Аннотация:
- Вынужден тебя огорчить, - напрягая силы, хрипло прошептал Лэнгли сквозь опухшие губы, сине-чёрные от жажды. - В прошлый раз, в пустыне Лоб-нор ты проглотил вдвое больше положенной тебе доли воды.
Он встряхнул фляжку, которую Фарнхэм только что ему вернул, и свирепо нахмурился, слушая как зловеще тихо булькает её содержимое.
Двое оставшихся в живых участников археологической экспедиции Фарнхэма смотрели друг на друга с только что зародившейся, но быстро растущей неприязнью. Фарнхэм, руководитель этой самой экспедиции, побагровел от гнева под густым слоем пыли и солнечными ожогами, покрывавшими его лицо. Обвинение было несправедливым, ведь он всего лишь смочил свой иссохший язык водой из фляжки Лэнгли. Его собственная фляжка, которую он честно делил со своим спутником, теперь была пуста.
До этого момента двое мужчин были лучшими друзьями. Месяцы, проведённые вместе в безнадёжном поиске развалин полумифического города Кобар, предоставили им достаточно поводов для того, чтобы уважать друг друга. Причиной их ссоры стало не что иное как нарушение психики, болезненное истощение и перенапряжение, вызванное их отчаянным положением. Лэнгли временами даже слегка бредил от долгих мытарств и странствований пешком по пустыне, где не было ни одного колодца, под солнцем, пламя которого изливалось на них, точно расплавленный свинец.
- Мы должны побыстрее добраться до реки Тарим, - сухо сказал Фарнхэм, игнорируя обвинение и подавляя желание выразить как можно язвительней своё неодобрительное мнение о Лэнгли.
- Догадываюсь, что если мы этого не сделаем, то только по твоей вине, - огрызнулся другой. - Эту экспедицию с самого начала кто-то сглазил, и я не удивлюсь, если это был ты. В любом случае это была твоя идея искать Кобар. Я никогда не верил, что такое место существует.
Фарнхэм сердито посмотрел на своего спутника, находящегося на грани срыва, стараясь как следует оценить нервное состояние Лэнгли, а затем отвернулся, отказываясь отвечать на его выпады. Они медленно плелись вперёд, демонстративно игнорируя друг друга.
Археологическая экспедиция, состоящая из пяти американцев, работавших в Нью-Йоркском музее, вышла в путь из Хотана два месяца назад, чтобы исследовать остатки древних руин в Восточном Туркестане. Неудачи постоянно преследовали экспедицию, а главная цель исследователей - руины города Кобара, который, как говорят, был построен древними уйгурами, ускользали от них, как мираж. Они нашли развалины другого поселения, выкопали несколько греческих и византийских монет, несколько разбитых статуй Будды, но не встретили ничего особенного или важного с точки зрения музейной ценности.
В самом начале пути, едва они покинули оазис Чертчен, один из членов экспедиции умер от гангрены, вызванной жестоким укусом двугорбого верблюда. Позднее, второй участник, которого схватила судорога во время купания на мелководье реки Тарим, невдалеке от поросших тростником болот Лоб-нор, этого странного остатка обширного внутреннего моря, утонул прежде чем его спутники смогли добраться до него. Третий умер от какой-то загадочной лихорадки. Затем в пустыне к югу от Тарим, где Фарнхэм и Лэнгли всё ещё упорствовали в своих тщетных попытках отыскать потерянный город, монгольские проводники бросили их. Они забрали всех верблюдов и большую часть провизии, оставив двум мужчинам только их винтовки, фляги с водой, другие личные вещи, различные старинные реликвии, которые они успели собрать, и несколько банок консервов.
Это дезертирство выглядело труднообъяснимым, поскольку монголы до сих пор показывали себя достаточно надёжными проводниками. Тем не менее, за день до этого они проявили странное нежелание идти дальше через бесконечные песчаные барханы и галечники.
Фарнхэм, который знал местный язык лучше, чем Лэнгли, пришёл к выводу, что проводники чего-то боятся. Похоже, что их сдерживали суеверные легенды об этой части пустыни Лоб-нор. Но монголы были необычно малоразговорчивы и скрытны относительно предмета своего страха, и Фарнхэм ничего не смог выяснить о его истинном характере.
