Человеку присуще чувство самосохранения – постоянное стремление поддерживать и сохранять свою жизнь и ставить ее в возможно лучшее положение. Это чувство побуждает нас, людей, избегать опасностей и всего вредного для нашей жизни, здоровья же, чести, благосостояния, напротив, желать и искать всего полезного и для нашей жизни, и для нашей нравственности. Под влиянием этого чувства мы не только сами стараемся делать то, что полезно для нашей жизни, но желаем, чтобы и другие делали нам только добро, содействовали осуществлению наших стремлений и планов и возвышению нашего счастия и благоденствия. Это желание наше – желание, чтобы люди делали нам добро, – простирается на всех, не исключая и самых ожесточенных врагов наших. Мы желаем, чтобы и они творили нам добро. В самом деле, если мы проникнем в глубину нашей души, в сокровенные помышления и желания свои, то мы должны будем признаться, что и от самих врагов мы желаем себе добра и только добра и что наша мысль всегда старается найти основания для оправдания этого желания – для уменьшения нашей вины пред врагами, для оправдания нас пред ними. И вот, руководясь этим чувством самосохранения разумно и помня, что наше личное благо тесно связано с благом ближнего, мы среди попечения о своем благополучии стараемся поддерживать и благополучие ближнего, который, в свою очередь, помогает нам в том, что для нас необходимо и полезно. При таком взаимодействии, при такой взаимной, дружеской помощи людей друг другу, естественно, устрояется и возвышается счастие людей, и чувство самосохранения является благотворной силою, устроителем счастия человеческого.
Но часто под влиянием чувства самосохранения, ложно направленного, мы выходим из пределов справедливости и, заботясь о себе преувеличенно, даем место самолюбию, а поэтому попираем права ближнего и ради собственных выгод наносим вред его благополучию, чести. Оскорбленный этим отношением ближний, естественно, обижается и часто за зло мстит злом, старается оградить свое право; рождается ненависть, месть, и все это в конце концов приводит к очень гибельным последствиям – к убийству, к позору для враждующих. И вот для того, чтобы уничтожить это зло и восстановить добрые отношения, Господь указывает нам на то же чувство самосохранения, злоупотребление которым так гибельно влияет на судьбы людей. Итак во всем, как хотите, чтобы с вами поступали люди, так поступайте и вы с ними (Мф. 7, 12), – говорит Господь, внушая нам любовь к ближним, даже и ко врагам. Кто из нас не желает, чтобы к нам относились дружелюбно и сами враги наши, чтобы и они не только не вредили нам, но и делали нам добро? Так же точно должны и мы поступать по отношению к врагам, зная, что и они от нас желают и требуют только добра; и наше мирное, доброжелательное поведение по отношению к ним послужит первым, вернейшим шагом к примирению с ними. Деятельность по отношению к врагам, дружелюбная, миротворная, есть самое лучшее средство к тому, чтобы обуздать, притупить, обезоружить вражду самую ожесточенную, погасить всякую ненависть.
Никому не воздавайте злом за зло, – говорит святой апостол Павел, – но пекитесь о добром перед всеми человеками. Если возможно с вашей стороны, будьте в мире со всеми людьми… Итак, если враг твой голоден, накорми его; если жаждет, напой его: ибо, делая сие, ты соберешь ему на голову горящие уголья (Рим. 12, 17–18, 20). Наша любовь и благотворительность к врагам будет для них такой же тяжкой пыткой, как пытка горящими угольями, и погасит в сердцах их вражду и ненависть к нам. Первые же проявления нашей любви и благожелательности к врагам смягчат их ненависть и раздражение и поставят их в мирные отношения к нам, а если мы станем настойчиво и постоянно выказывать любовь к ним и благожелание, то и они со своей стороны не замедлят ответить нам такими же чувствами. Только нравственные уроды могут упорствовать во вражде и ненависти к тем, которые стремятся к примирению, и отвечать на любовь враждою. Но это настроение души нравственно-болезненное, ненормальное, противоестественное, оно не свойственно людям нравственно здоровым, хотя и оно все же проявляется. По большей части люди склонны к миролюбию, а потому, замечая мирное и дружественное расположение, они начинают мало-помалу успокаиваться, изгонять из своей души враждебные чувства и платить прежним своим врагам за добро добром, за дружбу дружбою.
