- Аделин… Даже если это любовь… - Он с трудом выбирал слова. Никогда прежде ему не было так тяжело, так трудно резать сердце по живому, убивать в нем любовь. – Пройдет время, и вы забудете меня.
- Нет! Никогда! - Она порывисто обняла его за плечи и прижалась к его груди.
Она слышала, как нервно бьется его сердце. А он не мог, не мог ее оттолкнуть. Он осторожно приподнял ее голову за подбородок. «Господи… Что я делаю???» Провел рукой по волосам, наклонился и… поцеловал… Едва его губы коснулись ее губ, как земля словно ушла из-под ног. Не было аббата дЭрбле, полетели к черту все правила и запреты. Были только он и она и их слившиеся в поцелуе губы…
Сколько они так простояли, не в силах оторваться друг от друга, он не знал. С трудом, но он смог, наконец, взять себя в руки.
- Аделин, мы не должны этого делать.
- Почему? Я люблю вас, вы… вы ведь любите меня?
Господи! Конечно, он любил ее!
- Аделин…
- Я уже не ребенок и отдаю себе отчет в своих словах и действиях.
- Вы не понимаете, на что себя обрекаете, связываясь со мной.
- Понимаю. – Аделин подняла на него глаза, и вместо наивной девушки он увидел женщину, способную принять решение и отстаивать его, способную защищать свою любовь. – Завтра я поговорю с дядей. Он любит меня и уважает вас. Он согласится на все, что может сделать меня счастливой.
Она еще раз прикоснулась к его губам.
- Спокойной ночи… - И, улыбнувшись, она пошла к дому.
«Что ты делаешь, Рене? Очнись! Остановись! Да, она поедет за тобой хоть на край света! Но хоть ты будь благоразумнее! Не губи ее жизнь!» - уговаривал он себя, медленно идя к дому.
Слуги на кухне как раз закончили наводить порядок, когда вошел один из гостей барона.
- Что месье желает? – Тут же подошла к нему кухарка.
- Арманьяк.
«Почему я снова оказался невольным свидетелем встречи Арамиса и Аделин?» - Думал Атос, пока служанка быстро выполняла его желание.
Он только что просто шел к дому, когда увидел идущую по дорожке сада Аделин. Он пошел за ней, в какой-то момент даже подумав, что стоит рассказать ей о возникших у него чувствах, но увидел Арамиса. Он снова, как и тогда в лесу, слышал весь их разговор. Все слышал и все видел. И их поцелуй тоже…
- Месье, ваш арманьяк. – Поклонившись, служанка протянула поднос с кружкой.
Атос выпил залпом. Горячая волна тут же растеклась по телу, снимая напряжение. Он усмехнулся. Арманьяк всегда безотказно помогал ему, когда на душе было погано и хотелось забыться.
- Еще. – Без каких-либо эмоций в голосе сказал он. Служанка побежала за следующей кружкой. – Вот что – Остановил он ее. – Дайте бутылку.
Служанка выполнила приказание хмурого господина. Атос взял бутылку и пошел в свою комнату.
Он уже выпил больше половины бутылки, когда послышались шаги. Повернув голову, сквозь пелену он рассмотрел того, кто пришел.
- У вас было открыто, Атос. Я решил зайти. – Арамис подошел к столу и посмотрел на полупустую бутылку.
- Как мило. – Усмехнулся Атос, сделал очередной глоток и поставил бутылку на стол.
- По-моему, вам уже хватит, друг мой. – Арамис протянул руку, чтобы забрать у Атоса бутылку.
- Хватит? Может, вам тоже уже хватит!? – Атос резко махнул рукой, так что бутылка упала на пол.
На звон бьющегося стекла тут же прибежали Портос и д’Артаньян, комнаты которых были рядом.
- Я не понимаю вас, Атос… - Недоуменно посмотрел на него Арамис.
Глаза Атоса сверкнули в полумраке комнаты.
- Что за шум? – Только и успел спросить Портос и замер на пороге вместе с д’Артаньяном.