Оставив всю свою поклажу, кроме запасов еды, воды и винтовок, на милость дрейфующих песков, американцы направились на север к Тарим, протекавшей на расстоянии шестидесяти или семидесяти миль от этого места. Добравшись до реки, они могли бы найти приют в одном из редких поселений рыбаков вдоль её берегов, и в конечном итоге сумели бы вернуться к цивилизации.
Солнце перевалило за полдень второго дня их скитаний. Лэнгли сильно страдал, его немного шатало, когда они шли под вечно безоблачными небесами через недоброе запустение унылого пейзажа. Тяжёлый винчестер оказался для Лэнгли невыносимым бременем, и он бросил его, не обращая внимания на протестующего Фарнхэма, который всё ещё держал при себе своё оружие.
Солнце немного опустилось, но продолжало пылать тираническим жаром изнурительных лучей, в сияющем пекле неподвижного воздуха. Ветра не было, если не считать коротких и яростных порывов, которые бросали лёгкий песок в лица людей, а затем умирали так же внезапно, как и возникали. Земля отражала тепло и сияние небес в дрожащих, ослепляющих волнах рефракции.
Лэнгли и Фарнхэм поднялись на низкий, ступенчатый хребет и остановились, изнемогая от жары и потери сил, на его каменистом гребне. Перед ними была широкая, неглубокая долина, на которую они уставились, как на хрупкую, изумительную картину, которая в любой момент может исчезнуть. Путешественников озадачило ровное, похожее на искусственное углубление, представлявшее собой идеальный квадрат шириной примерно в треть мили. Углубление находилось в самом центре долины. Оно было совершенно голым и пустым, без малейших признаков руин. Его усеивали многочисленные ямы, которые напоминали план какого-то исчезнувшего города.
Мужчины моргали, пытаясь протереть глаза, когда они вглядывались вниз сквозь мерцающие волны жары. У обоих возникло кратковременное впечатление, будто там мелькнул свет, отразившийся в бесчисленных шпилях и колоннах, которые, казалось, на миг заполнили неглубокую котловину и тут же исчезли, как мираж.
Всё еще помня о своей ссоре, но воодушевлённые одной и той же невысказанной мыслью, археологи стали спускаться по длинному склону, направляясь прямо к углублению. Если на этом месте находился какой-то древний город, возможно, у них появится надежда найти колодец или источник воды.
Они приблизились к краю котловины, крайне озадаченные правильностью её очертаний. Конечно, это не могло быть работой природы. Возможно, она была выкопана только вчера, поскольку на её отвесных стенах, казалось, не было никаких следов разрушений от ветра и непогоды. Дно было удивительно гладким, если не считать множества квадратных ям, которые бежали по прямым, пересекающимся линиям, словно подвалы разрушенных или ещё не построенных домов. Растущее чувство странности и тайны беспокоило двух мужчин. Периодически их ослепляли мимолётные вспышки света, который, казалось, переполнял котловину с её призрачными башнями и колоннами.
Археологи остановились в нескольких футах от края, недоверчивые и сбитые с толку. Каждый из них начал задумываться, не повлияло ли солнце на его разум. Их ощущения напоминали зарождающийся бред. Посреди волн поистине печного жара, со стороны широкой котловины на них словно повеяло какой-то ледяной прохладой. Влажная, но освежающая, подобно холоду, который может исходить от каменных стен в глубокой тени, прохлада оживила ослабевшие чувства археологов, возродив их желание разобраться с этой необъяснимой тайной.
Прохлада стала еще более заметной, когда они вышли на самый край обрыва. Здесь, вглядываясь вниз, археологи увидели, что гладкие ровные стены повсюду уходили на глубину в двадцать и более футов. На гладком дне котловины мрачно и непостижимо зияли ямы, похожие на погреба. Пол вокруг них был свободен от песка, гальки и обломков камня.
- Господи! Что ты думаешь об этом? - пробормотал Фарнхэм, обращаясь скорее к самому себе, чем к Лэнгли.
