- Ошейник подчинения? Зачем? Боевые коты сами следуют за тем, кого они выбрали в хозяева. А если он меня не признает, то я предпочту отпустить его, а не принуждать.
- Это не ошейник подчинения, но если кто-то спросит, говори, что это так. На самом деле этот артефакт поможет ему найти тебя, где бы ты ни находился, даже за магической завесой, когда нормальные чувства животных могут подвести.
Торренс кивнул, давая понять, что принимает это объяснение, а затем вновь встретился взглядом с котом и… утонул в неимоверной зелени его глаз. Они словно затягивали в свою глубину, манили, как родник среди пустыни, и Торренс невольно подался вперед, обнимая кота за шею. Магистр вдруг закашлялся, разрывая их зрительный контакт.
- Тебе пора, Торренс.
- Да, конечно. А как его зовут?
- Э-э, не знаю, - седой маг смутился.
- Тогда я назову его Изумруд. Ты не против? - обратился юноша к коту, а тот согласно заурчал, словно поняв, о чем ему говорят. Юноша рассмеялся.
- Это отличный подарок. Сэй-йе Торгор, передайте Грину мою благодарность и слова прощания. Жаль, что мы не смогли проститься.
- Ему тоже было жаль, но ведь каникулы. Родня очень настаивала на его возвращении домой.
- Я понимаю, - Торренс покивал и грустно улыбнулся. - А знаете, что у орков в языке нет слова «каникулы»? Они говорят семарино гэиеро - «большой выходной». Это мне Грин рассказывал.
Седой маг вместо ответа обнял юношу, похлопав его по спине:
- Удачи тебе, сынок. Легкой дороги.
- Спасибо.
Вскочив в седло, Торренс взмахнул на прощание рукой и направил коня к воротам. Боевой кот, оглянувшись на миг, бросился следом за ним, а седой маг зашептал молитву, прося богинь присмотреть за его правнуком и не оставить его в своей милости.
- Береги его, Грин. Я верю в тебя, - прошептал он в конце молитвы.
Ворота скрипнули, выпуская всадника из города, и захлопнулись за его спиной. Тяжело вздохнув, седой маг отправился обратно домой, ссутулив плечи. Теперь ему оставалось только ждать и надеяться.
***
Когда полуденное солнце начало сильно припекать, одинокий всадник остановился в тени большого дерева, растущего недалеко от дороги.
- Маленький привал, - провозгласил он, ослабляя подпругу и отпуская коня пастись. - Здесь рядом есть родник, прибавляющий сил путникам. Так, по крайней мере, о нем рассказывают бывалые путешественники. Наполним здесь фляги, перекусим и отдохнем.
Боевой кот, поведя ушами, выслушал своего хозяина, согласно рыкнул, быстро оббежал поляну, убеждаясь в безопасности, а затем юркнул в кусты, за которыми явственно слышалось журчание совсем крошечного родника. Торренс прихватил пустые фляги и устремился за Изумрудом.
Вода в роднике и правда оказалась вкусной, а еще ее прохлада приятно остужала горло в летнюю жару.
- М-м, наслаждение, - стоящий на коленях перед родником Торренс запрокинул голову и провел влажной рукой по лицу, ощущая, как прохладная вода стекает по коже, даря наслаждение. Капли скользнули по горлу, скрываясь за белым воротничком рубахи, а кот жадно глядел на эти капли и облизывался, мечтая о чем-то своем, и глаза его загадочно мерцали.
Напившись и наполнив фляги, Торренс взглянул на боевого кота и улыбнулся.
- Пить хочешь? Держи, - Торренс набрал воду в ладони и протянул коту. Изумруд жадно слизал все и благодарно мазнул шершавым языком по пальцам. Торренс рассмеялся, почувствовав такое выражение благодарности, а затем поднялся с колен и отряхнулся. – Пойдем, перекусим. Холодное мясо будешь или предпочтешь поохотиться? - Изумруд рыкнул и мотнул головой, показывая, что готов разделить с хозяином мясо, а поохотится в другой раз. - Вот и ладно, перекусим - и вперед.
***
Вечер застал путешественников у излучины небольшой речушки. Пока Торренс обихаживал коня и собирал хворост для костра, Изумруд исчез, отправившись на охоту. Меньше чем через час он уже сидел возле хозяина, держа в зубах пару куропаток.
- О-о, спасибо, шикарный подарок, - Торренс улыбнулся, забирая подношение.