Сильнейшее побуждение любить врагов своих дает указание Господа на превосходство христиан пред другими людьми. Если для язычников пределом нравственной высоты являлось любить друзей своих, то для христиан указан высший путь нравственного совершенства: любить врагов, потому что и Сам Бог благ и к неблагодарным и злым (Лк. 6, 35). Он повелевает солнцу Своему восходить над злыми и добрыми и посылает дождь на праведных и неправедных (Мф. 5, 45). И христиане должны быть совершенны, как совершен Отец их Небесный (Мф. 5, 48). Они должны быть милосерды, как и Отец их милосерд (Лк. 6, 36). А если обратим внимание на дело нашего искупления, то здесь встретим еще более сильные примеры любви ко врагам. Здесь любовь к нам, грешным, открылась во всем своем поражающем величии. Бог, – говорит святой апостол Павел, – Свою любовь к нам доказывает тем, что Христос умер за нас, когда мы были еще грешниками… будучи врагами, мы примирились с Богом смертью Сына Его (Рим. 5, 8, 10). А Сын Божий на кресте молится Отцу Небесному за Своих распинателей и хулителей: Отче! прости им, ибо не знают, что делают (Лк. 23, 34). Такова любовь Божия к врагам, грешникам. Так возлюбил Бог мир, что отдал Сына Своего Единородного, дабы всякий верующий в Него не погиб, но имел жизнь вечную (Ин. 3, 16).
Так возлюбил грешников Сын Божий. Не должен ли и христианин, следуя примеру Спасителя, подражать Ему в любви ко врагам? Побуждая любить врагов наших, Господь указывает на ту высокую награду, которой удостоятся христиане за любовь ко врагам. И будет вам награда великая, и будете сынами Всевышнего (Лк. 6, 35), – говорит Господь. В этом мире мы должны жить для вечности. Здесь мы сеем, чтобы пожать в вечности; здесь мы трудимся, чтобы в вечности получить воздаяние за труд. И наш труд будет бесплоден, если он не принесет никакого плода похвалы в вечности. А как раз труд жизни, состоящий в любви и благотворении только друзьям и близким, в дружелюбных отношениях к ним, считается бесплодным трудом. Господь Иисус Христос не обещает никакой похвалы и награды христианам за подобную любовь и благотворительность. Если любите любящих вас, – говорит Господь, – какая вам за то благодарность? ибо и грешники любящих их любят.
И если делаете добро тем, которые вам делают добро, какая вам за то благодарность? ибо и грешники то же делают. И если взаймы даете тем, от которых надеетесь получить обратно, какая вам за то благодарность? ибо и грешники дают взаймы грешникам, чтобы получить обратно столько же (Лк. 6, 32–34). Никакой награды на небе Господь не обещает христианам, любовь которых не возвышается над любовью людей грешников – мытарей и язычников. Сеющий в плоть свою, то есть сеющий только под влиянием своего самолюбия, по расчету, чтобы устроить лучше свое временное благополучие, от плоти пожнет тление. Он явится в вечность без дел добрых. Только сеющий в дух от духа пожнет жизнь вечную (Гал. 6, 8). Вот эта-то награда – жизнь вечная – будет достоянием только тех людей, которые, возвышаясь до любви ко врагам, сеют в дух, которые в своих взаимоотношениях руководствуются не плотскими, земными выгодами или расчетами, а требованиями закона и учения Христа, требованиями совершенства богоподобного. Жизнь вечная будет их наградой. Они будут сынами Всевышнего, потому что подражали Богу в любви ко врагам и искореняли из своих сердец дух вражды и ненависти и бескорыстно всем благотворили. За то и Господь прославит их в Царстве Своем: Блажени миротворцы, яко тии сынове Божии нарекутся (Мф. 5, 9).
Какая высокая честь наименоваться сыном Божиим! И поэтому ради такой высокой чести стоит и потрудиться и вступить в решительную борьбу со своим самолюбием для искоренения неприязни и вражды, чтобы стяжать дух любви и благожелания ко врагам своим и удостоиться названия сына Божия. Это право наименоваться сыном Божиим делает христианина наследником Божиим и приближает его к Отцу Небесному. А каково блаженство наследников Божиих, о том дает нам понять святой апостол Павел в ныне чтенном апостольском повествовании. Апостол Павел говорит: Не полезно хвалиться мне, ибо я приду к видениям и откровениям Господним. Знаю человека во Христе, который назад тому четырнадцать лет (в теле ли – не знаю, вне ли тела – не знаю: Бог знает) восхищен был до третьего неба. И знаю о таком человеке (только не знаю – в теле или вне тела: Бог знает), что он был восхищен в рай и слышал неизреченные слова, которых человеку нельзя пересказать. Таким человеком могу хвалиться; собою же не похвалюсь, разве только немощами моими (2 Кор. 12, 1–5). И еще апостол Павел говорит, что не видел того глаз, не слышало ухо, и не приходило то на сердце человеку, что приготовил Бог любящим Его (1 Кор. 2, 9).
