось в оглушительной мысли: «Никто не сможет сравниться с ним».
Юля радовалась до тех пор, пока в коконе ее груди не появилась первая трещина, имя которой было — сомнение. Она сомневалась в своих способностях. Каково ей будет прийти в незнакомую группу в середине года? Её будущие одногруппники уже полгода изучали недоступные ей предметы, как ей догнать их? Как досдать экзамены по предметам, о которых она не имеет ни малейшего представления? Легко было выглядеть способной на фоне студентов-экономистов. Куда сложнее будет проявить себя среди тех, у кого есть склонность к математике, и кто значительно опередил её.
Долгое время Юля мучилась, стесняясь поделиться своими сомнениями с Виктором Валентиновичем. Юля боялась, что учитель подумает, будто она напрашивается на комплименты. Но ей вовсе не хотелось, чтобы он убеждал ее в том, какая она умная и всех превзойдет. Ей хотелось чего-то другого.
Их разговор состоялся на последней предновогодней неделе. Юля уже выходила из дверей университета, как вдруг знакомый голос окликнул ее:
- Привет, Юля.
Виктор Валентинович тоже собирался домой. Он шел сзади нее, и придержал ей дверь, когда она выходила. Это было так естественно, и так поступил бы любой воспитанный мужчина на его месте, но для Юли в этом жесте заключалось что-то особенное, поднимающее Виктора Валентиновича еще выше над обычными людьми, делая его почти недосягаемым, как солнце.
- Здравствуйте, - улыбнулась она, чувствуя себя полным стаканом воды в руке канатоходца. Стакан колышется, капли выплескиваются, искрясь в горячем солнце, и падают вниз.
Они спустились с крыльца и обнаружили, что идти им в одну сторону. Юля подумала, что если бы знала об этом раньше, она караулила бы учителя каждый божий день. И тут же обрадовалась, что не знала этого раньше, иначе Виктор Валентинович уже считал бы ее чокнутой. Странно, но порой определенная дистанция между людьми делает их ближе.
На Викторе Валентиновиче было черное пальто с крупными блестящими пуговицами, серый шарф на шее и в тон ему вязаная шапка, из-под которой торчали волосы, падая на оправу очков. В таком виде он показался Юле отчего-то очень трогательным. Она также обратила внимание на большую сумку на его плече. Она знала, что в сумке лежат книги и бумаги. Виктор Валентинович никогда не ходит с пустыми руками. Наверное, он никогда не бывает пуст внутри, как она.
- Как Ваши математические успехи? - спросил учитель.