Практически незаметное движение пальцев - и перо осыпалось с птиц, чтобы тут же унестись прочь, подхваченное легким ветром. Дальше Торренс выпотрошил тушки, вымыл их, подготовил к жарке, насадил на прутья и подвесил над костром.
- Теперь немного подождем - и можно будет есть.
Дожидаясь, пока мясо приготовится, Торренс выбрал из маленького мешочка несколько щепоток ароматной травы и сушеных ягод и кинул все в горячую воду. По поляне тут же поплыл приятный запах. Изумруд, облизнувшись, улегся у костра, положив голову на лапы, и устремил свой загадочно мерцающий взгляд на хозяина.
- Что смотришь? – Торренс протянул руку и потрепал боевого кота по голове. – Разделишь со мной трапезу? - Изумруд согласно заурчал. - Вот и хорошо, а пока… хочешь, я расскажу, как мы с Грином познакомились?
Кот заинтересованно поднял голову и насторожил уши, показывая, что готов слушать. Торренс невольно рассмеялся, настолько выражение кошачьей морды было похоже на заинтересованность, что появлялась на лице его друга Грина, когда тому рассказывали что-то увлекательное.
- Ну, тогда слушай. Это было шесть лет назад. Грин, как ты, наверное, знаешь, полукровка. Его мать - орчанка, причем дочь шамана, а отец – человек-маг. А тот орк, которого он зовет родителем, принял его в семью и назвал своим сыном, когда ему было около трех лет. Это Грин мне сам рассказывал, когда мы познакомились. Так вот, орки магией не владеют - у них свое колдовство, вернее шаманство. Это особый вид колдовства, требующий неких ритуалов и длительной подготовки, но зато выпущенная в результате магия не обессиливает шамана так, как было бы с обычным человеческим или эльфийским магом. А поскольку Грин был сыном мага, в нем, впервые за всю историю существования орков в нашем мире, соединились две силы: магия и шаманство. И если шаманству его учил дед-орк, то магии обучить никто из кочевников-степняков не мог. Вот приемный отец и привел Грина в магическую академию, ведь не умеющий контролировать силу маг – это стихийное бедствие. Впервые я его увидел в коридоре, когда Грин, нагруженный книгами, шел к своей комнате. Один из шутников подставил ему подножку, и Грин оступился, едва не упав, но книги, разумеется, уронил. Я помог ему собрать все, а потом и донести до комнаты, а он пригласил меня на чай. Вот тогда я впервые попробовал этот чудный напиток, столь любимый всеми орками. У нас больше любят перемолотые и жареные ягоды, которые надо немного заварить, а потом пить с молоком, чтобы смягчить их горьковатый привкус, а мне очень понравился напиток кочевников. Грин научил меня, какие травы и ягоды использовать, как заваривать и пить. Так мы и подружились. Потом я помогал ему с учебой - все-таки Грин довольно сильно отставал по общей программе, - а он рассказывал мне о шаманстве, о степи и о том, как они кочуют. Но это я тебе пересказывать не буду, сам знаешь.
Кот согласно заурчал, а потом насторожился, вглядываясь в темноту.
- Что там? – Торренс прислушался, но, кроме далекого уханья совы, ничего не услышал. – Никого нет.
Однако боевой кот не успокоился. Наоборот, он поднялся и настороженно напрягся, словно готовясь ринуться в темноту леса. Торренс, понаблюдав за его поведением, пробормотал заклинание, усиливающее зрение и слух, а затем вновь прислушался. Тут же где-то далеко послышался то ли вой, то ли плач. Торренс тут же вскочил и, не раздумывая, устремился туда, откуда слышался странный звук. Через пару шагов его обогнал Изумруд и огромными прыжками бросился вперед.
Звук становился все громче, и через несколько минут оба выскочили к небольшому оврагу, а в следующее мгновение, перепрыгивая поваленное дерево, Торренс понял, что падает в яму, прямо на острые колья. Где-то рядом яростно взревел боевой кот. Раньше чем успел испугаться, Торренс инстинктивно выкрикнул заклятие левитации и завис над самыми остриями. Тут же рядом оказалась лапа, подцепившая его острыми когтями за одежду, и распластавшийся на самом краю ямы Изумруд потянул хозяина к себе из ловушки. Извернувшись, Торренс уцепился руками за края ямы и выбрался наружу, отменяя заклятие.
