Ерзаю и громко соплю, пытаясь убедить организм во внезапно возникшей потребности выбраться наружу и подышать свежим воздухом.
— Я тебя скоро на улицу вместе с твоей вконец обнаглевшей живностью выселю, — сонно произносит Скай и предпринимает попытку столкнуть меня на пол. Уворачиваюсь и мстительно фыркаю на ухо сварогу.
Должного внимания мне не уделяют, поэтому возвращаюсь к Кляйну, который терпеливо топчется по мне. Пытаюсь спихнуть котяру с кровати, так как весит эта прожорливая скотина совсем не мало. И чем питается, паразит?! Заначка у него, что ли, в сугробе зарыта?
— Там холодно, — подползаю к краю и, не выбираясь из-под одеяла, пытаюсь нащупать штаны. — А еще темно и страшно!
— Разумеется, зима в самом разгаре.
Кошусь на ворочающийся под боком клубок из шкур и одеял. Вставать Скай явно не собирается.
— Мог бы и посочувствовать!
— Обязательно.
Громко вздыхаю и, не дождавшись никакой реакции, вздыхаю повторно, но на несколько тонов громче. Выдержке сварога можно позавидовать.
— Точно не хочешь со мной прогуляться? — в голосе слышится надежда.
— Иди-иди, родина не забудет тебя, — приглушенно бормочет Скай, и я не могу сдержать улыбку, прекрасно зная, от кого сварог понахватался этих фразочек.
Одеваюсь я быстро и совершенно бессистемно, просто натягиваю на себя как можно больше тряпок, чтобы не замерзнуть. Все это время Кляйн нетерпеливо крутится рядом, тыкается мордой под колени и чуть не роняет с ног. Успокаивается зверюга только после того, как я метко запускаю в него сапогом Ская. Сварог, узрев, что использовалось в качестве снаряда, возмущенно мычит, поэтому я быстро ретируюсь, дабы не огрести по полной. По утрам Скай злой и на диво изобретательный на наказания.
На улице меня встречает Дейла, радостно виляя хвостом. Чип лишь на секунду приподнимает голову и тут же возвращается к раскапыванию норы очередной бедной зверушки. Зеваю и зябко передергиваю плечами. За неимением никаких рукавиц или варежек, приходится прятать мерзнущие кисти рук в рукавах свитера, благо тот длиннющий, при желании можно до колен раскатать. От капюшона, натянутого почти до самого носа, мало толка — кончики звериных ушей все равно безбожно мерзнут.
Свистом привлекаю внимания Чипа и начинаю неспешно двигаться к краю деревни. Идем мы в сторону врат, потому что со всех остальных сторон деревню окружают болота и непролазные дебри, шляться по ним в самый разгар зимы — сущее самоубийство. Лучше уж по протоптанным дорожкам прогуляться, тем более что за вратами местность тоже не до конца изучена. Зверям маршрут не интересен, они просто носятся вокруг меня, поднимая в воздух снежную крошку. Сильнее всех старается Кляйн, поэтому в него первым прилетает снежок. От второго котяра уклоняется, а третий отбивает хвостом. Больше я в снег руками не лезу, ибо холодно.
Далеко я не захожу, на первой же развилке сворачиваю не туда. Об этом понимаю, когда лес неуловимо начинает редеть, и то тут, то там появляются нагромождения камней, которые даже снег не скрывает. Кляйн бесшумно взбирается на дерево и, уже перескакивая с ветки на ветку, следует за мной. Чип с Дейлой идут на несколько шагов впереди, настороженно принюхиваясь и приглушенно ворча. В отличие от зверей, я не чувствую угрозы, даже подозрительная тишина, повисающая в морозном воздухе, не пугает. Да и второй Я не торопится паниковать, он, видимо, впал в дрему, оказавшись вдали от альфы.
Странность я замечаю слишком поздно. Сначала перестают мерзнуть уши, а потом и кончик носа. Воздух становится теплее с каждым шагом. Причина аномалии выясняется, когда мы неожиданно выходим на берег озера — идеально круглого и больше похожего на лужу. Никакой растительности по берегам нет, отчего оно кажется совсем голым. От воды, мутновато-серой и неподвижной, идет пар. Принюхиваюсь на всякий случай, но ничего опасного не ощущаю. Потоптавшись на берегу, на пробу опускаю пальцы в озеро. Сначала кажется, что вода в нем горячая, но потом понимаю, что это из-за контраста с окружающей средой, и температура там не выше тридцати градусов.