Они никогда не видели у Атоса ТАКОГО взгляда.
- Не понимаете?!– Не замечая друзей, продолжал сверлить Арамиса глазами Атос. – Вам мало уже покоренных вами маркиз и герцогинь!? Стало скучно убегать от их мужей? Захотелось невинной девушки?
- Атос, вы пьяны. – Арамис старался держать себя в руках. - Остановитесь, пока не наговорили лишнего.
- Остановиться? Вы предлагаете мне остановиться? А не сделать ли это вам прежде всего!? Пока очередная наивная душа не пала жертвой вашего эго, которому не ведомы порядочность и честность! Или вам наплевать на это, как наплевать на правила и запреты, которые вы должны соблюдать, святой отец!? И какой пример вы подаете своим прихожанам? Чему можете научить их? Лжи, обману, прелюбодеянию!? А, господин АББАТ!? – Последнее слово Атос выделил особо яростно, словно выплеснул в лицо Арамису скопившуюся в сердце боль.
Арамис побледнел. Даже в тусклом свете свечи было видно, каким бледным стало его лицо, почти прозрачным. Он посмотрел Атосу прямо в глаза. А потом резко развернулся и быстро вышел из комнаты.
- Остановите его, Атос. – Тихо и непривычно серьезно сказал Портос.
Атос лишь засмеялся.
- Бесполезно, Портос. – Так же тихо сказал д’Артаньян. – Он пьян. Он ничего не соображает сейчас. Утром он протрезвеет и сам придет в ужас от того, что наговорил.
- Если вспомнит. – Вздохнул Портос.
- Мы напомним ему.
Они подошли к Атосу, который уронил голову на стол и моментально заснул. Аккуратно подняли его и перенесли на кровать. Вышли, закрыли дверь. Подойдя к комнате Арамиса, дернули дверь, но та была заперта. Постучали. Ответа не было.
- Не будем его трогать сейчас, Портос. – д’Артаньян коснулся локтя друга. – Наверное, он хочет побыть один. Пойдемте… Утром все успокоятся, протрезвеют… Тогда и поговорим.
Портос грустно кивнул и поплелся за д’Артаньяном.
Ему очень не понравилась разыгравшаяся между Атосом и Арамисом сцена. Он не понял ничего, но ему это все равно не понравилось…
========== Часть 9 ==========
Утром Атос проснулся с жуткой головной болью. Сев на кровати, он пытался вспомнить вчерашний вечер. Он видел в саду Арамиса и Аделин, потом взял на кухне арманьяк, пришел в комнату. Потом… Потом, кажется, приходил Арамис.
- Черт… - Прошептал он. – Надеюсь, я не наговорил ему лишнего?
- Еще как наговорили. – Раздался голос в дверях.
Повернув голову, Атос увидел Портоса и д’Артаньяна. Те хмуро смотрели на Атоса. Судя по их взглядам, он вчера наломал дров.
- Что вчера было? – Просто спросил он.
Д’Артаньян коротко пересказал события вечера.
- Боже… - Только и смог сказать Атос, опустив голову и обхватив ее руками. Что же он наделал?
- Атос, может, вы объясните нам, в чем дело? - Начал было Портос, но д’Артаньян аккуратно остановил его. Не ответив Портосу, Атос встал и быстро, насколько мог в его состоянии, пошел к комнате Арамиса. Толкнул дверь. Заперто. Постучал. Тишина. Еще раз постучал, уже сильнее. Снова тишина.
- Могу я вам помочь, господа? – Рядом возникла фигура дворецкого.
- Наш друг не открывает дверь.
- Месье дЭрбле уехал.
- Видимо, решил прогуляться утром перед завтраком. – Облегченно вздохнул Портос.
- Месье дЭрбле совсем уехал.
- Как это… совсем уехал? – Непонимающе спросил дАртаньян.
- Ночью он разбудил меня. Сказал, что вынужден срочно уехать. Я приказал оседлать для него лошадь и собрал немного еды в дорогу. И он уехал.