- Ох, спасибо, Изумруд. Сейчас отдышусь и чмокну тебя в нос, в знак благодарности. И какая сволочь тут ловушки наставила?
Торренс поднялся, оглядываясь, и заметил метрах в десяти точно такую же яму, полуприкрытую ветками. Именно из нее в следующее мгновение и раздался жалобный плач. Осторожно приблизившись к краю, Торренс заглянул в яму и увидел на дне между кольев…
- Олененок?
Малыш снова жалобно закричал, и тут же совсем рядом хрустнула ветка, заставив Торренса оглянуться в поисках опасности и вскинуть руку, готовясь спустить с пальцев боевое заклинание. Однако опасности не было – позади, под сенью деревьев, стояла олениха, глядя глазами, полными испуга и мольбы. Изумруд тихо рыкнул, предупреждая, что шуток от встревоженной мамаши не потерпит, но Торренс шикнул на боевого кота, призывая его к терпению, а затем внимательно осмотрел олененка. Насколько было видно сверху, он не был ранен, видимо, удачно свалился между кольями, а вот вылезти самому ему было не по силам, да и олениха ничем не смогла бы помочь своему детенышу.
- Не волнуйся, малыш, сейчас мы тебя вынем.
Пошевелив пальцами, Торренс сосредоточился, призывая свою магию, подцепил воздушными щупами олененка и медленно поднял брыкающегося и кричащего в испуге малыша. Олениха, слыша крики, сделала несколько шагов вперед, волнуясь, а в следующее мгновение освобожденный от колдовских пут олененок бросился к ней со всех ног, инстинктивно ища защиты. Олениха обнюхала малыша, внимательно взглянула на Торренса, словно желая отблагодарить, а затем неспешно развернулась и потрусила вглубь леса, сопровождаемая своим малышом.
- Все хорошо, что хорошо кончается, - устало выдохнул Торренс, оглядывая поляну: ям-ловушек больше не было, но и с этими двумя следовало что-то сделать. - Иначе там точно кто-то покалечится.
Торренс еще раз обошел поляну, тяжело вздохнул и приказал Изумруду уйти под деревья, чтобы кот случайно не пострадал.
Магия земли никогда особо не давалась Торренсу, но выбора сейчас не было. Земли, которую вытащили из ям, на поляне не наблюдалось, а значит, просто засыпать их не получится и надо действовать более радикально. Раскинув руки, Торренс глубоко вздохнул и произнес:
- Залея, великая дочь земли, молю, дай мне сил. Земля, внемли мне. Сомкнись! – и тут же резко хлопнул в ладоши.
Один удар сердца, второй - и вот земля под ногами дрогнула, загудела натужно и утробно, словно где-то в глубине заворочался и застонал огромный зверь, а затем края ям начали двигаться, смыкаясь. Через несколько минут на поляне не осталось и следа от ям-ловушек, а Торренс, устало утерев пот со лба, опустился на траву, переводя дыхание. Изумруд тут же оказался рядом, прижимаясь к хозяину всем телом, делясь теплом.
- Спасибо, Изумруд, - обняв кота, Торренс потрепал его по холке и, опираясь на него, встал. – Пошли, перекусим, если наша еда еще не сгорела.
Увы, слова Торренса оказались пророческими: из обгоревших тушек с трудом удалось вырезать съедобные куски. Присоединив к мясу сыр и лепешки, путешественники наскоро перекусили, и Торренс сразу же заснул, едва успев поставить вокруг поляны охранный круг. Изумруд, еще раз обойдя поляну и убедившись, что им действительно ничего не угрожает, лег рядом, чутко поводя ушами и принюхиваясь. Мало ли что.
========== Глава 2 ==========
Торренс проснулся под щебетание утренних птах. Первое, что он увидел, открыв глаза, – Изумруд, внимательно глядящий на него.
- С добрым утром. Ты что, всю ночь глаз не сомкнул? Зачем? Я же поставил защитный круг, так что нам ничего не угрожало. - Боевой кот выразительно зевнул и, опустив голову на передние лапы, закрыл глаза. - Ну, ладно. Поспи, пока я собираться буду. Потом позавтракаем - и в путь.
***
Через два часа всадник в сопровождении оркского боевого кота двигался по дороге. До полудня они передвигались по лесу, чередуя неспешную рысцу с шагом, потом устроили небольшой привал, причем место для него нашел Изумруд, рыком позвав хозяина к небольшому озерцу, скрытому в лесной чаще. Немного поразмыслив, Торренс поймал несколько рыбешек, которые должны были послужить ужином.