Он наклонился над краем, глядя вниз, с лихорадочными и безрезультатными предположениями. Решение этой загадки находилось за пределами его познаний - он не встречал ничего подобного за всё время своих исследований. Однако эта озадаченность отступила перед другой, более насущной проблемой - как им спуститься вниз по отвесным стенам? Жажда и надежда найти воду в одной из ям были на тот момент для них важнее, чем происхождение и природа квадратной котловины.
Внезапно, пока он стоял, наклонившись над провалом, его охватило какое-то головокружение, и земля, казалось, сместилась под его ногами. Фарнхэм пошатнулся, потерял равновесие и упал с края обрыва.
В полуобморочном состоянии он закрыл глаза, чтобы не видеть как летит вниз с двадцатифутового обрыва, но практически в тот же миг он ударился о какую-то поверхность. Поражённый и ничего не понимающий Фарнхэм обнаружил, что лежит, распластавшись на животе, поддерживаемый в воздухе некоей твёрдой, плоской и невидимой субстанцией. Его раскинутые руки столкнулись с препятствием, холодным, как лёд, и гладким, как мрамор. Холод проник сквозь его одежду, когда он лежал, глядя вниз, в пропасть. Винтовка вырвалась у него из руки, когда он падал, и теперь висела в воздухе рядом с ним.
Он услышал испуганный крик Лэнгли, а затем понял, что тот схватил его за лодыжки и тащит назад к обрыву. Фарнхэм почувствовал, как невидимая поверхность скользит под ним, ровная как бетонный тротуар и скользкая как стекло. Затем Лэнгли помог ему встать на ноги. Оба ненадолго забыли о своих разногласиях.
- Скажи, неужели я сумасшедший? - воскликнул Лэнгли. - Я думал, что с тобой всё кончено, когда ты упал. В любом случае, на что мы наткнулись?
- Недурственно я споткнулся, - размышлял Фарнхэм, рефлекторно пытаясь собраться с мыслями. - Эта котловина покрыта чем-то твёрдым, но прозрачным, как воздух; чем-то неизвестным ни геологам, ни химикам. Бог знает, что это за покрытие, откуда оно взялось и кто его там положил. Мы обнаружили тайну куда поинтересней Кобара. Полагаю, мы должны это исследовать.
Он шагнул вперёд, очень осторожно, всё еще опасаясь упасть, и остановился, словно подвешенный в воздухе над котловиной.
- Если ты можешь это сделать, думаю, что и я смогу, - сказал Лэнгли, последовав за товарищем. С Фарнхэмом во главе оба археолога пошли через котловину, медленно и осторожно двигаясь по невидимому покрытию. Ощущение от кажущейся пустоты под ногами, словно они шли по воздуху, было неописуемо странным.
Они начали свой путь с точки, расположенной между двумя рядами тёмных ям, которые лежали на расстоянии около пятидесяти футов друг от друга. Это было похоже на какую-то улицу. После того, как они немного отошли от края, Фарнхэм отклонился влево, желая заглянуть в один из этих таинственных провалов. Но прежде чем он смог оказаться над этой ямой, его остановила ровная, сплошная поверхность, похожая на стены здания.
- Полагаю, мы обнаружили город, - объявил археолог. Нащупав путь вдоль прозрачной, как воздух, стены, которая, казалось не имела ни углов, ни шероховатостей, он подошёл к открытому дверному проёму. Проём был около пяти футов в ширину, а высота его не поддавалась определению. Ощупывая пальцами стену, подобно слепому, он обнаружил, что её толщина составляет примерно шесть дюймов. Они с Лэнгли прошли внутрь, всё еще двигаясь по ровной поверхности, и не встречая на пути никаких препятствий, словно в большой пустой комнате.
На мгновение, пока они шли вперёд, свет, казалось, вспыхивал над ними в огромных арках и аркадах, придавая им быстро исчезающие цвета, подобные тем, которые можно наблюдать в брызгах фонтанов. Затем свет исчез, лишь солнце светило вниз, как прежде, с пустого и чистого неба. Прохлада, исходящая от неизвестного вещества, чувствовалась сейчас ещё явственнее чем когда-либо раньше, отчего люди едва не дрожали. Но это заметно освежило их, и муки жажды несколько утихли.