С горячей водой в деревне проблема, свароги ее не греют, довольствуясь тем, что есть, поэтому мытье не занимает слишком много времени. Я, конечно, тоже привык к такому образу жизни, но иногда хочется хотя бы немного цивилизации.
Размышляю я недолго и, взвесив все «за» и «против», снимаю одежду. Мое зверье обеспокоенно начинает нарезать круги вокруг меня, преданно заглядывая в глаза и усиленно виляя хвостами, Кляйн даже осуждающе ворчит и норовит вцепиться зубами в штанину. Шикаю на них и лезу в воду.
Дно озера каменное, но рассмотреть его как следует не удается, каждый шаг делаю с опаской, боясь оступиться. Нырять с головой под воду не решаюсь, просто барахтаюсь на мелководье и больше греюсь.
После шестого по счету зевка, когда чувствую, что усну прямо в воде, с неохотой плетусь на берег. Там меня ожидает сюрприз. Точнее два. И если Ская я даже рад видеть, то вот Асари — не очень. Оба альфы лыбятся так, словно у них в кармане запасная челюсть. Я замираю на полпути, не выходя целиком из воды, которая целомудренно прикрывает самое дорогое.
— А чего вдвоем, один уже не справляется?
— Скай, а я и не знал, что твоя зверушка говорящая, — демонстративно не замечая меня, Асари оборачивается к «снежному» сварогу.
Закатываю глаза к небу и с показным огорчением вздыхаю.
— Ты бы хоть по утрам яд сцеживал.
— Я тебе намордник куплю, — ласковым тоном обещает Асари.
— И себе не забудь.
— Заканчивайте препираться. Тео, выбирайся из воды, — тихо произносит Скай, стараясь не встречаться со мной взглядом.
— Не хочу, — делаю несколько шагов назад.
— Тео, — Скай не повышает голос, но в нем отчетливо слышатся приказные нотки.
— И что мне будет, если я подчинюсь?
— Тут вопрос в том, что тебе будет, если ты НЕ подчинишься, — есть в язвительной улыбке Асари что-то мерзкое.
Дейла и Чип, уловив мое настроение, предупреждающе скалятся, но с места не поднимаются. С ветки дерева бесшумно спрыгивает Кляйн и подбирается ближе к воде, кончик его хвоста угрожающе раскачивается из стороны в сторону.
Мужчины настороженно замирают.
— Зачем вы пришли? — решаю перевести разговор в мирное русло.
— Ты отошел слишком далеко от деревни. Сюда может забрести охотник. Вылезай, иначе замерзнешь.
Капризничаю уже чисто из вредности.
— Что-то не хочется.
— Тео!
Я отвлекаюсь лишь на секунду. Скай опускает кончики пальцев в воду, и меня обдает волной холода. Испуганно вскрикнув, я вместо того, чтобы выбраться на берег, шарахаюсь назад и, запнувшись о камень, падаю в воду, погружаясь в нее с головой. Уже выныривая на поверхность, слышу заливистый смех Асари и недовольное ворчание Ская. Выползаю я полностью мокрый и злющий, как стадо ежиков. Чип виновато тыкается мордой мне в бедро. Проходя мимо Асари, мстительно взмахиваю хвостом, окатывая заливающегося мужчину веером брызг. От шлепка по заднице ловко уворачиваюсь.
Одежда липнет к телу, но я упрямо пытаюсь в нее влезть под едкие комментарии Асари. Скай отмалчивается и смотрит куда угодно, но только не на меня. Такое положение устраивает. Отпихиваю в сторону лезущего под руку Кляйна.
Волосы сырые, выжимай — не выжимай, пока дойду до дома — как пить дать замерзну. Выручает Скай. Он снимает с себя рубашку и, подойдя ко мне, начинает вытирать волосы, превращая их в воронье гнездо. Я недовольно фыркаю, но покорно терплю пытку.
— Скай?..
— Что? — равнодушно, и я почти верю в это.
— Ты волновался за меня?
На мгновение повисает пауза, и я отчаянно вслушиваюсь, но ритм сердца Ская не меняется, оставаясь все таким же ровным.
— Ты — мой омега.
— А если бы я не был твоим омегой? — пытливо заглядываю в глаза, но в последний момент что-то пугает, поэтому торопливо добавляю: — Нет, стой. Лучше молчи.
Отпихиваю чужие руки, толкаю в плечо замершего сварога и, натянув капюшон на голову, начинаю подниматься по склону. Уже у самой вершины меня догоняют, но не Скай. Асари хватает немного выше локтя и, наклонившись, едва слышно шепчет:
— Его ответ «да».