Вот какие побуждения располагают нас любить врагов своих. Поэтому, дорогие братия и сестры, помня эти наставления Господни, постараемся уразуметь их, напечатлеть их на своих сердцах. Любите же всех людей от искреннего сердца, любите и врагов ваших. Обуздайте свое самолюбие, влекущее нас к вражде и мстительности, не увлекайтесь гневом, ненавистью и местью. Кто мстит врагу, тот подливает масло в огонь – усиливает раздор и ненависть и таким образом сам становится причиной великих беспорядков и для себя и для других. Кто мстит врагу, тот доказывает, что он христианин только по имени, а не по существу, что он не сын Всевышнего и что его ожидают в будущей жизни не награды, а наказания. Помолимся Господу, чтобы Он Своей благодатию даровал бы нам этот дар всепрощающей любви. И будем помнить слова Господни: Любите врагов ваших, благословляйте проклинающих вас, благотворите ненавидящим вас и молитесь за обижающих вас и гонящих вас, да будете сынами Отца вашего Небесного (Мф. 5, 44). Аминь.
О любви к ближним. О единении и взаимной любви первых христиан
Память великомученика Димитрия Солунского
Сегодня, дорогие братия и сестры, мы чествуем память святого великомученика Димитрия Солунского и просим его молитв за нас пред престолом Божиим, куда он удостоился переселиться за свои доблестные подвиги в исповедании Христовой веры. Этот дивный страстотерпец Христов подвизался в конце III века, когда было воздвигнуто страшное гонение против христианской веры. Он происходил от благородных и знатных родителей. Отец его был воеводой города Солуни, при этом тайно он был христианином, имея в своей молельне образы Христа Спасителя и Божией Матери. Христианской вере он научил и своего единственного сына Димитрия, который сохранил свою веру до самого конца своей жизни и запечатлел ее своей мученической кончиной. За благородные и мужественные качества души император Максимиан поставил Димитрия после смерти его отца воеводой города Солуни и приказал ему истреблять в своем городе христиан, но святой Димитрий по приезде в свой город, напротив, дал свободу христианам и сам открыто исповедал себя христианином, о чем было донесено царю Максимиану. По возвращении с войны Максимиан заехал в Солунь, и когда убедился, что святой Димитрий – христианин, то приказал заключить его в темницу, и в темнице он был заколот копьями, и таким образом за исповедание веры Христовой он принял славную мученическую кончину и отошел ко Господу. Вот краткое повествование о его кончине.