Теперь археологи могли смотреть прямо вниз, в квадратную яму под ними, в нижней части каменной котловины. Они не смогли увидеть её дно, потому что солнце клонилось к закату, и в яме стояла тень. Но люди могли видеть странный и необъяснимый объект, который, казалось, плавал неподвижно в воздухе чуть ниже устья ямы. Они ощущали неприятный ползучий холод, который был более коварным, более пронизывающим, чем невидимые ледяные стены.
- Я вижу какие-то предметы, - сказал Лэнгли.
- Полагаю, что я тоже их вижу, - отозвался Фарнхэм.
Объект представлял собой длинное, безволосое, светло-серое тело, лежащее горизонтально, словно в каком-то невидимом саркофаге или гробнице. Рост его составлял не менее девяти футов. Фигура эта отчасти походила на человека с двумя ногами и двумя руками, но голова выглядела совершенно нечеловеческой. Казалось, что у этого существа имелся двойной набор высоких, вогнутых ушей, с отверстиями, сделанными по одной линии, а вместо носа, рта и подбородка у него был длинный сужающийся хобот, который лежал, свёрнутый кольцом, на груди монстра, подобно змее. Глаза или то, что ими казалось, были покрыты кожистыми, отвратительно морщинистыми веками без ресниц.
Существо было неподвижным и видом своим походило на хорошо сохранившийся труп или мумию. Наполовину освещённое, наполовину в тени, оно висело посреди мрачной, бездонной ямы. Затем, когда глаза археологов адаптировались к мраку, они увидели под ним и другие похожие тела.
Они были не в силах озвучить сумасшедшие, зловещие мысли, которые одолевали их. Тайна была слишком жуткой, подавляющей и невозможной. Наконец, Лэнгли заговорил:
- Скажи, как ты думаешь, они все мертвы?
Прежде чем Фарнхэм смог ответить, они с Лэнгли услышали тонкий, пронзительный, мелодичный звук, словно исходящий из какой-то неземной флейты, ноты которого звучали почти за пределами человеческого слуха. Люди не могли определить откуда доносится звук, поскольку он, казалось, звучал то с одной стороны, то с другой. Ощущение его близости или отдаления также постоянно менялось. Жуткий звук тянулся непрерывно и монотонно, вызывая в них необъяснимый страх открывшегося перед ними неизвестного мира, ужас неведомых измерений. Казалось, что он исчезал в отдалённых запредельных безднах, а затем, ещё громче и яснее, чем прежде, звук флейты вновь раздавался в воздухе рядом с людьми.
Невыразимо испуганные, археологи озирались по сторонам, пытаясь отыскать источник звука, но не могли ничего обнаружить. Окружающий воздух был чист и неподвижен, и вид на скалистые склоны, которые окружали котловину, размывала лишь танцующая дымка жары.
Звуки флейты прекратились, сменившись мёртвой, сверхъестественной тишиной. Но Фарнхэма и Лэнгли не покидало ощущение, будто кто-то или что-то находится рядом с ними - присутствие чего-то невидимого, что скрывалось, припадая к земле и приближалось к ним, в то время как люди едва сдерживались, чтобы не завопить от ужаса ожидания чего-то неведомого. Казалось, что они пребывали среди нереальности бреда и миража, преследуемые каким-то неуловимым, необъявленным ужасом.
Люди напряжённо всматривались и вслушивались, но ни единый звук, ни один зрительный образ не нарушал здешнего покоя. Затем Лэнгли закричал и рухнул на невидимый пол, отброшенный какой-то холодной и вполне осязаемой силой, сопротивляться которой было столь же немыслимо, как сжимающимся кольцам анаконды. Он беспомощно лежал, неспособный двигаться, под неживой текучей массой неизвестного инкуба, который сжал конечности и тело человека, почти парализовав его ледяным холодом космического эфира. Затем что-то коснулось горла Лэнгли. Поначалу легкое и незаметное, это касание вскоре превратилось в невыносимо усиливающееся давление колющей боли, как будто его пронзила сосулька.