Друзья ошеломленно смотрели на дворецкого и молчали.
- Да, он попросил передать письмо графу де Ля Фер. – Дворецкий достал из внутреннего кармана конверт и протянул им. Атос так же молча взял конверт.
- Будут ли еще какие-нибудь распоряжения? – Спросил дворецкий.
- Нет, спасибо… - Атос первым обрел дар речи.
Дворецкий поклонился и ушел. Атос держал в руках конверт. Он не сомневался, что Арамис уехал из-за вчерашней сцены в его, Атоса, комнате. И сейчас чувство вины терзало его больше, чем похмелье. Болела голова, но еще сильнее болело сердце. Портос и д’Артаньян молча стояли рядом.
- Хотите прочитать это наедине с собой? – Тихо спросил д’Артаньян.
Атос ничего не ответил, медленно пошел в сторону своей комнаты, зашел и закрыл дверь.
- Д’Артаньян, что происходит? – Нахмурился Портос.
- Не знаю, друг мой… Но вспоминая вчерашние слова Атоса, здесь замешана женщина.
Портос вздохнул.
- Пойдемте завтракать, друг мой. Все равно от нас в этой ситуации ничего не зависит.
И они пошли в столовую, откуда уже доносились аппетитные запахи.
Атос же вошел в комнату, сел на кровать и распечатал конверт.
«Дорогой друг.
Вы правы. Я забыл, кто я и позволил чувствам взять верх над разумом. Я знал, на что иду, когда принимал монашество. Господь не раз испытывал меня, проверяя правильность моего выбора. И видит Бог, я всегда старался достойно проходить эти испытания.
Но одно из них я не смог пройти так, чтобы потом не покаяться… Я полюбил… Полюбил так, что не смог вовремя остановиться, позволил чувствам заполнить мое сердце и отключить разум. Я был готов позволить чистой, невинной душой и телом девушке обречь себя на вечную участь тайной любви священнослужителя. Любовь затуманила мое сознание.
Вы вернули меня на землю. Вы правы… У меня нет права губить ее жизнь. Да, я люблю ее. Она, наверное, тоже любит меня. Сейчас. Но я должен сделать то, что собираюсь сделать. Я уезжаю. Ждать до утра не буду. Боюсь, что посмотрю снова в ее глаза и не смогу уехать. Но я должен это сделать. Так будет лучше для всех. Для меня. Для нее.
Для вас, друг мой…
Поправьте меня, если я не прав, но мне показалось, что это юное создание смогло отогреть и ваше разочаровавшееся в любви сердце. Что ж… Вы свободный человек. Вы можете дать ей то, что я дать не в силах. Будьте с ней рядом и, когда она забудет меня, действуйте…
Прощайте.
Благослови вас Господь.»
Атос несколько раз перечитал письмо Арамиса, и с каждым разом чувство вины становилось все больше.
Какое он имел право упрекать друга в чем-либо, когда сам грешен не меньше? Когда сам столько всего натворил в жизни, что до самой смерти грехи отмаливать. Да, он влюбился в Аделин. Но он не может заставить ее полюбить его! Ее сердце выбрало другого. И он не в силах это изменить. Кем он возомнил себя? Кто он такой, чтобы вершить судьбы других людей? Своего друга. Этой девушки. Это их жизнь, и только они имеют право решать, как им жить.
Решение возникло моментально. Выходя из комнаты, он уже точно знал, что надо делать.
Он нашел ее в саду. Она сидела на скамейке и плакала. Он еще не видел ее лица, но по вздрагивающим плечам все понял. Она уже все знает об отъезде Арамиса.
- Аделин…
Она повернула к нему покрасневшие от слез глаза. Он сел рядом, взял ее руки в свои.
- Простите меня.
- Я… не понимаю вас… граф…
Атос протянул ей письмо Арамиса.
- Прочтите это. И решайте сами. Как вы решите, так и будет.
Дрожащими руками она взяла письмо.