***
Колючие ветки невысокого кустарника похожи на паутину, они легко прорывают тонкую ткань, оставляют на теле красные полосы царапин, и холодный воздух окрашивается дразнящим запахом крови. Ноги утопают в снегу, я вязну в плотном крошеве, как в болоте, оскальзываюсь, проваливаюсь чуть ли не по пояс, но не останавливаюсь. Страх гонит вперед, не позволяет замедлиться. Стук сердца и сбитое дыхание заглушают легкие, почти бесшумные шаги за спиной. Запинаюсь о коварно скрытый корень дерева и, сдавленно вскрикнув, улетаю в ближайший сугроб, барахтаюсь в ледяном снегу, который пробирается под одежду, зябко клацаю зубами. Я успеваю лишь встать, когда в меня на полной скорости врезаются волчата и валят обратно в разворошенный моим копошением сугроб. По лесу разносится мой цветистый мат, пестрящий витиеватыми эпитетами.
Отпихиваю от себя щенка, легко дернув за светло-бежевый кончик хвоста, за что едва не получаю лапой по носу. Мелкий пакостник отряхивается от снега и радостно тявкает. Сбоку под руку лезет второй звереныш, тычась мокрым носом мне в бок. На третьего, с рычанием тянущего меня за штанину, я не обращаю внимания. Откуда-то сверху спрыгивает Кляйн и за шкирку оттаскивает от меня одного из щенков, судя по огненному меху — из стаи Асари. На поляне показывается двое белоснежных сварогов и тенью следующие за ними Чип и Дейла. Предатели!
Скай легко перекидывается, и мне холодно даже смотреть на его обнаженное тело, но ему вроде бы нормально, по крайней мере замерзшим он не выглядит.
— Уже лучше, — он за руку вытаскивает меня из сугроба.
— Лучше? Серьезно? — недоверчиво переспрашиваю и едва не виляю хвостом от произнесенной небрежным тоном похвалы.
— Не ты, щенки. С каждым разом они все быстрее тебя ловят.
Обиженно булькаю.
— О, спасибо, а что насчет меня? Долго мне еще играть роль приманки? — от возмущения разве только не подпрыгиваю.
— Хочешь тоже так? — Скай вопросительно вскидывает брови.
— А почему бы и нет! Вот ты и бегай по лесу, а я за тобой поохочусь!
За спиной Реш, так и оставшийся в теле зверя, насмешливо то ли фыркнул, то ли тявкнул, а Скай широко улыбнулся. Ой, вот не нравится мне его радость, явно, тварь такая, подлянку какую-то готовит.
— Хорошо, раздевайся.
С тоской смотрю на снег и с неохотой начинаю снимать с себя остатки одежды. Перекидываться самостоятельно в зверя я пока так и не научился, точнее у меня получалось через раз, поэтому для экономии времени и нервов приходится каждый раз просить Ская помочь с этим. Оставшись голышом, я опустился на четвереньки и прикрыл глаза, расслабляясь. Вообще можно было и стоя, но тогда при перекидке на несколько минут теряется ощущение пространства. Скай взъерошил мои волосы и надавил ладонью на затылок, мстительно ткнув лицом в снег. Сбоку копошились волчата, которых на время занял Реш, чтобы не путались под ногами.
Волна чужой силы, чужой власти, накрывает с головой, подчиняет, вытягивая спрятанное в глубине звериное «я». Тихо всхлипываю, чувствуя, как берет верх над сознанием кто-то другой, как по его прихоти перестраивается тело. По коже проходит жаркая волна, в которой плавятся кости, меняются очертания.
Встряхиваюсь и неуклюже встаю на лапы, меня все еще шатает, наваливаюсь на Ская. Он успокаивающе гладит, треплет кончики ушей, не сводя внимательного взгляда. Когда цветные мушки перестают водить перед глазами хороводы, я делаю пробный шаг, привыкая к новым ощущениям. Время на адаптацию требуется с каждым разом все меньше, что не может не радовать. Мстительно вылизываю лицо Ская, старательно слюнявя. Отпихнув меня в сторону, Скай поднимается на ноги и легко перекидывается в зверя. Думаю, что в моем исполнении этот же процесс не так красив и изящен.
Сварог подходит бесшумно и тычется мордой в бок, опрокидывает меня в сугроб. Пока я пытаюсь выкарабкаться из снежного плена, белый зверь исчезает, я успеваю лишь увидеть кончик хвоста, мелькнувший за деревом.