- Сушеное мясо будем экономить, - пояснил он свой поступок боевому коту, потроша и заворачивая улов в водонепроницаемый мешочек. Кот долго принюхивался к рыбе, но от предложенных голов отказался, презрительно скривив морду. – Ну да, Грин говорил, что рыбу они не едят, хотя ее вполне можно выловить в реках, пересекающих степи, где кочуют орки.
Словно подтверждая эти слова, кот чихнул и отошел подальше, улегшись в тени деревьев.
Ночевка и следующий дневной переход прошли спокойно: на ночь Торренс остановился в попавшейся на пути небольшой деревеньке. Там оказался довольно приличный трактир, в который Изумруд почему-то отказался заходить, выбрав себе для ночевки стойло коня, на котором путешествовал хозяин. Крепыш - так звали гнедого мерина - к коту отнесся совершенно спокойно, да и пара лошадок трактирщика вскоре успокоилась, поняв, что есть их никто не будет. Торренс, убедившись, что Изумруд твердо намерен остаться в стойле, принес ему приличный кусок сырого мяса, который кот благосклонно принял. Парнишка, выполняющий роль конюха при трактире, долго и боязливо поглядывал на большого кота, но потом все же взял пример со своих подопечных и пошел на сеновал спать, более не беспокоясь о своей целостности.
На следующее утро, завтракая омлетом с овощами, Торренс был озадачен трактирщиком. Мужичок невысокого роста долго мялся неподалеку от стола, пока гость с аппетитом поглощал стряпню его супруги, а потом все же решился подойти:
- Простите, сэй, но, как я погляжу, вы намерены ехать в Ориш?
- Это город на юге? – Торренс отодвинул пустую тарелку и сделал глоток таки - терпкого бодрящего напитка, смягченного свежим молоком. – Да, я направляюсь в ту сторону.
- В таком случае, сэй, я бы посоветовал подождать попутчика. Завтра-послезавтра обязательно кто-нибудь появится. Мужики наши вон на ярмарку собираются к выходным.
- В чем же причина такой заботы, уважаемый? - Торренс удивленно приподнял левую бровь.
- Разбойники балуют. На обоз не нападают, а вот одиноких путников, бывает, грабят. Слава богиням, никого не убили, но… мало ли. Так что вы, сэй, побереглись бы.
Хмыкнув, Торренс достал из-за ворота медальон мага. Трактирщик тут же разглядел молнию, вырезанную в сером, мерцающем изнутри камне, и поклонился.
- Простите, сэй-йе, не признал.
- Ничего. Приготовьте мне пару булок вашего хлеба, очень уж он хорош, ну и мяса свежего моему коту.
Трактирщик, поклонившись, принял несколько монет и отправился выполнять заказ, а Торренс наведался в конюшню и оседлал коня. Через полчаса, получив припасы и скормив Изумруду приготовленное трактирщиком мясо, вскочил в седло, кинув мальчишке-конюху медную монетку, и путники тронулись в путь.
Стоило покинуть поселок, как Торренс пустил коня легкой рысцой. Крепыш шел легко, прекрасно отдохнув за ночь, а вот Изумруд вскоре занервничал. Он то и дело забегал вперед, тихо порыкивая и дергая хвостом, а где-то через час, когда дорога сделала поворот, кот резко остановился, издав утробный рык. Среди деревьев и густо росших вдоль дороги кустов никого не было видно, но Торренс тоже чувствовал опасность. Медальон мага так и остался висеть поверх одежды, и теперь серый камень ярко светился, привлекая взгляд случайных зрителей. Пущенное легким движением пальцев заклинание поиска тут же рассказало, что разбойников трое: слева, за густым кустарником, - мужчина с топором, справа и несколько дальше – женщина с вилами, видимо жена, а на дереве - парнишка.
- Вижу, у вас тут семейное дело? – Торренс чуть не рассмеялся.
- Простите, сэй-йе, мы тут… э-э-э… - голос из-за кустов звучал достаточно испуганно, чтобы поверить в растерянность разбойника, наткнувшегося на такую «зубастую» дичь.
- Надеюсь, ваше «э-э-э» означает, что я могу ехать дальше? Или у вас есть ко мне вопросы?