Наше внимание, дорогие братия и сестры, обращает на себя слово из Евангелия, ныне чтенное в память славного великомученика Димитрия. Сие заповедаю вам, да любите друг друга, – говорит Господь Своим ученикам. – Если мир вас ненавидит, знайте, что Меня прежде вас возненавидел. Если бы вы были от мира, то мир любил бы свое; а как вы не от мира, но Я избрал вас от мира, потому ненавидит вас мир. Помните слово, которое Я сказал вам: раб не больше господина своего. Если Меня гнали, будут гнать и вас; если Мое слово соблюдали, будут соблюдать и ваше. Но все то сделают вам за имя Мое, потому что не знают Пославшего Меня (Ин. 15, 17–21). Как видим, Господь заповедует своим ученикам иметь любовь между собою и затем предрекает им, что их ожидают скорби, что они будут гонимы и ненавидимы миром, то есть будут ненавидимы людьми, которые не знают и не принимают Господа Иисуса Христа, пришедшего во плоти ради нашего спасения, или отвергаются Его своим поведением; людьми, которые отвергают будущую жизнь и любят только одну землю и здесь утверждают свое вечное жилище и полагают свою радость в удовлетворении своих страстей; небо для них страна чуждая, они не признают божественных законов, а руководствуются обычаями века сего: похоть плоти, похоть очей и гордость житейская (1 Ин. 2, 16). Вот этот-то мир, прежде возненавидевший Самого Христа, возненавидит и верных Христовых последователей. В мире будете иметь скорбь (Ин. 16, 33), – говорил Господь. Мир ненавидит истинных последователей Христовых потому, что они не участвуют с ним в его темных, худых, злых делах: жизнь последователя Христова не походит на жизнь миролюбцев5, он бегает путей их, как нечистот; он живет для их обличения, поэтому он тяжек им, и они не могут его видеть. Он терновая игла для глаз их, это человек самый несносный для мира, поэтому и бывает ненавидим миролюбцами; мир ненавидит добрых еще и потому, что Господь являет Свою великую благодать к добрым людям, но не к нечестивым, а потому из-за зависти преследуют праведных, как это видим на примере многих праведных людей, например, патриарха Исаака, праведного Иосифа и других. За то ненавидят их, что они не участвуют в области греховной тьмы, где властелин диавол, но служат Своему Господу и повинуются Его божественному закону. И эти страдания Господь попускает для нас, для нашей же пользы, чтобы чрез них низложить нашу самонадеянность, испытать нашу верность. Человек в счастье, в довольстве, в почести может легко надмиться и забыть Бога, скорби же очищают нашу душу, и смиряют ее, и приближают нас к Богу. Вот в силу этих обстоятельств Господь и заповедует любить друг друга, иметь взаимное общение и единение между собой.
Любовь свою мы должны распространять на всех ближних, начиная со своих родителей, родственников и кончая нашими недоброжелателями и врагами. Заповедь о любви сама по себе легкая и приятная, потому что сама по себе любовь уже есть высокое наслаждение. Жить в любви и согласии составляет для человека счастье и блаженство. Любовь к ближним иногда требует от нас некоторых жертв, ибо мы по долгу призываемся иногда служить ближним, в чем необходимо, помогать им; но ведь и то доброделание для ближнего доставляет счастье, оно есть самое чистое наслаждение любящего сердца. Пусть ближние наши будут и враги. Бог с ними. Должно и их не только любить, но и добро творить им и молиться за них, потому что не они на нас враждуют, а общий наш враг – диавол. Чрез любовь к врагам и им благотворения враг посрамляется, посрамляется нашей любовью. Любить ближних нам не трудно, а даже приятно. Но не всегда мы ощущаем в себе такие чувства любви по отношению к другим. В нас иногда проявляются самолюбивые чувства, которые заглушают и убивают любовь к ближним. Господь, повелевая нам любить ближних наших, указывает нам и образец любви, меру этой любви, по которой мы должны любить их. Эта мера всегда с нами – это мы сами. Смотри каждый на себя, и как любишь себя, так же точно люби и ближнего твоего. Возлюбиши… ближнего своего, яко сам себе (Лк. 10, 27). Иногда эти три слова бывают нам тяжелы. Как – скажет наше самолюбие – любить других, как себя, делать их равными себе? Да. Такова именно есть воля Божия, и воля святая и праведная.
Побуждения к равной любви к ближним мы усматриваем прежде всего в нашей природе. Не все ли мы по природе и по вере братия? Не у всех ли нас один Бог, один Спаситель, одна Святая Церковь? Все мы крестились единым крещением и от единого Хлеба и единой Чаши причащаемся. Не всем ли нам уготовано одно Небесное Царство? Не всех ли равно любит и милует Отец наш Небесный? Одно преступное наше самолюбие хочет преимущественно пользоваться всем, а заповедь Божия, повелевающая любить ближнего, как самого себя, предписывает иметь со всеми братское единение, делать другим то же, чего желаем себе. Как хотите, чтобы с вами поступали люди, так поступайте и вы с ними (Мф. 7, 12).
И действительно, если мы посмотрим на христианскую Церковь, то здесь, как нигде, требуется во всем именно братское единение, и самое понятие союза взаимного общения имеет весьма важное значение. По самому своему существу и названию своему Церковь есть общение, союз высший, нравственный, духовный союз. Поэтому взаимное общение, единение, любовь суть основные начала религиозной христианской жизни. «О сем разумеют вcu, яко Мои ученицы есте, аще любовь имате между собою» (Ин. 13, 35), – говорил Господь в последней прощальной беседе ученикам Своим.