Атос поднялся и пошел в сторону дома. Он знал, что правильно сделал. И знал, что Арамис поступил бы так же. Когда она вошла в залу, где он сидел, он все сразу понял по ее лицу. Она приняла решение. И это было осмысленное решение человека, который знает, что делает.
***
Яркое летнее солнце освещало улицы Нуази-ле-Сек. Оно проникало везде, в самые темные углы и закоулки. Ласкало и дразнило. Оно радовало всех – стариков и детей, мужчин и женщин. И лишь один человек не радовался ему.
Молодой аббат вошел в церковь и подошел к алтарю. Остановился перед иконой святого Петра. Перекрестился. Неслышно губами прошептал молитву. Отошел и сел в первом ряду.
Прошло уже две недели, как Арамис вернулся в монастырь. Все это время каждый день он пытался забыть юную Аделин. И чем больше он пытался ее забыть, тем больше думал о ней.
Она снилась ему по ночам. Порой ему казалось, что он слышит ее голос. Она виделась ему на улице. Он не понимал, что с ним происходит, ибо за эти две недели после возвращения он даже еще ни разу не был у Анны де Сент-Клер, несмотря на настойчивые приглашения графини. Ему просто не хотелось… Он не мог думать ни об одной женщине, кроме Аделин.
Позади послышалось шуршание платья. Какая-то прихожанка, видимо, пришла помолиться или исповедаться. Он поймал себя на мысли, что перестал реагировать на хорошеньких прихожанок.
Что она сделала с ним? Юная, нежная, чистая… Аделин…
Шуршание затихло совсем рядом за его спиной. Надо взять себя в руки и выполнять свои обязанности. Он поднялся и хотел уже было повернуться к прихожанке, как вдруг…
- Я бы хотела исповедаться, святой отец… Ибо я грешна…
Не может быть… Или ему снова почудилось? Он резко повернулся. Прихожанка скинула капюшон и подняла на него глаза. Улыбнулась…
- Я грешна в том, что люблю. Люблю больше жизни, люблю всем сердцем и всей душой. Люблю так, что не могу прожить без любимого и дня. Мне неважно, как и где – главное быть с ним рядом. Только так я буду жить. Вдали от него я умру.
- Аделин… - Выдохнул он, взял в свои руки ее маленькие дрожащие ладошки и поцеловал их.
- Рене… Я приехала, чтобы быть рядом с вами. Вы можете позволить мне остаться с вами – я согласна хоть всю жизнь скрывать свою любовь, а можете прогнать – я уеду и не буду докучать вам, но жизнь моя закончится, потому что моя жизнь – это вы.
И как тогда ночью в саду, сердце взяло верх над разумом. Он подошел к ней, ласково коснулся ее лица руками и поцеловал. Ему было все равно даже то, что их могут увидеть.
Когда он смог, наконец, оторваться от ее губ, то увидел у дверей фигуру. Знакомую фигуру. Человек открыл дверь церкви и, выходя, обернулся. Ласковое летнее солнце осветило его лицо. Он улыбнулся Арамису.
- Атос? - Потрясенно прошептал Арамис.
Он сделал шаг к другу, но тот уже вышел, неслышно закрыв дверь.
Арамис повернулся к Аделин. Та стояла и улыбалась.
- Мне ведь не показалось?
- Нет. – Она достала из-под плаща листок бумаги. – Граф просил передать это вам.
Арамис развернул листок и прочитал несколько слов. Но именно они были сейчас для него важнее всех клятв и обещаний.
«Друг мой. Не я, а вы правы. Любовь – это высшая ценность и высшая правда. Тот, кто любит, владеет миром.
Всегда ваш, граф де Ля Фер»
Летнее солнце согревало Францию, Париж, маленький Нуази-ле-Сек и двух людей – мужчину и женщину - влюблено смотрящих друг на друга. Счастливых… Нет, даже не двух, а трех людей!
Еще и мужчину, который сидел в карете, выезжающей из Нуази, и улыбался.
Атос знал, что поступил правильно.
И что Бог поймет и простит.
Потому что тот, кто любит, владеет миром…