С азартом бросаюсь в погоню.
Пыл угасает быстро, я достаточно скоро понимаю, что потерял след. Везде пахнет Скаем и сориентироваться не удается. Про отпечатки на снегу и говорить не стоит, свою ошибку я осознаю сразу же. Хитрый сварог просто заметает следы, применяя природную магию. От досады хочется выть, что я и делаю, усевшись на пушистую задницу посреди леса.
Когда сидеть на одном месте становится холодно, решаю еще раз пошарить по окрестности. На очередной развилке принюхиваюсь, но по-прежнему определить, в каком направлении запах сильнее, не удается, поэтому иду наугад, на всякий случай внимательно оглядываясь по сторонам.
Скай появляется неожиданно, со спины, наваливается сверху, вдавливая в сугроб. Я испуганно взвизгиваю, крупно вздрагиваю всем телом, барахтаюсь под зверем и в бессильной ярости клацаю зубами.
Оскал сварога приобретает хищные черты, и в следующую секунду вдоль тела проходит жаркая волна. Он насильно перекидывает меня, и от боли на глаза наворачиваются слезы. Всхлипываю, выгибаясь под Скаем. Кожа и легкие — горят огнем, я давлюсь воздухом, пытаюсь выровнять сердцебиение.
— С-сука, — шиплю сквозь зубы.
— Попался, — клыкасто улыбается Скай.
В его взгляде осталось еще что-то звериное, и от хищных всполохов я стыдливо вспыхиваю, запоздало осознавая, что одежды на нас нет, и он всё еще прижимается ко мне всем телом. Тело не успело остыть после превращения, холода я не замечаю.
Обхватываю руками Ская за шею и тяну на себя, впиваясь в его губы поцелуем. Он на несколько мгновений напрягается, а потом отвечает, грубо и не нежничая, беря контроль и навязывая свою волю. Он проталкивает язык мне в рот, кусает, царапает острыми клыками губы и почти не дает вздохнуть. Довольно жмурюсь, зарываюсь в волосы пальцами и шумно соплю, вздрагивая от прикосновений холодных пальцев к голой коже.
— Вот вы где? — наше уединение нарушает Реш.
Скай отстраняется слишком поспешно, словно застигнутый на месте преступления, и, поднявшись, тянет меня за собой. Замечаю в руках Реша ворох одежды. Одеваюсь торопливо, запоздало ощущая холод.
Скай молчит, Реш, к счастью, тоже, лишь волчата носятся по лесу, меряя сугробы и испытывая на прочность случайно спрятанные в снегу коряги. «Снежные» свароги легко перекидываются в зверей и следуют за мной бесшумными тенями.
Весь обратный путь до деревни я неприлично счастливо улыбаюсь.
***
— Опустим вопрос «кто виноват» и перейдем сразу к «что делать»! Предложения?
Чип и Дейла, сидящие напротив, удивленно и почти синхронно склоняют голову, непонимающе глядя на меня, даже языки высовывают от усердия. Кляйн успокаивающе кладет голову мне на колени и начинает урчать, хотя звук очень похож на скрежет сминаемой металлической конструкции.
— Советники из вас, скажем честно, хреновые, — подвожу итог я и удрученно вздыхаю. — Тогда попробуем рассуждать логически.
Дейла, четко улавливая смену настроения, шумно фыркает, вторя моему внутреннему голосу, который сейчас захлебывается в истерике.
— Мы имеем объект А и Б. Объекту А нравится объект Б? Нравится. Неприлично сильно нравится. Можно даже с натяжкой сказать, что объект А любит его. Ага. Кошмар какой! Боже, как я до такого докатился-то, а? — вскидываю голову в небу, но и там нет никакой подсказки. Звезды равнодушно перемигиваются между собой и до меня им нет дела.
Паузу прерывает заскучавший Кляйн, заехавший мне костяным наростом на кончике хвоста по затылку. Громко ойкнув, дергаю обнаглевшего кота за ухо, за что и получаю лапой по руке. Не больно, но обидно.
— Что мы имеем в итоге? Объект А влюблен в объект Б, а объект Б, если интуиция меня не подводит, неровно дышит к объекту А. Что мешает двум объектам пойти и потрахаться, а потом жить долго и счастливо? Правильно, странная логика объекта Б. Этот… объект Б упрям, как стадо баранов, и не видит дальше собственного носа.
Чип сочувственно скулит и норовит вылизать мне лицо в качестве утешающего жеста, но я отпихиваю слюнявую скотину в сторону, грозно цыкнув.